Sayonara, Corporal.

      Шаг.       Шаг.       Каждое движение отдается болью в мышцах, но она бежит все дальше и дальше. Среди этих обломков, пытаясь найти хоть кого-то выжившего.       Шаг.       Шаг.       Черт, как же больно. Она старается не сбавлять темп, но с каждой секундой это становится все сложнее. Мельком Крис замечает, что по ноге стекает кровь, за ней по каменной кладке тянется багровая полоса.       Оглядывается.       Вокруг только разрушенные дома, лужи крови вокруг больших обломков. От этого зрелища, сколько бы раз ты его не видел, все равно выворачивает. Все равно до конца не доходит почему… Зачем? А сегодня она наконец станет закуской, ведь так? Усмехается, потому что это исключительно дело её удачи. А удача у нее стремится к нулю, так же как и надежда найти капрала, так что стоит рассчитывать на скорую встречу с титанами. Крепко сжимает пояс. Топлива практически не осталось, но ножи еще есть. Впрочем, для спасения жизни многих этого не хватит. Кристин прислушивается, и к своему удивлению несколько секунд наслаждается тишиной. Что ж, это значит, что у нее есть время разобраться с раной.       Но лучше бы она не делала этого. Минуту девушка смотрит на глубокую рану на ноге, из которой не переставая течет кровь. Повезло же ей хотя бы в таком состоянии выбраться из-под здания, что упало на нее вместе с Конни. Кстати, где он?       Шлепок по лужи крови.       И чего она так занервничала и распереживалась? Как будто не видела смерть, как будто никогда не видела кровь. Но видела же. И свою, и чужую кровь. Реки, озера крови проливались на её глазах, на её глазах эти твари сжирали друзей, товарищей, Мин, Петра…       Голова гудит от боли воспоминаний.       Одним быстрым отточенным движением Блэквуд перетягивает ногу выше раны, наблюдает за тем, как кровь постепенно останавливается.       Шлепок по лужи крови.       Слава богу никто ее не видит. Не видит слабости Кристин, примера для всего отряда. Вечно выполняющая все безупречно. Увы, до полной безупречности ей далеко. Всему этому свидетельствует ее падение во время опасного трюка, который хоть и помог избавиться от пары тройки титанов, но она теперь, мягко говоря, лишь одним неверным движением может к чертям сломать себе спину. Слабость бьёт по ногам. По всему телу.       Кристин устало откидывается, облокачиваясь спиной на какой-то булыжник и прикрывает глаза. Но она не может позволить себе уснуть, ведь сон для нее равен смерти. А умирать Блэквуд ещё не намерена. Она с трудом поднимается на ноги, тело все еще сводят судороги от недавней боли. Ногу обжигают раскаленным железом, и на секунду она жалеет, что вообще решилась сделать этот чертов трюк. Но даже несмотря на это надо идти вперед. Вперед. К стене. Ведь там кто-то должен быть? Ведь кто-то должен помочь ей? Да.       До стен около километра, то есть в хорошем состоянии около трех минут, чего сполна хватит, чтобы девушку сожрали. В ее нынешнем — не менее пяти, если она соберется, забудет о боли и пробежит без остановок. С ее ногой это будет сложно. И она бежит. Вновь боль при каждом движении, Крис надеется, что ее тело протянет до этих чертовых стен и не развалится на бегу. Половина дороги позади, осталась еще половина. Бежит девушка не оглядываясь. Осталось совсем чуть-чуть, каких-то двести метров. Сбоку слышатся тяжелые размашистые шаги, и краем глаза Блэквуд замечает титана. Огромное тело, длинные руки и ноги и маленькая голова. Он улыбается лягушачьим ртом и идет прямо к ней. Черт, черт, черт!       Кристин прибавляет скорости, и, кажется, что нога выходит из-под контроля, посему Крис проезжает лицом по камням. Сто метров до стен и пятьдесят до титана. Он двигается чрезвычайно быстро. Огромная рука зажимает девушку в кулак, и та пытается дотянуться до ножа. Бессмысленно. Его огромные челюсти смыкаются на руке Блэквуд, которой та отталкивала от себя чудовище. Он сжимает её, кости неприятно трещат. Вот она, смерть, подумали бы вы, но не тут-то было.       Блэквуд резко вытаскивает руку, оставляя во рту титана кусок кожи. Её вторая рука наконец нащупала нож и девушка с большим трудом взмахнула ей, отрубив нечести пальцы.       Рука кровоточила и девушка практически её не чувствовала. Но продолжала машинально двигаться вперёд, машинально поднимать клинок, сжимать его. Сейчас Блэквуд была как ни когда решительна, она как ни когда ранее двигалась. Легко. Непринужденно. Будто только что ее не пытались съесть. Девушка закрывает глаза и тут же падает резко вниз, перед подоспевшим Жаном и уже перед самой землёй хватается приводом за стены, ускоряется с помощью газа и тут же взлетает вверх, раскрутившись словно юла, Крис отрезает кусок от шеи титана перед тем, как тот замертво падает. Хруст. Боль.       Кристин слишком высоко подлетает и тут же сталкивается с крышей, желая встать на нее, а не упасть и пролететь практически к краю. Жан приземляется рядом и помогает девушке подняться на ноги, перекинув её руку через свое плечо. Кусок ткани уносит ветром с руки Блэквуд и перед взором Кирштайна открывают изуродованную до невозможности… Это то и рукой сложно было сказать, так, мясо на костях и без. Ей-то дышать было сложно, а что сказать про движения.       — Капрал? — шепчет девушка свой вопрос прямо в лицо Жану, надеясь услышать, что с Леви все в порядке. Аккерман уже не раз и сам говорил, что Кристин больше говорит о том, что ее волнует своя жизнь, а сама-то костьми ляжет, но убережёт других. Умрет, но спасет чью-то жизнь.       — В поисках. — покачав головой, Жан придержал тело Кристин, когда та попыталась встать. Он мягко прижал её к стене и тут же выстрелил в воздух жёлтым сигналом. Блэквуд попыталась вновь встать, но была опять остановлена Кирштайном, — ццц… У тебя серьезно повреждена нога, а про руку я и вовсе молчу. Капитан Ханджи и Аарон должны забрать тебя с минуты на минуту и…       — Пока я не найду его — не уйду, — ответила девушка низким и хриплым голосом. Она резко сложилась пополам, жутко закашляв от боли внутри, выхаркивая собравшуюся кровь и слюну во рту. Были больно до невозможности, до невыносимого рыдания. Она задыхалась от собственной крови во рту. Жуткое зрелище.       Откинувшись на спину, Блэквуд подняла глаза в небо, пытаясь вглядеться в белые облака. Все мутно расплывалось, заставляя девушку много раз моргать. Было неприятно. Глаза жжег свет. Что если она закроет глаза и просто на просто заснёт? Прямо сейчас? Просто отдохнёт. В сея всепоглощающей тишине Жан слышит, как трещат её кости, как трепещет её дыхание, как дрожит её тело, а кровь стекает тонкой струйкой по подбородку, вниз, капая на грязную кладку крыши. Он слышит её тяжёлое, хриплое дыхание. Понимает, что каждый вдох и выдох отдается глухой болью в её груди, заставляя слезам вновь предательски лить из-под прикрытых от боли глаз. Он был не на шутку испуган за её жизнь, а она откидывает голову, открывая глаза. Ничего не выражающий взгляд смотрит прямо в небо, пока из груди вырывается истерический возглас, более похожий на сумасшедший смех. Неужели она могла сойти с ума после всего того, что пережила? После всех тех потерь, что бросали её из одной в крайности в другую? Могла. И Кирштайн видел это. Видел во взгляде столь сильного бойца боль потери и отчаяния. Она сломалась. Как фарфоровая кукла, кем, в общем-то, её и считали все то время. Слишком дефектная для них, и слишком идеальная для него. Крик доносится дальше, чем планировалось. Он мозгосрывающий, невыносимый.       — А я ведь… Собиралась стать Капитаном. Как он… — Отзывается наконец девушка, сглатывая ком в горле и слезы. Жан ждёт. Ждёт, пока она скажет что-то ещё. Что-то, что ОН хотел бы услышать прямо сейчас, перед тем, как она сдохнет, перед тем, как последнее звено, что соединяло Леви с прошлой командой и временами оборвется так глупо, — мне жаль. Жаль… Мне жаль… — девушка запинается и тут же резко наклоняется, складываясь практически пополам и выкашливает сгустки крови под себя, чувствуя, как все тело отдается глухой болью, как руки немеют.       «Я умру?»       Жан пытается вернуть Крис обратно на место, прислонив спиной к стене. Где же Аарон? Ханджи? Кто-нибудь? Блэквуд было рано в могилу. Так считал Кирштайн. Он вспоминал эти мимолётные улыбки брюнетки. Он вспоминал, как она шутила по поводу его сходства с её лошадью. Как единожды неплохо приложила его мордой в землю всего лишь за пару секунд. Нет, ей рано умирать. Поэтому Жан обхватывает руками бледное лицо Кристин и поднимает на себя, глядя в её глаза. Потускнели. Дыхание практически не слышно. Она постепенно умирает, задыхаясь. Девушка закрывает глаза, уже не слыша ничего, что ей говорил Жан, просто… Вокруг нее была тишина. Такая поглощающая. Как и темнота. Только вот такой знакомый свист звонко гудит в ушах Блэквуд, заставляя её открыть глаза и повернуть голову на место, откуда исходил звук.       — Леви… — судорожно шепчет девушка и тут же, рывком, не боясь потерять равновесие, не боясь боли, позабыв о том, что пару секунд назад она уже была практически на том свете, Кристин срывается с места и, как будто её нога не распорота, крепко хватается за клинки и прыгает с крыши.       — Кристин! — кричит вслед девушки Жан, намереваясь встать, но на его плечо тут же ложится ладонь Аарона, останавливая парня. Он смотрит вслед своей сестры, замечая неприятно голую руку.       — Она должна сама. — доставая из кармана зажигалку и пачку сигарет, парень вытаскивает одну и зажимает её губами, подкуривая, — идиотка. — констатирует факт Аарон и садиться рядом с Кирштайном.       Кристин останавливается на одной из крыш, подобравшись ближе к Титанам. Она сжала губы в тонкую полоску, глядя на пытающуюся убежать Фелицию. Кинуть Капрала, чтобы того съели. Какая же мразь… Сжав от злости рукояти клинков, Блэквуд молча смотрела на то, как Шторм ломают ноги снова и снова, вслушиваясь в приятный треск её костей. Или это были кости Блэквуд? Отмахнувшись, Кристин резко двинулась вперёд, падая на землю, но в метрах от каменной кладки та хватается за плечи титана и с помощью газа увеличивает свою скорость, быстро сокращая расстояние до затылка и отрезая его. Пока второй обратил внимание на Блэквуд, та с той же скоростью оказалась позади него, навсегда обрывая нить жизни.       «Значит, мы все это время так кровожадно убивали людей?!»       Запрыгивая на нужную крышу, Блэквуд, хромая, подошла к Капралу и протянула тому руку. Она расплылась в улыбке, даже не пряча от его взгляда свою правую руку. Он внимательно разглядывает свою подчинённую и недовольно, как всегда, цокает языком. Она была измучена. Вся в крови. Но все равно жертвовала своей жизнью, чтобы спасти Капрала. Делала то, о чем не обещала. Просто Леви единственное напоминание про Петру. Гюнтера. Оруо. Эрд. Про те дни, когда они сидели вместе за столом. Когда они отмечали такое ненавистное Кристин день ее рождения. Они ведь были теми, кто заставил Блэквуд искренне улыбаться. Смеяться. И разве этого они были достойны? Умереть как собаки? Нет.       Подняв на ноги Капрала, Кристин перекинула его руку себе на шею, заставляя его опереться на него. Леви хотел было сказать, что она безмозглая, что она гробит себя, помогая ему, но видит этот взгляд, адресованный истекающей кровью Шторм, и это последнее, что увидел Аккерман, прежде чем вновь отрубится. Когда-то, именно такой же взгляд он уже видел. Так смотрела Кристин на Рея. Без сожаления. Без лишних слов. Как это было всегда. Она лишь поворачивает лицо вновь на Капрала и расплывается в улыбке, медленно, прихрамывая, помогая Аккерману добраться до края крыши, а после и вовсе, с аккуратностью ювелира, спускает на землю.       — Идиотка.       — Я тоже рада, что вы живы.