***
Грозовая туча придвинулась вплотную к стадиону. Царило полное безветрие, обвисли флаги. Герк и Дек, сидя друг против друга, тревожно смотрели на мониторы. Там, на стартовой площадке, выстраивались вдоль линии их игроки, сегодняшние финалисты. Дек не удержался, щелкнул кнопкой микрофона. – Ребята, давайте попробуем доиграть до грозы. Он видел, как поднял голову Кьяр, глянул в сторону сизой грозовой мглы. Васто завертелся на месте, оглядываясь, потом весело отозвался: «Ерунда! Помокнем немного, не привыкать». – Про ветер не забывай. Очень уж быстро приближается эта туча. Герк поднял голову, глянул влево, за окно. Его тоже беспокоило нависшее над полем безобразие. Тем временем дали старт, и менеджеры снова сосредоточились на мониторах. Найти взглядом мяч, отследить его перемещение, понять, кто из игроков на него выходит, начать разрабатывать комбинации еще до того, как можно будет вступить в игру, и тут же отбрасывать их одну за другой. Внезапный порыв ветра взвил столбом пыль. Резко потемнело, будто кто-то выключил свет. И вдруг грохнуло так, что задребезжали оконные стекла. Дек вздрогнул и невольно поднял голову, оглянулся на окно, но тут же, заметив сосредоточенное лицо конкурента, устыдился и снова вернулся к монитору. На стеклах камер уже появились первые дождевые капли. Очень крупные. Сверкнуло, грохнуло снова, и вдруг на поле обрушился град. Настоящая белая стена на экране. Менеджерам даже показалось, что они услышали визг, донесшийся со стартовой площадки. Но о зрителях можно было не беспокоиться: уже через несколько секунд они окажутся под защитой раздвижных крыш. Видно было, как ринулись к пассажирским платформам болельщики, расположившиеся в фан-зонах на поле. Силовые купола машин даже не помешают им смотреть гонку. Возле колец тоже есть защита от непогоды. Ничем нельзя было помочь только тем, кто пришел к внешним краям стадиона, и оставалось надеяться, что они смогут сами о себе позаботиться. Мысль о зрителях задержалась в голове Дека буквально на несколько секунд и только потому, что его жена собиралась быть где-то там. Если, конечно, не передумала, глянув прогноз погоды. Но это забота и ответственность организаторов игры, а менеджерам и судьям следовало подумать о гонщиках. – Что, останавливаем? – Один из судей, нахмурившись, глянул на остальных. – Вроде, не крупный град, – с сомнением отозвался другой, вглядываясь в монитор. – К тому же заканчивается. – Ветер сильный, – заметил третий. – Может стать опасно. – Еще рано. Гонщиков пока не сдувает. Если станет сильнее, мы всегда сможем... И тут грохнуло совершенно оглушительно, будто рядом взорвалась бомба. Мигнул свет. И в следующий миг на всех экранах воцарилась чернота. – Стоп, игра! – заорал главный судья. Сообразил, что забыл включить связь, нажал на кнопку и заорал снова: – Стоп! Всем стоп! В наушниках царило молчание. Менеджеры взволнованно переглядывались с судьями. – Что произошло? – Какой-то сбой. Что-то с ретрансляцией. – Нет сигнала. Никакого, ни с одной из камер. И связи нет. – А внешняя есть? Позвоните кто-нибудь куда-нибудь! Один из судей достал портативный компьютер и набрал номер технического отдела стадиона. Там ответили. – Молния ударила в ретранслятор, – передавал остальным судья, пока ему что-то объясняли через наушник. – Там пожар. Сейчас разбираются. Камеры стадиона и внутренняя связь не работает. – Электричество есть. – Может, включились резервные батареи? – Нет, с энергоснабжением все в порядке, говорят. Но часть оборудования вышла из строя. Еще не разобрались. – А беспилотники? Они слушаются? Кто-нибудь, скажите, чтобы уводили все беспилотники, пока они не начали падать! – А резервный ретранслятор? – Он в том же помещении, а там пожар. – Но они справятся с этим? – Говорят, да. – И как же нам теперь остановить игру? Все переглянулись. – Думаете, сами они не остановятся? – Мои – вряд ли, – вздохнул Герк.***
Ветер хлестал по бортам и сбивал с курса. Чтобы удерживаться в поворотах, приходилось тормозить почти до полной остановки, поскольку невозможно было угадать, откуда ударит очередной шквал. Впрочем, и заливающий стекло дождь не давал разогнаться. Брызги летели в лицо, стоило зацепить днищем склоны. Наушники молчали. Кьяр трактовал это единственным образом: игра продолжается. Было темно, как в погребе. Почему-то не горели фонари, которые всегда включали даже в обычную пасмурную погоду. Низкие тучи будто сели на макушки стадионных холмов, полосовали косыми струями холодной воды густую мглу. Экипировка мигом промокла насквозь, начинали леденеть пальцы. Пластиковый щит панциря немного прикрывал от ветра, позволяя хоть иногда разгоняться. Не будь его, и набегающий поток ледяного воздуха моментально пронизывал бы до костей, – совсем не то, что подходит уроженцу жарких джунглей. Кьяр отчаянно сражался с ветром, с раскисшей трассой и собственными мышцами, немеющими от холода. Внезапно – зеленый проблеск прямо по курсу. Кьяр недоверчиво мазнул перчаткой по залитому водой стеклу шлема. Точно, там, впереди, подпрыгивал умытый дождем мяч, чистенький и блестящий. Никто еще не хватал его, не прижимал к заляпанной грязью куртке. Не касаясь земли, не поднимая брызг, он подскакивал на своем гравитационном двигателе и пытался удрать. Мигом забыв про все неудобства, Кьяр азартно рванулся вперед. Шквал ударил слева; мяч швырнуло, он шмякнулся о склон борозды, и комок жирной глины прилип к его полированному боку. Кьяр с трудом удержал машину, которую поволокло вслед за мячом. Пластиковые борта, будто паруса, собирали ветер. Днище заскребло по камушкам. Мяч, на мгновение застрявший в земле, потерял скорость, и Кьяру удалось дотянуться. Он прижал к себе робота, окончательно превращая зеленый шарик в грязный комок. Хорошо, а теперь... Куда теперь? Кьяр напружинился, привычно ожидая сигнала от менеджера, но его не последовало. Только теперь он впервые подумал, что дело неладно. – Герк? Ты меня слышишь? Тишина. Кьяр остановил машину, выпрямился в седле. Вокруг никого. Он один на поле, с мячом в руках, ни соперников, ни союзников, ни указаний. Что делать? Как бы там ни было, а игра продолжается. А значит, нужно делать то, что положено: найти ближайшее кольцо и забросить в него мяч. Все очень просто. Кьяр решил не обращать внимания ни на тишину в эфире, ни на другие странности. Поспешить следовало уже хотя бы потому, что его внутренности практически превратились в ледышку. Новое обстоятельство, препятствующее выполнению плана, обнаружилось сразу вслед за этим. На карте не оказалось точки, обозначающей его местоположение. Выходило, что он не знает, где находится. А разобраться в этом при таком ослепляющем ливне... Кьяра не так просто было сбить с толку. Это, в конце концов, нинбурский стадион, почти не меняющийся из года в год, стоит проехать пару виражей, и мышечная память сама определит верное направление. Кьяр покрепче прижал к боку мяч и постарался разогнаться до обычной гоночной скорости. Так надежнее получится узнать повороты. Кто-то нагонял его сзади. Кьяр заметил смутный проблеск движения в пелене дождя, на секунду обернувшись на вираже. Кто-то столь же грязный, как и он сам: темная, пропитанная водой куртка, забрызганный шлем, с которого скатывалась смываемая водой глина и тут же налипала новая, когда днище зацепляло склоны. Кьяр чуть сбавил ход, надеясь разглядеть новое действующее лицо. Свой или чужой? Все-таки чужой: на шлеме поблескивают желтые разводы и нет черной полосы в середине. Гонщик приблизился, сел на хвост и крикнул голосом Снайпера: – Играем? Кьяр чуть повернул голову, кивнул. И тут же соперник атаковал. Двинул в корму, заставляя крепче сжать коленями седло. Кьяр ответил, пихнул Снайпера. Они промчались – борт к борту – вдоль длинной плавной дуги, завершающейся крутым поворотом. И из-за этого поворота ударил настолько сокрушительный порыв ветра, что гонщики, сцепившись машинами и локтями, кубарем вылетели на склон. – Живой? – пропыхтел Васто, спихивая с себя то ли свой, то ли чужой грав. – Да, – буркнул Кьяр, не особенно заботясь о том, слышно его или нет. Дождь барабанил по шлему с такой силой, что разговаривать было трудновато. – Ничего не сломал? Помощь вызвать не получится, связи нет. – Я заметил. Кьяр поднялся на ноги, кое-как стряхнул с себя налипшую грязь. Перчатки превратились в два комка глины. Держаться за скобу станет еще труднее. – Знаешь, что я думаю? – ухмыльнулся Васто. Кьяр мазнул рукавом по визору, надеясь стереть воду, чтобы Снайпер мог увидеть его вопросительный взгляд. Стало только хуже. – Я думаю, что гонка остановлена. – Команды не было. – Потому что связь вырубилась. Помехи или что-то с оборудованием. – Не хочешь – не играй, – буркнул Кьяр и принялся выцарапывать из глины гравилет. – А я буду. – Ха-ха! – отозвался Снайпер и тоже схватился за скобу машины. – Как будто я тебе позволю развлекаться в одиночку. Ой-ей! – взвыл он, когда очередной порыв ветра едва не сбросил его вместе с гравом со склона. Гонщики двинулись дальше, борт к борту. Найти сейчас мяч казалось делом невыполнимым. Васто зубоскалил: – Ну ладно, допустим, мы его найдем. А как бросать будем? Ты кольцо видишь? Вот и я не вижу. Ха, да нам с тобой и до кольца не добраться такими темпами! Если нас каждый раз будет так швырять, мы будем кружить по этому стадиону до ночи. Или пока дождь не кончится. Или пока кому-нибудь из нас не придет подмога. Как думаешь, нас найдет хоть кто-нибудь? Немыслимо, ты такой же молчун, как Борко! О, а вот и он! Наша взяла! Из мглы вынырнул темный силуэт. Кьяр без труда догадался, почему Снайпер так легко определил в нем своего друга: Торпеда рухнул откуда-то сверху, явно прыгнув через холм. В такую погоду на это мог решиться только он один. – Борко! – Васто пытался перекричать грохот ливня по шлему. – Иди к нам! Торпеда резко осадил машину прямо перед капитанами. – Что происходит? – хмуро спросил он. – Не знаю, – оскалился Васто, – но мы ищем мяч. Поехали с нами. Он где-то здесь, мы с Кьяром недавно его потеряли. – Мяч у меня, – послышался совсем рядом голос Сайма. – А что, мы играем? – Кьяр решил играть. – Васто ткнул пальцем в капитана «Галактики». Сайм отреагировал мгновенно: резко развернулся и бросился наутек. Секундой позже за ним сорвались и все остальные. Едва ли у всех участников этой суматошной свалки остались связные воспоминания о ней. Борта сцеплялись, фонтаны жидкой грязи взмывали из-под машин, залепляли визоры. Игроки резонно предположили, что за соблюдением правил сейчас едва ли кто-то следит, и больше всего боялись снова потерять мяч, поэтому рвали его друг у друга руками. Толкались локтями и плечами, били шлемами в шлемы. Но никто не пытался схватить соперника, чтобы выбросить на обочину: это правило все соблюдали неукоснительно. Ветер стал пятым участником этой драки. Он налетал то справа, то слева, толкал в борт, разворачивал поперек дороги, пытался выхватить мяч. В какой-то момент Кьяр оказался вытеснен к краю борозды и смог немного оглядеться. Он вдруг понял, куда их занесло. Характерный изгиб трассы, приметный холм, едва видный сквозь пелену дождя. Он помнил, как отсюда добраться до кольца. Кольцо сложное, с трамплином, но Кьяр хорошо его знал. Если бы сейчас завладеть мячом и оторваться хоть на пару метров!.. – Сайм! Мне! Не зря капитан «Галактики» расточал комплименты своему помощнику. Сегодня он сделал нечто немыслимое. Когда твоим соперником становится Торпеда, едва ли можно удержаться в седле. Сайм справился. Он точно перебросил мяч, воспользовавшись тем, что ветер на мгновение унялся, и накинулся на противников с яростью, которой мог бы позавидовать разбушевавшийся шторм. Он дал Кьяру даже больше, чем пара метров, прежде чем его все-таки закатали в грязь. Самое потрясающее зрелище этого дня досталось болельщикам, столпившимся под силовым куполом возле левого кольца. Никто уже не надеялся что-то увидеть, все просто ждали, пока закончится разгул стихии. Внезапно из мутной мглы вынырнул гонщик, несущийся на бешеной скорости прямиком на трамплин. Кто-то вскрикнул, кто-то даже успел вынуть фотоаппарат. Несколько ярких вспышек сопровождали невероятный прыжок. Ветер взревел и сильно толкнул гонщика в спину, едва он взмыл в воздух. Мяч вырвался из рук и полетел параллельно спортсмену, потом отделился и устремился прямо в кольцо. А тем временем грав и его пилот смачно вмазались в силовой щит на высоте пары метров над землей. Этим же болельщикам досталось и самое ужасающее зрелище. Кьяр лежал на спине, не двигаясь, упавший грав придавил его ногу, дождевые струи стекали по визору шлема. Невозможно было понять, жив он или нет. Он был рядом, руку протяни, но никто не мог добраться до него из-за силового щита. Отключить защиту можно было только через вышедший из строя ретранслятор. Один из техников взял служебный грав и помчался за подмогой, но поднять в воздух медицинскую платформу все равно не удавалось из-за сильного ветра. Медикам пришлось пробираться на обычных гравах через игровое поле с риском для собственного здоровья. Доставить Кьяра в больницу удалось только после того, как закончился шторм. Его повреждения были меньше, чем казалось поначалу: трещины в ребрах, ушибы и некоторое переохлаждение. Домой его отпустили быстро. Гораздо дольше решался вопрос о том, засчитывать ему победу на Нинбуру или нет. Была ли игра остановлена? Могли ли гонщики продолжать, когда пропала связь? Похоже, пора было готовить новые поправки в регламент. В конце концов снимки, сделанные официальными фотографами гонки, убедили комиссию МКСК. Такой прыжок сочли достойным победителя.