Объект под охраной

      Глаза, спросонья отдающие синевой куда больше обычного, открылись и медленно осмотрели комнату. Все в ней было так, как оставалось с вечера: неразобранный чемодан на полу, едва задёрнутые занавески, сквозь которые пробивались редкие солнечные лучи, открытый флакон с одеколоном на туалетном столике. Как ни странно, но пробуждение не избавило Арсения от ощущения сказки, словно перешедшего из сна в реальность. Оно было настолько приторным и безумно прекрасным, что мужчина поначалу даже разуверился в своем бодрствовании, ущипнув себя за руку.       Слегка приподнявшись на кровати, он выглянул в окно. На дворе уже давно царила осень, однако глаз продолжало радовать обилие зелени и совсем безоблачное небо. Островок счастья, тихо дрейфующий среди моря подсознания, был залит солнцем: Арсений чувствовал непомерное счастье. Чем объяснить это чувство хотя бы самому себе, он не знал, но решил не зацикливаться — возможно, это просто хорошее предчувствие.       Взгляд на часы заставил его начать собираться: была половина восьмого, а это означало то, что Антон должен был уже подниматься и готовиться к школе. Так как обязанность будить парня каждое утро недвусмысленно легла на плечи Арсения, придавив всем своим весом, ему пришлось со вздохом плестись в комнату подростка. Всё-таки поразительная несовместимость их характеров давала о себе знать.       Арсений, конечно, уже не раз и не два задумывался о том, чем же мог так сильно не приглянуться своему подопечному? Он снова размышлял об этом все утро, мысли не покидали голову ни на секунду. Разумеется, мальчишке надо только повод найти, чтобы тут же заявить отцу о нежелании находиться под его защитой, придумать мнимую причину. Но зачем? Отвергает он Попова из-за непривычки или это подростковый бунт? Может просто сам мужчина не вызывает в нем ни малейшего желания доверить свою жизнь? Решив не накручивать себя лишний раз и не заниматься самокопанием, охранник умылся холодной водой и направился в соседнюю комнату.       Нет, ну, а кто говорил, что будет легко? Он же сам пару месяцев назад сказал Сергею, что не желает работать с сыночком олигарха, наверняка избалованным, омерзительным мальчонкой. Как часто бывает у людей, смягчающим обстоятельством стали, как обычно, деньги — учитывая нынешнее месячное жалованье Арсения, теперь ему можно было жить припеваючи, даже не вспоминая о годах, проведенных впроголодь. Правда, для этого всё-таки придется работать, а значит он сделает все, чтобы этот мальчик его полюбил. В фигуральном смысле. Попов не был меркантильным человеком, но в данном случае деньги решали. Ему не было совсем наплевать на мальчика, но своя собственная семья его явно волнует больше.       Как и предполагалось, Антон всё ещё спал. На щеке был виден след от подушки — видимо, только перевернулся на другой бок; волосы находились в полнейшем хаосе, а ресницы подрагивали, что могло означать лишь красочные, беззаботные сны юноши. Арсений на секунду даже замер рядом с его постелью, в нерешительности уставившись на эту милую и наверняка редкую картину. Разве может такой ангелочек, как он, говорить такие ужасные вещи, что слетали с его губ при обращении к своему телохранителю?       Сбросив с себя недолгое оцепенение, он все же протянул руку и потряс своего подопечного за плечо, силясь разбудить.       — Антон, просыпайся. Если не встанешь сейчас, будешь опаздывать в школу, и завтрак придется съедать на ходу.       Тот поморщился, заворочавшись, и едва внятно пробормотал в ответ:       — Что ты ко мне пристал? Уйди, противный, уйди.       Не сумев сдержать смешок от этой весьма забавной фразы, Арсений приглушенно хихикнул, выпрямляясь. Веки дрогнули, и сонные глаза, напоминавшие промокший хвойный лес, сердито вперились в него.       — Чего тебе? — недовольно пробурчал Антон, ещё больше кутаясь в одеяло. В комнате было действительно прохладно; оглядевшись, Арсений заметил открытое практически настежь окно. Теперь нахмурился уже он.       — Почему ты не закрыл окно? — проигнорировав вопрос юноши, он прошел вглубь комнаты, направляясь к развевающимся занавескам. — На улице хоть и тепло, но уже не лето. Рискуешь заработать себе простуду или что-нибудь посерьёзнее.       — А, так ты из министерства здравоохранения к нам пожаловал? — едко поинтересовался Антон, прищуривая сонные глаза. — Тогда ты немного опоздал: моя патологическая зависимость от риска не даст мне спокойно жить, даже если я закрою это чёртово окно. Так что аривидерчи, бейба, — последнюю фразу мальчик произнес нарочито ломано и, завернувшись в одеяло поглубже, отвернулся от охранника к стене.       Арсений вновь усмехнулся, все же захлопывая дверцу форточки.       — Антон, вставай. Я много раз просить не буду, не я отслеживаю твою посещаемость. Моя задача в любом случае будет выполнена — ты дома и под охраной. Не мне же потом люлей получать за исчирканные ужасными результатами табели, — Попов еще несколько минут не решался отвести взгляд от завораживающего взор окна.       Сзади послышалось шуршание: парень сел в постели, сладко потягиваясь. Как ни странно, даже без язвительных комментариев.       — Любишь шампанское? — пошутил на его прошлую реплику мужчина, с лёгкой улыбкой оборачиваясь обратно. Смерив его весьма двусмысленным взглядом, Антон довольно беспечно тряхнул головой, возражая.       — Пиво, хоть и розовое. «Абрау Дюрсо» достаточно неплохое.       На языке появился фантомный сладковатый привкус упомянутого алкоголя, и Арсений даже не стал задумываться, откуда парню известны такие напитки: во-первых, тот был из богатой семьи, где чаще всего детям дозволяется практически все, а во-вторых, ему было почти восемнадцать. Тем временем, сползая с кровати, Антон в какой-то странной для него нерешительности остановился, переступая голыми ступнями по холодному полу.       — Тебе приготовили одежду, — как ни в чем не бывало, Арсений возобновил диалог. В глазах парня появились привычные искорки раздражения: лиричность бессмысленных разговоров определенно подошла к своему завершению. — Она на комоде. Одевайся, я жду тебя внизу.       Антон промолчал, лишь криво улыбнувшись уголком рта. Его лицо сейчас напоминало больше гримасу какого-нибудь Джокера, чем привычную Арсению миловидную мордочку. Однако, не удостоившись ни одного нелестного комментария, он покинул спальню, осторожно прикрывая за собой дверь.       Спускаясь на первый этаж дома, где в столовой уже подавали завтрак, он думал: что же не так с этим парнем? Возможно, что безбедная жизнь сказалась на его психике — нередко случается, что родители «при деньгах» не уделяют своему ребенку достаточного количества времени, отчего он растет хоть и под надзором нянечек, но в абсолютно оглушающем одиночестве. Арсений не мог точно сказать, было ли применимо это к данной ситуации, но все же надеялся, что нет. Отец и сын семьи Шастун, казалось, любили и дорожили друг другом, но тогда он совершенно не мог объяснить переменчивое поведение и отношение к нему Антона. Впрочем, это было несколько не его дело — он должен был лишь охранять мальчика, а всем остальным вполне мог заняться его личный психолог.       За раздумьями он и не заметил, как дошел до столовой. Альбина, горничная, уже накрыла на стол, остановившись сейчас в ожидании Антона и его телохранителя — Андрей ещё вчера предупредил Арсения, что рано утром вынужден будет отлучиться на важную встречу, поэтому завтракать они должны будут вдвоем. Сам телохранитель, хоть и был бы не прочь потравиться чем-нибудь вроде утреннего фастфуда, при взгляде на такую типичную для аристократов овсянку напрочь растерял весь аппетит. Служанка приподняла бровь в немом вопросе: где же сам Антон. Арсений так же тихо махнул головой вверх, намекая на второй этаж: он в своей комнате, сейчас спустится. Девушка кивнула головой и благосклонно улыбнулась. Он отзеркалил ее приветливую улыбку, вновь кидая обеспокоенный взгляд на лестницу, что виднелась из соседней комнаты.       Как ни странно, но Арсений и Альбина уже были знакомы до того, как встретились в особняке Шастунов. Девушка раньше работала горничной у другого не менее влиятельного человека, который стоял, правда, по другую сторону закона. Арсений, тогда только познающий азы охраны конкретных людей, был взят на испытательный срок за некрупное, но крепкое телосложение и за красивые глазки. Им удавалось пересекаться по нескольку раз в день, поскольку оба работали на одного босса. Между ними не возникло ни дружбы, ни романтической связи, как обычно писали в сопливых второсортных романах, так что их отношения ограничились лишь планкой знакомства. Позже Арсения перевели к другому человеку все той же группировки вне закона (опять же, за красивые глазки), и больше он с Альбиной не виделся, поэтому вчера вечером, когда застал ее застилающей ему постель, очень удивился и даже немного обрадовался. Всё-таки знакомое лицо в новом доме. Можно сказать, даже не чужие люди.       Послышались одинокие шаги, отскакивающие эхом от стен пустующих залов. В столовую вошёл Антон, все ещё зябко кутаясь в одежду. Смерив придирчивым взглядом его внешний вид, Арсений щёлкнул языком: вместо приготовленной школьной формы на парне были узкие черные джинсы и такого же цвета толстовка, в капюшон которой он сейчас, видимо, хотел врасти, настолько тщательно прятал за ним лицо. Арсений нахмурился, но ничего не сказал по поводу одежды — это не его компетенция.       Взглянув на приготовленный ему завтрак, юноша исказился в лице, выражая свое недовольство более открыто, нежели его охранник. Альбина слегка обиженно поджала губы, но, как и всегда, ничего не сказала.       — Я не хочу есть, — на удивление спокойно осведомил ее юноша, переводя теперь уже недовольный взгляд на Попова. — Поехали сейчас.       Мужчина лишь кивнул, направляясь к гаражу, где находился автомобиль, что на время его работы здесь поступил в его полное распоряжение. Шастун-младший покорно последовал за ним, на прощание махнув служанке. Арсений успел заметить, как та улыбнулась. Ещё бы — перед очарованием подростка было тяжело устоять. Только вот почему-то к нему этого очарования не применялось.       Со всего размаху приземлившись на заднее сиденье, Антон что-то пробормотал себе под нос и вытащил телефон, залипая в него, переставая замечать что-либо вокруг. Арсений тоже сел в машину, тут же недовольно стреляя взглядом через зеркало заднего вида.       — Антон, ты не пристегнулся, — заметил он, тут же нашаривая рукой собственный ремень безопасности. Парень закатил глаза, однако глаз от смартфона так и не оторвал.       — Почему-то вчера тебя это не слишком беспокоило, — он все же решил удостоить своего телохранителя презрительным взглядом, и Арсений был почти тронут таким вниманием. — А вообще, я никогда не пристегиваюсь. Принцип у меня такой. Понятно?       — Куда уж понятнее, — покладисто вздохнул мужчина, но тут же встрепенулся, взглянув на часы. — Слушай, у нас же ещё уйма времени… Не хочешь перекусить чего-нибудь не овсяного?       Глаза Антона загорелись: это было видно даже через зеркало. Он погасил экран своего смартфона, переводя удивленный, но явно заинтересованный взгляд на своего телохранителя.       — Купишь мне пончиков? — с плохо скрываемым щенячьим восторгом спросил он, против воли заставляя Арсения улыбнуться и тут же завести двигатель.       У подростка были свои деньги, но Антона, в силу сложившихся обстоятельств, сейчас мало куда выпускали, потому он был несомненно рад смене обстановки, а смене рациона уж тем более.       — Конечно.       На различные нужды подростка Арсению, как человеку, обязанному постоянно находиться при нем, тоже была выделена небольшая сумма денег. Как ни странно, но пригодились они практически сразу же после вступления в должность.       Через несколько минут они остановились возле кофейни, в которой, если верить рекламе, вместе с кофе была ещё и потрясающая выпечка. Запахи, которые начали проникать и в салон автомобиля, были поистине божественны. Арсений почувствовал, как рот наполняется слюной, а потом заметил и голодный взгляд своего подопечного.       — Пойдем, выберешь те, которые захочешь, — произнес он, забирая ключи зажигания, и выбрался из машины. Антон последовал его примеру, тут же принюхиваясь сильнее. — Сразу и позавтракаешь там же.       — Ты не хочешь есть? — совершенно искренне удивился тот, изумлённо глядя на мужчину, отчего тот даже умилился: ну, не может такой замечательный мальчик быть таким хамом. Он считал, что всё-таки вся его «бравада» напускная, и скоро он перестанет вести себя, как малолетний ребенок. Разумеется, если вообще сумеет привыкнуть к наличию телохранителя.       Сухо улыбнувшись одними губами, он чуть качнул головой, а потом кивнул на вход в заведение.       — Вперёд.       Парень не стал допытываться, а просто послушно протопал в указанном направлении. Арсений, поспевая за ним, решил про себя: может, если он будет относиться к мальчишке более холодно, не будет лишний пытаться наладить эти около семейные и около рабочие отношения, тому будет комфортнее с ним общаться? Возможно, он даже к нему потянется. Гипотеза была хлипкая, построенная лишь на одних его домыслах, а потому он отогнал эти мысли, как навязчивых мух, и присел за столик у окна, за которым уже сидел светящийся восторгом Антон. В длинных окольцованный пальцах уже находилось меню с крайне аппетитными картинками.       Подняв со стола ламинированный листок с молочными коктейлями, Арсений начал вчитываться в милые и забавные названия, ожидая официантку. Она не заставила себя долго ждать: скоро рядом с их местами будто из воздуха материализовалась симпатичная девушка, приветливо улыбаясь. Арсений улыбнулся ей в ответ.       — Здравствуйте, что будете заказывать? — тоненько прозвенел ее голосок, отдаленно напоминая колокольчики. Мужчина только хотел открыть рот, чтобы сказать, что заказанные блюда произнесет Антон, как перевел взгляд на него, так и замирая с полуоткрытыми губами. Мальчик словно съежился, крепко впиваясь пальцами в меню, взглядом продвигая, видимо, то место, где был изображен его заказ. Арсений вдруг неожиданно даже для себя самого осознал: видимо парень просто стеснялся сам говорить с девушкой. То ли из-за ее пола, то ли из-за того, что они незнакомы, вот только она ждала, стоя с открытым блокнотом, и была готова принять заказ, который все никак не мог сорваться с мальчишеских губ. Арсений, конечно же, решил взять на себя столь ответственное дело, как заказ пончиков, полагаясь на свой вкус и внутренне надеясь, что Антон потом не разнесет с криками все кафе.       — Доброе утро… Оксана, — прочитав имя на бейдже, поприветствовал ее мужчина, сам себе кивая, и принялся перечислять то, что намеревался заказать. — Пожалуйста, будьте добры одно американо для меня, а для этого стеснительного молодого человека — одно латте и тарелку ваших самых лучших пончиков, желательно с разной глазурью.       Официантка солнечно улыбнулась, быстро записывая все в блокнот и, произнеся стандартное «Ваш заказ принят, ожидайте», отошла на кухню. Арсений не мог знать наверняка, но ему казалось, что она смогла уловить в этом мальчишке что-то такое, чего он сам понять никак не может.       Тем временем сам «молодой человек», подняв голову от фотографий разной выпечки, перевел нечитаемый взгляд на своего телохранителя, отчего даже у опытного Арсения по спине пробежал холодок.       — Спасибо, — безэмоционально отчеканил он, — В следующий раз не вмешивайся.       Мужчина сглотнул и коротко кивнул головой. В глубине антоновых глаз вновь просыпалась такая лютая ненависть, которую он не хотел бы больше видеть никогда в жизни. Почему?       Он вообще не понимал, чем было обосновано такое отношение к нему. Он, наверное, даже привык, что люди тянулись к нему всегда, будь то из-за внешности, приятного голоса или крайне хороших манер. Теперь же, столкнувшись с такой непроницательной стеной, как Антон Шастун, он впервые в жизни был в замешательстве и не знал, как себя вести с этим человеком в каждой ситуации. Он замер, удивленно-пристально разглядывая подопечного, а тот лишь зыркнул на него изподлобья, а затем отложил меню, заменив его на телефон в своей руке. Арсений было выдохнул, что его излишнее внимание не заметили, но голос, звоном отдающийся в черепной коробке, разрушил любые надежды.       — И отныне, Арсений Сергеевич, я действительно постараюсь сделать все, чтобы следующего раза никогда не было.       Мужчина почувствовал пробежавший по спине холодок и зябко передёрнул плечами. Мальчишка был намерен избавиться от своего телохранителя любыми способами.       Будто почуяв висящее в воздухе напряжение, подоспела официантка с заказом. Стойкий и терпкий кофейных запах перемешался с запахом горячей выпечки, тут же пробуждая аппетит. — Пожалуйста, ваш американо, пончики и капучино для молодого человека, — расставляя заказ по столу, оповестила девушка. Арсений смутился, ведь заказ на столе слегка отличался от продиктованного им ранее. — Прощу прощения. — начал было он и потянулся к расписной кружке, что стояла на другой половине стола. — Все верно, — четко произнес подросток, накрывая кружку ладонью сверху, будто защищая свой напиток. Парень переместил свой взгляд на официантку, будто выжидая какой-то ответной реакции, но её не последовало. Рассматривая зеленные глаза около минуты, наверное, пытаясь в них что-то раскопать, она медленно стянула меню со стола, затем просто ушла, поджав губы и бросив мальчишке на последок легкий кивок головой. Что это, черт возьми, было? Они знакомы?