Мы не выбираем тех, кого любим

Про библиотеку он сказал, чтобы перевести фокус ее внимания. Последние десять минут думал только о том, как бы ей не дать пойти вместе с ним. Запретить напрямую было невозможно — не послушается. И до последнего будет рядом — это точно, чем бы это последнее не было. А Джейме меньше всего на свете хотелось вмешивать Бриенну в их старковско-ланнистерские разборки. Она была не при чем. Ее отец был не при чем. Он догадывался, что к пребыванию Кейтилин Старк в психушке руку приложил отец. Тайвин Ланнистер совсем не удивился, когда он сообщил ему эту новость. Лишь слегка повел бровью и чуть дернул насмешливо уголком рта. Джейме, как и Тирион, всегда прекрасно помнил, в какой семье вырос. И, надо же, такое у них с Бриенной уже было не раз (как будто срабатывала какая-то мистическая настройка на общий канал), она спрашивает: — Кейтилин Старк сказала… что это твой отец отправил ее в больницу для душевнобольных, что он нанял актера, который спровоцировал ее на нападение на улице. Да… это вполне в духе Ланнистеров. — Я не знаю этого точно, но и отрицать не буду, — он смотрит ей прямо в глаза. Бриенна морщится, хмурится и отворачивает голову к окну. — Надо ехать, — говорит она через минуту, глядя на руль. — Наверняка наши перемещения отслеживают. Мы уже полчаса стоим на обочине. — Мало ли по какой причине можно стоять на обочине, — он пожимает плечами, бросая на нее взгляд сбоку. Прядь светлых волос падает ей на щеку, и ему снова хочется отвести ее рукой. Почувствовать пальцами горячую гладкую упругость ее кожи.  — Бриенна… Возможно, тебе стоит прислушаться к Кейтилин Старк, — вдруг именно это сработает, может, если нажать на ее обостренное чувство справедливости, она не потащится с ним в этот блядский собачий приют, который может стать последним для обоих. — Ни мой отец, ни я, ни кто-то другой из нашей семьи никогда бы не стали щадить соперников. Бизнес, политика, да не важно, чего бы это не касалось. Отец всегда меня учил, что прощать нельзя, что нельзя ни на секунду давать конкурентам почувствовать свою слабость. И… Старк права. Возможно, если бы правосудие работало лучше, то расследование убийства ее мужа привело именно к нашей семье. Ты… не обязана меня защищать. Ты не обязана мне ничем. Она слушает внимательно. Он чувствует это, даже не глядя на нее. Время утекает посекундно, и, кажется, они его теряют зря. С шумом проносятся мимо машины, красный кленовый лист трепещет, зацепившись за стекло. Джейме поворачивает голову к ней и сталкивается с ее прямым, немигающим и снова блестящим от непролитых слез взглядом. — Я сама решаю, кого мне защищать, — это звучит тихо, упрямо и абсолютно непререкаемо. — У нас четыре часа. В семь вечера нужно выехать из Вашингтона, чтобы успеть в Такома-Парк. Нам есть о чем поговорить. Куда мы едем? — Не знаю, но точно не к тебе и не ко мне. К нему в любой момент могла приехать Серсея, он уже сутки не отвечал на ее сообщения. Не исключено, что она сейчас находится у него дома. У Бриенны действительно может стоять прослушка. Ее могли подцепить куда угодно, хоть к ошейнику ее пса. Он еще раз смотрит на Google-карту. На Массачусетс Авеню, откуда почти прямой выезд к автомагистрали в Такома-парк, есть Хенли Парк отель с неплохим для трех звезд рестораном. Он обедал там пару раз, совладелец отеля — один из многочисленных друзей Тириона. Место на оживленной улице, народу там много, и привлекать внимание они не будут. — Давай сюда, — он показывает локацию на навигаторе. В дороге слушает, как она, мучительно подбирая слова, объясняет отцу спонтанный приезд гостей, которые вот-вот свалятся ему на голову. Он надеялся, что этот ее Хиль Хант врет убедительнее. В способностях Бронна Джейме не сомневался. Сам в это время через своего агента заказывал билеты Ханту и договаривался с пилотом Bombardier о вылете для Бронна. Только бы Кейтилин Старк не отслеживала еще и перемещение их семейного борта. Регулярным рейсом Бронн прилетел бы только к утру. В номере отеля он заказал себе и Бриенне поздний бизнес-ланч и за обедом рассказал о своем плане. Он был сильно так себе, но другого не было. Благотворительность в CasterlyCorporation находилась под его контролем. Постоянными отчислениями были пожертвования в Международный фонд защиты животных, он не раз участвовал как приглашенный гость в их масштабных мероприятиях для прессы, которые они проводили в своей штаб-квартире недалеко от Dupont Circle. Конечно, малоизвестным приютом они вряд ли заинтересуются, но они плотно сотрудничают с SPCA*, сотрудники которого не оставят без внимания сигнал о жестоком обращении с животными. Ему потребовалось почти два часа переговоров, многократное упоминание имени отца и все его красноречие, чтобы убедить ребят из регионального отделения SPCA навестить «Kliganhome» именно сегодня вечером. На официальную подачу заявления ушло бы не меньше суток, и он понимал, что ему пошли навстречу только благодаря громкому имени и сотням тысяч отчислений. — Они могут не открыть им дверь, — Бриенна смотрит на него недоверчиво. — И точно поймут, что это неспроста. — Не сразу, — он возражает. — Кейтилин Старк может ожидать полицию, но не сотрудников SPCA. В любом случае это как-то смешает их планы. А ребята из SPCA достаточно настойчивые и для подкрепления всегда могут вызвать полицию. Главное, привлечь внимание. Кейтилин Старк старается избежать именно этого. — Ты думаешь о ней как о здоровом человеке, — перебивает его Бриенна. — Ты с ней не разговаривал. — Она и ведет себя пока как здоровый человек. Я знаю много людей, которые с радостью увидели бы моего отца в тюрьме или в могиле, имея к нему далеко не такой серьезный список обвинений, как у нее. Ловит тревожный взгляд Бриенны. — И меня тоже, да. Через два часа у него есть информация о том, кому принадлежит этот приют и план строения. Лицензия у заведения, как выясняется, есть, содержится в нем около двух десятков животных. Судя по редким объявлениям, в «Kliganhome» отдавали предпочтение питбулям. Помещение с вольерами совсем небольшое, а вот огороженная территория вокруг - достаточно обширная, поэтому животным, там, похоже, места хватает. Приют — самое крайнее здание на Флауэр-авеню. Дальше только пустырь. Хорошая локация для встречи, ничего не скажешь. Когда официант из ресторана заглядывает с тележкой, чтобы унести блюда, Джейме обнаруживает, что его обед остался почти нетронутым, а от заказанной Бриенной пасты с морепродуктами не осталось ни крошки, как и от фисташкового мороженого на десерт. И это почему-то успокаивает. Они обсуждают, что оружие Бриенна с собой взять не может, их, конечно, обыщут сразу. Ориентироваться придется только на подручные средства и на то, что удастся обезоружить тех двоих, что сопровождают Старк. Джейме надеялся, что двоих. Будь у него обе руки, он бы взял на себя и троих. Но сейчас приходится рассчитывать на двадцатилетнюю девушку, пусть и такую, как Бриенна, и это для него невыносимо. При этом никто не гарантирует, что Кейтилин Старк даст ему время на разговоры. Расклад может быть и другим: пуля в лоб, как только он переступит порог. Две пули. Вторая — Бриенне. И от этих мыслей было особенно паршиво. –…Ты слышишь меня? — он поднимает на нее глаза. Она сидит рядом, на диване, поджав под себя ноги и занимая почти половину всего свободного места. — Только не провоцируй ее. — Угу, — он кивает, вглядываясь в ее лицо. За то время, что он знает Бриенну, это лицо никак не изменилось, но теперь оно уже не кажется ему некрасивым. Он мог бы смотреть на него долго, не отрываясь ни на секунду. Необычного оттенка пронзительно голубой цвет глаз, светлые золотящиеся брови и ресницы, россыпь веснушек — везде, на скулах, щеках, переносице, широкий пухлый рот с неправильным прикусом. На нижней губе еще виден едва заметный крошечный шрам от удара Варго. Она ее прикусывает, встретившись с его взглядом, и он замечает, как на ее скулах проступает румянец, видимый даже в сгущающихся сумерках. Освещение в нервной суматохе они забыли включить. Джейме переводит взгляд на светящийся циферблат часов: через 15 минут нужно выходить на парковку. И тут в полной тишине неожиданно раздается ее пониженный до шепота голос. — Что? — он решает, что ослышался или в реальность каким-то образом просочились мысли из его подсознания. –…Поцелуй меня, — повторяет она еле слышно, замерев и не глядя ему в глаза. Толчок сердца и шум в ушах оглушают одновременно, он неловко — левая кажется такой же неживой, как правая — притягивает ее к себе за плечи, и она перетекает вся за его руками, обнимает его крепко за шею. Он находит ее губы, сладкие от мороженого, но такие горячие и податливые. Бриенна позволяет углубить поцелуй, пробует сама коснуться его языком, и он тут же теряет контроль, не отпуская ее от себя, поглаживая ее затылок пальцами, целуя так, что обоим не хватает дыхания. Прерывается на секунду, чтобы провести губами по краю ее щеки, задевает мочку, целует теплую, пахнущую какими-то травами кожу за ухом. Она напрягается в его руках, вздрагивает, выдыхает с коротким полустоном. И он снова жадно приникает к ее губам, настойчиво и нежно заставляя полностью подчиниться своим движениям. Возбуждение настолько сильное, что оторваться от нее почти невозможно, тем более, когда он чувствует, как сильно она дрожит в его руках. Она сама его останавливает, утыкается лбом в его лоб, смотрит, не моргая, тяжело переводя сбившееся дыхание. Блеск ее глаз, он догадывается, что из-за слез — уже который раз за этот день — ослепляет. Бриенна опускает голову на его плечо, продолжая обнимать так крепко, как будто боится, что он сейчас растворится в прохладном кондиционированном воздухе. — Я не жалею, — шепчет ему в шею, щекоча кожу губами и дыханием. — О чем? — так же шепотом спрашивает он. Хрипловатый голос срывается, не слушается. — О том, что все случилось. Эта поездка до Лос-Анджелеса, и Варго с компанией, и Болтон, и Кейтилин Старк с ее шантажом. Это глупо? — Нет, — он гладит ее левой по растрепанным, жестким волосам. — Я тоже не жалею. — Даже об этом? — она касается рукой протеза. — Даже об этом. Хотя с правой было бы удобнее. В том числе, и сейчас. Он кожей чувствует ее улыбку в ямке у ключицы, а потом они замолкают оба. Из-за ее плеча ему видны часы. Без двух минут семь. Две минуты просто подержать ее в руках и послушать как бьется ее сердце, быстро, часто, взахлеб. — Идем? — спрашивает она ровно в семь. Буднично, как будто они собираются на воскресную прогулку по парку Меридиан Хилл. — Идем, — он встает вместе с ней, не размыкая рук. Пробок нет, Бриенна водит очень хорошо, это он запомнил еще по их первой поездке. Гораздо лучше, чем он сам, потому что большую часть времени его возили водители. Когда он сам садился за руль, то очень быстро разгонял машину практически до взлета и водил так агрессивно, что с ним редко кто садился на пассажирское сиденье. В дороге они почти все время молчат, он пару раз кладет свою руку на ее, держащую руль. Просто чтобы почувствовать ее тепло. Когда белое здание приюта уже хорошо видно с холма, заметно нервничающая Бриенна наконец получает сообщение от Ханта, что он добрался до дома ее отца, и они с Селвином договорились сыграть партию в бридж, после того, как он накормит его обедом. Бриенна тормозит перед высоким железным забором, из-за которого слышится собачий лай. Перед тем, как выйти, они встречаются взглядом: ее голубые глаза смотрят решительно, в движениях — четкость и собранность, она очень сильно напоминает себя ту, с их первой встречи. Единственное отличие — припухшие от его поцелуев губы, ярко выделяющиеся на бледной, припудренной веснушками коже. Он разворачивает ее к себе и пробует еще раз: — Ты не обязана меня сопровождать. Ты можешь уехать прямо сейчас. Бриенна отрицательно качает головой: — Не могу. И открывает дверь со своей стороны. Она нажимает на кнопку звонка, задирая голову на висящую видеокамеру. Входная дверь распахивается тут же, прямо перед ней стоит мужчина огромного роста, пожалуй, даже чуть выше Бриенны, широкоплечий и угрюмый. Правая рука у него в кармане, и можно даже не сомневаться, что в ней пистолет. Полурасстегнутый ворот рубашки открывает розоватые бугристые шрамы, идущие от уха к шее. Ожоги. Он молча кивает головой в сторону дорожки, ведущей в помещение. — Добрый вечер, — Джейме здоровается спокойно, быстро кидая взгляды по сторонам и оценивая обстановку. Огражденная видимая часть территории по всему периметру пуста, больше никого не видно. Ворота за ними захлопываются. Мужчина мгновенно достает руку с пистолетом из кармана и приставляет его к затылку Бриенны. Но поворачивает голову почему-то к нему, глухо произнося всего одну фразу: — Иди вперед. Он делает несколько медленных шагов по направлению к входу в помещение, все время оглядываясь через плечо. Лицо идущей за ним Бриенны непроницаемо, только кажется бледнее обычного. На входе Джейме нос к носу сталкивается со вторым, его Бриенна тоже описывала — такой же огромный, с неприятной ухмылкой, пальцы в обрезанной желтой перчатке держат пистолет как бы играючи, но это обманчивая небрежность. Лим, кажется, так его зовут. Каждое его скупое движение говорит о том, что он умеет обращаться с оружием и обладает отличной координацией. Нет, оба далеко не случайные отморозки с улицы. — Обыскал? — спрашивает он грубо обожженного. — Нет, — отвечает тот, первый. — Это твоя работа. — У тебя нюх лучше, — хмыкает тот, что в желтых перчатках. Берет в руки металлодетектор, быстро, профессионально проводит им вдоль его тела, потом обыскивает Бриенну. — Чисто, ведем, — дуло прислоняется теперь и к его затылку. Как только они заходят в помещение, лай собак оглушает. Все они находятся вольерах, и насколько может судить Джейме, содержатся во вполне сносных условиях. С ребятами из SPCA придется потом объясняться. Если придется. Они проходят через ряд вольеров и заходят в небольшую комнату с низким потолком, в которой сразу становится тесно. …Лай собак сюда почти не проникает, лампы горят тускловато, но и при более ярком освещении Кейтилин Старк вряд ли бы выглядела лучше. — Миссис Старк, — Джейме кивает ей головой. — Пребывание в госпитале Святой Елизаветы явно не пошло вам на пользу. Это не SPA-отель в Майами, верно? Краем глаза замечает предостерегающе-отчаянный взгляд Бриенны. Она бы точно стукнула его и побольнее, не держи этот верзила пушку у ее затылка. Но он не привык прятаться и бояться. Собственно, если и было страшно сейчас — то за нее. — Не думаю, что вы будете выглядеть лучше через пару часов, — голос у нее неузнаваемо хриплый. Старк переводит взгляд на Бриенну. — Зачем вам она? — Джейме решает попробовать, хотя судя по тому, как жестко этот мудак с бугристыми шрамами держал ее на прицеле, все это напрасно. — Ее вы можете отпустить. Кейтилин Старк вскидывает на него взгляд, холодный и мутный, как у рыбы, от которого его внутренне передергивает. — Надо же, — в глубине ее застывших глаз мелькает что-то живое. — Я сомневалась вначале. Но теперь мисс Тарт точно останется. Для остроты момента и драматичности сцены. — Отпустите его, и я обещаю, что приведу к вам любого из Ланнистеров, кого вы считаете виновным в смерти вашего мужа, инвалидности сына и всех других проблемах. Он готов заскрежетать зубами. Да все, все Ланнистеры до одного виновны в глазах Кейтилин Старк. И он лично виновнее всех других, потому что все двадцать лет цапался с ее драгоценным Недом. И это уже не говоря о том, что никого другого из Ланнистеров Бриенна не достанет. Никогда. Бесстрашная, наивная маленькая дурочка. Маленькая, несмотря на то, что своей макушкой почти достает до низко висящего над ними потолка. — Чего только не сделаешь ради любви, — Старк хмыкает, откидывая голову. — Юношеский максимализм, помноженный на гормональные бури первой любви. Первой, Бриенна? Бедняга Ренли Баратеон был забыт так скоро? Интересно, что она знает о вашей связи с сестрой? Вы же стали любовниками уже в колледже? Он вздрагивает. Кейтилин не может знать наверняка. Иначе за эти годы информация давно бы стала общеизвестной. И в юности, и в зрелом возрасте она отличалась импульсивностью и неумением держать язык за зубами. И все же. Сердце колотится сильнее. Краем глаза он видит, как сначала ярко краснеет, и потом бледнеет Бриенна. — Вам настолько было наплевать на общепринятые нормы морали, — глаза Кейтилин начинают оживать, теряя прежнюю холодность, — что вы даже не пытались тщательней скрываться. Вы с вашей сестрой были выше всего этого — пересудов, клятв у алтаря, людских и божьих законов. Роберт Баратеон так и не узнал об этом, правда? А жаль. Насколько я его знаю, целых конечностей у вас осталось бы гораздо меньше. А Серсея никогда бы не получила опеку над своими детьми после скандального развода. Не потому, что Роберт так уж сильно ее любил, а потому, что не позволил бы настолько цинично обманывать себя. Но, может быть, он начал подозревать? В отличие от полиции округа Колумбия, я время зря не теряла. И я почти уверена на сто процентов, что смерть Баратеона в Кении на сафари не была трагической случайностью. И Нед тоже об этом знал. Мне не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы найти последнее доказательство. И я бы его получила, после того, как нанятые мной детективы пообщались бы с Ланселем Ланнистером. Уверена, что именно это знание стоило моему мужу жизни. Я хочу, чтобы Ланнистеры заплатили сполна. Мой сын стал инвалидом… — Вам не стоит утруждать себя, — он перебивает ее. — Эту работу за вас уже проделали. Он пытается поднять протез, но стоящий позади амбал тут же резко заламывает ему руку. — Но ходить-то вы можете, — она усмехается. — Пока можете. Я действительно вначале думала, что это ваш брат организовал покушение на моего мужа. Но у него не было мотива. Мотив был у вашей сестры. И у вас. Скрыть вашу связь. Убить Роберта Баратеона. Убить моего мужа, который нанял частных детективов. Убить моего сына, который просто не вовремя оказался рядом. Джейме пытается ее перебить, но стоящий за ним охранник заламывает руку еще сильнее и шипит ему прямо в ухо: «Заткнись». — Я нашла того, кто стрелял в моего мужа, — продолжает Кейтилин прежним безжизненным голосом. — Этот исполнитель не может говорить, потому что находится в реанимации — его сбила машина. И вряд ли это случайное совпадение. Но даже тех данных, что у меня есть, достаточно, чтобы заставить полицию округа арестовать вашу сестру. Однако я хочу, чтобы она прошла через то же, что и я, потеряв мужа. Это оказалось проще, чем я представляла. У нее нет человека ближе, чем вы. Поэтому вы умрете. Сегодня же. И я хочу, чтобы Тайвин Ланнистер не просто потерял сына, но еще и хоронил его под аккомпанемент грязных сплетен. Автоматическая рассылка сообщений о вашей сексуальной связи с сестрой по крупнейшим редакциям будет активирована ровно через час. Одновременно с отправкой данных в полицию. Она говорит все это спокойным, методичным голосом, как будто заученный монолог. Теперь он действительно начинает подозревать, что имеет дело с психопатическим бредом. И задает всего один вопрос: — Очень продуманный план. Убить меня, я так понимаю, вы хотите чужими руками и избежать тюрьмы или электрического стула? — Я вернусь обратно в госпиталь. Ненадолго. Алиби мне будет обеспечено. — Зачем здесь Бриенна? — он знает, что может не задавать этот вопрос, потому что ответ очевиден, но изо всех сил старается тянуть время. Если этот жарко дышащий ему в затылок урод еще не нажал на курок, значит, Кейтилин Старк еще что-то нужно от него. — Она случайный свидетель, как и мой сын, — равнодушно пожимает она плечами. — Но ее я в живых оставить не могу. Она бы не молчала, даже если бы не была влюблена в вас. Рядом с вашим трупом найдут бездыханное тело пытавшейся спасти вас девушки. Трогательно. Все таблоиды захлебнутся от радости. Ее отец, конечно, это не сможет пережить. Терять единственного ребенка невыносимо. Но ему следовало лучше заниматься ее воспитанием. — А кто будет заниматься воспитанием ваших детей? — Джейме смотрит ей прямо в пустые глаза. Насколько она адекватна? Способна ли она его услышать? — Сколько сейчас вашему младшему? Четыре? С кем он сейчас? С вашей сестрой? Не уверен, что она более вменяема, чем вы. А ваши дочери? В подростковом возрасте вы нужны им больше, чем кто бы то ни был. Ваш старший сын в этом году заканчивает школу. Вы никогда не увидите, как он отправляется на выпускной бал. Потому что мой отец не оставит всего этого просто так. Вы проведете свои дни либо в психушке, либо в Стаффорд-Крик**. Он позаботится об этом гораздо лучше, чем накануне, можете не сомневаться. — Заткнитесь. Вы не имеет права говорить о моих детях, после того, как лишили их отца. Теперь она кажется совсем живой. Губы дрожат, и глаза загораются ненавистью. — Я повторяю вам то, что сказал при первой нашей встрече: я не убивал вашего мужа и не калечил сына. — И не спали со своей сестрой? И ничего не знали об убийстве ее мужа? Он осекается мгновенно, не находя слов, потому что знал. Смотреть в сторону Бриенны трудно. — Так вот, — продолжает Кейтилин. — У меня, собственно, последнее требование. Он напрягается. Восемь тридцать на часах. А что, если SPCA все же отказалась от выездной проверки? — Вы сейчас на камеру признаетесь в том, что были любовником вашей сестры и знали о том, что она убила своего мужа. Это такой прощальный привет вашему отцу. Вдруг он не поверит в сплетни от СМИ. Да и полиции лишние доказательства не помешают. — С какого хрена мне это делать? Вы уже красочно расписали мое непродолжительное будущее, и терять мне нечего. — Если признаетесь, она умрет быстро и легко. — Старк кивает в сторону Бриенны. — А если нет… Клиган, у вас же есть пара-тройка особенно агрессивных питбулей? И это подействовало как спусковой крючок. Осознание смысла сказанного и его удар-выброс кулаком левой высоко, прямо по кадыку стоящего позади Лима происходят практически одновременно. Его оглушает выстрел над ухом, когда они вдвоем грохаются на пол, и пронзительный звонок — значит, у входа в приют кто-то появился. Потом крик Бриенны и еще один выстрел. Скрипучий клекот Кейтилин Старк: «Выведите меня отсюда!», но пробраться мимо них к двери она не может, своими барахтающимися телами они закрыли выход. И снова звонок, еще и еще. Нужно открыть дверь, кнопка на столе, мелькает в голове мысль. Еще один выстрел, рычание Клигана и выкрик Бриенны, они борются тут же, рядом, на полу. Лим отбрасывает его головой об стену, выстрел звучит снова над ухом, удерживать его руку, которая направляет пистолет к его лбу, все тяжелее. Джейме падает лицом в пол, и с ужасом видит расплывающееся, тускло блестящее пятно крови рядом с плечом лежащей Бриенны. Клиган с перемазанным кровью лицом, задыхаясь, держит ее за горло, пригвоздив к полу, его пистолет валяется шагах в пяти от них, значит, она его выбила. И звонок. Опять. Настойчивый, еще и еще. Они должны слышать выстрелы… Должны… Эта мысль отчаянно бьется в голове. Снова раздается крик Старк: «Клиган, откройте клетки, выпустите собак! Выведите меня отсюда!». Но ее никто не слышит. Джейме почти задыхается от навалившегося на него огромного тела. Левую руку, удерживающую ствол от прямого нацеливания в лоб, от напряжения пронзает боль: от запястья до плеча, правая вообще бесполезна. Он слышит грохот внутри помещения, усилившийся до озверелого воя лай собак, топот, и снова хлопок выстрела. Крики: — Оружие на пол! Руки за голову! Слышит еще один звук выстрела над своей головой и низкий, хрипящий вопль прямо у своего уха. Что-то горячее течет по шее, тошнотворный запах крови бьет в нос, и придавливающее его тело становится еще тяжелее.