Исповедь блудницы

В этой жуткой тюрьме я провела больше года. Потом пришел приказ препроводить меня в Гринвотер, что находился на побережье Далекого моря. — Меня все же вызывает король? — недоумевая, переспросила я, когда королевский капитан сообщил о планах короля. — Подготовьтесь, — сказал он, обращаясь почему-то к Альтии, и проигнорировал мой вопрос. Я не верила своим ушам. Месяцы заключения тянулись очень медленно и были самым худшим временем в моей жизни. Даже деревня, где приходилось работать много, казалась мне раем. Я думала, что бывший муж закрыл меня здесь, просто ожидая моей смерти. Я не видела его с того холодного промозглого дня, когда он навещал меня в замке, и с тех пор сообщений от него никаких не получала. Я словно перестала для него существовать, превратившись всего лишь в напоминание о тех временах, когда в королевстве шла война. Я словно умерла и была похоронена. Годы суровых испытаний изменили меня: я чувствовала себя так, будто в один день потеряла лицо. Словно то живое, дышавшее существо, которое было королевой Морвенной, мятежницей, бросившей вызов собственному мужу, куда-то исчезло, а на этом месте осталась бледная тень женщины, которой я была когда-то. Я чувствовала себя раздавленной и одинокой, мне не хватало живых разговоров и всего того, что прежде делало жизнь радостной и приятной. Я скучала по своим сыновьям и дочери. Сведения доходили до меня скупые, и порой я не имела представления, что с ними стало. Таусе за попытку моего побега арестовали, судили, а потом казнили. У его семьи отобрали все земли, и это означал лишь одно — теперь король будет поступать так со всеми, кто пойдет против него. Даже верный Альва попал под опалу, и его изгнали в его замок, отобрав остальное. Альва, конечно, не потерял запал и желал вернуться ко двору, чтобы заправлять делами в совете, но Артур готовил власть для себя. У него были на то причины — его жена подарила ему еще одно сына, и, конечно, король намеревался передать власть своему сыну крепкой и непоколебимой. Мои же сыновья остались не у дел. Они оба вместе с Деллой жили при дворе, но больше не имели значения для политики. Конечно, это была главная ошибка Артура, когда он оставил при дворе двух юношей, выросших с мыслью, что с ними несправедливо обошлись. Иногда до меня доходили обрывки фраз, что юные принцы думают о том, чтобы поднять бунт. И однажды это случилось, наверное, поэтому за мной послал король. Ричард и Макс начали собирать войска, поднимать смуту в городах, и это все могло плохо окончиться. Я молила каждый день Бога, чтобы мои сыновья не оказались на плахе. Долгое время меня жгло негодование — не могла смириться с несправедливым отношением ко мне. Переполненная ненавистью к Артуру, пламя которого я раздувала мыслями о мщении, всякими «а что, если»… Но по прошествии какого-то времени я обнаружила, что лучше не лелеять свои обиды, если не хочешь, чтобы это уничтожило тебя и повергло в отчаяние. Вот тогда-то я и пришла к смирению, научившись приспосабливаться к обстоятельствам и радоваться всему, что меня окружало, научилась обманывать свой разум мыслям о том, что все однажды наладится. Самым худшим для меня оставалось незнание: когда окончится мое пребывание в Драконьем крае? Но вот наконец Артур послал за мной. Означало ли это, что он помирился с сыновьями и они настояли на моем освобождении? «Пусть будет так!» — молилась я. Самым мучительным в заточении было то, что я почти не получала никаких новостей, никаких известий от своих сыновей и была отрезана от всего мира. Я очень скучала по детям и не могла не думать о своей любимой Делле. Для меня это было настоящей мукой. Сообщит ли Артур, если с Ричардом или Максом что-то случится? Ведь король, который запер меня здесь, — человек мстительный. Он давно перестал быть тем прекрасным принцем, которого я повстречала в борделе, когда он переступил порог моей спальни, превратившись в человека, которому наплевать на чувства жены и на мнение других. Похоже, и мнение королевы Амелии его не сильно волновало. Артур строил свой мир по своему подобию. Когда-то я бы гордилась подобными переменами в муже, ведь именно этого мне не хватало в нашем браке. Я думала, что Артур — игрушка в руках Альвы и его приспешников, отчего пыталась натянуть одеяло на себя, сосредоточив всю власть в своих руках. Если бы Артур тогда вел себя иначе, то все не сложилось бы так. Кажется, именно я выпустила зверя на волю, позволив королю быть решительным и бескомпромиссным. Я открыла все шлюзы, совсем не понимая, что уничтожу себя сразу же, как он ощутит всю полноту своей власти. Я переживала за сыновей, боясь, что Артур может натравить их на меня. А вдруг они ранены или даже убиты в сражении, а мне никто не сообщил об этом? Но если бы меня вызывали из-за этого, я наверняка сердцем почувствовала бы это или, по крайней мере, поняла бы по виду Альтии. Позволяла ли я своему сердцу петь в предвкушении свободы? Я все время посматривала на узкую щель голубого неба, думая о том, что скоро выйду отсюда, снова окажусь в большом мире и наслажусь остатком лета. Но что было на уме у бывшего мужа? После всего, что произошло между нами, он наверняка не захочет, чтобы я вообще находилась рядом с ним, и при этом будет бояться встречи с моими сыновьями, что повлечет за собой новый мятеж. Если же Артур собирается вернуться к прежнему — оставить меня пленницей — то он не стал бы вызывать меня в Гринвотер, или все это была часть большего плана. Но если король хочет заключить что-то вроде мира и ему все это нужно, чтобы показать, что мы примирились, отчего у народа больше не было желания сражаться против короны из-за меня. Я поеду только ради этого и буду покорно исполнять все, что от меня требуется… И постараюсь делать это как можно лучше, избегая малейших недомолвок. Любой вариант предпочтительнее того, что я имею сейчас. Сердце радостно билось при мысли о том, что я, возможно, вскоре увижу сыновей. Странное чувство я испытала, оказавшись в седле спустя столько месяцев. Но радость снова почувствовать теплые лучи солнца и мягкое дыхание свежего ветерка была отравлена страхом грядущего разочарования. Я не получала удовольствия от созерцания цветов, украшавших изгороди, от волнующихся зеленых полей, от сверкающих рек и ручьев. Жизнь словно остановила свой ход, пока моя судьба не откроется мне, оставаясь большой загадкой. Я находилась на краю бездны… Въехав в Гринвотер, я увидела флот из не менее чем сорока судов, ожидающих в гавани. Значит, меня отправят на остров, как я и предвидела. Но зачем столько кораблей? Потом я увидела множество воинов, ждущих команды грузиться на суда, которые стояли на якорях в дальнем конце пристани. Значит, Артур берет с собой армию. Неужели он все еще воюет? Это же невозможно! Я стала ощущать беспокойство. Меня охватила паника, что где-то там мои юные сыновья, которые еще не стали мужчинами, но успели оказаться в руках придворных интриганов, воют против своего же отца. Эскорт провел меня мимо укрепленной церковной башни, колокол которой громко звонил. Капитан вел меня к пристани, где я увидела большое скопление людей. Среди них было много хорошо одетых женщин, которые ждали, пока на флагманский корабль погрузят их вещи. Подъехав поближе, я разглядела немало знакомых лиц. Среди дам была и Делла, а вот Ричарда и Макса рядом не было. Когда мое сопровождение догнало меня, король отошел от общей группы и с бесстрастным лицом медленно направился ко мне. Я сделала формальный реверанс, потом — в страхе поднялась, посмотрела на мужа и поймала его взгляд, не выражающий никаких эмоций. Это пугало меня. Лучше бы он смотрел на меня с ненавистью, чем в его глазах мелькала бы пустота. — Не стану говорить, что рад тебе, Морвенна, — начал он сипловатым голосом. — Ты бы все равно мне не поверила. Но надеюсь, твое путешествие было приятным. — Почему ты меня вызвал? — спросила я. Продолжать обмениваться любезностями не имело смысла, хотя все вокруг с живым интересом смотрели на нас. — Я везу тебя и этих молодых дам в Гринвоту. Благодаря твоим усилиям война все еще продолжается. — Артур злобно посмотрел на меня. — Теперь даже соседи зашевелились, словно нам мало тех неприятностей, что доставляют мне твои возлюбленные сыновья. Соседи все угрожают вторжением в мое королевство. Не сомневаюсь, тебе это известие доставляет удовольствие. Я не могла оставить незамеченным этот укол. Конечно, меня радовало, что сыновья сражаются за их право наследовать корону, но меня охватывала тревога из-за неизвестности. — Мне очень жаль, что у тебя столько хлопот, — произнесла я. — Но ты сам их накликал. — Значит, ты к этому не имеешь никакого отношения? — фыркнул Артур, сохраняя бесстрастное выражение. — Я никогда и никого не заставляла воевать против тебя. Не понимаю, как мое присутствие поможет тебе. И зачем ты перевозишь весь двор в Гринвоту. — Мы ждем вторжения, а если с врагом сговорятся еще и твои сыновья, то все пропало. Сейчас мне проще держать тебя при себе, чтобы ты ничего не смела замышлять. — Я ничего не делала и до этого, — отметила я. — Ты отрезал меня от всего мира на целый год. — Так было надо, и тебе это было уроком, — просто сказал он. — Неужели ты думала, что я оставлю тебя в Драконьем замке, когда война бушует на всех фронтах? — злобно ухмыльнулся Артур. — Одному из наших сыновей может прийти в голову освободить тебя. Я не дурак, Морвенна. Ты будешь помещена в надежную тюрьму в Гринвотер и оттуда уже не сможешь сеять смуту. Мне словно положили на грудь тяжелый камень, который душил меня. Надеяться на свободу и вдруг снова провалиться в яму отчаяния — это ужасно! Но я сумела сохранить самообладание. Я буду близка ко двору, пусть и на острове посреди моря. Но это будет временно, ведь двор навечно не останется там и однажды вернется в столицу, и вот тогда я буду одна в заточении. — Морвенна, у меня мало времени, — раздраженно покачал головой Артур. — Мы должны погрузиться и отплыть как можно скорее, чтобы поймать прилив. Пусть служанка принесет твои вещи. Тогда мне казалось, что у меня все же есть надежда на свободу, но я так жестоко заблуждалась. Мой бывший муж был намерен посадить меня под замок в самый отдаленный замок страны, где вряд ли кто из жителей-островитян согласится мне помогать. Артур все рассчитал. Он знал, что будет дальше, и начал просчитывать мои ходы. И это было самым ужасным. У меня почти ничего не осталось. Мои сыновья просто собрали войско, набрав всех недовольных дворян, готовых сражаться против короля, лишь некоторые крестьяне и горожане поддерживали Ричарда и Макса. Теперь Артуру было непонятно, с кем именно он воюет. Раньше он вел войны с провинциями, сейчас же — с шайкой головорезов, как он называл моих сыновей. Что ж, кажется, стоит сказать о моей новой тюрьме, куда отправил меня король, где я провела много месяцев в ожидании новостей. Грозная каменная башня замка стояла на вершине холма, на открытом всем ветрам месте. Зеленый холм, покрытый мхом, был одной из насыпей далеких времен. Ходили смутные слухи о том, что горбы на холмах были похоронными курганами, поэтому никто не хотел приближаться к ним, боясь злых теней, которые, может быть, прячутся там, защищая покойников. В земле время от времени находили куски то гончарных изделий, то строительных камней, один раз нашли фрагмент мозаики, увидев который, горожане покачивали головами и бормотали о божественных духах. Никто меня не видел, хотя я провела тут уже много месяцев. Привезли меня тайно посреди ночи и держали под замком в небольшой комнате высоко в башне, а выходить разрешали только ночью. Никто не знал точно, почему я там, но в харчевнях поговаривали, что я каким-то образом виновата в войнах, уже более года бушевавших в стране. Так по крайне мере говорили мои новые служанки: они все равно болтали о всякой всячине, хоть им и было не дозволено общаться со мной. Это были времена кровопролитного конфликта между королем и его сыновьями, которых он признал незаконнорожденными, ведь был женат на бывшей шлюхе. Если только слухи не врали, то была противоестественная война, потому что сыновья воевали против отца, муж — против жены. Так шептались люди, Лауга. Потом горожане узнали, что король торжественно вернулся в страну, а принцы выразили покорность отцу, встав перед ним на колени. Отец обменялся с ними поцелуями мира. Был подписан договор, и они пообещали никогда не поднимать против отца оружие. Ах, как по всему Темпестору в честь этого события звонили тогда колокола! Никогда прежде такого не было. Я слышала этот звон. Он оглушал с колокольни недостроенного собора на острове, темного и приземистого. Я знала: этот звон означает что-то важное, какую-то великую победу. Вот только чью? Неужели Артур все-таки разбил сыновей? А может быть, он потерпел поражение и — о радость несказанная! — скоро сыновья придут и освободят меня? Сердце томилось в заточении. Место это было мрачное, неприветливое… и грязное, потому что воды не хватало. Замок на холме, окруженный мощными стенами и глубоким, утыканным кольями рвом, был отрезан от большинства современных удобств и стал моей тюрьмой. Я не знала, чего мне ждать. Король заключил соглашение, признав Ричарда своим наследником, чем вызвал гнев королевы Амелии. Однако он быстро ее усмирил, ведь недавно у них умер старший сын, а младший был еще таким крошкой, что казалось — если король завтра умрет, страна впадет в хаос. Казалось бы, все наладится. Скоро меня переведут в другой замок, но история пошла совсем по иному пути — печальному.