Finally

      После моего вопроса в кухне повисла звенящая тишина. Опьянение прошло подозрительно быстро, но, видимо, алкоголь всё же успел придать мне смелости – я почти не волнуюсь. Только слежу за каждым её движением, за каждым взглядом. Её лицо не выдаёт ни единой эмоции, ни единой мысли – но тем интереснее. Все последние недели я даже не отдавала себе отчёта в том, насколько мне теперь хочется разгадать её. Оказывается, Беллатриса Блэк не так проста. Её мотивы раньше виделись мне абсолютно прозрачными. Она была верна своему хозяину, она ненавидела тех, кто ненавидел его, у неё не было ни единого принципа, кроме одного – до последней капли крови служить тому, кто был центром её вселенной.       Я была уверена, что она не стала бы жить после поражения своего Тёмного Лорда. Но чем сильнее во мне крепло подозрение, что Беллатриса выжила после битвы за Хогвартс, тем яснее становилось, что что-то я упускаю. Я не обращала внимания на эти мысли – сначала потому, что была уверена, что никогда не узнаю правды. А с тех пор, как она поселилась здесь…       Поначалу мне было просто страшно, и казалось, что, если не думать о ней, она куда-нибудь исчезнет – так, будто её здесь и не было. А потом… Странно говорить об этом, но я в каком-то смысле привыкла к ней. Привыкла готовить на двоих, привыкла, что время от времени с полок на кухне пропадают книги, привыкла, что из-под двери пустовавшей три года комнаты вечерами пробивается полоска света. Беллатриса как будто вписалась в мою скучную жизнь, почти ничего в ней не потревожив. Как будто… Как будто у меня снова появилось домашнее животное. Смешное сравнение.       Но после пропавшего ножа и моей болезни, назовём это так, она начала вызывать у меня новые, а вернее, давно забытые чувства. Она разбудила во мне интерес. Или, скорее, любопытство. Я любопытна от природы, но всегда, сколько я себя помню, моё любопытство было направлено на предметы неодушевлённые. Учёба в школе, книги, кружки – потом Хогвартс, новые предметы, новые знания, даже больше – новые области знания, о существовании которых я даже не подозревала. Но всё это снова были сухие факты, информация к запоминанию. Я почти не применяла это к жизни, меня увлекал сам процесс приобретения знаний.       Все, кто был в моём окружении – сначала родители, потом Гарри и Рон, да и вообще однокурсники, всегда казались мне простыми и понятными. Общаться с семейством Уизли всегда было легко – никаких скрытых мотивов, никаких тайн. Я, сама того не осознавая, жила в покое и комфорте, и передо мной всегда стояли чёткие задачи: получать хорошие отметки, соблюдать правила (или при необходимости не соблюдать их – как в случае с Отрядом Дамблдора), помогать Гарри во всех задачах, которые ставила перед ним тяжкая судьба избранного. Единственным за все годы учёбы человеком, который вызвал у меня, за неимением лучшего слова, познавательный интерес, был Виктор Крам. Мне хотелось разговаривать с ним, хотелось понять, что стоит за хмурым лицом и непритязательными манерами. Сложно сейчас сказать, почему у нас ничего не сложилось. Да я и не уверена, что стоит ворошить такое давнее прошлое. Но факт остаётся фактом – он был первым и последним человеком, который возбуждал во мне желание копнуть глубже, увидеть больше.       И вот теперь напротив меня сидит Беллатриса Блэк, от которой я отчаянно хочу получить ответ на вопрос, который напрямую касается меня. Я примерно понимаю, почему она не убила меня, хотя у неё была масса возможностей. Вопрос же, который она поставила передо мной теперь, куда более сложен. Почему она просто не оставила меня умирать в мастерской? Почему не забрала свою законную палочку? Почему приготовила мне укрепляющее зелье, хотя я вполне могла бы сделать его сама? Почему?       Всё это пролетает в моей голове за ту минуту, что она молча смотрит на свой стакан с огненным виски. Я решаю не торопить её с ответом – в конце концов, спешить мне некуда. К тому же, мне представилась редкая возможность рассмотреть её.       Я только теперь обращаю внимание, что на ней уже не то одеяние из малобюджетного готического кино, в котором она ходила раньше. Теперь она одета в какой-то тёмный сарафан с едва различимым растительным орнаментом и простой чёрный свитер под горло. Интересно, что случилось со старой одеждой? Откуда взялась эта? Да и где она вообще была всё это время? Вряд ли мыкалась по уэльским лесам и питалась червячками. Ещё один вопрос без ответа.       Волосы её тоже кажутся гораздо более… прозаичными. Они всё ещё вьются со страшной силой, но теперь всё-таки больше похожи на человеческую причёску, а не на чёрное облако пыли. Да и вообще вся Беллатриса целиком производила бы гораздо более приятное впечатление, чем три года назад, если не знать, что внутри у неё ничего не изменилось.       Или всё же изменилось? Я смотрю на её сосредоточенное лицо, на сжатые губы, как-то странно смотрящие уголками вниз, на руки, спокойно и уверенно держащие стакан с виски – и мне не верится, что это та сумасшедшая Пожирательница смерти, которая наводила ужас на весь магический мир. Сейчас она кажется такой… мирной.       – А с какой это стати я вообще должна перед тобой отчитываться?       Я вздрагиваю от неожиданности. Беллатриса выжидающе смотрит на меня, сложив руки на груди. Маггловские психологи говорят, что это жест неосознанной защиты. Я делаю пару больших глотков медовухи и одновременно понимаю, что они были лишними.       – Ты в принципе ничего не должна. Но за последние три месяца ты… – я загибаю пальцы, – явилась в мой дом и потребовала политического убежища. Без единого взмаха палочкой устроила мини-погром на кухне. Украла нож из моей мастерской. Спасла меня от верной смерти. Вернула мне палочку. После этого пропала на три недели. И всё это – ничего, чёрт подери, не объясняя!       Ух как же я зла на неё сейчас! Чтобы хоть как-то справиться со своим праведным гневом, я встаю и иду к шкафу, чтобы взять ещё один стакан. Щедро плеснув себе и ей огненного виски, я усаживаюсь обратно в кресло. Мне не стоит пить виски, я знаю. Но мне нужно чем-то занять себя.       Беллатриса равнодушно следит за тем, что я делаю. И наконец заговаривает.       – Считай, что тебе повезло, Грейнджер. – Она прикрывает глаза. – Я вкратце изложу тебе события моей увлекательной жизни за последние три года в надежде, что это избавит меня от дальнейших расспросов. Заклинание, посланное вашей курицей Уизли, не убило меня, а только на время оглушило. После так называемой победы над Тёмным Лордом я улетела из страны. Последующие три года я жила на острове где-то к северу от Великобритании. Названия острова я не знаю. Я жила у человека, который… помог мне справиться с некоторыми трудностями. Там же я научилась бесконтактной магии. Четыре месяца назад я решила вернуться домой. Спустя примерно месяц поселилась здесь. Твой нож я взяла, потому что он был мне нужен. И я намерена на какое-то время оставить его у себя. Волшебную палочку я не взяла, потому что она была мне не нужна. Я могу колдовать и без неё. Я знала, какой заговор остановит твой паралич, потому что училась кое-чему последние три года. Я не оставила тебя умирать, потому что растерялась. За те секунды, что у меня были, я не смогла придумать, что мне потом делать с твоим телом, куда деваться самой и так далее. И я решила, что от тебя живой больше пользы. Ты по крайней мере готовишь. И вроде бы не буйная.       Всё это она излагает не торопясь, не сбиваясь, так, будто мы старые друзья, которые собрались за бокалом вина обсудить последние новости. Это был замечательный рассказ. Невероятно поучительный и увлекательный, и всё в нём было хорошо, кроме одного. Он не объяснил ни-че-го. Или почти ничего.       Беллатриса снова прерывает мои размышления.       – Допрос окончен?       – Да какой же это допрос, – не выдерживаю я. – Видала я такие допросы, по сравнению с которыми этот – просто светская беседа.       Она осоловело смотрит на меня и вдруг медленно изрекает:       – Слыхала я такую чепуху, по сравнению с которой эта – разумна, как толковый словарь.       – Что?.. – Где я это слышала? Как же трудно сосредоточиться. – Что это, откуда?       – Не знаю. – Кажется, она озадачена не меньше моего. – Просто пришло в голову. – Я прямо вижу, как она лихорадочно копается в памяти, очевидно, начисто забыв о моём присутствии. – Видела я такие холмы, рядом с которыми этот…       – … просто равнина, – заканчиваю я. – “Алиса в Зазеркалье”, ну конечно!       – Я вспомнила! Чёрная Королева, шахматы. Я помню!       Ещё мгновение она, сияя, смотрит на меня. Потом тут же хмурится. И через мгновение её лицо снова непроницаемо. Да что, ради Мерлина, творится в голове у этой женщины?       Хм. А ведь “Алисы” у меня на полке нет. Значит, она читала её раньше? Маггловские книги? Вот это сюрприз.       – Откуда..?       – Довольно.       Беллатриса резко встаёт на ноги, одним глотком допивает виски, морщится и, не оборачиваясь, выходит из кухни. Через пару секунд дверь её комнаты негромко захлопывается.       Ну и ну.