Finally

      На улице снова льёт, а Грейнджер снова куда-то ушла, не оставив мне обеда. Вряд ли она сделала это нарочно – после того разговора она ведёт себя почти приветливо – скорее всего, просто забыла. Но факта это не меняет – я опять с утра сижу голодная. Читать толком не получается. Как раз вчера я нашла на полке “Джейн Эйр” и решила освежить её в памяти. Теперь я сижу на жёстком стуле, мечтаю о вкусном обеде и читаю о горелой каше в приюте Ловуд. Между рамами свистит ветер, в комнате снова холодно и промозгло, и мне не хватает только ледяной воды в кувшине и пучка розог в углу, чтобы почувствовать себя ученицей Ловуда.       Что за чушь лезет в голову, когда хочешь есть!       Наконец я выбираюсь из своей комнаты и устраиваюсь перед камином, завернувшись в плед. Отсюда я сразу увижу Грейнджер, когда она явится. Может, тогда у неё поскорее проснётся совесть.       Ох и избаловала она меня. Было время, когда я могла сутками не есть – и хоть бы что. У Эйнара и Хилдир мы тоже жили очень аскетично. А теперь прошло всего три месяца – и я уже страдаю, когда полдня приходится питаться одной духовной пищей – читай, маггловскими романами.       Спустя ещё несколько страниц я начинаю опасаться, что Грейнджер вполне может вернуться поздно вечером, а то и вовсе не прийти домой – она уже пару раз уходила с ночёвкой. Нет, так рисковать нельзя. В конце концов, приготовить пару сэндвичей не должно быть такой уж непосильной задачей. Поспорив ещё немного со своей ленью, я наконец выбираюсь из-под пледа, попутно вспоминая, когда в последний раз сама готовила себе еду.       Дома всё всегда делали эльфы-домовики, в Хогвартсе кулинарить тоже не приходилось. Пару раз, правда, мы с Эмилией ходили на кухню в гости к её друзьям-эльфам, но и тогда они просто усаживали нас за низенький стол и угощали разными вкусностями. Эти воспоминания на какое-то время отвлекают меня от непосредственной задачи, и через несколько секунд я ловлю себя на том, что, глупо улыбаясь, смотрю в пространство.       Чушь. Итак, ужин. После некоторых усилий мне удаётся отыскать в одинаковых серых шкафчиках вдоль стены хлеб, тарелку и нож. Но что-то подсказывает, что для сэндвичей этого маловато. Где, собственно, все продукты? Жаль, что, когда Грейнджер готовила, я не удосуживалась понаблюдать, что и как она делает. Ну нет, чёрта с два, Беллатриса Блэк так легко не сдаётся. Я снова изучаю содержимое шкафчиков. Безуспешно.       Наконец я замечаю ещё один шкаф – уже повыше и помассивнее – в самом углу. Не знаю, как это я раньше его не увидела. Ещё несколько секунд я, чувствуя себя круглой идиоткой, пытаюсь найти на нём ручку. Может, это всё-таки не шкаф? Но вот же дверца, даже две! Значит, должна быть и ручка. В конце концов я, отчаявшись, пытаюсь открыть его просто так, взявшись за край дверцы. Она с трудом, но поддаётся.       И о чудо! Как раз там на прозрачных белых полках лежат овощи, фрукты, сыр, приличный кусок ветчины и ещё какие-то коробочки. Но что-то тут не так. Даже если не считать фонаря в самом углу на верхней полке. Из шкафа веет каким-то неестественным холодом. Этот холод, возникший из ниоткуда, напоминает мне о дементорах и заставляет поёжиться. Что это за чертовщина? Руку кладу на отсечение, на кухне в особняке Блэков ничего подобного не было. Охлаждающее заклинание, которое держится так долго? Исключено. Ладно, чёрт с ним. Спрошу у Грейнджер, когда вернётся.       Я выкладываю на стол сыр, ветчину, овощи и листья салата. Когда дверца шкафа снова закрыта, я чувствую себя значительно увереннее. Брр. Чем эта девчонка думает, держа на кухне эту штуку? Ладно. Сэндвичи. Они вкуснее всего на поджаренном хлебе. Ещё некоторое время я брожу вдоль шкафчиков в поисках сковородки. И о чудо, она стоит на одной из нижних полок. Я уже боялась, что мне придётся снова лезть в эту адскую машину.       С плитой тоже всё оказалось непросто. Эльфы всегда зажигали её какой-то своей магией, но от моих заклинаний на конфорке просто вспыхивает огонёк – и тут же гаснет. Каким-то невероятным способом я наконец вспоминаю, что нужно одновременно включить подачу газа и зажечь огонь.       Художественно разложив хлеб на сковороде, я нарезаю сыр, ветчину, помидоры и огурцы. Уж с ножом я обращаться умею. Готовить и вправду не так сложно, как мне казалось. Как-то ведь Грейнджер справляется. Да чёрт возьми, вообще все магглы каким-то образом справляются с готовкой. Значит, ничего особенно трудного тут нет.       Интересно, а почему хлеб жарится так тихо? Я смутно помню, что, когда эльфы при мне что-то жарили, у них постоянно всё шипело, шкварчало и плевалось раскалённым маслом... Чёрт, масло! Знала ведь, что что-то забыла! Пока я отыскиваю масло, хлеб успевает с одной стороны превратиться в головешку, и приходится начинать всё сначала.       Наконец тосты готовы, и ещё какое-то время я пытаюсь придумать, как уложить между ними листья салата и ломтики овощей, сыра и ветчины, чтобы всё это не разваливалось на части. В конце концов мне удаётся сконструировать два внушительных сэндвича и даже разрезать их пополам. И тут только меня осеняет. Чай! Хорошо, что я не погасила плиту. И в чайнике на удачу есть вода. Правда, я слабо понимаю, сколько нужно заварки на одну чашку...       Со второй попытки у меня выходит вполне сносный чай, и я, страшно гордая собой – и зверски голодная! – усаживаюсь у камина. За окном уже успело окончательно стемнеть. Огонь уютно потрескивает – хотя бы его я смогла развести с первого раза – и я чувствую себя почти как дома.       А где, вообще-то говоря, мой дом? Уж явно не там, где жили мои чудесные во всех отношениях родители. Особняк Блэков всегда казался мне чересчур большим и мрачным, чтобы быть уютным. Только иногда мы с сёстрами устраивались в комнате у Андромеды и подолгу играли во что-нибудь или, когда были постарше, просто разговаривали. И только в эти вечера дом становился похожим на дом. Отчего-то именно вокруг Андромеды всегда собирались люди. В детстве она всегда была в центре любой игры, и в Хогвартсе у неё было много друзей. Я никогда не понимала, почему все так к ней тянутся. Не понимала даже, почему я к ней тянусь. Было в ней что-то, отчего всем кругом становилось хорошо и легко.       К концу первой половины первого сэндвича я начинаю понимать, что что-то с ним не так. Сэндвичи должны быть аппетитными и сытными, а этот какой-то сухой и пресный. Конечно, выбирать не приходится, но всё же…       С лестницы доносятся лёгкие шаги Грейнджер – она вечно ходит так тихо, что я и не слышала бы её, если бы не привычка всегда ко всему прислушиваться. Видимо, заметив свет на кухне, она подходит и замирает в дверях. Её взгляд останавливается сначала на кухонном столе, который до сих пор завален всем, что осталось от моих жалких кулинарных стараний, потом на тарелке, стоящей передо мной на столике, и наконец на мне самой.       – Приятного аппетита, – наконец говорит она. На её лице застыло странное выражение – не то снисходительная улыбка, не то издевательская ухмылка.       – И где тебя носило? – не выдерживаю я. Какого чёрта она ухмыляется, когда знает, что заставила меня полдня сидеть голодной?       – Тебе, конечно, не пришло в голову оставить что-нибудь мне?       Она подходит к столу, берёт мой сэндвич и критически изучает его сверху, потом снизу, а затем в разрезе. Может, и вправду стоило сделать и на её долю? Да какого чёрта, разве не она бросила меня тут на весь день? А теперь ещё ждёт одолжений.       – Ещё не хватало. Тут и для меня одной слишком мало.       – А что, весьма недурно, – задумчиво изрекает она, продолжая вертеть в руках половину моего ужина. – Только ты, я так понимаю, не додумалась добавить туда соус?       – Соус?.. – переспрашиваю я, не успев подумать.       – Ну да, соус. Я люблю сметанный, например. И тогда можно добавлять соль сразу в него, чтобы…       – Соль!..       – Ага, видимо, посолить ты тоже забыла. Ну тогда я, пожалуй, не жалею, что мне не досталось.       Она подходит к кухонному столу, а я пытаюсь продолжить трапезу. Сэндвич теперь кажется ещё более сухим и пресным, но теперь уже нельзя встать и пойти за солью – решит ещё, что я без неё не могу справиться. Тем временем Грейнджер продолжает вещать откуда-то из дальнего угла:       – А ещё неплохо бы выключать за собой плиту. И закрывать шкафчики.. Ну а про мытьё посуды я уже и молчу. – Я даже не успеваю должным образом отреагировать на такое вопиющее хамство. – О, а огурцы с помидорами ты тоже не мыла? – спрашивает она с искренним интересом.       А какого, интересно, лешего она держит на кухне немытые овощи?       – Слушай, девчонка, придержи язык… Кстати! У тебя там узкий белый шкаф в углу. Как он работает?       – Что-что? Какой шкаф?       – Ты плохо слышишь? Я сказала, высокий белый шкаф в углу. Без ручек. Я таких раньше не видела, что это за магия?       Ещё мгновение она молчит, и вдруг разражается таким безудержным хохотом, что я сначала начинаю злиться, а потом, вопреки своей воле, улыбаться – так искренне и заразительно она хохочет. Наконец она берёт себя в руки и, вытирая слёзы, объясняет:       – Ты не поверишь. Это самая обыкновенная маггловская магия! Живёт на каждой маггловской кухне. И называется холодильник.       – Холо… что? – Чушь какая-то.       – Его используют для хранения продуктов – на холоде они дольше не портятся. Работает на электричестве.       – Ага, это то, что магглы используют вместо магии? Да, что-то слышала.       Девчонка слишком уж веселится, и я никак не возьму в толк, что её так обрадовало.       – И откуда же это электричество появилось здесь? – нетерпеливо спрашиваю я.       – Обычный переносной генератор.       – Ясно.       Сдержанно усмехнувшись, она отворачивается и начинает прибираться на кухне.       А я снова принимаюсь за свой пресный ужин.