Глава 41. Последняя капля
10 июля 2020 г. в 00:00
– Но ты ведь не станешь утверждать, что устройство Хогвартса – единственно возможное и уж тем более оптимальное? – азартно спрашивает Полумна Лавгуд. Во всяком случае, как я теперь понимаю, азартно для Полумны Лавгуд. – То, что у нас ведут занятия только волшебники, пусть даже среди них есть призрак, я считаю огромным упущением.
– О Мерлин и Моргана! – Я откидываюсь на спинку дивана. – А кто должен их вести? Магглы?
– Хм. – Она задумчиво склоняет голову. – Я об этом как-то не думала, но пожалуй, ты права. Магглы могли бы многому нас научить. Как минимум им стоило бы преподавать маггловедение. Гораздо логичнее изучать социальную группу, напрямую общаясь с её представителем.
– А кого ты тогда имеешь в виду? – Я с изумлением обнаруживаю, что мне искренне интересно, что она ещё скажет. Не то чтобы это и вправду было ценно, но местами у этой девчонки проскальзывают интересные мысли, которые можно было бы развить. Но отправить магглов преподавать в школу магии – это уже за гранью.
– Некоторое время на четвёртом курсе у нас вёл занятия кентавр, – отвечает Полумна. Приснилось ей это – или правда было? Я смотрю на Грейнджер, но она как будто и вовсе не слышит разговора. И вообще она какая-то тихая последние дни. – Это был очень интересный опыт, и я точно знаю, что такая практика распространена в других школах Европы… Не говоря уже о русалках и сфинксах. Это, правда, в основном в Африке. А в одной из школ Южной Америки, я слышала, есть преподаватель-книзл.
Ну это уже ни в какие ворота не лезет!
– Девочка, ты в своём уме? – сквозь смех отвечаю я.
– Они ведь очень умные, – без тени иронии отвечает Полумна.
– Да будь они хоть трижды умные, чтобы передать свою мудрость студентам, нужно как минимум уметь разговаривать.
Теперь уже она смотрит на меня, как на идиотку.
– Но ведь есть переводчики. Если уж речь кельпи научились переводить на человеческий язык…
– Ну нет, хватит с меня этого! Дальше мы выясним, что флоббер-черви могут руководить международными корпорациями.
Полумна улыбается и пожимает плечами. А потом смотрит на часы.
– О, уже почти десять. Как неловко. – Она поднимается на ноги. – Спасибо, что пригласила, Гермиона. – Грейнджер наконец приходит в себя и тоже встаёт со своего кресла.
– Спасибо, что пришла. Я всегда рада тебя видеть.
Они обнимаются, и Полумна поворачивается ко мне. Интересно, что она скажет. Одно дело вести светские беседы на грани абсурда о книзлах, и совсем другое – прощаться казёнными фразами. Неужели скажет, что рада была встретиться? Или, чего хуже, что она имела обо мне неверное мнение? Но она снова меня удивляет:
– Я по-прежнему считаю, что ты во многом заблуждаешься. Например, то, что ты говоришь о предпосылках восстания гоблинов 1612-го года – просто-напросто противоречит здравому смыслу. Но я надеюсь, мы ещё сможем продолжить нашу дискуссию.
И, не обидевшись, что я не нашлась, что ответить, она в сопровождении Грейнджер направляется к выходу.
Встреча прошла в целом гладко. Эта Лавгуд и вправду любопытная, если держать в голове, что у неё не все дома. Но чтоб меня, я что, мало чокнутых видела? С этой по крайней мере весело.
Проводив Полумну, Грейнджер возвращается, не глядя на меня, садится назад в своё кресло и закрывает глаза, как будто страшно устала. Я понятия не имею, что с ней творится последние дни. Она почти не бывает в лавке, как раньше, и в мастерской её не видно. Сидит в своей комнате и иногда выползает за едой и книгами. Может, заболела? Но не расспрашивать же её, в конце концов.
– Я пойду спать, – не открывая глаз, говорит она. – Будешь уходить – не забудь потушить камин.
Но с места не двигается.
– А спать в твоей кровати я больше не буду? – вырывается у меня быстрее, чем я успеваю подумать. Меня отчасти злит, отчасти забавляет то, как она последнее время разговаривает со мной, не разговаривая со мной. То обращается к стене, то к потолку, то и вовсе сама к себе. Не дождавшись реакции, я продолжаю. – Просто предположила, не подумай ничего. Ты же пустила меня в свой дом, потом в свою постель. Вот я и подумала, вдруг чего ещё обломится. – У неё едва заметно дёргается мускул на лице, но она всё ещё сидит неподвижно. Какого чёрта, что, я уже не стою даже взгляда? Да что она о себе возомнила! – Хотя пожалуй нет, забудь. Тогда ведь придётся тебя трогать, а ты знаешь, как я к этому отношусь. – Ну что ты несёшь, Белла? Но я знаю, что уже не остановлюсь, пока она не отреагирует. Не отрывая головы от спинки кресла, она поворачивается ко мне и изучает – абсолютно беспристрастно, без интереса, без эмоций. – Нет, а если серьёзно. Зачем ты со мной возишься? Я, конечно, понимаю, гуманизм, все люди братья, да, меня тоже Дамблдор учил. Ну а всё-таки кроме шуток – зачем? Почему не выгнала? – “Почему не выгнала, когда я так себя веду?” надо бы сказать мне. – Я ведь давно могла бы найти убежище где-нибудь ещё. С моими навыками выживания это раз плюнуть.
– Так вали, – медленно и очень тихо произносит Грейнджер. Я приподнимаю бровь. – Вали. Проваливай на все четыре стороны. – И вдруг – это происходит так быстро, что я не успею сориентироваться – она, как пружина, взлетает с кресла, выхватывая палочку. 12 и ¾ дюйма грецкого ореха смотрят мне в грудь. – Считай, ты доигралась, – почти шепчет она, в упор глядя на меня. Но не взгляд её пугает меня, а голос. В нём уже не презрение – в нём глухая, безотчётная ненависть. – Проваливай отсюда.
Мой первый импульс – схватиться за свою палочку. Пусть покажет, на что она способна. Но так я опущусь до её уровня. Либо я сама бросаю вызов, либо я его не принимаю.
– Мы уже проходили через это, детка. Эта палочка не причинит мне вреда. Она всё ещё принадлежит мне, что бы ты ни думала. – Секунда – и конец палочки поднимается выше, под самый подбородок, утыкается мне в шею.
– Я могу проткнуть этой палочкой твою мерзкую глотку. Ты истечёшь кровью. Сдохнешь, как маггл.
Я смотрю на неё снизу вверх. Секунда, вторая, третья. Её глаза блестят не то от злости, не то от слёз. Она не убьёт меня, я это знаю. И она это знает.
Отшвырнув палочку, она хватает меня за волосы и поднимает с дивана. Я, вскрикнув скорее от удивления, чем от боли, подчиняюсь. Она подталкивает меня к двери. Споткнувшись о край дивана, я едва не падаю на пол.
– Проваливай отсюда! – кричит она. И снова толкает меня к лестнице. А я в каком-то оцепенении послушно спускаюсь вниз. Она идёт за мной по пятам, толкая в спину, если замешкаюсь. – Просто исчезни! – Я наконец в лавке, она стоит на нижних ступеньках лестницы. Я оборачиваюсь, и тут она начинает хватать с полок футляры с волшебными палочками и швырять в меня. – Ты оглохла?! Исчезни! Просто пропади отсюда!
Один из футляров попадает мне в плечо, ещё один – в лицо. Мне не больно. Я просто не понимаю, что происходит. Её крики сливаются с шумом, подступающим сверху, снизу, изнутри.
Я открываю дверь лавки и шагаю на тёмную улицу.