Зельевар моего сердца.

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. * С Гарри творилось что-то непонятное. Он примчался ко мне ночью на третий день после того, как начались занятия в Хогвартсе. Я устал очень — по семь уроков в день, плюс дополнительные занятия с отстоющими и отработки с провинившимися. В этом году словно все с цепи сорвались. Я устал сегодня как никогда. Брюнет вошел ко мне в спальню и лег рядом на кровать. Он обнял меня и положил свою голову мне на грудь. — Поттер!.. — простонал я. — Ты ничего не перепутал? Комната эта — моя. — Я знаю, Драко, просто не могу находиться в моей комнате, слышу постоянно шипение. Я не могу разобрать парселтанг и это меня бесит. Это не тот голос, какой я слышал на втором году обучения, когда мы с Роном нашли Тайную комнату. Тот василиск был ужасен, но эта сила, что шипит на парселтанге, она гораздо сильнее и мощнее той. Я должен выяснить, что это такое? — в полусонном состоянии проговорил брюнет. — Поттер, если ты убил василиска, то это не может быть снова он. Хотя, ты мне о Тайной комнате не рассказывал никогда, — ответил я. — Но что сейчас говорит тебе эта сила? — Пойдем, я верю, что и ты услышишь это шипение. — Гарри, нет! Сейчас ночь и я не в силах встать, спать хочу смертельно. — Хорошо, завтра, но можно, Малфой, я останусь у тебя на эту ночь? — попросил брюнет. — Ты ведь уже лежишь в моей кровати, хотя, я предпочёл бы, чтобы ты спал на диване у окна, — прошептал я. — Нет, Драко, не гони меня, мне без тебя очень плохо и сон не идёт, и голова болит. Когда ты рядом, мне становится хорошо. И тут у окна послышалось змеиное шипение, которое даже я услышал, но когда повернулся к Гарри, он уже спал, уткнувшись мне в плечо. Завтра поговорю с Поттером о том, что я слышал сейчас. Я снова навострил уши, но больше не слышал его. Я осторожно повернулся лицом к Гарри и обнял любимого, сняв с него очки и положив их на прикроватную тумбочку. — Я люблю тебя, Поттер, и никакой твари не отдам, какой бы свирепой она не оказалась, — тихо прошептал я и поцеловал Гарри в лоб. * Утром я проснулся от давящего чувства за пять минут до будильника. Причина этого давления на моё тело был брюнет. Он лежал на мне сверху и слюнявил во сне мою пижаму и шею. Вот же! Я попытался его скинуть, но Гарри оказался сильным парнем, ещё бы — Главный Аврор, боевой маг, накаченный мужчина и я — зельевар. И хоть моя комплекция тоже была не щуплой, и я был выше Поттера, у меня имелись кубики на животе, прес, мускулы в руках и накаченные ноги благодаря полетам на метле и самостоятельным занятиям, но мне было далеко до Гарри. Он причмокивал во сне и… улыбался. Что тебе снится, мой Герой, и присутствую ли я в твоих сновидениях? Ты в моих постоянно присутствуешь. Мокрые сны, горячие ночные грёзы и все они о тебе, мой грифф. Нет, грёзы — грезами, но дышать-то нечем, как нет сил скинуть это сильное тело с себя. — Поттер? — позвал я брюнета. — Гарри? Ответа не было, зато сработал будильник и запел голосом Даррена Хейза, его композиция «Insatiable». Гарри продолжил спать, а я дотянулся до будильника и отключил. Только минут через десять мне удалось разбудить Поттера. Он со сна, без очков смотрел на меня непонимающе. — Драко? — спросил брюнет. — Что ты делаешь у меня в спальне? Что случилось? — Поттееерр… — чуть не взвыл я, когда он стал бедрами и своим утренним стояком проезжаться и тереться о мою утреннюю эрекцию. — Слезь с меня, маньяк-извращенец. Ты в МОЕЙ спальне, а не я в твоей. — Ммм… — проговорил он, понизив голос, и улыбнулся. — Я чувствую тебя, Драко, очень хорошо. Может, поможем друг другу, а? — Он снова потерся об меня так, что в глазах потемнело. Но я нашёл в себе силы и сбросил это сильное, очень тренированное тело с себя. — Ты вчера ввалился в мою комнату, нарушив защитные чары, которые я наложил на входную дверь. Ты лег со мной рядом, сказав, что какая-то сила движется по твоей спальне, опасаясь какого-то василиска. Гарри поднялся с пола, а я протянул ему очки с тумбочки. Потом я встал с кровати и подошел близко к брюнету. — Хочу тебе сказать, Поттер, что когда ты уже спал, я услышал отчётливо шипение немаленькой змеи за или перед моим окном. Ты не ошибся, змея существует и она — инфернальное создание. — Драко, василиск из Тайной комнаты был реален и его скелет все ещё находится в недрах замка. Хочешь, мы с тобой сходим туда? У меня защемило сердце и я смог только кивнуть в ответ. Всегда мечтал побывать в Хогвартсе во всех местах, где мой любимый лев из Гриффиндора бывал со своими друзьями. — Хорошо, Поттер, сходим в выходные, а сегодня ещё только утро четверга. Это значит, что тебе пора выметаться из моей спальни. — О’кей, Малфой, но с тебя бонус, — улыбнулся брюнет и посмотрел на меня голодным взглядом. — Поттер, не дури! Это я должен требовать бонус у тебя, а не ты! — возразил я. — Ну, я не против, мой хороший, требуй! Один утренний поцелуй, Драко, я этот бонус имел ввиду, а ты? — усмехнулся Гарри. Я поднял на него свои глаза и утонул в той нежности, которая сейчас плескалась в недрах его изумрудных омутов. Кто поцеловал кого первым? Возможно, мы оба подались друг к другу и утонули в море ощущений, прерываясь на секунду, чтобы набрать в лёгкие воздуха, а потом снова целовались, изголодавшись друг по другу. Стук в дверь остановил нас, ну, меня, по крайней мере. — Оставайся здесь, Поттер, — тяжело дыша, проговорил я, отстраняясь через силу, и оттолкнул от себя брюнета, — это кто-то из коллег. Я был благодарен этому внешнему вмешательству, ведь Бог весть, чем бы это утро закончилось, не раздайся стук в дверь. Я взял волшебную палочку с тумбочки и привел в порядок нас с Гарри. Стук повторился и уже более настойчиво. Что-то случилось? Я поспешил открыть дверь. На пороге стояла директор МакГонагалл. — Доброе утро, профессор Малфой! — произнесла женщина и странно посмотрела на меня. — Вы не видели профессора Поттера случайно? Конечно, старая леди весьма проницательна: зацелованные губы, дуром горящие огнём желания глаза, и язык, облизывающий пересохшие губы. Только идиот не поймёт. — Доброе утро, Минерва, — ответил я и поцеловал её протяную руку. — Я здесь, директор! — подал голос Гарри и вышел из спальни, поправляя одежду. — Что случилось? Мерлин. Моё лицо мгновенно покраснело, скорее всего, так как я почувствовал неловкость и стыд, ведь Поттер выглядел очень возбужденно и не лучше меня. Я глянул сурово на гриффиндорского негодяя и готов был запустить в него каким-нибудь заклятьем, да побольнее. Что теперь о нас, обо мне, в частности, подумает эта строгая старуха. А мордредов лев улыбался беззаботно во все свои тридцать два зуба, и ждал ответ МакГонагалл. — О, мистер Поттер! — кашлянула женщина. — Я рада, что вы здесь, у профессора зельеварения. Похоже, что случилось ЧП, Гарри. — Что такое, Минерва? — воскликнул Гарри. — Кто-то погиб? — К счастью, мистер Поттер, никто из детей не пострадал, но привидения напуганы, у них пропал голос. Профессор Флитвик, Хагрид и я попытались сейчас расспросить почти безголового сэра Николаса, Фреда и Миртл, но они молчат. Не понимаю, профессор Поттер, что произошло? Гарри, Драко, вы должны нам помочь. До завтрака ещё есть час времени. — Через десять минут мы с профессором Малфоем придем в Большой зал. Ведь именно там они видели этой ночью нечто, верно? — Верно, Гарри, вы проницательны, как всегда. Что ж, я жду вас обоих в 7.00 в Большом зале, — ответила женщина и вышла из моей прихожей. — Поттер, какого боггарта ты снова скомпроментировал меня, гриффиндорский лев? — возмутился я. — Милый, — обнял меня брюнет в ответ, — давай, Драко, после ты будешь возмущаться, а пока нам надо быстро одеться и во всем разобраться. Я просто нутром чувствую, что что-то нехорошее поселилось в Хогвартсе. — Или, может, заново возродилось, — парировал я. — Парни, а вы не хотите ничего спросить у меня? — услышали мы с картины голос Снейпа. — Я могу ведь быть полезен вам. Крестник, как ты считаешь? — Конечно, Северус, — ответил я, — но ты можешь перемещаться по замку только с картины в картину, а нам нужно знать наверняка, что напугало привидения? — Мистер Поттер, — снова заговорил экс-зельевар Снейп, — вы ведь догадываетесь, что это было? — Я буду вам благодарен, профессор, если вы выясните подробнее о интересующем нас вопросе, — улыбнулся брюнет. Северус кивнул и исчез из картины в моем кабинете. Ровно в 7.00 мы с Гарри уже стояли в центре Большого зала в окружении привидений и профессоров. Гарри сразу подошел к Фреду Уизли, ставшего привидением Хогвартса сразу после смерти. — Фред, дружище, — произнес Поттер, — что ты видел? Можешь мне сказать? Но близнец Джорджа Уизли молчал, он только беспомощно качал головой и плакал своими призрачными слезами. Мерлин. Что происходит? — Профессор Поттер, — произнесла директор МакГонагалл, — вы ведь Главный Аврор магического общества Альбиона, посмотрите сюда. Потолок Большого зала словно обожжен молнией, и пол. Гарри нагнулся и провел пальцами по полу. На них остался бодово-черный налет. Не может быть! След Обскура? В Хогвартсе, здесь? Брюнет посмотрел на меня и кивнул, подтверждая мою догадку. Гарри, что, только что прочёл мои мысли? Милый, ты на самом деле боевой и сильнейший в мире маг! — Минерва, — ответил Гарри, — это Обскур. Я видел подобное в Ливане, когда мы нашли мальчика девяти лет — носителя Обскурия. Омар, как мог, скрывал и сдерживал свою силу, но она разрушила две деревни, вырвавшись из него в подобии черного облака. В них жили те, кто ненавидел Омара, они были из магглов, жестокие, ненавидящие и презирающие все магическое, из так называемых охотников на магов. Побелевшие глаза и лицо, сила, словно цунами за несколько секунд разметала в пух и прах обе деревни, когда Обскурий полностью поглотил Омара. Нас вызвал департамент Ливана и Аврорат Великобритании все исправил вместе с Министром Магии. Тогда пост Министра только заняла Гермиона Джин Грейнджер — Уизли. Омара мы перевезли в наш Аврорат и нам удалось отсоединить Обскура от его носителя. Тёмную силу Обскурия мы поместили в кокон. Мальчик умер через год, когда ему исполнилось десять лет, а Обскурий мы уничтижили. Мальчик тихо скончался в Святом Мунго. Та сущность полностью его истощила. После смерти Омара я съездил к Ньюту Саламандеру и спросил, почему я не стал носителем Обскура? Ньют хорошо меня принял и сказал, что я, хотя воспитывался у фанатичных Дурслей, но злобы и ненависти не чувствовал. Обиду, да. Они боялись меня, конечно, но мне не приходилось подавлять в себе магию, подобно Омару из Ливана. Она выходила у меня сама и тётя с дядей смотрели на это все, как на шалости ненормального ребенка. Вот почему я не стал Обскуром и тварь не создалась внутри меня в виде паразита-сгустка энергии. Друзья мои, этот след на потолке и на полу точно оставил Обскурий и этого ребёнка, пережившего рубеж десятилетия, надо найти. Не пугая, просто надо наблюдать и сообщить мне, вы сами не справитесь, а только навредите. И, да, прошу всех, никому не говорить об этом, в Министерство не сообщать. Спугнете ребёнка, погубите детей и Хогвартс. — Спасибо, Гарри, — произнесла директор МакГонагалл, — вы всё хорошо нам объяснили. — Фред, — снова Поттер обратился к близнецу Джорджа, — именно Обскурия вы все видели? Можешь мне сказать, кто этот ребёнок? Привидение сперва кивнуло, из чего мы узнали, что это был точно Обскурий, а потом отрицательно покачало головой. Значит, Фред и прочие призраки боятся разгневать носителя Обскурия, ведь ему ничего не стоит разрушить Хогвартс до основания, но и поубивать студентов, а также привидений. Итак, нам всем надлежит найти ребёнка-носителя, а он может быть кем угодно и из любого из четырёх факультетов.