Зельевар моего сердца.

POV. ГАРРИ ПОТТЕР. * Драко заинтриговал меня тем, что слышал ту сущность, шипящую на парселтанге. Но ведь Обскурии не шипят на змеином языке, это значит одно — помимо того, что в школе появился ребёнок-носитель черного маслянистого сгустка, так ещё и обитает новый василиск, его надо найти. В пятницу вечером около 17.00 я пришёл в комнату Малфоя. Он сидел у окна в кресле и проверял первые домашние задания у семикурсников. Я залюбовался блондином, стоя в дверях его кабинета. — Ну, и чего твоя гриффиндорская задница застряла в дверях? Коль уж вошел, так подойди и доложи о цели своего вторжения, — произнес он. — Пойдем, полетаем, Малфой? — предложил я. — Устал я сегодня до чертиков. Первокурсники всё донимали меня, прося рассказать, как это разговаривать на парселтанге? Хотят научиться змеиному языку. — Пойдем, полетаем, — отозвался блондин. — В выходные обещают дождь, поэтому можно и полетать сегодня. — В выходные пойдем в Тайную комнату, — ответил я. Драко отложил пять тетрадей и поднялся со стула. Серьёзный, спокойный и какой-то отрешенный. — Драко, ты в порядке? — спросил я и подошел ближе. — Почти, Поттер. В воскресенье день смерти моей жены, — сказал он, — поэтому уже завтра вечером я должен уехать в Хогсмид, а оттуда аппарирую в мэнор. В воскресенье пойдем всей семьёй на кладбище и мне надо побыть с сыном. — Хорошо, я мог бы… с тобой, если хочешь? — предложил я неуверенно. — Нет, ты присматривай за студентами, не дай Мерлин, носитель Обскурия объявиться. — Хорошо, если объявиться, я очень жду этого. Кстати, ты за весь день ничего подозрительного не заметил? — спросил я. — Кроме шипения ночью на парселтанге — ничего, — ответил блондин. — А у тебя? — серебристые глаза посмотрели на меня проникновенно и выжидательно. — Ты что-нибудь обнаружил? Я подошел к блондину ещё ближе, максимально сократив расстояние между нами, и обнял. Драко не ответил на моё объятие, но и не оттолкнул. — Кошмар приснился, как в детстве. Пойдем, полетаем. — Не хочешь поделиться, Поттер? Держать в себе кошмары нельзя, — попросил Малфой. — Пойдем, на улице расскажу, здесь все пропитано этим Обскурием. Я этой ночью караулил его, но не смог поймать. Однако, наутро я обнаружил обожженный пол перед Большим залом. — Я знаю, Поттер, у тебя все получится, ты ведь не просто препод, но остаёшься ещё и Главным Аврором, — улыбнулся, наконец, блондин. — Позволь поцеловать тебя, Драко? — попросил я. — Мистер Поттер, а вы ничего не перепутали? Перестаньте совращать профессора зелий! — донеслось с портрета Снейпа. — О, добрый вечер, профессор! — поздоровался с картинным Северусом я. — Вы разве не с Альбусом Персивалем Вульфриком Браяном Дамблдором? Надоели его лимонные дольки? — Северус скептически посмотрел на меня, его аж передёрнуло при упоминании лимонных долек. Профессор, а вы не узнали, что такое шипит на парселтанге и почему молчат привидения? — Есть кое-что… — ответил Снейп. — Вы правы, Поттер, в подземельях действительно появился новый василиск, а Обскурий — это девочка из первогодок. Она сирота из Норвегии, ей одиннадцать лет. Девочка запуганная и очень опасная, её не любят в школе, так как она замкнутая и забитая. Думаю, Аврор, вы её найдёте быстро, но только великое терпение и любовь к ребёнку поможет вам отделить от неё Обскурия. — Спасибо, дорогой профессор, вы очень мне помогли, — ответил я и провел по руке картинного Снейпа своей рукой. — Как мне вас не хватает, Северус. — Без телячих нежностей, Поттер, — сказал профессор. — И, кстати, парни, в этом году состоится Турнир Трех Волшебников в нашем Хогвартсе снова. Гости приедут в октябре и пробудут до конца рождественских святок. Вам, Поттер, необходимо вычислить носителя Обскурия до Турнира Трех Волшебников, иначе произойдёт трагедия. — Странно, за эти годы впервые снова будет проведен Турнир Трех Волшебников в Хогвартсе. — Всегда происходят невероятные вещи, Поттер, когда вы появляетесь на горизонте. Я предупреждал Альбуса и Минерву, что нас всех ждут колоссальные неприятности с вашим назначением на должность декана Гриффиндора. Вы — ходячий магнит для неприятностей. Школу снова будет трясти. — Северус, но вы же будете помогать мне советами и переживать за меня, как и прежде? Я ведь не ошибся, профессор? — улыбнулся я. Картинный Снейп фыркнул, проворчал о том, что и по ту сторону жизни он вынужден защищать негодного мальчишку с глазами его ненаглядной Лили. А потом он ушел. Должно быть, к Альбусу направился. Да, он мне очень помог. Мы вышли из комнаты Драко уже в квиддичных костюмах Гриффиндора и Слизерина. Как и прежде две стороны. С нами здоровались или кивали головами в знак приветствия студенты, горящими глазами провожали нас. — Ты взял снитч, Малфой? — спросил я. — Конечно, Поттер, я ведь его выиграл в прошлый раз, и в этот раз я тебя сделаю, Гарри! — усмехнулся Малфой. Перед самым взлетом в небо я спросил блондина: — В понедельник начнётся дуэльный клуб, ты составишь мне компанию, Драко? — Я пообещал тебе, что помогу, не сомневайся, а ты поможешь мне на моих уроках, когда я буду показывать некоторые боевые и опасные зелья. — Всегда рад помочь другу, — ответил я. — Другу… — эхом повторил Малфой. — Любимому другу, — улыбнулся я и быстро поцеловал Драко, а потом поднялся в небо и завис над центром поля. Блондин последовал за мной и завис на метле напротив меня. Я кивнул ему и он выпустил из рук снитч. Золотой мячик сразу расправил свои золотые крылышки и рванул прочь. Солнце почти село, а мы все летали, упиваясь простором, полетом, адреналином в крови и полной свободой. Внезапно Драко подлетел ко мне и рукой указал на замок. Над Хогвартсом поднялась черная дымка, в ней виднелись редкие всполохи искр. Я рванул туда — это был Обскурий. Лавируя между теплицами, я вылетел к крыше и осторожно спрятался за башенку. Ребёнок стоял на балконе Астрономической башни спиной ко мне. Её явно трясло. А потом она повернулась ко мне лицом. Я узнал её, это была Хельга МакРаут с факультета Когтевран. Пепельного цвета волосы, бледно-голубые глаза, лицо все в веснушках глубокий шрам на щеке, уходящий к подбородку. Она сопротивлялась своей неконтролируемой силе. Её сильнее затрясло. Я спрыгнул на балкон и обнял ребёнка. — Я рядом, Хельга, все будет хорошо, — тихо прошептал я. — Никто тебя не обидит, малышка, ты под моей защитой. Обскурий, что находился в ней и сейчас, он вырывался, пытаясь поглотить сущность девочки, она то исчезала в этой дымке, оставляя на поверхности лишь голову, то появлялась снова. — Профессор, — хрипло прошептала девочка, — они написали мне, что проклинают меня. Они считают меня злом. Когда я уехала из Норвегии, из-за грозы сгорел лес. Но я не виновата. Они все винят меня во всем, что с ними случается. Они сегодня снова прислали мне письмо, гневное письмо, полное ненависти и злобы. — Кто они, Хельга? — спросил я. — Приемная семья и люди, живущие в нашей деревне у подножия гор. Мои родители были маги, а эти — магглы. Они взяли меня на воспитание и уже через неделю, увидев мои магические данные, стали избивать меня. Они получают дотации от государства, а меня и троих других детей они морят голодом и бьют. Я их ненавижу. Они из верующих — фанатики. Они заставляли меня отречься от моей силы, от того, кто я есть на самом деле. Однажды я не выдержала и моя сила убила их лошадь, она мгновенно иссохла и на глазах превратилась в прах. Я не хотела никому причинять боль. Хельгу снова затрясло и Обскурий поглотил её, она сама стала этим зловещим сгустком разрушительной силы и полетела к Черному озеру, выжигая на своём пути траву на квиддичном поле. Драко вылетел из-за башни и навис надо мной. — Впервые вижу такую силищу, — произнес он. — Я видел дважды, милый, и ничем хорошим эта сила не заканчивается. Обскур убьёт её, немного осталось. Ты же сам видишь, насколько он большой и как давно живёт в ней, — ответил я. — Драко, жди меня у себя, я полетел за ней. Малфой спрыгнул с метлы и порывисто обнял меня. — Поттер, не смей подыхать, я запрещаю тебе, слышишь? Ты нужен мне живым, Гарри. — Скажи, что любишь меня, Драко? — прошептал я, заглядывая в его серебристые глаза. — Идиот! — прошептал он. — Лети уже, я буду тебя ждать. Я кивнул и сел на метлу, рванул за Хельгой. Мерлинова борода. Если её засечет Аврорат, а их ловушки после войны установлены повсюду, то авроры уже сегодня будут здесь, а, значит, и Министр Магии, Гермиона, пожалует, она ревностно опекает Хогвартс. Я даже боюсь представить, что они с Хельгой сделают. Я нашёл девочку не на Черном озере, а на окраине Запретного леса. Она сидела в обнимку с единорогом и плакала. Я опустился с ней рядом и вынул из кармана шоколадную лягушку, протянул её девочке. Она всхлипнула и взяла в руку лягушку, откусила кусочек, часть лягушки девочка отдала единорогу. — Вы же видите, какая я, но что мне делать? Как дальше жить? — спросила девочка. — Хочешь, я расскажу тебе о себе, Хельга? — Девочка кивнула в ответ. И я начал рассказывать о своих детских годах: о издевательствах своего кузена Дадли, о дяде Верноне и тете Петунье, о сестре дяди, Мардж, как она ненавидела меня и всячески унижала, обзывала и била. — А как вы не стали таким как я, профессор Поттер? — спросила Хельга. — Как вы смогли устоять? — Я никогда, девочка моя, никогда не озлоблялся и рядом со мной всегда были друзья, замечательный директор Дамблдор, учителя и один профессор — двойной агент, его звали Северус Тобиас Снейп, он был деканом Слизерина, но удивительно отважным человеком. Было очень трудно. Когда возродился Тот-Кого-Нельзя было-Называть, мне не поверили ни Министр Фадж, ни министерские крысы, никто не поверили, кроме четырех моих друзей, двое из них преподают у нас, и это профессора Невилл Лонгботтом и Полумна Лавгуд. У нас замечательный директор, Минерва МакГонагалл. Она — великая женщина и можно ей доверять. — А как же профессор Малфой? — спросила Хельга. — Профессор Малфой — мой старинный друг, раньше мы не ладили, но всегда неровно дышали друг к другу. Драко Малфой всегда был в школе моим любимым врагом, а теперь стал лучшим и не менее любимым другом, коллегой. — А у меня нет друзей, профессор, — снова всхлипнула девочка. — Я уверен, что друзья у тебя, малышка, появятся. Тебе всего одиннадцать, Хельга, у тебя все впереди, моя хорошая. — Я верю вам, профессор Поттер, — ответила девочка, — но как мне жить с тем злом, что живёт во мне? Я — не злая, но когда темнота из меня прорывается, я не могу это контролировать. Я болею, страдаю от этой силы, но она растёт во мне. — Я помогу тебе, Хельга, я попытаюсь отсоединить от тебя Обскурий, нам нужно спасти тебя от этого, иначе оно уничтожит тебя, — сказал я. К нам подошла семья фестралов и девочка прижалась ко мне. — Кто это? — спросила она. — Что это за существа такие? — Это фестралы, Хельга, — улыбнулся я, — их видят те, кто видел смерть. Как говорит моя подруга, профессор Прорицания, Полумна Лавгуд, они очень добрые существа. И хоть Прорицания будут только на третьем курсе, я познакомлю тебя с ней, Полумна, она удивительная и, кстати, тоже училась на одном с тобой факультете. Когтевран — хороший факультет. Хельга подошла к мелкому фестралу и погладила его. Малыш уткнулся своим носиком девочке в ладонь и пискнул. Я наколдовал из шишки кусочек мяса и протянул Хельге. — Покорми малыша-фестрала, — сказал я. Ребёнку, похоже, очень понравилось играть с фестралом, но нам пора было возвращаться, так как скоро позвонят к ужину. — Хельга, хочешь полетать со мной на «Молнии?» — спросил я. — Отсюда до замка приличное расстояние. — А можно, профессор? — Глаза девочки загорелись и она улыбнулась, удивительно преобразившись, её личико похорошело и, покореженная чудовищным шрамом щека, разгладилась. — Иди ко мне, — ответил я и поманил девочку к себе. Я сел на метлу и посадил ребёнка перед собой. — Готова, Хельга? Девочка кивнула, а я поддерживал её одной рукой, а другой — направлял метлу. Мы пару раз облетели квиддичное поле и потом рванули к замку. Хельга с горящими глазами смотрела на метлу. — Завтра у тебя первым уроком ЗОТИ, после него я хотел бы поговорить с тобой о квиддиче. Тебе ведь понравилось летать? — Да, профессор, — сказала она, — это моя мечта. — Я буду твоим личным тренером, если захочешь, но пообещай мне, что ты не будешь потворствовать тёмной энергии, не станешь её выпускать в стенах замка. Если будет невмоготу, скажи мне, детка, хорошо, и я помогу тебе. — Хорошо, профессор, но когда меня что-то бесит, раздражает или кто-то обижает, эта сила сама выходит из меня. Она обжигает стены и полы замка, норовя разрушить все до основания, и мне с каждым разом все тяжелее её сдерживать. — Вот и я о том же, малышка, — ответил я, — поэтому ты приходи ко мне, или посылай журавлика. — Научите меня делать журавлика, — попросила девочка, — я не умею. — Приходи, мы с тобой позанимаемся практической простейшей магией, — улыбнулся я. — А теперь, дорогая, беги в Большой зал. После ужина я пришёл к Малфою. Он принял душ и вышел с полотенцем на бедрах. Ах, да! Забыл сказать, я вошел к нему, пока он был в душе. Северус в рамке отсутствовал. — Мерлин! — воскликнул блондин. — Поттер, как ты вошел? Запирающие мощные заклятья тебе как два пальца об асфальт? Так вроде магглы выражаются? Я подошел к Малфою ближе и тут же возбудился от лицезрения капелек, стекающих по его прессу и груди туда, куда уходили светлые волоски от пупка к паху, скрываясь за полотенцем. Я сглотнул и положил руку на его грудь, ощутив под ладонью сосок и учащенное сердцебиение. — Мне подвластны любые чары, я — Главный Аврор, Драко, — ответил я и посмотрел в его глаза. — Уж прости, дар у меня такой, Малфой. Блондин хмуро посмотрел на меня, а потом развернулся и пошёл в свою гардеробную, меня он рукой остановил у двери, не дал войти за ним следом. — Драко? — удивился я. — Подожди здесь, Поттер, я должен одеться, а потом поговорим, — ответил он. Минут через десять блондин вышел. На нем были надеты черные брюки, темно-зелёная атласная рубашка, сверху домашняя мантия из лёгкой, но тёплой шерсти черного цвета и серебряными застежками. Уложенные волосы уже были сухими, на ногах теплые ботинки на меху. — Хочешь вина? — спросил он. — Можно, да… — вытащил я из себя ответ. — Но больше, чем вино я хочу тебя, Драко. Блондин прошёл к шкафчику и вынул бутылку белого французского вина и пару бокалов. Малфой разлил вино по бокалам и один протянул мне. — Расскажи мне, как всё прошло, Поттер? — Мерлин, Драко! А ты не можешь, когда мы вместе, называть меня по имени, я согласен и на «любимый», — попросил я. — «Любимый?» — рассмеялся блондин. — Вот уж дудки! Ты всегда останешься для меня Поттером, мне так больше нравится. Ну, а теперь, может, расскажешь про девочку — носителя Обскурия? Я выпил вино залпом, и встал за спиной Малфоя, когда он вальяжно сел в кресло, и стал массировать его плечи и шею. Я, конечно же, все ему рассказал. — Я читал об Обскуриях, Гарри, — произнес блондин, — дети не выживают. Не думаю, что и Хельга выживет. — Я постараюсь подарить ей тепло, которого она была лишена. Я хочу сделать так, чтобы с ней стали дружить, чтобы девочка не чувствовала себя здесь, как в Азкабане. Ты на своих уроках тоже будь к ней внимательней, поощряй, лишний раз похвали, чтобы Хельга загорелась желанием жить, стать другой. Драко, я прошу тебя, милый. — Пот… Гарри, я за эти годы никого и никогда не выгораживал. Я даже своего сына никогда не буду выгораживать, когда он поступит в школу. Я склонился к шее блондина и поцеловал его, обнял руками. Я понимал, что он в сто раз прав, но это был… — Драко, — ответил я, — этот случай не ординарный, он — из ряда вон, но… Когда кто-то болен или страдает, разве ты не поможешь, не облегчишь ему боль? Девочка в смертельной опасности, вряд ли Обскурий даст ей выжить, но мы должны сделать всё возможное и не возможное. Я прошу тебя, Драко! — Хорошо, Поттер… Гарри, я постараюсь, — ответил блондин. Малфой поднял к верху голову, глядя в мои глаза, — а теперь, иди-ка спать к себе. Завтра рано, часов в пять отправимся в твою Тайную комнату, мне нужен яд василиска, у Снейпа закончился. Я поцеловал Драко. Его язычок при разговоре так призывно порхал по губам, я не мог устоять. Малфой ответил на поцелуй и даже глаза прикрыл. Наши языки сплетались, а дыхание смешалось. — Разврат! — послышался голос Снейпа с картины. — Безобразники! Мы не отреагировали, слишком нам было хорошо. — Драко, — прошептал я, чуть не задыхаясь от нехватки кислорода, — позволь я переночую у тебя? — Чёрт с тобой, но спать ты будешь на диване и не станешь меня искушать. Мне правда нужен яд василиска для боевых зелий, и встать надо рано, чтобы успеть все до завтрака. — Хорошо, мой родной, как хочешь. Я с тобой готов всю ночь не спать, — ответил я.