Зельевар моего сердца.

POV. ГАРРИ ПОТТЕР. & Драко вернулся из Хогсмида ближе к обеду, и в руках у него был пакет. Я поджидал Малфоя у его комнаты. — Привет! — произнес я, когда он приблизился. — Как ты? — Привет, Поттер! — глухо ответил он. — Как Хельга? — О, она ещё слаба, но оживает, улыбается и похожа на потрепанный цветочек в пустыне. Хельга тебе передавала привет, хочет увидеться с тобой, — улыбнулся я. Блондин кивнул и открыл дверь в свои комнаты. — Ты не ответил, Драко, — сказал я пошёл за зельеваром. Малфой развернулся и уперся рукой мне в грудь, останавливая, чтобы я не вошел. — Я навещу ребёнка через несколько минут. Прости, Поттер, но не мог бы ты подождать меня за дверью? — спросил он и я кивнул, но остановил декана Слизерина за локоть. — Драко, не уходи от меня, ты нужен девочке и мне… Ты мне очень нужен, как воздух, — ответил я. — Тебе не понравилось с японцем? Отчего же? — приподняв бровь, фыркнул блондин. — О, может, член у него не достаточно хорош для тебя, или ты не такой, как хотелось бы тому, кто целовал тебя вчера в засос у Черного озера? Его язык проник глубоко в твою глотку? Всё, понеслась душа в рай! Ревнивый Дракон задышал огнём. Я рассмеялся, а Малфой расширенными и почти черными глазами уставился на меня, как на мумию фараона Рамзеса Второго. — Ты ж, моя Хвосторога любимая! — сквозь слезы проговорил я, и обнял гаденыша ревнивого. — Отпусти меня, гриффиндурок ненормальный! — зашипел Драко и вырвался из моих объятий. После этого он вытолкнул меня за дверь. Хельга вскочила с дивана и радостно захлопала в ладоши, увидев профессора зельеварения. Малфой подарил девочке куклу поющую, белого медведя, читаюшего стихи, и пакет со сладостями из «Сладкого королевства». Драко посадил ребёнка на колени положил руки на голову девочки. Он что-то шептал и водил по голове Хельги, по плечам руками, едва касаясь девочки, и из его рук выходили голубоватые лучики, и питали ребёнка. Бледность начала пропадать, на щеках появился румянец, и, кажется, Хельгу уже не трясло. — Ну, дорогуша моя, — произнес Малфой, — в чем ты сегодня пойдешь на Хэллоуин? — Гарри купил мне костюм Красной Шапочки ещё неделю назад, и маску тоже. Может, меня не узнают? Ну, а вы, профессор Малфой, в каком костюме придёте на Хэллоуин? Блондин улыбнулся и его взгляд встретился с моим. Он тут же его отвел и перестал улыбаться. — Ты, узнаешь меня, детка, и мы с тобой потанцуем вместе, Хельга, на балу, — ответил он и девочка улыбнулась, посмотрела в глаза Малфою. — Хорошо, профессор, — кивнула мисс МакРаут. — Ты ещё поспи до вечера, отдохни и покушай вкусняшек, поиграй с Фоуксом, почитай сказки, — улыбнулся блондин, — ну, а мне пора, дорогуша моя. — Пойдёте проверять тетради? — усмехнулась девочка. — Так точно, солнышко. Праздник пройдёт быстро, а завтра снова уроки, — ответил Малфой. Я догнал профессора зельеварения уже на выходе из гостиной. — Драко, подожди, пожалуйста, — попросил я. Парень не обернулся ко мне, но остановился. — Я узнаю тебя на Хэллоуине? В чем ты будешь? — Я не хочу, чтобы ты узнавал меня, Поттер, — ответил тихо блондин, — иди к своему Мацумото. И прежде, чем я успел ответить, Малфой вышел в коридор. & POV. ДРАКО МАЛФОЙ. & Видеть бодрого и веселого Поттера было верхом мучения для меня. Неужели ему так понравился секс с японцем? Я всматривался в глаза, в лицо, шею Гарри, но не находил следов укусов, засосов, да и сидел он на стуле, когда я пришёл навестить Хельгу МакРаут, свободно. Так не сидят, когда тебя всю ночь кто-то трахал. А может, это Поттер имел Джуна? Нет, это не возможно. Хотя… Нет. Профессор ЗОТИ ниже на головы полтора Мацумото, да и в телосложении уступает явно, хоть и является накаченным Аврором и тренированным спецназовцем. А может, они и не занимались этим самым сексом? Походка у брюнета обычная, следов засосов и укусов нет. Я полечил ребёнка, удивившись, что этого не сделал аврор, наша Легенда Национальная. Хельга почти в порядке и я с ней буду танцевать первый танец. Уж лучше с малышкой МакРаут, чем с кем-то ещё. Когда я уходил из гостиной Поттера, он, конечно, увязался за мной и спросил, в чем я буду одет на Хэллоуине, и узнает ли он меня? — Я не хочу, чтобы ты узнавал меня, иди к своему Мацумото, — ответил я и поспешно вышел в коридор. Было больно и тошно на душе. Я этим утром купил костюм пирата в маггловском магазине, аппарировав на свой страх и риск из Хогсмида в Лондон. Я хоть и был трезв, но в моем организме все ещё не до конца выветрился алкоголь, и голова от похмелья все ещё болела. Но, слава Мерлину, меня не расщипило. Если в треуголку капитана Джека Воробья из маггловских фильмов «Пираты Карибского моря» убрать мои волосы, скрутив их в дулю, и надеть на лицо маску, то меня вряд-ли кто узнает. Ну, ладно, а пока мне надо зайти в свою комнату, выпить зелья бодрости и от похмелья, а также проверить эссе по травам, и зельям вторых курсов. На обед я не пошёл, но попросил эльфа принести мне второе в кабинет зельеварения, и то, что было в Большом зале ещё, кроме супа. Я уже почти допроверял тетради и доел кусок мясного пирога, когда ко мне в кабинет вошел Гарри. — Чем обязан, Поттер? — спросил я и положил в рот последний кусочек пирога, запив его тыквенным соком. — Пришёл почистить тебе яблоки, Малфой, — ответил он, — тебя же не было на обеде. Кстати, — усмехнулся Гарри и вынул блокнот из кармана мантии, — вот, глянь на задание в ночь Хэллоуина. Прочти, как тебе? — спросил брюнет и принялся чистить два зелёных яблока. У меня глаза на лоб полезли, когда я прочел в блокноте профессора ЗОТИ: «Весь вечер на Хэллоуине танцевать с пиратом». Что, какого боггарта? Придётся искать новый костюм на Хэллоуин. Я не подал вида, что этим самым пиратом должен быть я. Я задумался и не заметил, что съел одно из яблок, которые Гарри почистил для меня. — У тебя какой будет костюм? — спросил он. — Если пирата, то я уже сейчас готов пригласить тебя на танец. Брюнет подошел ко мне и сел на корточки передо мной, обнимая колени. — Драко, как же прекрасен! — проговорил аврор. — Даже твоя холодность не портит твоей красоты, изящности, а придает этим пикантность, и вреднючего Малфоя хочется завоевать сильнее. — Поттер, отстань ты от меня сейчас же! Тебе что, заняться нечем? Эссе, тетради, конспекты студентов тебя не интересуют? — Драко, не думай ты сейчас о студентах, о всех этих книззловых тетрадях и эссе, прошу тебя. Подумай только о нас, Малфой, мы с тобой застряли в отношениях. — Поттер, у нас нет отношений и быть не может. Лучше иди и приготовься на завтра, у тебя первый урок у выпускников гриффиндорцев. — Я смогу им помочь вызвать телесный Патронус, не волнуйся, профессор Малфой, — ответил он, — и у меня завтра объединенный урок Гриффиндора с твоими слизеринцами. Он поднялся с корточек и притянул меня к себе обнял, зарываясь носом в мои волосы. — Драко, ты нужен мне, не отталкивай меня, пожалуйста. Я не могу без тебя, — прошептал Гарри и я тонул в его объятиях. В класс кто-то вошел и кашлянул. Я мгновенно отпрянул от брюнета, и увидел Мацумото Джуна в дверях. Он в упор смотрел на него и не моргал. — Прости, Гарри, — произнес японец, — но я тебя потерял, мой дорогой. Ты пообещал помочь мне с костюмом на Хэллоуин, а сам пропал куда-то. — О, извини, Джун, конечно… Я зашёл к Драко узнать, почему его не было на обеде, — улыбнулся он Мацумото. -- Вижу, что профессор Малфой в порядке, пойдем, дружище. Японец подошел к Поттеру и приобнял его, повел за собой. Гарри вышел за ним и даже не обернулся. Я подошел к окну и слезы полились из глаз моих. Я теряю мою любовь, а Поттер, как желе, как пластилин и Джун лепит из него, что хочет, обнимает, ведёт за собой, а Гарри, как послушная овечка, идёт за ним. И тут я увидел их, направляющихся на квиддичное поле, они были без формы, но с метлами на плечах. Вот, теперь Поттер уже и летает с ним, и они… они держутся за руки, переплетя пальцы? Я отвернулся от окна и увидел стоящую за моей спиной МакГонагалл. Она в самой дамблдорской манере, мягко смотрела на меня, улыбалась по верх очков и пальчиком постукивала по старинному руническому кольцу на своём пальце. — С вами все хорошо, профессор Малфой? — спросила она. — В полне, директор, — ответил я, — а что такое? — Вас не было на завтраке, на обеде, Драко. Вы плакали?.. — ахнула она, вглядываясь в моё лицо. — Дорогой мой, не надо расстраиваться. Вы — уважаемый профессор зелий, декан факультета Слизерин, вас ценит Министр Магии, Гермиона Джин Грейнджер-Уизли, и профессор ЗОТИ, Гарри Джеймс Поттер. Он ведь, кажется, ваш друг? — Минерва, — вздохнул я, — друзьями мы с мистером Поттером быть не можем. Он — прекрасный человек, сильный маг, Герой магического мира, Надежда и опора всего сообщества волшебников и волшебниц, а я, профессор? Кто я? Пожиратель Смерти, изгой, презренная тварь, гнида, которую рад бы каждый раздавить. Понимаете, директор? Я и мизинца Поттера не стою, а вы говорите — друзья! — Вы дороги Гарри и дороже вас, Драко, у него никого нет. Протяните ему свою руку, он ждёт вас. Поттер ждёт вас и страдает. Ну… вижу, что вы в относительном порядке. До вечера, профессор Малфой, начало в шесть часов в Большом зале. Вы же уже приготовили себе костюм на Хэллоуин? Приготовили? — Конечно, Минерва! — улыбнулся я и директор вышла из кабинета. & Я не стал сопротивляться и менять свой костюм пирата, на какой-то другой. Я увидел в своём дневнике подобную запись: «Весь вечер на Хэллоуине танцевать с вампиром». Я вошел в Большой зал и увидел странную вещь: рядом стояли два вампира — Гарри и Мацумото Джун, да и среди мелких студентов нашлась парочка «Дракул». МакГонагалл была в одежде феи-крестной из сказки «Золушка»; Хагрид — дровосеком из сказок братьев Гримм. Ко мне подбежала малышка МакРаут и я поднял её на руки — костюм Красной Шапочки очень шёл девочке. — Как ты узнала, что это я? — удивился я и покружил её на руках. — Хельга, ты не забыла, что мы танцуем первый танец с тобой? — Вас не возможно не узнать, профессор Малфой, и я, конечно, помню о том, что мы танцуем первый танец. Гарри хочет меня сразу после Хэллоуина удочерить. Представляете, я стану дочерью самого Гарри Поттера! — Я рад, Хельга, Гарри — замечательный человек и будет тебе прекрасным отцом. Я уверен, что все у вас будет хорошо. МакГонагалл произнесла приветственное слово перед балом, а потом начались танцы. Я подал руку девочке и та вложила в мою ладонь свою ладошку. Я поставил её на свои ноги и мы начали танцевать. — Чем собираетесь заняться с профессором Поттером на Рождество? — спросил я. — Не знаю, но он как-то сказал, что хочет познакомиться с вашим сыном, мистер Малфой, — ответила Хельга. — Что ж, это хорошо, — улыбнулся я, — тогда я официально приглашаю вас в свой мэнор на Рождество, мой сын как раз приедет из Франции. — Из Франции? — воскликнула мисс МакРаут и горящими глазами посмотрела на меня. — А там красиво? Я никогда и нигде не была кроме своей деревни. — Ну, теперь у тебя все впереди, да и с таким папочкой, как Поттер, вы объедете весь мир, — ответил я. — Конечно, все будет, если только он не выйдет за японца. Я посмотрел на танцующих сейчас вампиров Дракул. Пиздец. Глаза — в глаза, рука — в руке, Джун так обнимает Гарри и склоняется к нему ближе. Блядь. Сердце закололо в груди очень больно. — Что вы, профессор Малфой, — рассмеялась девочка, — Гарри не выйдет замуж за мистера Мацумото, они друзья, но я слышала, как он сказал, что любит вас и только вас с самой школы. Они вчера серьёзно говорили об этом в кабинете профессора ЗОТИ, а я нечаянно услышала. Японец хотел поцеловать Гарри, но мой будущий отец не позволил, он его только обнял и так они минут десять простояли. — Моё сердце не сможет разлюбить Драко, — сказал тогда мистер Поттер. — Но он мучает тебя, не любит, отвергает. Ты перед ним на коленях ползаешь, а он фыркает! — почти закричал мистер Джун. — Ты что, мазохист, Поттер? — Наверное, Мацумото, — улыбнулся Гарри, — но я ничего не могу с собой поделать. Малфой для меня — все! Вот это мистер Поттер и ответил, а вы, профессор, правда не любите моего будущего отца? Он ведь хороший и лучше его я никого не встречала. Я верю, что он сделает вас счастливым, — проговорила мисс МакРаут. — Хельга, ты у нас свахой работаешь, да? — улыбнулся я и веселее закружил девочку. Сегодня мне надо поговорить с Поттером. И тут завибрировал мой блокнот в кармане, я вынул его, прочитав: «Танец следующий с вампиром Гарри Поттером». Да, мне сегодня надо разобраться с мистером аврором. & POV. ГАРРИ ПОТТЕР. & — Ты совсем не смотришь на меня, Гарри! — возмутился Мацумото. — Включил «Подслушивающие» Чары? — Хотел это сделать, но не стал. Хельга всё равно всё расскажет сама вечером, когда я её спать буду укладывать, — ответил я. — А она все с тобой живёт? Не боишься если слухи поползут, что учитель живёт с ученицей? — усмехнулся японец. — У нас в Японии с этим строго. — Мисс МакРаут скоро официально станет моей дочерью, да и больна она была до этого дня, и все ещё поправляется. Как ей станет полегче, я отправлю её в Когтевран, не переживай. А вообще, она хочет перевестись на Гриффиндор, чтобы я был её деканом. Думаю, что после удочерения мы попросим нашу Распределяющую Шляпу пересмотреть случай с Хельгой. — Давай, после бала аппарируем куда-нибудь? — предложил Мацумото. — Хочу посидеть с тобой и хорошенько напиться. — У меня завтра в девять первый урок в выпускных классах. Я не могу предаваться пьянке, иначе будет кошмар, да и поговорить мне надо с моим визави. — Поттер, я могу положить к ногам твоим весь мир. На кой чёрт этот блондин тебе сдался? Выходи за меня, Гарри, прошу тебя! — произнес японец и я обнял моего горячего, эмоционального друга-азиата. — Я не могу, Джун, прости. Я люблю тебя как друга, как брата, но не как мужчину моего сердца. Прости меня, Мацумото, — ответил я и возблагодарил небеса за окончание первого танца. В кармане завибрировал снова блокнот и я прочел: «Следующий танец с пиратом Драко Малфоем». Я поспешил к блондину. Моя Хельга убежала к девочкам, а я подошел к любимому. — Почему вы с Джуном выбрали одинаковые костюмы? — спросил Драко. — Ну, он в меня влюблен, а у них в Японии, да и в Корее, в Китае, в азиатских странах принято парочкам носить парную одежду, парные колечки, парные пижамы. Вот он для прикола и предложил стать на вечер вампиром Дракулой, как я. — Парочками, значит, да? — прошептал Малфой горько и тихо. — Прости, я не могу с тобой танцевать. Поттер, иди к своей паре. — Это была всего лишь шутка, Драко, прикол такой и мы с Мацумото вовсе никакая не пара, я не люблю его, — возразил я. Танец уже начался, а мы по середине зала пререкались, как два подростка с бущующими гормонами. — Я видел вас днем, когда вы шли с метлами на квиддичное поле, держась за руки, а когда танцевали — ты глаз с японца не сводил и сам обнимал его, прижимался к нему. Если это не любовь у вас, то я — идиот! Вали к своей паре, Поттер, видеть не могу тебя. Я схватил за руку Драко и потащил того из зала, но путь нам преградила Гермиона — Министр Магии. — Вы спятили оба?! — прошипела она. — Сорвать бал Хэллоуина? У вас танец сейчас! Хотите, чтобы магия вас забанила и не выбрала лучшими учителями года? — А причём здесь это? — спросил я у подруги детства. — Я просто хочу с Драко поговорить. — Танцуйте и говорите сколько влезет, но выходить из зала нельзя, пока танец не закончится! — ответила миссис Грейнджер-Уизли. — Гермиона? — возмутился я, но Министр Магии уже закружилась по залу в объятиях профессора Травологии, Невилла Лонгботтома, одетого с костюм мандрагоры. Сама же миссис Грейнджер-Уизли была в костюме черного лебедя. Быстрая музыка сменилась на медленную, и я протянул руку Малфою, он, не глядя, вложил в неё свою, и я притянул блондина к себе. — Поттер, хорошо, я потанцую с тобой, но мы не скажем друг другу не слова. Понял меня? — проворчал Драко. И я кивнул, притягивая засранца к себе еще ближе. Я обнял его так, что прижался губами к его шее. Блондин пискнул, но вырываться не посмел, так как второе замечание от Министра Магии — не есть хорошо, баллы снимет с факультетов и с нас самих, и не поперхнется, глазом не моргнет, уж я-то знаю Миону. Я целовал блондина, чуть прикусывал и зализывал его тонкую шейку, а Драко всхлипнул, пытаясь отстраниться. Я целовал его висок, облизывал и посасывал мочку уха. Малфой дрожал в моих руках, сбиваясь с ритма танца. Потом я поднес его руку к своим губам и стал целовать каждый пальчик, и блондин снова всхлипнул, подался вперед, обнимая меня за шею. Я обнял его, целуя веки, лоб, щеки, подбородок, а из глаз Драко лились слезы. В наших карманах завибрировали блокноты. «Идиоты, — прочли мы новое задание, — поцелуйтесь уже, не мучайтесь сами и нас не мучайте…» — Ты позволишь, Драко? — тихо, почти одними губами спросил я. — Уверен, что хочешь меня, ведь ещё десять минут назад ты был счастлив в объятиях японца? — услышал я вопрос. — Я люблю тебя, Малфой, и готов произнести «Непреложный обет», что между нами с Мацумото ничего не было. Я клянусь тебе, Драко, что люблю только тебя. Поверь мне, прошу. И блондин кивнул. Он ошалело прижался своими губами к моим и прошептал: — Аппарируй нас отсюда, пожалуйста. И я аппарировал нас на Астрономическую башню. Там было очень холодно, свистел ветер, но мы первые минуты не ощущали ничего, кроме жадных поцелуев, сплетенных тел и языков. Когда первая жажда поцелуев прошла я обнял любимого и спросил, замерз ли он? — Поттер, о чем ты? — удивился он и снова жадно приник к моим губам. Я взмахнул рукой и невербально закрыл нас куполом из «Согревающих» Чар, а через пару секунд невербально запечатал входы и выходы на Астрономическую башню. Драко так самозабвенно целовал меня, раздевая по пути, его глаза стали чёрными и дикими от страсти. — Сука, Поттер, ты ни хрена не помогаешь мне! Ты не хочешь меня, гадкий лжец! Он оттолкнул меня и из глаз его брызнули слезы. Я поймал его в объятия и намотал на руку его волосы. — Я люблю тебя, Драко, больше жизни, но давай хоть раз поговорим нормально, — ответил я. — К мантикоре тебя, придурок гриффиндорский! — воскликнул Малфой и хотел вырваться, но я крепче притянул его за волосы к себе. — Отпусти меня. Ненавижу, лжец! Тогда я из своей мантии наколдовал нам кровать большую и бросил блондина на неё. Он мгновенно отполз к спинке кровати и оттуда смотрел на меня колючим взглядом. Я подполз к Малфою и притянул того за ноги к себе, опрокидывая на кровать и моментально нависая над ним. — Ты не оставил мне выбора, Драко, я хотел поговорить с тобой, но теперь я буду любить тебя всю ночь. Я устал за тобой носиться по Хогвартсу, устал сидеть по ночам у твоей кровати, ловить свое имя в обрывках твоих снов, и как мазохист лелеять это в своей душе, надеясь на ответную любовь. Ответь мне честно, Малфой, ты любишь меня? Он сел на кровати и печально посмотрел на меня. — Я не достоин тебя, Поттер, и мой ответ ничего тебе не даст, тем более, что ты его уже итак знаешь, — ответил он. Я уронил Малфоя на кровать снова и лег сверху, прижав руки его по сторонам от головы, чтобы он не начал махать ими. — Это не ответ, мой хороший! — сказал я. — Скажи мне, любишь ли ты меня? Хочешь ли ты, чтобы мы стали больше, чем просто преподователями или приятелями? Я хочу предложить тебе руку и сердце, всю мою жизнь вместе с Хельгой. Я её не брошу, она будет моей дочерью. Поверь, я смогу нас обеспечить. Хельге будет интересно с Скорпиусом играть. Вот ответь мне, Драко, ты хочешь семью, наших совместных детей в магическом браке? Ты хочешь, чтобы мы сегодня стали не просто любовниками? Я весь сейчас перед тобой, как на ладони, и клянусь, что любил, люблю и буду любить только тебя. Всегда. Драко, ответь мне, пожалуйста. — И ты готов взять меня в мужья, зная, что на предплечье моем горит метка ПСа? — тихо спросил блондин. — Я уже не раз тебе говорил, Малфой, но хорошо, скажу снова, что люблю тебя и только тебя, как человека, и мне, Драко, наплевать, что ты из бывших ПСов, тем более все знают, что ты не хотел этого, но был вынужден им стать. Сегодня день смерти моих родителей, и знаешь, будь они вовлечены в дело Волдеморта, как твои, я бы тоже принял метку, но защитил бы их, встал на их сторону. Я был одиноким, никому не нужным мальчиком, «Дамблдор растил меня на убой, как свинью» — это слова Северуса Снейпа. Мне нечего было терять, я с рождения был обречен умереть, но волей небес выжил, хотя и умер раз, когда Том Реддл меня убил в лесу. Я не считаю тебя недостойным меня, потому что я — не Бог, не Ангел и далеко не праведник. На моей совести все убитые в войне против Темного Лорда. Мои родители погибли из-за меня, а они едва школу закончили; Сириус погиб, меня защищая; пятьдесят с лишним детей в Хогвартсе; сотни по всему магическому Альбиону, а ты никого не убил, не смог Дамблдора, не выдал меня, Миону и Рона в своём имении Беллактрикс Лестрейндж. О чем ты вообще говоришь, любимый? Ты был мелким засранцем в школе, но ты был ребёнком, в детстве всякое бывает. Как-то я беседовал с человеком, перенесшим клиническую смерть. Так он рассказал, что видел в раю совершенно, по его словам, никчемных людей, а в аду тех, кого считал образцом для подражания. Он был удивлён, когда услышал голос с небес, который сказал, что в рай попадают кающиеся и плачущие о своих негодных делах, а не мнящие себя праведниками. Да и разбойник, что был рядом с Христом на кресте, первым вошел в рай, когда со слезами попросил у Бога прощение, а уж вслед за ним вошли Авраам, Исаак, Иаков, прочие патриархи и святые. Это история, Драко, история милосердия Бога. Это мы на земле судим людей по своим меркам, а Он только и ждёт нашей слезы покаяния. Ты их много пролил и до сих пор плачешь за всех. Пока другие судят тебя и твоих родителей, вы сокрушаетесь в своих сердцах о всем, что сделали. Так вот, тот в больнице человек, вернулся к жизни и многое понял, что был не прав, осуждая людей грешных. Я люблю тебя, Драко, по-настоящему люблю и прошу стать моим мужем, моим любимым мужчиной и второй моей половинкой. Малфой плакал почти на взрыд, пока слушал меня, а потом обнял меня и кивнул, не в силах ответить, так как губы его и голос дрожали. Я вынул из кармана помолвочные кольца и надел на палец блондина, а он мне. — Летом поженимся, Драко, во Франции в твоей поженимся, подальше от Англии, если хочешь? — предложил я и профессор зельеварения кивнул, снова заплакал и я стал сцеловывать слезинки блондина. — Гарри, я люблю тебя и клянусь любить вечно! — наконец, прошептал Малфой, когда чуть успокоился, и попросил: — Хочу тебя, Поттер, сделай меня своим сейчас же. Наше первое соитие было нежным, трепетным и неторопливым. Малфой так самозабвенно отдавался мне и принимал меня в себя, так чувственно стонал и целовал меня. После первого раза, когда мы пришли в себя, Драко сказал, лёжа на мне: — Еще раз Мацумото обнимешь, или переплетешь с его пальцами свои, я объявлю тебе бойкот и оторву яйца вам обоим! Только я могу лапать тебя, обнимать, целовать и держать за руки. Если захочешь секса, приходи ко мне, а не к нему. Я хочу, чтобы мой жених был верен мне и имел только меня, Гарри! Ты все понял? И ещё… в Большом зале на всех трапезах будешь сидеть со мной рядом, а не с японцем. Уяснил, грифф? — Я все понял, любимый мой собственник! — ответил я и обнял моего блондина. — Я, Малфой, а Малфои — такие уж собственники, Гарри, и если уж ты попался ко мне, будь любезен быть только моим, иначе я исчезну навсегда, и ты хрен меня найдёшь в этом жалком мире. — Драко, — улыбнулся я и перевернул жениха на спину, нависая сверху, — я твой, радость моя, и всегда был твоим. Я не хочу никого, кроме тебя, Малфой. Я прошу тебя, родной мой, никогда не ревнуй меня ни к кому. Ты этим усложняешь себе жизнь и весь изводишься, а все твои переживания и выеденого яйца не стоят. Запомни, я только твой. Сегодня мы обручились и я… — Скорей бы лето, Поттер, пока мы не обвенчаемся, я не успокоюсь, — ответил Малфой и обнял меня. — Считай, что сегодня мы почти повенчаны, мы скрепили помолвку нашу сексом, а это для меня почти женитьба. Наши души ведь уже дали внегласный обет любви и верности, когда ты и я… когда мы отдались друг другу. Драко, просто пойми это. Ты — вся моя жизнь! Блондин заплакал, обнимая меня, и я принялся утешать моего жениха. Наша нежность перетекла в горячий секс, и заверения в вечной любви. Драко, не то, чтобы не доверял мне, он боялся поверить и довериться без остатка, боялся ошибиться, боялся предательства, если вдруг я уйду, тогда он не сможет жить. Я понимал его, потому что имел такие же мысли и чувства в себе самом, поэтому, входя раз за разом в тело любимого, я шептал в губы Драко, что никогда не покину его, ни на миг не оставлю, что он мой навсегда, а я -- его. — Скажи ещё, Гарри… ох… что любишь меня. Скажи… ах… Поттер. — Я люблю тебя, — шептал я, входя в жениха под нужным углом, массируя простату. Малфой кричал от восторга, извивался в моих объятиях, — люблю, мой Драко. Всегда буду любить тебя и никуда не уйду. Ты мой, Драко. Только мой…