Зельевар моего сердца.

POV. ГАРРИ ПОТТЕР. & Днём я решил всё-же зайти к Мацумото Джуну, как и обещал. Он был спокоен, собран, серьезен, как и любой преподаватель, а тем более, директор своей школы, не говоря уже, о японской организованности и пунктуальности. Красивый, чарующий и очень опасный. Я нашёл его в Дуэльном классе, он, по всей видимости, выбивал из своих ребят какую-то дурь. Мне показалось, что это была пресловутая лень. — Мика-сан! — крикнул глава «Махотокоро». — В чем дело? Что за вялость, где твои отточенные движения? Где отлаженные повороты, взмахи, чёткие команды? — Сятё! (директор!) — ответила девушка. — Я устала, вы гоняете нас третьи сутки. От того, что я не спала, у меня начался упадок сил. Имена участников будут известны в понедельник, в среду следующую начнётся первое задания Турнира. Японец заметил меня в дверях и его чёрные глаза, словно когда-то очи Снейпа, сверкнули хищным блеском. — Ну, и кто ещё из вас устал? — рявкнул Мацумото на своих студентом, а те, потупив взор, не смели на своего главу глаз поднять. — Всем спать сегодня и есть. Если завтра вы снова будете, как желе или пластилин, я накажу вас по программе «Махотокоро». Свободны. Мика-сан, зайди к мадам Помфри, пусть она даст тебе зелье «Сна без сновидений». — Благодарю, Сятё! — поклонилась миниатюрная девица и выбежала из Дуэльного класса. Я подошел к японцу и обнял его со спины. — Джун, что с тобой происходит? — спросил я. — Зачем ты гоняешь их так, словно они — не дети, а лошади на ринге. Он развернулся и мрачно посмотрел на меня. — Все потому, Поттер, что ты не со мной. Ты выбрал неправильного возлюбленного, Гарри! Я — тот человек, который даст тебе радость, счастье, заботу и семью, — ответил Мацумото. — Мы вчера стали официальными женихами с Драко. Малфой — моя жизнь с детских лет, понимаешь? Он — так ещё заноза в заднице, но он мой любимый. Случись что с моим гаденышем, я не смогу без него жить. Понимаешь? — Я все понимаю, Поттер, но все равно люблю тебя и не отдам никому, — возразил японец. — Джун, любовь настоящая великодушна и милосердна. Если ты меня по-настоящему любишь, то отпустишь. Если человек любит с выгодой для себя, вопреки чувствам любимого, то это, дружище, не любовь, а эгоизм. Я люблю тебя только как друга, как брата — родного мне человека, но не как мужчину моего сердца. Я раз и навсегда отдал всего себя Драко Малфою, и это произошло в мои одиннадцать лет. Сначала это была симпатия, когда я встретил белокурого мальчика, похожего на Ангела, в пошивочной мадам Малкин, потом мы поругались с ним из-за его гордого и заносчивого нрава. О, мы дрались почти каждый день, а то и чаще — дважды в день на протяжении почти семи лет, но всякий раз мне нравилось это. На третьем курсе я почувствовал, что моё тело оживает в объятиях Драко, а он, как я узнал позже, оживал в моих руках. У нас была сложная жизнь, порой ненормальные отношения, но это точно любовь. После школы родители Драко женили, а я стал Главным Аврором, закончив Высшую Школу Авроров, но вдали от Малфоя я подыхал все пять лет, пока моя подруга детства, Гермиона Джин Грейнджер, она сейчас Грейнджер-Уизли и Министр Всеобщей Магии Британии, не поняла, что я болею без Драко. Она дала мне отпуск от должности Главного Аврора и пинком отправила сюда. Так мы с ним снова встретились. Сейчас, когда мы почти супруги — у нас магическая помолвка, а ты знаешь, что её не расторгнуть, не нарушить, — мы поняли оба, что обрели счастье. Летом мы пригласим тебя на нашу свадьбу. — Чёрт! — взревел японец. — Как же больно от того, что не я, а — этот белобрысый парень стал твоим женихом. Почему ты трахаешь его, а не я тебя? Почему твои губы ласкают блондина, а не меня? Почему ты любишь его? — Все потому, друг мой, что я люблю его. Малфой — вторая моя половинка, мой любимый Ангел, моя жизнь и мой мир! Прошу тебя, Мацумото-сэмпай, пойми меня. — Я обнял Джуна. — Не истязуй своих ребят из-за ревности. В Японии, да и не только в этой дивной стране, живут сотни замечательных парней, у которых нормальная психика, а не как у меня, покореженная «Авадой» Волдеморта дважды, и выжженная Второй Магической Войной. Как мы все выжили в этой мясорубке — это чудо, это помощь Вселенной, Божья помощь, если тебе так ближе, но это — так. Зачем тебе я? Будь я на твоём месте — точно бы такого идиота, как я, не выбрал. Давай, я буду рад напиться вашей водки 90 градусной с острова Окинава, когда мы с Драко приедем в Японию на твою свадьбу с каким-нибудь замечательным парнем. А ты, на правах хозяина, покажешь Малфою, его сыну и моей дочери свою страну. — Ладно, Поттер, проваливай, пока я не поцеловал тебя! — воскликнул японец. — Нельзя. Если ты сделаешь это моя сила, а наипаче магия, даст тебе откат. Я не хочу из-за твоей глупости потерять любимого друга и брата. Ведь ты — названный мой брат, Мацумото-сэмпай! Вспомни, как мы побратались в Токио и стали друг другу братьями, друзьями, помощниками, но не возлюбленными. Прошу тебя, Джун. Японец кивнул и я, обняв его ещё раз, вышел из Дуэльного класса. На обеде я увидел Мацумото уже более спокойным и уровновешенным. Он смеялся за столом. В пятницу мы с моей Хельгой через каминную связь попали в Министерство Магии. Я оделся в одежду Главы Аврората Британии со всеми орденами и медалями. Девочка, увидев меня при полном параде, ахнула и даже села на стул от неожиданности. В Визенгамоте, в зале номер 10, нас уже ждали. Триста почтенных магов в сливового цвета одеждах, Министр, Гермиона Джин Грейнджер-Уизли, Верховный Судья, Верховный Чародей. Миона начала говорить, рассказывая обо мне, о моих заслугах, о работе в департаменте Аврората. Потом Министр стала рассказывать о ребёнке, о её жизни в семье злобных магглах. И в конце она закончила: — Я не имею никаких причин припятствовать Гарри Джеймсу Поттеру удочерить девочку, тем более сама Хельга МакРаут души не часто в Герое и Победителе. Я считаю, что мы должны дать шанс ребёнку обрести семью и опору в жизни. — Кто за то, что Гарри Джеймс Поттер удочерил ребёнка? — произнес Верховный Судья Визенгамота, мистер Френк Миллингтон, мужчина почтенный и серьёзный, его очень уважает Гермиона. Он спросил всех и сам же первым поднял руку. За ним подняли все остальные. — Единогласно! — произнесла Министр Магии. — Что ж, благодарю всех за понимание, господа! Потом, когда все начали расходиться, она подошла к нам и обняла девочку, после и меня. Многие из присутствовавших тоже подходили, поздравляли меня и ребёнка. — Поздравляю! — улыбнулась Гермиона. — Пойдемте, надо заполнить документы на получение ребёнку новых документов личности. Уже через час мы с Хельгой вышли из Министерства Магии довольные. Девочка получила детский паспорт на имя Хельги Элизабет Поттер. В обоих моих паспортах: маггловском и магическом стояло в графе «Дети» имя моей новоиспеченной дочери, Хельги Элизабет Поттер. — Все, милая, теперь ты — моя дочь официально, мисс Поттер! — улыбнулся я и покружил девочку под часами Биг-Бен. — Папа! — улыбнулась счастливо малышка, обнимая меня своими руками. — Ну, пойдём, надо это дело отметить. Что хочешь? — спросил я, поставив на асфальт ребёнка. — Тортик, горячее какао и ещё чего-нибудь на твоё усмотрение, отец, — ответила девочка. Было так отрадно. Вот я и «папа». Тепло разлилось по моей душе и воздух, словно заискрился от радости. Мы пошли в маг кафе и я помог Хельге снять мантию, шапочку, потом и сам разделся, оставшись в аврорском мундире. Нас провели к столику и мы заказали по кусочку тортика, какао, конфеты с начинками. За окном полил проливной дождь с мокрым снегом в виде льдинок. — Карусели отменяются, Хельга, — сказал я, глядя в окно. — Ладно, и без каруселей хорошо, папа, — кивнула девочка. — Мы сейчас зайдем в «Сладкое королевство», накупим коробки сладостей на все факультеты на ужин, торты закажем здесь, чтобы к 19-ти часам доставили в Хогвартс. За ужином мы попросим нашу Распределяющую Шляпу пересмотреть твоё пребывание на факультете Когтевран. Согласна? — Да! — прошептала счастливая девочка. Я подозвал директора кафе и сделал заказ тортов на сегодня к 19.00 в Хогвартс. Директор малоизвестного кафе был рад такому заказу — сорок тортов десять ящиков слодостей, сорок пирогов с разными начинками, сорок огромных пицц, а когда мы камином переправились прямо из кафе в Хогсмид, мы заказали доставить в школу всяких сладостей десять огромных коробок к назначенному времени. Из «Сладкого королевства» мы с дочкой добрались через статую «Одноглазой ведьмы». Девочка счастливая с пакетом сладостей побежала к себе, а мы вернулись около пяти вечера, я же пошёл прямиком в подземелья к Драко. Блондин обнаружился у себя, он доваривал зелье-мазь для лица Хельги, добавив в него каплю молочка единорога. Её страшные шрамы и изъяны должны пройти, так, по крайней мере, обещал Малфой. Я вошел в его лабораторию, а он завис, глядя на меня, одетого в полный парадный наряд Главы Аврората Британии. Я подошел к молодому мужчине и обнял его. — Ну, как все прошло, Поттер? — спросил он. — Тебя можно с дочкой поздравить? — Можно, Драко, поздравь! — улыбнулся я и потянулся к губам декана Слизерина. — Ты такой красивый в мундире, при всех орденах, в парадной мантии Грозы Аврората. Мне как-то неловко с тобой рядом стоять, — ответил Малфой. — Я на твоём фоне серой мышью кажусь. — Я как вернулся, так не успел переодеться, по тебе соскучился до пиксей, и пришёл — вот. Сегодня на ужине Хельга Элизабет Поттер будет перераспределена Шляпой из Когтеврана в… возможно Гриффиндор. — Мерлин. Два гриффиндорца будут в семье, отца инфаркт хватит! — закатил комично глаза Драко. — Два гриффиндорца против двух слизеринцев! — воскликнул я и притянул блондина ещё ближе так, что его бедра уперлись в мои, словно слились с ними. — Скорпи ведь на Слизерин пойдёт? — Непременно! — хмыкнул зельевар. — Ну, если прибавить моих родителей, которые во Франции, то получится четыре слизеринца против двух гриффов! Ха, Слизерин рулит, Поттер! — Драко, я люблю тебя. Я целый день скучал по тебе, — ответил я и перестал смеяться. Волна желания прошла по телу, и я взмахом руки запечатал кабинет на всевозможные Чары. — Драко, любимый, я хочу тебя, — произнес я и поцеловал жадно блондина. Он обнял меня за шею, начал горячо отвечать на поцелуй. — Любимый, хороший мой, — шептал я, растёгивая его белый халат. — Погоди минуту, мне надо зелье снять, чуть не переварил из-за тебя, аврор! — фыркнул он, отстранившись, и подошел к плите. Пока он был занят зельем-кремом, я снял мантию и мундир аврора, положил на соседний стол и подошел к Малфою. Зельевар отставил котелок и повернулся ко мне. Я подхватил его под колени, и поднял на руки. — Я тебя сегодня на парте, как студента, хочу, — улыбнулся я и положил блондина на парту. Я снял с него одежду, а свою рубашку трансфигурировал, как тёплый плед, чтобы спине Малфоя было мягко и не так холодно. Взмах руки и наложены на декана Слизерина «Очищающее», шёпот губ — и в моих руках тёплая смазка. Я целую любимого и начинаю подготавливать его тело к соитию. Я целую шею, оставляя розовые отметины; целую нежные ключицы, посасываю острые, пикообразные соски. Малфой вздрагивает и по его идеальному телу проходит спазм желания мощной волной. — Поттер… — простонал блондин, а я к первому пальцу в анусе добавил второй. — Ммм… ещё… Мой язык начал снова ласкать соски. Я вобрал в рот левый, стал нежно его сосать, лаская языком, потом перешёл к правому. Затем губы проделали влажную дорожку к пупку, и не забыли его поласкать, а ко второму пальцу в анусе добавился третий. Малфой всхлипнул. — Ты так прекрасен, Драко, так совершенен, так желанен. Я с каждым разом люблю тебя все сильнее, все глубже, — прошептал я, целуя подрагивающий плоский животик. — Возьми меня, Гарри, — произнес тихо зельевар, — пожалуйста. Я вынул из подготовленного ануса свои пальцы, и приставил голову своего члена. Малфой опоясал меня ногами и притянул к себе для поцелуя. Я вошел весь и сразу и начал двигаться, чувствуя, что Драко дрожит от желания. Я лег сверху и начал нежно, медленно ускоряться, скользя плавно в любимом, в его горячей глубине. Я целовал его мокрый лоб, влажную шею. — Гарри?.. — Да, родной мой? — спросил я, вылизывая подбородок. — Смотри на меня, чтобы глаза в глаза. Я хочу утонуть в тебе, — ответил декан Слизерина и потянулся за поцелуем. Я еще сильнее ускорился и толчки стали короткими и быстрыми, пронзающими. Глаза Малфоя с поволокой ненасытной страсти смотрели на меня с жаждой. — Да, вот так, не отпускай из своего плена. Глубже, весь нырни в меня. Парта ныла и скрипела от нашей на ней пляски, а я уже просто вбивался в любимого со всей силы и с дикой скоростью. — Драко, — прохрипел я, готовый взорваться от желания кончить, — родной мой, не могу… — Я готов Гарри, готов! — вскрикнул Малфой и сжал меня, кончая на нас, а я в блондина. Я дико закричав, стал выплескиваться горячим семенем. Руки не хотели подниматься, но я обнял своего жениха. Мы дышали рвано, загнанно, но наши сердца бились в унисон, хоть и как сумасшедшие, разделяя этот ошеломительный оргазм один на двоих. Прошло ещё какое-то время, пока дыхание и пульс пришли в норму. — Ты — чокнутый, Поттер! Мерлин Великий. Средь белого дня мы трахаемся в моей лаборатории, как кролики. Ладно, хоть портрет Северуса пустует. Представляю его дикий ор возмущение. — По какому поводу крики, родной мой? — удивился я. — Мы. Оскверняем. ЕГО. Кабинет! — нахмурив брови, ответил Малфой. — Пойдёшь в душ со мной? — Хм, у тебя здесь и удобства есть? — улыбнулся я, переплетя свои пальцы с пальцами Драко. — Я в первый год работы ещё попросил его сделать. Душевая кабина как у магглов в квартирах, называется ванная комната. Там душ, туалет и раковина. Наложи невербально «Очищающее» на меня, пожалуйста, а то сперма из меня вытекает, неприятно очень. Я склонился над Малфоем и провел рукой по попке блондина, пропуская очищающую магию. В душевой я сам мыл уставшего и разморенного декана Слизерина, а он нежился в моих руках и почти засыпал. Я вынес его из душа и сам одел, трансфигурировал парту в диван и положил молодого мужчину отдыхать. Я призвал Нину и Винки — эльфиек и попросил Нину проверить, привезли ли пироги, торты, пиццы и сладости на ужин, а Винки послал за моим обыденным костюмом, рубашкой и галстуком. Эльфийки поспешили исполнять приказ. Винки через минуту все принесла, а парадный мундир, брюки, рубашку и мантию Главы Аврората унесла в мою комнату. Я переоделся и сел в кресло рядом с Драко. Любимый спал сладко и я им любовался. Он после бурных оргазмов всегда вырубается вот так на час-другой. В восемь вечера мы с Драко вошли в Большой зал, обычный вечер, казалось бы. Когда все сели за стол, я, по кивку директора МакГонагалл, сделал объявление, что теперь мисс Хельга МакРаут будет носить официально фамилию Поттер и чтобы все считали её моей дочерью, так как я её удочерил. Больше половины студентов захлопали в ладоши, прочие просто наблюдали. — Сегодня произойдёт перераспределение мисс Хельги Элизабет Поттер из факультета Когтевран в… а вот на какой факультет, это мы сейчас узнаем от Распределяющей Шляпы, — закончил я свою речь. Принесли древний артефакт — Шляпу и Она, выжившая во Вторую Магическую Войну, заговорила: — Что ж, вот теперь определённо понятно, что ваше место на Гриффиндоре, но Когтевран вам тоже подходил, мисс Поттер. — А как же игра в квиддич, мистер Поттер? — спросил меня капитан команды Когтевран Оливер Новак. — Мы остаёмся без ловца? — Я думаю, Оливер, так как у команды Гриффиндор есть свой ловец, мисс Кейли Голтайн, то моя дочь поиграет в этом году за команду Когтевран. Вы не останетесь без ловца, мистер Новак. Когтевранцы обрадовались и начали подкидывать шапки кверху. Директор МакГонагалл позвонила в колокольчик, привлекая всех к вниманию и тишине. — Приятного всем аппетита! — произнесла она и на столе появились торты, пиццы, пироги и всевозможные сладости. — Это мистер Поттер с дочерью всех угощает! — послышалось со стола когтевранцев. Учителя все поздравляли меня, кивая и поднимая заздравные бокалы, а я приобнимал Драко, который был за меня горд и улыбался, почти не сводил глаз с моего лица. — Сегодня мы пьём у тебя и занимаемся всю ночь развратом! — прошептал я на ухо декану Слизерина, а тот от такой новости поперхнулся сливочным пивом, пришлось по спине его похлопать. Виктор Крам, сидевший невдалеке, хохотнул и что-то сказал Мацумото, но тот не улыбнулся. Надо директора института Дурмстранг предупредить, чтобы он не провоцировал японца.