***
Прошла еще одна ничем непримечательная неделя. Весна теплела, день становился длиннее, уроки короче, а сон глубже. Вялое состояние, связанное с приближением лета, особенно было заметно на вампирах. Бесстрастные, апатичные они сновали по освещенным большими люстрами коридорам и единственное о чем они думали были кровь и сон. Продолжалось все это недолго, ведь к любому режиму можно привыкнуть. Эльза уже редко когда вспоминала про Владыку, его образ перестал являться ей во снах. И единственное, что могло о нем напомнить — просроченная газета в ее тумбе, а также все новые статьи о его «любовных» связях с Туффианой Рой. Сейчас Разенграффе покидала вместе с остальными учениками общежитие, направляясь на первый урок. Замок и пять разных общежитий стояли отдельно друг от друга. Они были построены почти в одно время, но все равно можно заметить, как обшивка из дикого, светло-серого камня общежитий являлась не такой уж и обветшалой по сравнению с камнем замка. К нему вели облагороженные брусчаткой широкие тропинки, местами украшенные триумфальными арками. Всю дорогу от общежития до академии ученики могли насладиться красивым садом и фонтанами. Вход осуществлялся через задний двор здания, где как раз располагался зимний сад, и выглядывал корпус большого зала, в нем две недели назад проводился вечер. Античный сад прилегал к замку спереди и по бокам. Если спереди он дальше вел к главным воротам академии, а там уже дикий лес, то на левой стороне располагалась веранда с римскими колонами, которая отделяла территорию замка от леса и скал, на правой стороне стояли ангары для драконов, конюшни, гаражи для машин, тренировочные площадки. Прислуга же жила в замке на нижних этажах. Казалось, компактно и удобно, но нет, все было расположено на очень больших расстояниях, да и размеры зданий весьма внушительные. Прямо как отдельное государство. Эльза с парой книг, закрепленных кожаным ремешком, держала дорогу в класс. Все бы ничего, вот только ученики выглядели не совсем обычно. Встревоженные, потерянные они бежали в сторону, откуда шла вампир. Вдруг, в ее поле зрения попала Мерида с братьями. — Куда все так бегут? — решила осведомиться Разенграффе. — Говорят хранителя замка ранили, — торопясь, ответила Мерида, и подруга на секунду обомлела. Белые носилки с трудом вмещали себя широкоплечего воина в доспехах. Толпа учеников в полном изумлении следовала за ним, кто-то летел, кто-то шел. Но все одинаково поддались страху. Неужели в академии стало небезопасно? — Разойдитесь, дайте дорогу, — приказывал мистер Блэк, идя во главе небольшого количества лекарей и их помощников. Эльза волнительно следила за окровавленным воином. Запах сладкой крови щекотал ее обоняние, но сейчас было не до жажды. Ее также, как и всех, посещали мрачные мысли. Кто такое мог сотворить? Кто осмелился лишить руки и ноги защитника академии? По залу гулял неразборчивый шепот. Волна тревоги пронеслась среди учеников, и продолжалась до самой трапезы, пока в главной столовой не выступил директор. — Прошу тишины! — Питч Блэк в черной мантии чуть приподнял ладонь. Гул прекратился, ученики все до единого взглянули на ректора, стоявшего на низкой сцене, — сегодня ночью, к сожалению, каждый из вас увидел то, что не должен был. Конечно, у вас много вопросов. Но самый главный, кто? Увы, мы не знаем. Хранителя ранили, когда он нес службу этим солнечным днем. Свидетелей нет. Постараемся все разузнать, когда он очнется. Остается надеяться на лучшее. И не поддавайтесь страху, ведь он чужд ученикам моей академии. — На этом короткая речь ректора закончилась. Мрачный он вернулся в свой кабинет, все еще оставляя многие важные вопросы открытыми. Гомон с его уходом лишь усилился.***
В ту же ночь по приказу ректора была усилена охрана академии, в лес отправили небольшой разведывательный отряд, а уроки все продолжались в стандартном режиме. Совершенно спокойным выглядел мистер Ингерман. С добрым взглядом учитель истории очень любил свой предмет и не терпел, чтобы хотя бы одна тема оставалась без внимания. — Так, на какой теме мы остановились? — вопрос-ловушка классу. Мистер Ингерман знал, что сейчас шло по плану. — На биографии короля вампиров, мистер Ингерман, — из всех учеников руку подняла лишь Атали. Загорелая вампирша с шикарными черными волосами не пропускала ни один вопрос профессоров. Ее голос в голове Эльзы прозвучал, словно шипение змеи. Уж очень сильно она недолюбливала лучшую ученицу класса, которая не раз устраивала ей «сладкую» жизнь. Атали просто жила тем, что донимала Эльзу, укалывая ее неподобающими леди словечками и не давая войти даже в тройку лучших учеников. А Разенграффе все гадала, чем она заслужила к себе такое отношение? — Отлично, мисс Финк. Мисс Разенграффе, начните, пожалуйста, — Эльза убрала руку с подбородка, сев ровно, пододвинула толстую, черную книжку к себе. И, найдя абзац с рядом знакомым портретом, начала читать. Класс молча следил за буквами и изредка поглядывал на Владыку, запечатленным на бумаге. Страницы новой книги в точности передавали тот пристальный, суровый взгляд, какой ученики видели совсем недавно на вечере. — Джексон Оверленд Фрост, десятый король Ночной империи. Единственный ребенок четы Фрост, погибших при неизвестных обстоятельствах, — на этом моменте Атали перебила одноклассницу. Раздражение мелькнуло на безотрадном лице Эльзы. — Разве у четы Фрост не была еще дочь? — Правильно, мисс Финк, но об этом позже. Продолжай, Эльза, — мистер Ингерман редко к кому обращался по имени. Но все знали, что он близкий друг семьи Разенграффе. Можно сказать девочка выросла у него на руках. Потому никто не обращал на это никакого внимания. — Принял бразды правления в девятилетнем возрасте в девятьсот первом году. Участвовал во всех трех великих войнах между расами. Стал последним, кто вступил в Альянс пяти. Не был ни разу женат, — размеренно продолжала Эльза. — Скукота полнейшая, мистер Ингерман! Да сплетни на балах и то могут больше рассказать нам о Владыке, чем какая-то книжка. Мы ее уже вдоль и поперек выучили. Каждый год повторяем эти биографии участников Альянса и их родственников. Накой оно нам надо? Мы что, родниться с ними собираемся? — нарушил порядок в классе Джеймс Беннет. Шатен качался на стуле и наглым образом жевал жвачку. — Ты прав, порой сплетни бывают правдивы. Между прочем любая девушка, представительница богатой вампирской семьи, мечтает стать невестой короля. И так как ты не дама с почти недостижимыми мечтами, и тебе все равно на свои достижения, то можешь уходить с моего урока и больше не приходить. Рекомендательное письмо ты от меня не получишь, — тут Джейми перекривился в лице. Получить рекомендательное письмо от мистера Ингермана, означало только одно… Любой работодатель примет тебя с руками да ногами, даже есть возможность попасть на службу к королю. Парень не хотел связывать свое будущее с бизнесом отца, мечтал о самостоятельной жизни, потому немедленно уткнулся в книжку и все оставшееся время сидел, как суслик. — Пока остановимся. Кто знает, как звали второго ребенка четы Фрост? — снова вопрос от мистера Ингермана и снова сложный для почти всего класса. — Опустите руку, мисс Финк. Я знаю, что вы знаете. Может быть вы, мистер Трост? — Бенджамен, услышав свою фамилию, дернулся с места в неистовом испуге. Вот уже две недели одноклассники совсем не узнавали своего товарища. Когда-то уверенный в себе, харизматичный и кое-где наглый сын дипломатов вел себя совсем по-другому. Трусливый, удивительно спокойный и послушный, особенно когда ловил на себе многозначный взгляд Иккинга. — В-валенсия, — чуть спотыкаясь на слогах, ответил Бенджи и опустил взор на парту. — Правильно. Девочку звали Валенсия. В семнадцать она поставила под угрозу существование ночного мира, продав ценную информацию нашим злейшим врагам, охотникам. Потому была приговорена к казни, но за день до судьбоносной даты сбежала из темницы с помощью своих последователей. С тех пор ее имя ни разу не упоминалось в книгах истории, а из древа семьи Фрост она была с позором вычеркнута. Эльза слушала внимательно. Такой подробной информацией располагал наверно только мистер Ингерман, раз уж в книгах девушка не смогла найти даже малейшего упоминания о младшей сестре короля. — А разве можно упоминать вслух о народной предательнице? Помнится король карал каждого, кто произносил ее имя, — вставил Иккинг. — Лишь на время траура длившегося не очень долгий период времени. Затем его чувства к сестре остыли, а то и вовсе исчезли. Решение казнить ее давалось ему с большим трудом, но судьба народа была превыше всего для короля, отчего он избавился от всех своих чувств, мешавших правлению. Класс слушал, затаив дыхание и представляя в голове то нелегкое время, через которое прошел король. Война, нищета, голод, а за ним беспорядок. Казалось, империя не оправится, прогнется под другими. Но Владыка выстоял. Доказал всем, что первые укротители драконов не станут так просто кому-то подчиняться. Мистер Ингерман на уроках смело использовал фразу: «Владыка заново построил Ночную империю на сожженых руинах, оставшихся после предыдущего короля». Но от этого Эльза все ясней понимала, какие жертвы он принес, чтобы добиться такого незабываемого рассвета. Наверняка, любовь для него всего лишь пустой звон во тьме, в какую он погряз.