***
— Выражение почтения генерал-фабрикатору. — голос говорившего не был даже близко похож на человеческий, — Запрос: указания. Техножрец доминус застыл посреди зала подобно изваянию из стали и усохшей плоти. Закончив последнее высказывание, он полностью перестал двигаться, даже красная как пески Марса мантия не шевелилась. Алекс быстро представил, как где-то в своей комнате с мониторами Хилл потирает руки, предвкушая открывшееся поле для экспериментов. — Уважаемый, не могли бы вы представиться? — голос доктора зазвучал из динамиков. — Викарий Налбат, — ответ прозвучал с едва заметной задержкой, будто бы жрец силился вспомнить собственное имя. — Эм, позвольте узнать, Викарий — это имя? — «И с чего Хилла смутило именно это?» — Согласно записи: Z-69-11.48.8955-02, мне было присвоено данное имя.* — сервочереп парящий позади магоса пару раз пиликнул. — Чудесно… могу я попросить вас поучаствовать в небольшом тесте? — видимо Фредерик говорил, одновременно ведя записи. Сгорбленная фигура повернулась, переведя взгляд на Алекса, на что тот утвердительно кивнул. — Согласие. В помещение вошли двое оперативников, таща с собой мишень. Кейп уже привык к тому, что в первую очередь доктор всегда проверяет убойную мощь проекций, поэтому нисколько не удивился этому факту, а вот у Викария вид СКПшников вызвал животрепещущий, по его меркам, интерес. Стальная маска, заменяющая лицо, пристально следила за перемещениями сотрудников, которым, судя по всему, было не по себе от такого внимания. — Что-то не так? — Командир подошёл к высокой фигуре в красном. — Недостаточно эффективные. Согласно результатам поверхностного анализа по директиве Θ-351-84 — необходимо улучшить. Исходя из предварительных расчётов, их эффективность в пределах, вверенных задач, вырастет на 84,1845%, с максимально возможной погрешность в 2,8567%. — Алекс был готов поклясться, что слышал, как один из оперативников нервно сглотнул, услышав дребезжащий голос мастера войны. — Хочешь превратить их в сервиторов? — Отрицательно. Нерентабельное использование ресурсов. Наиболее практичный вариант — частичная процедура превращения в скитария. — мишень уже заняла своё место, а оперативники поспешили удалиться. — А почему только частичная? Разве это не нарушает священные предписания? — Алекс проникся интересом к размышлениям жреца. — Не завершённая работа. Отклонения отсутствуют. Однако, мысли о подобном заставляют эмоциональные хранилища наполняться досадой. — Налбат повернул верхнюю часть тела в сторону динамика, что составляло почти сто восемьдесят градусов, правда самого доминуса это нисколько не смущало. — Гхм-гхм, я бы хотел попросить вас выстрелить в только что доставленную мишень. — наконец заговорил Хилл, до этого только слушавший. — Вероятность повреждения стены составляет 98,5956%. Вероятность непоправимых повреждений — 48,2536%. — Что ж, ничего не поделаешь, опыт всё равно необходимо провести. — «Этот старикан, что, живёт по принципу: сорок восемь не сто, авось пронесёт?» — Алекс махнул рукой, отвечая на «вопросительный» взгляд техножреца, а сам, наученный горьким опытом, начал постепенно пятиться назад. Магос снова развернул корпус, а волкитный бластер, вмонтированный в одну его конечностей, загудел, наполняясь оранжевым светом. Низкий вибрирующий гул ознаменовал выстрел, и фронт дефлаграционного горения устремился в сторону цели, постепенно расширяясь. Материал мишени сдался за доли секунды, пропуская волну всепоглощающего жара дальше. Зёрна кварца в бетоне стены мгновенно начали разрушаться, вызывая разрушения бетона, а арматура и внешние укрепления стекали на пол горячими струйками. Алекс закашлялся от раскалённого воздуха, наполнившего лёгкие при вдохе, и, развеяв магоса, быстро пошёл в сторону выхода. Сам выстрел длился меньше секунды, но, даже за столь короткое время, жара в комнате стала нестерпимой. Уже снаружи к нему подошёл взволнованный доктор Хилл. — Это просто поразительно! Ноль целых семидесяти трёх сотых секунды непосредственного излучения хватило, чтобы так сильно повредить стену, которая изначально была рассчитана на воздействие высоких температур. — он взволнованно тряс руками с зажатыми в них записями. — А чего вы хотели от оружия, способного пробить керамит силовой брони астартес и испепелить всё внутри? — кейп прислонился к стене, уперев руки в согнутые колени. — Одно дело — читать, а другое — видеть собственными глазами! — «Вот только своими глазами это видел только я», — К сожалению, запланированные исследования о ваших возможностях технаря провести не удастся… — на этаже завыла пожарная тревога, — Кажется стену всё-таки пробило. Мне необходимо объяснить причины, а вы, Алекс, пока можете быть свободны. Смотря на воодушевлённо удаляющегося доктора, герой размышлял о обоснованности своих мыслей, на тему того, что в СКП не держат идиотов. Тяжело вздохнув, кейп, слегка пошатываясь, пошёл в сторону чёрного хода. Уже на выходе, отмахнувшись от суеты и вопросов о произошедшем, Командир вытащил сигарету. Сидеть на ступеньках чёрного хода и размышлять о происходящем уже стало чем-то наподобие традиции. — Да чтоб её, эту жизнь! Какого хуя я вообще тут делаю? Жил себе спокойно, дак нет же, всё, сука, по пизде пошло! Вот почему, блин, а?! — резко разозлившись на самого себя Алекс вскочил со ступенек и начал на русском ругаться в пустоту переулка, размахивая сигаретой. — ПоТоМу, ЧтО тЫ бЫл СлИшКоМ сЛаб… — герой затравленно заозирался вокруг, но среди кирпичных и бетонных стен он был один. Сознание начало меркнуть, а окурок выпал из ослабевших пальцев.***
— Эм, босс, всё в порядке? — из-за чуть приоткрытой двери послышался голос одного из приближённых. — Съебал отсюда! — недопитая бутылка виски полетела на звук, но попала только в дверной косяк. Пальцы опять потянулись к порезу на руке, который никак не хотел заживать. Даже металл под ним, казалось, уже начал ржаветь.“Чёртов ублюдок. — Крюковолк сжал рукой рану, — Думает, что его отрава свалит меня. Хрен там. Я найду его, и убью!» После пропажи подручного случился налёт на один из притонов империи восемьдесят восемь. Убиты трое охранников, наркоман и «кассир». Сам Брэд жмуриков не видел, но по судя по описанию, они повстречались с тем же отравителем. Нацист снова в воспоминаниях вернулся в ту злополучную ночь. Он шёл на место проведения собачьих боёв, которые сам и организовывал. Это не было не для кого секретом, даже вне империи. Основной мерой предосторожности было оглашение даты и времени за день или два до непосредственного мероприятия. Работающие фонари в доках — редкость, а потому Мэтьюс шёл на взводе, учитывая недавние обстоятельства. Он то погружался в глубокие тени, отбрасываемые зданиями, то выныривал на островки лунного света. Когда до нужного места оставалось чуть больше квартала, из очередной тени на него бросилась тело, закутанное в чёрный плащ. Удар, призванный подарить ему улыбку от уха до уха, попал по вовремя подставленной руке, а убийца, не медля ни секунды, бегом бросился в темноту провала между заброшенными зданиями. Грядущие бои были сразу же забыты. Вот же она, вот та мразь, что портила ему жизнь последние недели. Имперец бросился вслед за удирающим человеком в плаще, на ходу перескакивая через разбросанные кучи мусора. Беглец свернул за угол, а когда туда же свернул Крюковолк, уже начавший трансформацию, его и след простыл. Брэд потратил на бесцельные поиски ещё с полчаса, но усиливающаяся боль в руке заставили его отступиться. Визит к Отале ничего не принёс. Зараза лишь начинала усерднее пожирать регенерирующие ткани. Металл, блестящий под кожей, ей пока не давался. Яд продолжал медленно грызть руку, будто бы смакуя вкус своей жертвы. Имперец сплюнул, и вытащил из шкафа новую бутылку. Если верить тому, что говорили про трупы в притоне, то его ждёт гниение заживо. Пальцы продолжали гулять по краям открытой раны, нацист решил её не перевязывать, всё равно эта дрянь сожрёт любые бактерии, которые могут туда попасть. «Блять, ещё и башка не перестаёт болеть» — светлые волосы ещё больше растрепались от резких движений головой. Боль пришла одновременно с болью в ране, и с тех пор только усиливалась. Ощущалось так, словно кто-то изо всех сил давит на череп изнутри. Усиленная регенерация нисколько не помогла и от этого недуга. А попытки заглушить боль алкоголем лишь ещё больше её усилили. Виски полилось в стакан.