Ангельская милонга

Азирафель открыл рот и сразу закрыл. Дар речи куда-то делся и возвращаться не собирался. И способность осознавать свои чувства, вообще хоть что-то! Потому что играла эта… это что-то волшебное, и Кроули обнял ангела в ответ. Обнял, а не оттолкнул в страхе и отвращении. И не сказал, что они только на танец договаривались! И он больше не желает ангела видеть, раз тот себе подобное позволяет! А ведь ангел сам твердо постановил, что не станет решать за Кроули, что ему лучше. И вот, тело взяло и решило за него — что ему надо… вот так с Кроули поступить. Даже без внятно произнесенного согласия. Идиотскому телу казалось, что это танго. Хотя оно даже непохоже! Ну ладно… немного похоже. Тоже… коммуникация. Пока происходило и длилось объятие, ангел ничего внятного не мог подумать. Совсем. И теперь тоже, никак не мог выбрать, что же ответить. И надо ли извиняться, если Кроули не злится? Он смотрел и смотрел на Кроули, как до этого смотрел, сразу на всего. Это было ослепительно красиво — единственное, что ангелу удалось осознать. Там, где были их физические тела, Кроули наклонился ближе к Азирафелю, сосредоточенно нахмурив брови и вглядываясь в лицо, взъерошил рукой волосы, положил ладонь ему на щеку, медленно провел пальцами до подбородка. Наклонился совсем близко — и прикоснулся губами к губам, всего на несколько секунд. А потом взял и сказал нечто совершенно для Кроули невообразимое: — Ангел… ты ведь знаешь, что я тебя люблю, правда?.. Азирафель судорожно выдохнул, все еще не в силах говорить, но продолжая смотреть на Кроули во все глаза. Его вдруг накрыло огромное, как небо, облегчение, и пришла внезапная мысль, что можно уже не держать. Ничего не держать. Кроули тоже можно отпустить — и он никуда не денется. Нигде не денется, ни там, где они летели среди звезд, ни здесь, где почему-то случилось странное «нетанго». «Да не боится он близости! Он боится, что его оттолкнут!» — вдруг пришла в голову более связная мысль. Чувство вины снова шевельнулось в нем саднящей болью: ангел пугал своего демона не близостью, а тем, что отталкивал. Надо же было так ошибиться тогда! Он правильно заметил испуг Кроули, а понял его совсем не правильно и выбрал совсем не то лекарство! Глупый ангел, не понимал и ошибался так долго! Но теперь он перестал. Наконец-то перестал. И сразу почувствовал, что у его физического тела дрожат руки, а ноги ведут себя как желе, а не как порядочные конечности. Как будто ему пришлось носить на руках рояль. «Практически рояль», — смиренно согласился Азирафель с этим диким сравнением и, пока ноги его еще держали, отступил от Кроули на шаг, падая на стул, который тут взялся совершенно непонятно откуда. Он его точно не призывал. И Кроули тоже — его стул, больше похожий на трон, остался с другой стороны. «Спасибо Тебе, Господи, — мысленно произнес Азирафель. — Твои пути как всегда неисповедимы. Никогда бы не подумал, что Ты не дашь упасть ангелу, который случайно совратил демона». А потом он взглянул на Кроули и молча кивнул, беспомощно улыбнувшись. Потому что именно так себя и ощущал. Тот, окинув взглядом сидящего на стуле ангела, весело усмехнулся, удивленно вздернув бровь, взглянул наверх и на этот раз сказал ровно то, что от него вполне можно было ожидать: — Можно было и кровать сразу, раз уж Ты так заинтересована! — и облегчение Азирафеля стало совсем уж невыносимым, даже голова закружилась, потому что в голосе Кроули больше не было той памятной горькой обиды на Бога, только обычная ирония. И потому что демон продолжал демонстрировать, что совершенно не расстроен ангельским «совращением». Что он, напротив, очень ему рад, может быть, тоже до головокружения. И что ему теперь легче, когда он знает, насколько этого совращения желал ангел. Наверное, именно от облегчения Кроули стал действовать с привычной для себя скоростью. И пока ангел переживал приступ чересчур сильных чувств и медленно начинал соглашаться, что прилечь бы и правда не помешало, Кроули вздохнул и добавил: — Ладно, сам сделаю! — щелкнул пальцами, и Азирафель и впрямь обнаружил себя лежащим среди подушек на кровати, точно такой же, как Кроули делал для него раньше, только шире раза в два. А тот соскочил с прилавка и в пару движений как-то вдруг тоже оказался на кровати, нависая над Азирафелем сверху. И ангел, все еще ощущая себя беспомощно и не решаясь сделать хоть что-то в ответ, бессмысленно смотрел на него снизу, хлопая ресницами. — В принципе, тут можно просто полежать… — внимательно вглядевшись в Азирафеля, предложил Кроули очень заботливым тоном, тоже как раньше, когда он говорил свое любимое «пойдем есть». И снова провел по щеке ангела пальцами. — Но меня огорчает, что я в прошлый раз категорически пропустил все подробности… Азирафель вздохнул глубже, пытаясь заставить свой язык произносить слова, и снова улыбнулся, теперь еще и смущенно. — Меня огорчает, когда ты огорчаешься. И я тоже их пропустил, — совершенно честно ответил он и добавил точно таким же тоном, каким когда-то, очень много лет назад, оправдывался про меч: — Это вышло случайно!