***
Раскрыв в полусонном состоянии глаза, шатен оглядывается вокруг и пытается хоть что-то разглядеть. Вот почему именно его телефон в данный момент противной, но едва ли слышной трелью разносится по квартире младшего, так и норовясь пробудить не только владельца смартфона? Вовсе не хотя, он с сонной пеленой в голове приподнимается на локтях, чувствуя под собой что-то тёплое. Как оказалось, это было не что-то, а кто-то. И этим кем-то оказался пока что спящий Намджун, что рефлекторно прижимал к себе во сне своего парня, не оставляя попыток изменить баланс тепла, хотя… И его, конечно, тоже, но просто хотелось постоянно контактировать со старшим, поэтому-то парень так крепко прижимал его к себе. Но, когда ночью конечности слегка затекли, оба, будто читая мысли друг друга, решили перелечь так, чтобы Ким-младший лежал на простынях, а его парень на нём. А, и ещё поверх них плед. Вот и бутербродик получится, если это положение можно таковым назвать. Всё же более-менее придя в себя, Сокджин пытается выбраться из-под своего парня, ведь не хочется, чтобы тот просыпался, а, на всеобщее удивление, делает абсолютно обратное: приподнимаясь ещё выше, он, походу, нарушает сон младшего, который в полуспящем состоянии вновь прижимает к себе шатена, скрепляя руки на его талии в крепкий замок. «Отлично блин», — думает самокритично старший, чувствуя, как в голове неприятно отдаётся болью, но пока он решает не придавать этому значения. Если так подумать, то оба варианта ему кажутся проигрышными. Если он сейчас останется прижатым к крепкому торсу, то точно проклятый звон телефона всё же разбудит предмет его обожаний, чего, конечно же, Джину не хочется. А если он предпримет вновь какие-то попытки выбраться, то рискует точно так же разбудить блондина, вот только ко всему прибавится неугасающий и дико бесящий его рингтон. Так что, он, естественно, выбирает второй вариант, ведь он хотя-бы как-то позаботится о своём Намджуне, который заботился о нём весь вчерашний день. Как и ожидалось, дёрнувшись в крепком кольце рук, шатена вновь прижимают к теплу напротив, только уже переворачиваясь на правый бок, укладывая старшего так, чтобы его голова покоилась на предплечье блондина, а руки последнего были оплетены вокруг стройной талии под всеми любимой рубашкой. И сейчас шатен готов прямо при Намджуне высказать все существующие и несуществующие ругательства, лишь бы этот чёртов кусок пластика и металла заглох, и не мешал им спать. Но, будучи упёртым бараном и привыкнув делать начатое до конца, Сокджин всё же пробует снова выползти из своего «убежища», потерпев очередную неудачу и ещё раз убеждаясь, что блондин вовсе не принц, который забирает ото всех и увозит хрен пойми куда, а дракон, который ни кого к шатену не отпускает для его же безопасности и это старшему очень нравится. Согласитесь, это же приятно, когда тебя ревнуют, доказывая, что ты любим, даже если это ревность к твоему же телефону. Улыбнувшись этому приятному факту, он всё ещё раздражён тем, что противный звонок до сих пор разносится по квартире. Надо как-то расслабить Намджуна, чтобы он так крепко не обнимал старшего за талию. Думая, как это сделать, шатену в голову приходит идея. Он запускает свою ладонь в растрепавшиеся ночью светлые волосы, останавливаясь где-то на затылке и слегка почёсывая там, чтобы сделать подобие массажа. Конечно, младшему было приятно, поэтому он чуток ослабляет хватку, поражая своего парня тем, как ещё не умудрился проснуться. И всё же до старшего доходит, что одних пальцев тут будет маловато, поэтому пускает в ход губы, касаясь ими тонкой кожи на шее. Оставляя около подбородка, кадыка и на ямочке меж ключиц нежные чмоки, он замечает, как Джун снова слегка ослабил объятия, позволяя старшему шустро высвободиться из крепости своего дракоши. Но не оставлять же его без награды? Поэтому он нависает над блондином и касается уже его губ, утопая в мимолётном поцелуе до тех пор, пока не почувствовал еле ощутимый ответ. Безо всякого желания ему приходится оторваться от столь полюбившихся губ Намджуна и проползти, не дойти, именно проползти до коридора к вешалке, где покоились его вещи со вчерашнего дня. Он наощупь ищет гаджет, уже чувствуя ладонью вибрацию и, когда дотрагивается до надоевшего куска металла, выключает звук боковой кнопкой. Уже понадеявшись уйти восвояси, а именно — вернуться в объятия любимого и продолжить посапывать ему в плечо, пока сильные руки окольцовывают свою же талию, прижимая лишь ближе, парень зависает. Но надо хотя бы для приличия глянуть, кто или что такой умный посмел прервать такое приятное времяпровождение. Выудив из кармана свой телефон, Джину на глаза бросается до сих пор горящее окошечко, говорящее о входящем вызове. И парень, если честно, пугается, потому что звонок происходил от его коллеги. Видимо, вчерашний пропуск рабочего дня самим шефом весьма озадачил работников, но звонить не стали. Сегодня же шатен не явился снова, из-за чего персонал уже начал беспокоиться. Помедлив над тем, отвечать или нет, парень ненадолго подвисает, а после нажимает на зелёный кружок, отвечая на звонок. — Алло? — хрипит в трубку парень, радуясь, что у него будет отмазка и подтверждение своего заболевания. — «Алло? Шеф Ким? Здравствуйте!» — слышится по ту сторону провода. — Да, я тебя слушаю, — он делает вид, будто это работник вчера не пришёл на работу, а не Сокджин. — «Шеф Ким, Вас вчера не было на работе. Сегодня стоило бы поторопиться», — блин, парню кажется, или этому повару абсолютно пофиг на состояние начальника и он просто позвонил для приличия, как шатен взял трубку от него? Как хочется оказаться прямо сейчас в ресторане и заехать этому поваришке сковородкой по лицу, чтобы знал как общаться со старшими. Хотя… Чего он разошёлся? Нет, все правильно. Ему бы надо как следует вправить мозги, но всё же вежливая натура берёт вверх и старший спокойно, с хрипом, отвечает, замечая, как из-за этого мальца в голове начало что-то побаливать. — Да, извините, я заболел, — начинает тот и для большей правдоподобности шмыгает носом, покашливая в трубку, — И меня, скорее всего, на этой неделе не будет так что… — и тут его резко перебивает. — «А, да? Тогда до свидания», — бросает тот и отключается. — Вот же зараза! — тихо ругается Сокджин, молясь, чтобы не разбудил, младшего. Он возмущён поведением этого пацана и когда в его заведении появились такие гады? Походу, на вчерашний вопрос Намджуна про то, сложно ли работать поваром, он смело ответит да. Но только со стороны персонала. Эти люди так сильно надоели Киму, что аж блевать тянет, серьёзно! То они ничего без его помощи сделать не могут, то они обрывают связь чуть ли не в самом начале разговора. И теперь парень даёт себе обещание, что обязательно уволится из этого ресторана, и плевать он хотел, что это именно его заведение — вообще без разницы. Он уйдёт и этим всё сказано, но только если у них с блондином всё сложится хорошо и тогда он предложит свою авантюру по-поводу увольнения. А пока он тихо отключает звук на телефоне и убирает его обратно в карман, совсем забывая посмотреть время и просто пялясь в пол. Даже как-то грустно стало ведь когда он только создавал свой бизнес, то не думал, что его может кто-то не уважать из собственного персонала, поэтому он поникше выдыхает. Вдохнув и снова выдохнув, парень вообще не замечает обвивших его талию рук, что через мгновение притянули к крепкому торсу, скрытому за тканью домашней футболки, но даже сквозь неё было ощутимо биение сердца рядом, а так же исходящее оттуда тепло. Уже полностью расслабившись в сильных руках и, можно сказать, почти в них растворившись, Джин откидывает голову на джуново плечо, открывая доступ к своей шее, чем, несомненно, воспользуется младший, через долю секунды касаясь её губами и хаотичной мозайкой разбрасывая по ней нежные поцелуи. Такие милые мелочи доставляли обоим неистовое удовольствие: для старшего в виде пронёсшейся по его коже тысяче мурашек, а для Джуна блаженным выдохом из уст парня, которого он обнимал. Ну и, конечно, было приятно чувствовать губами те самые мурашки, что вызвал он сам, поэтому заканчивать не хотелось совсем. — Не волнуйся, он не стоит твоего внимания, — тихо шепчет младший Ким и вновь целует нежную кожу, — Пойдём, — не разрывая объятия со спины, парень тянет старшего в сторону спальни, не прекращая ласкать сокджинову кожу. — М-м-гу, — сквозь мычание выдаёт старший, а после резким движением поворачивается в кольце рук Намджуна, становясь напротив любимого лица, а после обвивает уже его шею, утягивая в тёплые объятия. Шатен целует в знак благодарности младшего в щёчку, тычась в область между шеей и ключицей, чтобы парень обнял того крепче. Так и происходит. Младший притягивает ближе к себе любимую принцессу, целуя в висок и застывая так на несколько минут. После, когда им становится слишком холодно, решено было в мыслях обоих вернуться обратно в тёплую кроватку, а так же греться за счёт тепла друг друга. Младший шустро подхватывает своего мальчика под бёдра, крепко держа приулыбнувшегося парня на весу, а после быстро направляется в спальню, споткнувшись около кровати, к счастью, оба упали на мягкую простынь и ничего удачного не случилось. Кажется все заметили что-то лишнее. А что это? Правильно — тишина, которая этим двум парням не свойственна, так что тишину решает разрушитть блондин, укладываясь вместе с любимым вдоль кровати и накрываясь пледом. — Что за принц посмел тревожить мою принцессу? — спрашивает улегшийся поудобнее Намджун, переводя взгляд на устроившегося на его руке парня, что смотрел в глаза напротив в каком-то застывшем состоянии. — Очередной холоп, — игриво подмигивает Джин и притягивает родного человека ближе, ластясь своей тёмной макушкой к тому, чуть щекоча джунов подбородок, — Да так, из ресторана звонили, — после этих слов младший чуть напрягся, прижимая к себе своё чудо за талию. — Что-то серьёзное? — на самом деле парень все прекрасно слышал, но удостовериться ещё раз никогда не помешает. — Да так, хулиган какой-то, — устраивается поудобнее в объятиях Джуна и чмокает его в губы, прикрывая глаза. Парень окольцовывает сильную шею, зарываясь обеими кистями в светлую шевелюру, чуть массируя кожу, не прекращая целовать и получая на него ответ. — Пусть только попробует тронуть мою принцессу, — после поцелуя, улыбаясь, выдыхает парень и сверкает игриво ямочкой на одной щёчке, — Я ему задок подпалю, — для пущего эффекта он вдруг решил хлопнуть старшего по попе, осознавая это только потом, — Ой… Прости… — виновато опускает взгляд и убирает руку. Сказать, что старший был удивлён — ничего не сказать, да он просто в осадочек немного выпал, а так, все нормально. Вроде как. Но ненормально было только то, что младший убрал свою ладонь с его попы, потому что шатену понравилось. И, чтобы это доказать, он высвобождает одну руку из светлых волос его парня и ищет его ладонь, а после хватает её за запястье и вновь перемещает на мягкое полушарие, подмигивая удивившемуся Намджуну. — То, что я сказал повременить с занятиями любовью, не означает, что я тебе запрещаю себя трогать, — высказывается старший и вновь впутывает свою ладонь в блондинистые локоны, приближаясь губами к его уху, — Трогай меня где захочешь, — вопреки своему смущению, Джин всё-таки сказал это. После такого ему следовало дать орден за смелость, мать вашу! Ну не каждый же такое говорит лишь на второй день отношений. А Сокджин? А это… Пусть будет просто Сокджин. — Ого, даже так, — томно шепчет в ответ блондин, чуть сжимая мягкую половинку и ухмыляюсь, когда видит краем глаза щедро покрывшийся румянцем кусочек мягкой щёчки, — Надеюсь ты не делаешь это через силу, ведь мне не хочется, чтобы тебе было как-то некомфортно, Джинн-и, — уже спокойно заверяет младший, ослабляя хватку. — Ещё раз такое скажешь, уж поверь, влуплю так, что в туалет ходить не сможешь, — смущение мгновенно испаряется, — Мне, вообще-то нравится, — и да, испаряется оно лишь на мгновение, потому что сейчас он вновь отворачивается, не желая смотреть на своего парня. — Тебе нравится, как я тебя трогаю? — изгибает бровь блондин, смотря на старшего. — Нет блин! — взрывается тот, — Конечно нравится! — остывает, если честно, то даже страшно как-то, — Просто почему ты думаешь, что отсутствие половой жизни обуславливается исключением лапанья? — и с каких пор он разбрасывается такими заумными фразочками? Когда до него самого доходит, что звучит из его уст это как-то так себе, то говорит чуть проще, — Короче. Лапай меня сколько влезет, а потом уже и до секса недалеко будет. Лицо младшего, надо было реально видеть. Он в буквальном смысле выпал в осадок из-за таких речей старшего и был готов подавиться, но вот только вовремя откашлялся. Хотя… Эта ситуация кажется обоим очень даже забавной. И всё равно. Что-то Сокджин сегодня не совсем Сокджин. Вчера он как бы не особо горел желанием говорить обо всём том, что касается постели, а сейчас он либо не выспался, либо что-то ещё. — С каких пор ты так много думаешь о сексе? — с покер фейсом спрашивает тот и смотрит почти в точно такое же лицо напротив. — Э-э-э-э-э… — неловко тянет Джин, отводят взгляд в сторону. — Э-э-э-э-э, — передразнивает в ответ Намджун и пускает тихий смешок, — Вот и я о том же, — ещё один смешок, а после младший вновь кладёт руку на мягкую половинку попы старшего, — Но за то, что можно лапать спасибо, — подмигивает снова Джун и поглаживает своей ладонью местечко, скрытое за тканью боксеров. — Вот так бы сразу, — фыркает старший и вновь устраивается поудобнее, закинув для этого на младшего ногу, чтобы было без просветов, как одно целое. Ну… Почти. — А сам-то, — хмыкает парень, гладя Джина теперь не только по попе, но и по закинотому на него самого бедру. — Бебебе, — бурчит себе под нос тот и прикрывает глаза, согреваясь от ласк младшего. — Ты мне ещё побекай тут, — говорит младший и касается губами чужого лба, — Тем более ты, недо-хён, до сих пор больной. — А почему это я недо-хён? — вздёргивает бровями старший и исподлобья смотрит на усмехнувшегося парня. — Потому что хён ты только по возрасту. А по поведению мой маленький плюшик, — весьма умилительно улыбается парень, заставляя Сокджина смутиться. — Ну и что? — бурчит себе под нос старший. На самом-то деле он прекрасно понимает, что вовсе не похож на примерного хёна, а, скорее, наоборот. Он больше похож на тонсэна и лишь возраст делает его старше, но никак не поведение. А зачем? Шатену, по-честному, особо то и не надо, чтобы к нему обращались как к старшему. Напротив: ему бы хотелось, чтобы Намджун занимал лидирующие место в их отношениях. Странно звучит, да? Будучи владельцем крупного ресторана, управляя огромной командой поваров, ему очень хочется побыть ведомым в руках опытного человека, коим сейчас для него является младший. Да, может если на его месте была девушка, то шатен, безусловно, занимал бы место главного, но сердце, к его счастью, выбрало Джуна. Да, может у них обоих в отношениях опыта как такового нет, то всё равно младший казался гораздо опытнее и мудрее. Но как бы это странно ни звучало, ему хотелось попробовать в этих отношениях роль девушки, так что вот так. Уж извините, ему так хочется. — Кхм… Прости, меня подводит мозг, или ты только что признал, что на хёна ты особо не смахиваешь? — разъясняет младший, удивлённо смотря на своё съежившееся чудо, — Ты чего испугался, солнце? Я тебя испугал? — виновато спрашивает младший у приунывшего Джина, а после притягивает его личико к себе, покрывая того щекотными и абсолютно нежными поцелуями. — Ну Джун, — вмиг преображается парень и упрямо с улыбкой для образа недотроги уворачивается от этих чмоков, но потом, якобы, сдаётся и точно так же начинает покрывать лицо напротив поцелуями, забывая всю ту царившую до этого момента неловкость, — Ты же меня зацелуешь до смерти, — хихикает по-детски счастливый старший и улыбается во все тридцать два. — А что, если я хочу тискать тебя всегда? — Джун разваливается на своего парня и под звонкий смех вновь начинает исследования мягкой кожи Сокджина на его же личике, — Ты теперь мой, так что не жалуйся. «Ну… Вообще-то ещё не полностью твой», — в мыслях проносится у парня, но он всё же решается помолчать, дабы вновь не переключиться с милой темы на пошлую. Ей-богу, он реально разошёлся на теме об этом, так что стоит хоть немного себя посдерживать, дабы не накуралесить каких-нибудь штук. — И не подумаю, — поистине счастливый парень зарывается рукой в светлые волосы и теребит каждую прядку, пока губы сливаются в нежном поцелуе, нежа в своих губы партнёра. И боже, это так приятно, ощущать у себя на языке привкус любимых губ, смакуя каждым рецептором даже малейшую крупицу вкуса вкупе с тем, что каждую твою губу то кусают, то полизывают, придавая нежности небольшую изюминку в виде страстных, но маленьких вгрызаний в тончайшую кожицу губ. Казалось бы, прошло около двух дней после их воссоединения и начала отношений, но оба уже не могут обойтись без нежности, объятий, ласк, поцелуев и того, кто это всё как раз-таки дарит. И знаете, уж лучше они с самых первых дней начнут проявлять всё то, что должны, по сути, чуть позже, ведь иногда «серьёзные» отношения могут появиться за один вечер в борделе или баре, либо же за одну ночь с каким-то левым человеком в мотеле, чьё имя ты наутро и не вспомнишь, поэтому пусть между ними не будет никаких недопонимания и тому подобного, просто настоящие чувства и этого будет достаточно почти с головой. — Спасибо, Джунн-и, — выдыхает в разорванный поцелуй старший, а после сам притягивает за затылок младшего к себе, врываясь своим язычком в полость рта Намджуна под его мычание, которое подразумевал под себя вопрос «За что?», но тот был мгновенно забыт, так как вместо любого вопроса лучшим вариантом будет поцелуй. Или так помозговать, то старший и сам понятия не знает, зачем он вот так промямлил ни за что младшему спасибо, хотя… Если так подумать, то много за что он может сказать блондин спасибо. Например за то, что принял его таким и ответил взаимностью; или же за заботу, которую он проявляет к нему; может быть, просто за то, что он здесь и сейчас рядом с Джином, в целости и сохранности, а не в больнице или, хуже всего, где-то в завалинах шахты. Так! Главное, об этом не думать, правильно? — Ну так вернёмся к вопросу по-поводу того, хён ты, или нет, — начинает парень, но его прерывают. — Нет, — твёрдо заявляет старший и смотрит на чуть шокированного парня. — В смысле нет? — что-то он не понял ничего. А кто тут что поймёт, скажите мне? Вот даже с намджуновыми мозгами он понять ничего не может, — Что-то я запутался. — Тебе объяснить понятным языком? — получает кивок, — Омо, Джун. Ты умнее меня, и это факт, но мою формулировку понять не способен. Может я и вправду хён и повременил с ответом? — лукаво усмехаясь, он видит, как губы Джуна надуваются, а брови хмурятся, что очень забавляет старшего, — Да ладно тебе, я же пошутил. — Может тогда всё-таки объяснишь дураку-тонсэну? — вдоволь настоявшись на локтях, Джун решил прилечь. Поэтому раздвигает шатену ноги, встречаясь с его непонимаюшим взглядом, но тот быстро исчезает, когда он просто ложится между них, пристраивая голову на мягоньком сокджиновом животике и обвивая его талию руками. — Ну, знаешь… — Сокджин принимает положение полусидя, подкладывая себе под спину две подушки для удобства и натягивает на младшего плед, — Просто рядом с тобой я не ощущаю себя старшим, — честно признаётся Джин и смущённо отводит взгляд и краснея. И вправду, как самая настоящая принцесса в заточении дракона, что лежит на её животе и слушает приятный голос, — Знаешь, я не против, что роль главного займёшь ты, Намджун-и, — улыбается тот, поглаживая младшего по голове. Хотя… Может Джун согласится на роль хёна и теперь его будет правильно называть старшим? — Только давай без фанатизма, я, как бы, тоже человек. — Это сейчас было своего рода признание? — хитро прищуривается парень и глядит снизу вверх на любимого, — Если ты готов применить на себе роль реальной принцессы, то будь готов, что твой дракоша будет частенько шалить, — игриво подмигивает шатену Джун, замечая его густой румянец. — Айщ-щ-щ, ну зачем так смущать? — прячет лицо в своей ладони старший и чуть-чуть, ну… Совсем чуточку, ну, малипусичку. Ладно, ни фига не чуть-чуть, ни чуточку и не малипусечку, а дико смущаясь. Да, это признание, и было оно одним из самых сложных в его жизни. Ну всё же он смог и это похвально. — Ну, иди ко мне, моя милая принцесса, — парень сам придвигается к своему парню, прогибаясь змеёй и всё так же смотря на любимого снизу вверх, а так же улыбается, — Не смущайся меня, хорошо? Просто знаешь… Я даже сам поверить не могу, что это всё говоришь ты. Мне самому как-то непривычно, ведь раньше ты себя так не вёл, — вспоминает, неловко бегая глазами по парню перед нии. — Ну, уж извини. Если бы не ты, то я бы и остался обычным парнем, — слегка язвит старший и даже расстраивается, — Тебе так не нравится, что я стал размазнёй и истеричкой, да? — Да в каком месте ты размазня и истеричка? — искренне негодует Намджун, смотря на растроенное лицо. Теперь он снова нависает над шатеном, а после, ухватившись за его плечи, опрокидывает обоих так, чтобы Джин лежал на его груди, а свои руки уложил на привычном для него месте — на стройную сокджинову талию. Теперь, когда нужная поза была принята, парень продолжает, — Истерички и размазни так себя не ведут, пойми ты это, Джин. Ты не представляешь, как нравишься мне, солнце, — вновь признается в светлых чувствах блондин, смотря точно в глаза напротив, уложив руку на мягкую щёчку, чувствуя, как старший льнёт навстречу, накрывая своей ладошкой руку парня на его лице, — Даже не нравишься, хоть это и звучит слишком смело, но я люблю тебя. Люблю любым, понимаешь? А все эти, твои закидоны по-поводу хёнов и тонсэнов такая фигня, если честно. Это решится после, когда мы с тобой уже… Ну… Ты понял, малыш, — он так много милых прозвищ использует, что Джину и неловко, и очень приятно, — Так что не загоняй себя так, ладно? Повторюсь. Я люблю тебя любым, Сокджинн-и. Ты — моя прекрасная принцесса, я — твой дракон, который будет охранять тебя днём и ночью, а это всё — наша сказка. Наша и неважно, какие мы и кто что о нас подумает. Содержание не поменяется, я останусь лишь с тобой, — просто невероятно. Сокджину кажется, нет… Ему вовсе не кажется. Походу, его сердце не ошиблось, когда выбрало Намджуна, за что парень очень сильно тому благодарен. — Спасибо, — со слезами на глазах вторит парень и, придвинувшись к Джуну вплотную, целует, вложив туда все: счастье, грусть, нежность, страсть и все те эмоции, что возникают у него, находясь вместе с младшим. Он и сам не ожидал, что его изменят чувства к кому-то, но знаете, ему очень нравится то крылатое чувство в животе, когда его обнимает или целует, да боже, даже когда просто на него смотрит Намджун, ему становится слишком хорошо, что он готов волком выть или же на стену лезть. Да, настолько сильно он смог стать зависим от одного человека за максимально короткое время. Но даже если оно короткое, что старший не жалеет ни единого проведённого вместе с блондином мгновения. Напротив, он хочет большего. Хочет быть постоянно с ним, невзирая ни на что, хочет и точка. — Ну-ка перестань плакать, принцесса, — оторвавшись от содрогающегося от слёз парня, Джун просто напросто не может спокойно смотреть на зарёванную мордашку, а после вновь притягивает к себе свое сокровище, целуя в висок, а большим пальцем правой ладони стирает солёные дорожки и плёнку только скапливающихся слёз. Второй же рукой он обнимает старшего поперёк плеч, притягивая к себе максимально близко, чувствуя не просто тепло, а реально ощутимый жар. — Прости меня… Теперь ты точно убедишься в том, что я истеричка и могу раздуть из любой мелочи слона, — вновь заливается слезами тот, а у младшего на всех фронтах сознания паника отплясывает румбу, норовясь выставить вон из головы парня любые крупицы рассудка. Но всё же взяв себя в руки, Джун изо всех сил обнимает плачущее в бреду чудо, прижимая к себе максимально близко, чтобы тот чувствовал поддержку. Почему это старший находится в бреду? У него, видимо из-за того, что он постоянно шатался в одной рубашке и белье, у него замёрзли ноги, а от них пошло всё дальше, вот его состояние и ухудшилось. Но это можно исправить. Для начала парень успокаивает своего мальчика, покачиваясь из стороны в сторону и глядя на притихшего Сокджина. — Спасибо, — шепчет старший перед тем, как погрузиться в сон. Намджун же укладывает его на постель и укрывает пледом, укутав так, чтобы это было похоже на кокон, а после оглядывается. В комнате темно, а за окном начинает потихоньку светлеть, но всё же он встаёт с кровати и закрывает его шторами, чтобы впоследствии их никто не побеспокоил. По всей видимости, у старшего поднялась температура, а плюсом ко всему являлся недосып, так как сейчас должно быть около пяти часов утра, в это время Сокджин, конечно когда-то вставал, но сейчас его организму требуется гораздо больше отдыха и сна, чтобы полностью восстановиться. Поэтому парень прикладывает свою ладонь ко лбу шатена, забираясь под его чёлку, и чувствует, что он действительно горячий. Даже градусник не потребуется. Парень понимает, что если сейчас он просто отпустит Джина в свободное плавание, так сказать, где он должен будет самостоятельно справиться с накрывшей его температурой и жаром, то оба парня потерпят настоящее фиаско: Намджун не вылечит своего парня, а второй просто останется в таком состоянии, все с той же температурой и жаром, разве что только выспится, а так… И ждать ничего не стоит, поэтому младший промаргивается пару раз, а потом тихо на носочках идёт на кухню, чтобы достать всё нужное. Спустя пару десятков минут, ему удаётся найти все необходимые лекарства, а позже поставить их на поднос, ибо он дико боится, что в какой-то момент просто выронит из рук всё, что можно и нельзя, а там уже и Сокджин проснётся, и лекарства пойдут коту под хвост, потому что все смешались в одну большую непонятную лужу, и, наверняка, радиоактивную, или что-то там ещё, не важно. В общем под эти мысли он доходит до тёмной комнаты, в которой спал старший. Тихо, чтобы не дай бог не потревожить шатена, парень на цыпочках проходит к тумбе и ставит не неё поднос с лекарствами. Теперь предстояла задача ненадолго разбудить спящего парня, проследить, чтобы тот принял нужные лекарства и снова крепко уснул. Сложновато, но, думаю бурить горные породы в нескольких тысячах метрах под поверхностью земли будет гораздо сложнее, чем тут. По крайней мере для Намджуна это было реальной проблемой. Когда-то. Сейчас он надеется на то, что он вскоре уйдёт без последствий.***
— Да, сейчас я нахожусь на больничном и надеюсь на понимание, пожалуйста. — Соглашусь, то, что произошло — весьма печально, но это не освобождает тебя от работы, Намджун. Скоро придётся отчитываться перед начальством нам всем, включая тебя, так что, — на время подвисает пауза, от чего у парня идут небольшие мурашки, — Ну… Ты меня понял. — Я понял, просто не хочу потом получать по шапке, — проговаривает парень, слыша какое-то помехи в связи. — Ну… Тут я тебе не могу помочь, ты прекрасно понимаешь. — Сколько, ты там говорил, меня будут ждать? — У тебя будет около двух недель. — А время на подумать у меня будет? — Смотря сколько тебе нужно на то «подумать». — Ладно, тогда сегодня-завтра жди моего звонка. Мне нужно время. — Как скажешь. Только долго не тяни, сам понимаешь. — Удачи, до скорого, — на этом телефонный разговор обрывается, а в трубке всё заглушается. — Зашибись, — выдаёт шумный выдох Намджун и опирается лбом о кулак, сгибая в локте руку и ставя её на колено и склонившись. Около пяти минут назад ему позвонил коллега с работы и сообщил весьма так себе новость. Если в течении пары недель он не появится на работе и не завершит бурить свою зону, то его учесть будет слегка плачевной. Ладно, далеко не слегка и теперь ему очень сложно что-то придумать, — М-м-м-м-м… На ум не приходит совсем ничего. Ситуация и так напряжённая: с простудившимся спящем в соседней комнате парнем, с отцом, который находится в штатах и вскоре должен вернуться, плюсом идут две работы, которые надо закончить. — Айщ-щ-щ, это какой-то кошмар, — шепчет парень, даже не слыша приближающиеся в его сторону тихие шлепки босыми ногами по полу. — Каким бы твой кошмар не был, я переживу его с тобой, — хрипит заспанным голосом подошедший парень, наклоняясь над Намджуном и обнимая того за плечи и прислоняясь грудью к его спине, — Что у тебя случилось, кхм-кхм, — кашляет слегка, стоя около него. — Ты опять не спишь, — улыбнувшись, проговаривает парень и хватает старшего за талию, усаживая на свои колени, а после подхватывая под коленкамм и сгибая их так, что бы шатен сидел с согнутыми ногами прямо у него на бёдрах. Намджун обнимет его крепко и кладёт голову к нему на плечо, дыша куда-то в шею, а через пару мгновений ощущая обвившие его шею сокджиновы руки, — И почему ты босиком? Вообще дурачок? — Мне стало жарко, — сиплым голосом тянет Джин и прикрывает глаза, произвольно чмокая любимого в какое-то местечко на голове. — Слыш ты, гавнюк, — зовёт парня умилительно-грозно младший и поднимает взгляд, встречаясь с сонным личиком шатена, который так же уставился на своего парня, — Вообще офигел что ли? Я тут тебя лечу вообще-то. — Ну Джу-у-у-ун, — воет тот, целуя уже в нос твёрдо стоявшего на своём младшего, который снова берёт своё чудо на руки и несёт к спальне, ощущая на своей шее щекотящие кончики волос своего парня. — Так. Или ты сейчас одеваешься нормально и ложишься в постель, или я снова пойду работать в шахту, — грозит парень перед тем, как завалить тушку Джина на кровать и лечь между его ног, всё равно чуток нависая, утыкаясь носом в его шею и согревая своим дыханием. На самом деле его угрозы была так себе если честно, ведь парень сам прекрасно понимает, что ему придётся идти работать в шахту и это без вариантов. Сейчас не те условия, чтобы вот так бросить всё. А ещё надо что-то решить с работой в ресторане, что Сокджина, что с собой. А ещё отец. Такое обилие мыслей всегда доводило Намджуна, но головной боли. Этот раз не исключение, ведь он, только лишь подумав, замученно мычит старшему в то место, куда уткнулся и путается своими ногами в его, образуя непонятную косичку. — Ты ни в какую шахту не пойдёшь, а останешься тут со мной, ещё за одно расскажешь, что тебя так расстроило, — по-утренне уставше-утвердительно поговаривает тот, зарываясь своими ладошками младшему в волосы, что стало одним из его любимых местечек для рук. Одним из них были — волосы младшего. Остальные как-нибудь раскроет парень позже. — Всё сложно, принцесса, — утомлённый парень чмокает старшего в ямочку меж ключиц и в них же. А вот для него они являлись теми местами, которые хотелось зацеловать, переметить укусами и просто хотелось их всегда касаться. Да даже смотреть на них — одно сплошное удовольствие. Но всё равно. Хотя… Знаете, если говорить проще, то весь Сокджин — то самое местечко, которое хочется зацеловать, занежить, заласкать и делать всё, чтобы видеть его улыбку. Поэтому, чтобы расслабиться, он вновь нависает над старшим и начинает покрывать его кожу такими трепетными поцелуями, что шатен чуток жмурится от таких приятных ощущений на своих ключицах. — Погоди, стой, — он сам отстраняет от себя младшего, а после меняет их обоих местами, устраиваясь на бёдрах Намджуна, а после сам наклоняется, останавливаясь в паре сантиметрах от его кадыка, — Давай я, — томно шепчет в шею и целует туда сам, ведя губами до воротника, а позже оттягивая его и продолжая одаривать ласками намджунову кожу. — Сокджин-а… — блаженно выдыхает блондин, решая не наслаждаться в одиночку и кладёт руки старшему на талию, спускаясь ладонями по пояснице к ягодицам, а от них к красивым ногам, а после обратно по тому же направлении. А вот шатен, пока работал губами, нет, не в том смысле, от ощущения больших ладоней на своём теле чуть ли не с ума сходил. Да, всего лишь от рук Джину становится так хорошо, что он волком выть на луну готов, чтобы ладони младшего всегда были на нём. Слишком хорошо. И каким образом ему удавалось держаться без таких офигенный нежностей так долго? Хотя… Ответ есть: он не был знаком с Намджуном и, походу, только этот парень способен доставить неистовое удовольствие, а так же заставить сердце махать в прощальном жесте артериями прямо перед глазами старшего. Отстранившись с хлюпающим мазком по коже от младшего, шатен поднимает его в положение полусидя и шустро стягивает с него домашнюю футболку, вновь впиваясь оголившуюся кожу, чем ошарашил блондина ещё больше и заставил того выпустить из груди, полурык-полувыдох. — Джинн-и, — вновь шепчет парень и притягивает к себе старшего за подбородок для поцелуя, который сразу же углубляет, привычно сплетая свой язык с сокджиновым, будто это была уже его территория, на которой он был главным. Ну… Впрочем, так и есть, чего греха таить, — Если продолжишь, то одними поцелуями мы не ограничимся, — недвусмысленно и горячо выдыхает тот, следуя примеру старшего и впутывая свои пальцы в тёмные волосы, а после сам опрокидывает их обоих на кровать, накрывая Сокджина собой, будто одеялом, продолжая ласкать любимые губы. — Знаешь, — шатен закидывает обе ноги к Намджуну на поясницу, а после снова, как на столешнице на кухне, вдавливает его пах в свой и до ужаса пошло обсасывает губами джунов язык, что пару милисекунд был у него во рту, — А я и не против, — и как прикажете в такой ситуации поступать? Перед, нет, под тобой лежит такой до одури желанный и сексуальный парень, который так же, как и ты, хочет. Здесь и сейчас. Вот реально, куда так быстро-то, а? Но между этими двумя, походу, происходит настолько быстрая и развивающаяся химическая реакция, что ни одно средство нейтрализации не поможет. Ну, как говорится, против природы не попрёшь. — Ты уверен? — отстраняется младший, желая дать ещё время на размышления, ведь то, что может сейчас произойти — достаточно серьёзно и не хотелось бы, чтобы хоть кто-то из них жалел, — Может, стоит повременить с проникновением? — гладит любимого по голове. — С проникновением, конечно, стоит, — делает небольшую паузу, а после вновь подаёт голос, специально делая его чуть ниже, и почти шепчет, — Но ведь можно и без него. — Погоди, в смысле.? — походу, ему придётся повторить вчерашний ритуал, вот только слегка в другом местечке. Смотря на лицо старшего, он реально просто теряется, ведь видит расплывшиеся в хитрой улыбочке губы, чуть сведённые в сторону, на лбу небольшую испарину и прилипшие к нему выпавшие из растрёпанных порядок волоски, а в глазах что-то смешанное. Оно то ли влюблённое, то ли возбуждённое, или вообще какое-то сонное. И всё равно, вкупе с желанием и выражением его лица, младший заводится только больше, и всё же, — Спрашиваю в последний раз: ты точно уверен? Я не хочу, чтобы ты потом жалел. — Джун, я не уверен только в том, что не буду смущаться и краснеть, — Сокджин берёт его лицо в свои ладони и сталкивается лбом о его, а после тихо, только для него одного, для блондина, шепчет в самые губы, — А так, я уверен на сто и тысячу процентов, только если это будешь ты, — после губы обоих вновь воссоединяются вместе, с жарким выдохом каждому в рот. Замок из ног старшего до сих пор крепко оплетал поясницу Джуна, а тот, в свою очередь, решил наконец избавиться от поднадоевшей ему рубашки и, продолжая целовать любимого, расстегивает каждую пуговицу чудовищно медленно, всеми прикосновениями к нежной коже вызывая бурю мурашек, а так же приятную дрожь по всему телу шатена, что старался глотнуть воздуха в перерыве между сплетениями губ, когда те даже на милимиллиметр отлипали друг от друга. Покончив с пуговицами и остановившись около кромки боксеров, блондин решает чуть подразнить инициатора всего того, о чём мечтает каждый парень в отношениях и что произойдёт очень скоро. Большая ладонь бесстыдно ложится на миленькие светлые боксеры с идентичным узором в виде сердец, которым самое время сделать комплимент, но его Джун почему-то решает отложить на попозже. Сейчас же он оглаживает очертания полувозбудившейся плоти, скрытой под хлопковой тканью, а большим пальцем надавливает на головку, улавливая в поцелуй неловкий стон, что ему, определённо, очень нравится. Оставшиеся пальцы трутся о почти твёрдый ствол, практически не чувствуя венок из-за ткани, но не всё сразу, чуть позже трусы полетят куда подальше, а сейчас хотелось сначала занежить старшего, а потом уже грубо сорвать последние элементы гардероба и приступить к процессу. На такое откровенное касание в теле старшего пролетает приятная судорога, чуть сводящая мышцы, а после вновь вылетает новый стон, утопающий в их новом поцелуе. Всё же Сокджину очень быстро надоедает просто наслаждаться ласками, поэтому он расслабляет руки, пуская их в путешествие по намджуновой спине: оглаживая очертания крепких плеч, дальше проведя по контуру концов каждой лопатки, скользит вниз по позвоночнику к пояснице, где были его ноги и убирает их, раздвигая чуть на кровати, а после доходит до пояса на шортах младшего; жадно хватается за ткань и тянет вниз, поступая так же, как и Джун, то есть оставляет боксеры на месте, решая быть на равных условиях вместе с ним. Пока что. Старший чувствует, как блондин привстаёт, на пару секунд разрывая поцелуй, так же убирая руку с сокджинового паха, и парой резких движений снимает шорты, швыряя их куда-то вот туда — неважно, и вновь ложится на своего парня, сразу же углублённо толкаясь в его полость рта и сплетаясь языками. Пока шатен тихонечко поскуливал в поцелуй, Джун вновь накрыл ладонью уже эрегированную плоть, почувствовав небольшо-о-о-о-ое изменение. Подушечками пальцев на ткани он прекрасно чувствовал что-то влажное, пусть не такое существенное, но чувствовал. Знаете, наверное уже обоим надоело как-то закрываться и смущаться и просто молча делать дело. По крайней мере Намджуну хочется разбавить эту тишину, хоть и со стонами и хлюпающими звуками поцелуев. А ещё очень хочется смутить свою принцессу, чтобы потом наслаждаться её смущённым личиком и румяными щёчками. Поэтому он, быстро оторвавшись со звонким чмоком от мягких губ, проговаривает: — Кто-то уже успел намокнуть, — хиртая ухмылка так и наползает на Джуново лицо, что не ускальзывает от глаз старшего, который, завидев такое выражение лица, тут же краснеет и отворачивает голову, сводя ноги вместе и краснея очень густо. — Ты мне слишком сильно нравишься, — признаётся Джин, сводя брови к переносице и делая хмурую мордашку, но это вообще никак не мешает младшему голодно впиться в нежную кожу и целовать, целовать, целовать до красных отметин и мурашек по нежной коже, — Дж-джун… — неожиданно выдыхает старший, вновь руками обнимая парня над ним и притягивая ближе, чтобы тот не смел оторваться, — М-м-м-м-м… Блондин не отвечает, лишь продолжает жадно расставлять метки его собственности в виде засосов на всю кожу, а после впивается ладонями в худые бёдра, чуть сжимая, потом ведёт ими до ягодиц, сжимая каждую по очереди. Боже, да ни один человек в мире не сможет передать словами, как Намджуну кайфово слышать тихий скулёж над своим ухом, позже ощущать мягкие и покусанные губы на своём виске, а так же руки, что впиваются в его кожу то на голове, то на затылке, грозя вырвать какие-то клочки волос. И всё же парень спускается ниже, пропуская одну зону, а именно — ключицы, обещая, что скоро к ним вернётся, и сразу же прижимается губами к груди, полизывая место перед тем, как укусить или поцеловать. — О, боже… Намджун… — тянущее чувство внизу живота так неприятно отдаётся в теле, аж дурно прям. Но всё равно до чёртиков приятно и ново. Такое чувство, будто делаешь что-то запретное и никем неизведанное, но это и подливает масло в огонь желания, что разгорается внутри обоих. И всё же старшему тоже хочется как-то доставить удовольствие своему парню, поэтому он обязан был пойти на отчаянные меры и спустить одну из своих дрожащих рук вниз и уложить её на причинное место младшего, который в чуть подвисшем состоянии застыл прямо над сокджиновским соском; походу за такие вещички этого маленького, но не по годам, засранца стоит хоть какой-то наказать. В отместку за поползновение к своему паху он кончиком языка касается ореола, а потом уже полноценно целует набухшую бусинку, упоённо прикрывая на мгновение глаза, — А-ах… Вроде, говорилось, что Сокджин — баран упёртый, впрочем, как и ласкающий его парень, короче оба — два барана — идеальная пара, блин; в общем, руку он с напряжённого паха младшего не убирает, наоборот — хватает ладонью на сколько позволяет эластичность ткани и через неё саму сжимает, в своих мыслях чуток пугаясь потому что как во многих историях его парень превосходил не только в уме и росте, но и в габаритам — природа не обделила. Размерчик органа блондина был хоть и не таким чудовищно огромным, но всё же достаточно внушительным, чего парень немножечко боялся. Ну, в общем его подростковые загоны почему-то появляются сейчас, ибо ему стыдновато за размеры своего. Так! «Сокджин, ты мужик или баба?», — после заданного в своей голове вопроса самому даже смешно становится, ведь, если по-чесноку, то в данной ситуации это будет о-о-о-очень спорным вопросом, согласны? Он даже не сдержался и чуток хихикнул, потому что в какой-то момент Джун щекотно задел языком местечко около рёбер и потому сдержаться особо не получилось. — И чему это моя принцесса смеётся? — изгибает бровь и отлипает от тёплой кожи, смотря глаза в глаза, где у обоих играют азарт и неприкрытое удовольствие вместе со страстью. — Щекотно, Джун-а, — опираясь на локоть, старший поднимается и немного больно сталкивается с блондином, потому что ударяется зубами сквозь губы, но всё равно целует, кладя свою ладошку на бледноватую щёку. — То есть ты у меня боишься щекотки, — игриво улыбается парень, даже на минуту показалось, что даже желание вмиг испарилось, оставив глаза обсолютно чистыми. — Давай вот только не сейчас, пожалуйста, — театральной закатывает глаза, но всё же улыбается, глядя младшему в глаза, — Сейчас я бы хотел тебя, — томно шепчет тот и тянет Джуна за шею на себя и сразу приоткрывает рот, пропуская своего парня. Младшему мало, если честно. Хочется ощущать, как эта принцесса извивается, просит, скулит, а потом уже стонет громко, желательно, не срывая голос, потому что и так уже болеет. Поэтому парень больше не хочет медлить и запускает свои руки старшему в боксеры, беспардонно хватая его член и на пробу двигает рукой вверх-вниз, пережимая после у основания, делая из двух пальцев кольцо. — Ах-м… Джун… — смущённо выдыхает ему в губы и цепляется рукой за затылок, выпуская в губы ещё и скулёж. Ну, даже если он и «ведомый», так сказать, то всё равно сам тянется вниз и подцепляет кромку боксеров, пытаясь снять ненужную ткань. — Сокджин-и, ты такой красивый сейчас, — почему-то ласково произносит младший и одной из своих рук тянется, на помощь старшему, быстро снимая ненужную ткань ещё, — за дело, принцесса? Не бойся, он не кусается, — смеётся младший и берёт ладонь Джина в свою, а после опускает прямо на свой вставший орган, что требовал ласк. Хоть и было дико стыдно и смущающе, но шатен всё же пытается скрепить средний и большой палец вместе на основании намджунова члена, но как-то не получилось, ибо размер ладони и самих пальцев не особо позволял, или же размер чьего-то достоинства… Кхм! Плюнув через некоторое время концетрации на смущение, старший уже посмелее скользит по органу, останавливаясь у головки и массируя уретру подушечкой большого пальца. Намджун же низко стонет немного из-за таких поворотов и замечает, что как-то это будет неудобно нависать над старшим, а тому лежать под Джуном. Подумав чуток, блондин отлипает от Джина, который выпустил «новую игрушку» из ладони, и принимает положение сидя, заодно захватив с собой и старшего. Получается так, что оба сейчас сидят друг напротив друга и смотрят практически в упор, чьи взоры почти закутала пелена страсти. Шатен подвисает немного, а потом прикусывает губу, видя, как его парень голодно смотрит на его раздетый торс. Видно, что хочется чего-то большего, чем просто горячая дрочка, которую будут разбавлять поцелуи-укусы в разные части тела обоих, включая губы, естественно. Признаться честно, Сокджину тоже хочется этого не меньше, чем блондину. Единственное, что его пугает, так это неопытность и нежелание накосячить в первый же раз, а так, он готов отдаться парню, хоть сейчас. Можно было, конечно, всё прекратить, да вот только как он смеет себе представить всю ту боль, через которую придётся пройти обоим, когда придётся терпеть животное возбуждение, если они вдруг прекратят? — Джун… — проговаривает старший и резко поддаётся вперёд, обнимая того за плечи, чувствуя сильные руки под расстёгнутой рубашкой на своей талии, — Ей-богу, будь я опытнее, сию секунду был бы твой во всех смыслах, — распалённо шепчет тот и страстно вгрызается в чужие губы, пока у Намджуна в голове каша. Тот думает немного, а позже начинает. — Джинн-и, — обманчиво-тихо шепчет младший, кладя руку на мягкую щёчку и вновь притягивает к себе, после же шустро стягивает с него боксеры, свободной рукой принимаясь мять сочную половинку попы старшего безо всяких преград. На такою неожиданную пошлость со стороны тонсэна Джин отреагировал опять же тихим поскуливанием, что отдавалось приятной тягой внизу живота блондина, — Мы можем попробовать, но сам понимаешь, не сейчас, солнце. — Понимаю, — грустновато отвечает тот, но всё же у основания лошадь любимого пережимает ладонью, смелее, но медленно, скользя вверх и наблюдая за двигающейся его рукой кожицей на самом стволе, — Но я всё равно хочу сделать тебе приятно. Позволишь? — с щенячьей моськой спрашивает тот, выгибаясь в спине немного и чувствуя, как хватка на его попе становится сильнее. — А ты мне позволишь? — повторяет Джун и уже «окупирует» свою принцессу с обеих сторон: одной рукой мнёт мягкие половинки пока не решаясь нырять меж них, а другой так же, как и старший обхватывает член любимого, но только двигается не по всей длине, а только подушечкой большого пальца от уздечки и до уретры, останавливает на ней потом и массирует слегка. Парень замечает, как поясница Ким-старшего выгибается ещё чуть-чуть, а ножки, что были согнуты в коленях, подрагивали немного, заставляя попу слегка трястись в его большой ладони. — Со мной тебе можно делать всё, что захочешь, — Боже, это нереально соблазняюще звучит, что не то, что устоять, просто существовать нормально невозможно, — Только прошу, не измену, Намджун, — в такие откровенные моменты как этот следует говорить о том, что реально беспокоит похлеще всяких пропусков работы, новых важных клиентов и тому подобное. — Если ты попросил об этом первый, то, думаю, смысла просить тебя о том же нет, — чуть смеётся тот и даже ладонь от небольшой плоти и попы окрывает, притягивая к себе свое чудо, — И не подумаю. Моя принцесса будет принадлежать только мне, — чтобы подкрепить эти слова, он снова их валит на мягкие простыни и обеими руками сплетается с обеими сокджиновыми в крепкие замки, смотря точно в глаза. — Давай же, дракоша мой любимый, принцесса тебя уже заждалась, — открыто флиртует с ним старший и для очередного поцелуя тянется, вот только его опережают и придавливают к кровати новым страстным и чувственным сплетением двух губ воедино. А что? Ему-то флиртовать с Намджуном можно, стойте и завидуйте, друзья-товарищи. Оба ощущают пот, что мутными каплями катится по их телам прямо на простыми и старшего, обоим настолько тепло, нет, жарко, что хочется окунуться в какую-нибудь морскую воду, желательно, в объятиях друг друга, в трусах, или голыми — тут как повезёт, а ещё очень приятным бонусом идёт то, что у обоих стоит. И самое главное, что органы обоих трутся друг о друга, слегка смущая, но это не особо важно. Когда очередной поцелуй опьяняет обоих парней, то младшему надоедает медлить, поэтому он укладывается на бок рядом со своим парнем, поворачивая его так же, а после притягивает к себе вплотную позволяя и целоваться более откровеннее, а ещё и взять в свою большую ладонь своё и джиново возбуждение. Когда старший чувствует, как внизу становится теплее, то так же опускает руку и накрывает ей ладонь блондина и скрепляет ладони обоих в некое подобие замка, переплетаясь пальцами и заключая в них органы каждого. Процесс прелюдий у них затянулся очень даже надолго, поэтому само доставление удовольствия занимает чуть меньше времени. Из-за нетерпения и достаточно долгого воздержания парни двигают руками быстро и резво, доводя своего партнёра конца. Но как-то это однообразное времяпровождение парней утомило и они решают оба переключиться на органы друг друга, то есть старший на Намджуна, а тот — на старшего. И если шатен старался аккуратно делать младшему приятно и осторожно водил кольцом из пальцев по напряжённому сволу, иногда пальчиками обводя каждую венку и головку, то Джун вовсе не щадил любимого. Парень грубовато схватил его плоть и сначала сжал, проехавшись пару раз вверх-вниз, а после опустился ниже и стал играться своими невозможными пальцами с мошонкой и яичками, то чуть сжимая или же аккуратно надавливая большим пальцем меж них, проводя подушечкой указательного по шовчику вдоль, не доходя до звёздочки ануса. — Дж… Джун-ах! — в один из таких моментов Джин оторвался от любимых губ со звонким чмоком и глубоко задышал ведь блондин не только игрался с ним одной рукой, но и второй несильно зажал меж двух фаланг свободной руки головку и подвигав ими вперёд-назад. После, когда давление в органе чуток уменьшилось, шатен в отместку грубо целует своего парня, а после так же двумя руками помогает себе довести Намджуна: одной рукой пережимает член у основания, а позже другой рукой резво двигается по всей длине, улавливая ушками полурык. — Аргх-х, засранец, — чеканит парень и так же начинает двигать рукой, постепенно убирая вторую руку и кладя её на стройную талию, после обнимает старшего, всё ещё продолжая надрачивать тому безо всяких игр. Сокджин тоже сдаётся и нежно целует своё счастье, обнимая за шею рукой, что убрал от основания, а другой продолжая удовлетворять младшего. Длилось это, конечно, не так долго, как их ласки, но всё же оба получили крышесносный оргазм, хоть и тихий со стороны обоих. Они лишь выпустили пару рыков и хрипов прежде, чем в их ладонях смешались их же частички семени, что после белёсой жидкостью стекало по пальцам каждого. — Я люблю тебя, — шепчет тихо младший и сталкивается лбами и губами вместе, получая в них сбитое мычание, — Не хочешь сходить в душ? — отдышавшись после поцелуя, спрашивает Джун и смотрит на красную мордашку рядом, с чьих губ слетают шумные выдохи, а после предложения разползаются в довольной улыбочке. — Если только с тобой, — подмигивает тот, — Это был отличный способ снять стресс, Джун-и. — Стресс... Ты про работу? — пока тело немного ломило, вставать не собирался ровным счётом никто, так что пять минуточек нежностей и грязных рук, обязательно, можно себе позволить. — А то, так достали. — Меня тоже. — Давай пару минут и в душ? — С удовольствием. У них есть ещё три с лишним минуты в запасе, так что можно ещё полежать и подышать вспотевшему как и ты парню в плечико или губы, может, поцеловаться ещё разок и просто поулыбаться в ответ друг другу. Думаю, что после душа оба сразу же свалятся спать вот прямо так: абсолютно голые, мокрые, но в объятиях друг друга и довольные до ужаса. Сокджин закинет свои ножки на младшего, сопя ему в стык шеи с плечом, а тот будет крепко прижимать к себе своё сокровище, не давая всяким стрессам и каким-то коллегам нарушить их сон, что был нарушен ранее, систематически чмокая старшего куда повезёт будь то щёчка, шея, скула или пухлые от поцелуев губки.