***
И всё же хорошо проводить время с любимым человеком, ведь ты прекрасно понимаешь, что ни в какой момент вашей жизни он не посмеет тебя предать или оставить. По крайней мере если он любит тебя по настоящему искренне.***
Теперь настала очередь просыпаться Сокджину, лежавшему в обнимку с парнем, который всё утро заботился о нём. Шатену, определённо, стало лучше и теперь нет той раздирающей головной боли, а так же жара по всему телу, так что спасибо блондину, ведь это, в основном, его заслуга. Но всё же небольшая ломка в мышцах присутствует, но это особо не важно. Еле разлепив глаза, он видит перед собой спящее лицо Намджуна, который так крепко прижимал старшего к себе, будто боясь отпустить или потерять. «Какой же ты лапуська у меня», — пролетает в мыслях шатена, что заставляет его счастливо расплыться в улыбке и погладить младшего по щеке. Уж больно нравились они ему. Кстати, теперь у него будет шанс наконец потрогать эти самые ямочки, на которые Джин, можно сказать, запал с первого дня их знакомства. Ну блин, они были настолько очаровательные, что даже через все силы, что у него были, сопротивляться было бесполезно, ибо тебя всё равно затянет с головой и ты абсолютно ничего не сможешь поделать. Хоть бейся головой об стену, но образ этих милых ямочек у тебя не будет пропадать ещё очень долго. Или вообще не пропадёт? Наверное, второе, ладно. Сейчас не об этом. Всё же поддавшись порыву, старший ладошкой гладит правую намджунову щёку, а её большим пальцем проводит сначала по верхней, а потом и по нижней губе парня. Джун сейчас как спящий мишка, вот серьёзно. У него такое строгое лицо, но всё равно дико очаровательное, вот прямо глаз не отвести. Так как младший Ким лежал на боку, то, скорее всего, у него уже затекла левая рука, потому что на ней ещё и лежит Сокджин. Поэтому настаёт очередь последнего чуток позаботиться о любимом. Он очень и очень аккуратно старается уложить младшего на спину, хватаясь за его плечо одной рукой, а другой подхватывая под затылком. Всё же Джину удаётся опустить блондина, вот только тот, в свою очередь, почувствовав какие-то изменения, как собственник прижал к себе старшего, обнимая того за плечи. Шатен, мило хмыкнув, опирается на локоть и нависает над Джуном, поглаживая свободной рукой по светлой копне волос. В его голове так и проносились все те комплименты, которые он хотел бы сделать младшему. Красивый? — Чертовски. Милый? — До ужаса. Невероятно умный. Нежный? — Даже когда он в слегка грубой форме высказался, что старший принадлежит только ему, на джуновом лице можно было прочитать настоящую нежность и заботу. Тогда он сказал: «Тогда я буду целиком и полностью твоим», но ещё хотелось убедиться во всей серьёзности намерений блондина. И он, вроде как, убедился. Джун очень заботливый и добрый: сегодня утром это и подтвердилось, когда Джун кормил старшего, а после давал лекарства. Да, может быть это и не полное проявление заботливости и доброты младшего, но всё же какая-то доля этих чувств была. Да даже не доля, они были. Ладно, комплименты он будет выбирать позже, сейчас же, Джин приподнимает голову младшего так, чтобы тот не проснулся, а потом подкладывает под неё подушку, предварительно чуть выхлопав её и перевернув на прохладную сторону, чтобы было удобнее. Теперь старший поправляет чуть съехавший плед и натягивает вещь аж до шеи Намджуна, позже, поглаживая его линию подбородка, естественно, щёку, затем скулу, по лбу и уже по волосам. — Спящий лапуська, — случайно выскакивает мысль вслух, что не ускальзывает от самого этого «спящего лапуськи», который, услышав, наверняка, адресованный ему комплимент, тут же улыбнулся и снова, только резко и быстро, прижал старшего к себе, вызывая у того приглушённый вскрик, — Ауч! — Выходит, кое-кто любовался мной, пока я спал, — с закрытыми глазами и хитрой улыбкой, ну, естественно, с ямочками, проговаривает Джун и низким голосом ото сна по-доброму посмеивается, — Знаешь, а мне понравилось твоё прозвище. «Твою налево», — шатен очень быстро и густо краснеет, как можно быстрее прячет своё смущение в изгибе намджуновой шеи, поджимая губы и жмуря глазки. Чёрт! Это непозволительно мило и нагло, больше, конечно, первое, но блин! У этого парня отлично получается смущать его лишь одной улыбкой или просто взглядом. И где надо учиться чтобы так уметь? Вот и Сокджин не знает. — А ещё этот кое-кто безумно мило смущается, — ну вот, опять! Да чтоб Намджун… Был всегда с Джином и любил его очень долго! Да! Сказать что-то плохое о блондине он просто не может, ибо любит. Сильно и сильнее сильного, — Сокджинн-и? — Чего? — буркнул тот, всё ещё пряча личико. — Ты чего спрятался? — А вот захотел, — дико стыдно и неловко поднимать голову и смотреть на любимого, ибо шатен прекрасно знает, что Намджун ярко улыбается, а потом снова заставит смущаться и прятаться в его «крепости» из объятий и подбородка младшего. Ну вот, а как тут ещё? Это слишком сконфуживает Сокджина, учитывая то, что он почти никогда не терял хватки и был уверенным до тех пор, пока не начал общаться с парнем. Может, он обладает каким-то даром, раз может вот так спокойно отправить в нокаут одной единственной улыбкой или фразой? Тем более, не суть важно, что он скажет — всё равно покраснеешь, и только чудо сможет тебя спасти, но это не точно. Очень не точно. Джун снова хихикает, а после со всей нежностью и заботой обнимает лежавшего на нём старшего, поглаживая под пледом по спине и талии, которые были скрыты ещё и под рубашкой, но не суть… Намджун ещё к ней вернётся. Кхм… Так мило, что эта принцесса так сильно смущается, но всё равно липнет к младшему, что ему очень нравится. Кстати, блондин под себя подмечает, что надо бы улыбаться перед Сокджином почаще, ну, или же говорить всякие смущающие фразы. Уж слишком ему хочется по многу раз в де… Кхм, в минуту лицезреть этот прекрасный румянец. Теперь Ким-младший принимает положение полусидя, всё ещё с шатеном на груди, прижимая того к себе ближе и чувствуя уже породнившееся ему самому тепло. Прижавшись губами к его лбу, он понимает, что температура спала, но не существенно, а значит, должна была болеть и голова, поэтому он сейчас решает не шутить не шуметь, чтобы у него ещё сильнее ничего не разболелось. — Со мной всё нормально, не волнуйся, — и опять, шатен будто читает мысли Намджуна, не переставая смущаться, но всё же он жмётся к теплу напротив, обнимая младшего за шею, — Со мной всё хорошо, — да, на самом деле его состояние чуть хуже, чем хорошо, но то, что он сейчас находится в намджуновых объятиях и чувствует лёгкие чмоки на своём лбу, когда младший «мерил» ему температуру губами, касаясь ровного лба, на котором расположились выпавшие из тёмного и потрёпанного гнёздышка прядки, чуть щекоча — настоящее блаженство. — Твоя голова говорит иначе, — парень одной рукой аккуратно поднимает лицо Сокджина за затылок, а другой рукой точно так же повторяет действия старшего: проводит по мягкой щёчке и большим пальцем по пухлым губам, сам не замечая, как чуть заметно краснеет, но всё же улыбается, глядя в заспанное личико. Он бережно убирает те самые выпавшие локоны и ворошит ладошкой, что на затылке, тёмные волосы, аккуратно их перебирая, — Покажи мне горло, пожалуйста. Джин послушно открывает рот и как в больнице на приёме у педиатра говорит «А-а-а-а!», немного высовывая язык. Это хоть и забавляет младшего, но всё же лучше сейчас — осмотреть горло, а потом уже лечить старшего и дальше. «Я ведь даже и не осмотрел его в первый раз», — он принимается осматривать горло и видит, что оно не такое уж и красное, но лечить нужно и побыстрее. Теперь Джун хлопает легонько по втянувшейся щёчке в знак того, чтобы шатен закрывал рот. После, когда так и произошло, парень со всей осторожностью целует Сокджина, не углубляя, и чувствует ответ в виде вцепившейся в его волосы сокджиновской ладошки, и льнувших ему навстречу губ. Блондин сжимает любимого в объятиях, желая показать, как сильно он им дорожит и насколько сильно любит. Походу, он переборщил, по его мнению, ведь чуть позже чувствует лёгкие постукивания по затылку и нехотя отстраняется от старшего. — Нам… Намджун… — проговаривает тот, оторвавшись от губ напротив и кашлянув в кулак. — Да? Что-то случилось? Тебе больно? — беспокоится Джун, смотря на немного бледное лицо, — Плохо? — теперь же блондин ладошкой слабо вертит лицо Сокджина перед собой. — Да нет, всё в порядке, просто… — делает паузу, не зная, как правильно сформулировать. — Что «просто»? Солнце, скажи, пожалуйста. — Кто? Солнце? — прямо сейчас старшему Киму стало так хорошо, что он забыл обо всех недугах и снова уткнулся носом в крепкую шею, вдыхая намджунов аромат. — Так, ты всё прекрасно слышал. Солнце — ты, а теперь скажи, что случилось? — такая забота заставляет покраснеть ещё гуще и беззвучно хихикнуть. — За комплимент спасибо, — в знак благодарности шатен целует его в шею, находясь в том же положении, а позже продолжает, — Но я думаю, что тебе не стоит меня целовать. Ты можешь заразиться, — вот такой заявы Джун уж точно никак не ожидал. Тогда какого лешего старший отвечал ему на поцелуй пару минут назад? Собственно, он и решил озвучить эти мысли вслух. — Вот скажи мне: ты дурак или да? — смешно изгибает бровь и обхватывает того за плечи, — То есть ты совсем недавно намеренно отвечал мне на поцелуй, чтобы заразить? — с его стороны было грубовато вот так осыпать шатена вопросами, но знать-то хотелось. — Нет, просто… — теперь можно было смело сказать, что у Сокджина имеется такая черта, что он ляпает что-то прежде, чем подумать. Теперь он толком и не знает, что ответить и ему за это стыдно. И этот самый стыд замечает сам Джун. Он понимает, что переборщил и начинает обнимать того крепче, покачиваясь с ним в объятиях из стороны в сторону. — Я тебе скажу одно: если ты ещё раз такое мне скажешь, то я очень сильно на тебя обижусь, понял? А теперь иди-ка ко мне, — после, он притягивает шатена к себе и снова с наслаждением касается таких полюбившихся губ. Ким-старший не отстаёт, с небольшой неловкостью тянется навстречу, а после откидывается назад, падая на подушки, и утягивает Джуна за собой, делая так, чтобы тот навис над старшим и продолжил поцелуй. Он лишь крепче притягивает затылок младшего к себе и открывает рот, пропуская туда язычок любимого. Последний не спешит углублять поцелуй, он сначала облизывает верхнюю, а затем нижнюю губку Сокджина, аккуратно прикусывая, и только потом вторгается языком в полость рта старшего. Обводя каждый ровненький ряд зубов, он чувствует горячий выдох возлюбленного, на четверть секунды разрывая страстный танец языков, а после, облизнув свои уже давно влажные губы, вновь впивается в уста напротив, обнимая ещё крепче, хотя казалось, что больше уже некуда. А что такого? Кто по своему желанию отпустил бы человека, которого безумно любит? Да, может и их чувства пока нельзя назвать чем-то внеземным, и что их любовь крепче всех, что была, есть и будет, но всё же если посмотреть со стороны, то некоторые такие признаки можно было уловить. Блондин лишь на мгновение отстраняется от Джина, проговорив низким голосом: — Только не пугайся, конфетка моя, — а после утягивает в такой же сладкий поцелуй, как и сказанное в адрес шатена прозвище. Оно хоть немного и пугало, но всё равно Сокджину очень понравилось, он даже тихонько хихикнул, да и его тело как-то приятно на него реагировало. В основном, на только что прозвучавший бархат из уст младшего, из-за которого по спине прошлась непонятная дрожь, которая тоже пришлась ему по душе. Сердце отстукивало какой-то сбивчивый ритм, потому что уж слишком этот поцелуй нравился обоим парням. Они только и успевали глотать мелкими количествами кислород, дабы в какой-то момент не задохнуться, но всё равно продолжали водить своими губами по губам партнёра. — Джун… — шепчет в перерыве между следующим поцелуем, жадно хватая через раз попадающиеся крупицы воздуха. — Да? — младший смотрит прямиком тому в глаза и не желает отстраняться. Да, теперь он уж точно переборщил и поэтому спешит за это извиниться, — Айщ-щ… Извини пожалуйста, в следующий раз такого не будет, — тихонечко заверяет старшего блондин, а после поднимается с него, и теперь уж точно вспоминая про внешний вид Сокджина, а после и свои утренние делишки… «Ким Намджун, чтоб тебя чёрт побрал, извращенец», — произносит парню внутренний голос, и если бы он был человеком, то, однозначно, на его лице сейчас был бы злобный оскал и грозное выражение. А теперь стало стыднее раза в два, так как теперь Джун замечает каким-то Макаром расстегнувшиеся верхние пуговицы на той злосчастной, мать её, рубашке. Ким-младший уже встал с кровати, точно собрался уйти куда-нибудь под озадаченный взгляд любимого и постыдиться где-нибудь в одиночестве. Например, в ванной. Так, ну не для того, что он уже провернул, не подумайте там ничего. Он просто устроит акт мини-самобичевания, слова через три покрывая себя в голове всевозможными матами, проклятиями и чего только ещё не существует там — неважно. Он уже планировал это сделать, как вдруг в него крепчайшей хваткой вцепилась рука гостя, так сказать. Которого, он сам и привёл к себе домой — не важно, блин, будет гостем. Ну или принцессой во власти грозного дракона, кхм… — Стоять, куда собрался? — грозно спрашивает «принцесса».? и резко дёргает своего «дракона».? на себя, опрокидывая обоих на бедную кровать. А как ещё её назвать? Хотя… Пока-что она не бедная. Если она доживёт до того момента, когда они будут продолжать такие сцены, как та, которая случилась пару минут назад, то тогда её можно будет назвать бедной. Кхм! Оба валятся на мягкие простыни, ну как оба? Джун — на Джина, Джин — на простыни, в общем, идеально. Вот только когда парни сталкиваются смущёнными взглядами, тогда-то уже на четырёх щеках вспыхает румянец. Наконец-то, хоть шатен теперь краснеет не один — одна маленькая победа. Но старшему одной маленькой победы мало. Хочется ещё. — Эм… Я спросил, куда ты собрался? — повторяет свой вопрос и опять снизу вверх смотрит на младшего. Кажись, теперь это его любимая поза. Так! Ким Сокджин, о чём ты думаешь? Надо бы это как-нибудь исправлять. А как исправлять подобные ситуации? Правильно — поменяться местами. Собственно, для этого, старший закидывает правую ногу на талию слегка обескураженного Джуна, а после, согнув руки в локтях и оперевшись о них, он со всей силы отталкивается от мягкой поверхности кровати, а после резко меняет их обоих местами, оказываясь сидящим на бёдрах младшего, который ещё больше погрузился в шок, лёжа под своим парнем. На этот жест старшего, у блондина внутри что-то перекосило, а сам он, будто проглотив язык, смущённо молчал и отводил взгляд. Кстати говоря, смущение не обошло стороной самого Сокджина. Да, будучи смелым, отважным и непоколебимым, внутри он остаётся принцессой, но с запоздалой реакцией, ибо до него только сейчас дошло, чем могло все это закончиться. В комнате на время нависает неловкое молчание, потому что оба не могут проговорить и словечка, ведь смущаются. Честно говоря, тут и непонятно, чего смущаться, если быть честным. Да, целовались, да, чуть не занялись любовью, но блин. Они вот только встретились, но ведут себя как два дурачка. Такое ощущение, что им и вправду не нужно поговорить. Нет, на самом деле Сокджину есть что сказать блондину. У него так много вопросов, историй, всего! Особенно чувств, которые хотелось бы подарить кому-то, кто лежит вот прямо буквально под ним. Но как начать? В общем, ладно. Пусть будет так, как пойдёт. Ведь не всегда получается сказать все идеально? Теперь шатен устраивается на бёдрах Джуна поудобнее, а своими руками тянется к плечам напротив, что были чуть поуже, чем у него, но все равно. Старший притягивает младшего к себе, который, кстати, активизировался и начал отходить от неловкости между ними. Они же не чужие люди, правильно? Нужно прекращать краснеть от подобного, если они собираются идти вперёд, и плевать, что они только начали «встречаться», хоть и не обсуждали это. Но ничего. Обсудят. Сейчас. Наконец, когда блондин смотрел на старшего перед ним, то просто обнимает того одной рукой за талию, а другой за плечи, притягивая ближе. Конечно же, Джин не отстал: обнял крепко младшего за шею и где-то в том месте, что выше рёбер, а после скрыл лицо в стыке между шеей и плечом младшего, прикрывая глаза. Почему-то они только сейчас осознали всю суть происходящего. Да, допустим, поздновато. Хотя, лучше поздно, чем никогда, правильно ведь? В головах у обоих крутилась уйма вопросов, на которые парни неистово желали получить ответы, желательно с подробностями. Может, правильно, что утром они решили не говорить на эту тему и отложить на чуть позже, но это самое позже настало, а вместе с ним и время контрольных выяснения, так сказать. Но вкупе с вопросами, у обоих присутствовал и страх, что очень сильно затормаживал их и не давал правильно сформулировать все те мысли, которые нужно было наконец озвучить выбранному сердцем человеку. Просидев так, в объятиях друг друга, около минуты, первым всё же начинает действовать старший и он тихо, только для Намджуна, шепчет: — Я скучал по тебе, — брови съезжаются к переносице, а нижняя губа шатена была успешно прикусана, дабы не не думать ничего плохого и позорно не разреветься прямо здесь и сейчас. Даже если он парень, то все равно имеет полное право переживать о том, как младший оказался в больнице и что такого произошло, что он прибыл туда в не самом лучшем состоянии. — Ты не представляешь, как скучал я, — Джун отвечает будто на автомате, чувствует, как старший жмётся ближе, понимая, насколько сильно тот тосковал, и всё же прижимает ближе, точно так же прикрывая глаза. Видимо, оба желают не видеть этот момент, а чувствовать. Прошедшие три дня были словно в тумане, их Намджун еле помнит. Но знает точно, что он чуть ли не был похоронен под завалами в шахте. Но нужно всё разложить по полочкам, к чему они оба приступят в ближайшее время. — Куда ты п-пропал? — голос дрогает и оба это слышат, ведь Джин вспоминает, как переживал, когда вспомнил сон, когда ему позвонил врач младшего и сообщил о его не самом завидном состоянии, — Что с тобой случ-чилось? П-почему т-ты был в боль-нице? — к горлу поступил ком, а веки застелила мутная пелена слёз. Старший сейчас как маленький ребёнок, который вновь ищет утешения у одного человека, которое, он, конечно же, получает в виде зарывшейся в его копну волос ладони Джуна и нежных поглаживаний по спине и талии. — Прости меня, — виновато просит тот и продолжает утешать Джина, прижимая его голову ладонью к своему плечу, — Эти три дня тянулись так долго, что я сбился со счёта времени. — Так что с тобой произош-шло? — всхипывая, спрашивает тот, продолжая прижиматься своим телом к телу напротив. — Если я скажу долгая история, ты же меня всё равно заставишь рассказать, верно? — слегка хихикает и улыбается, начиная покачиваться из стороны в сторону, чтобы «успокоение» подействовало. — А то, — тот тоже немного усмехается, а потом всё же поднимает свою мордашку и смотрит чуть влажными от маленьких слёзок глазми, полных обожания. И тут небольшая неловкость для старшего перерастает в огромадную, потому что вот прямо в этот момент его живот подумал, что надо бы подать признаки жизни, ибо его хозяин уже о нём забыл, поэтому почти на всю комнату раздаётся дикий вой китов прямо из желудка Сокджина, который слышит не только младший, но и, кажись, весь Сеул. Погрязнув опять в неловкой тишине, они думают, что надо бы прекращать это смущение и отреагировать на это правильно. Оба просто начинают от души смеяться. Ну как, смеяться, оба поджимают губы, которые уже расплываются в наиглупейших улыбках, а щёки слегка надуваются из-за наполнившего их воздуха, который должен был выйти, когда надо было посмеяться. Но вот они как-то тормознули в этом моменте и застыли со смешными лицами, то и дело поглядывая друг на друга. — Пх! — всё же этот пузырь из щёк первым лопается у младшего, который успевает прикрыть рот кулаком и приглушённо посмеяться в него, развивая всё царившее смущение и заставляя шатена хмыкнуть и опустить лоб на плечо парня и тоже слегка посмеяться, — Походу, нам нормально поговорить не удастся, — сквозь глухие смешки произносит блондин и продолжает одной рукой прикрывать рот, а другой обнимать Джина, — Пошли-ка, я тебя накормлю нормально. — Я надеюсь, ты не выкинул яичницу? Она мне понравилась, — чуть посмеявшись, старший всё так же продолжает обнимать младшего, не поднимая лица. — Что? Правда? Понравилась? — таким словам Сокджина блондин искренне удивляется. — Агам-м-м… И всё же. Что с тобой случилось? — теперь «прячущийся» вылезает из своего убежища в виде джунова плеча и со всей серьёзностью смотрит на младшего, — Что такого могло произойти, что ты попал в больницу? — Повторюсь: это очень долгая история. Но, учитывая то, что я прекрасно знаю тебя, рассказать придётся, — с тяжким вздохом начинает парень, поглядывая в лицо напротив. Конечно, стоило сначала позаботиться о Сокджине, а уже потом что-то рассказывать, но увы, придётся так, — Я уже долгое время работаю в шахте, Джинн-и и, по всей видимости, там два или три дня назад произошёл обвал… М-м-м… — пытается вспомнить, — Я не знаю как оказался в больнице, но прекрасно помню, что не успел добежать до выхода и меня придавило камнями, — вкратце, конечно, но понятно и просто. — Погоди… То есть ты работал в шахте, работал в моём ресторане, а потом ещё и успевал со мной время проводить? — он пытается сложить мысли в более-менее понятную картину, но вот только плоховато получается. На это Джин, получает лишь утвердительный кивок и поглаживания по спине, — Айщ-щ-щ… — Что? — блондин не знал, какую ожидать реакции от старшего, поэтому спросил, что с ним и как, — Что такое? — У меня в голове было так много вопросов, ты и не представляешь… — до сих, пор пытается связать все мыли воедино, — А сейчас, когда ты мне рассказал про шахту, я просто не знаю, что сказать. У Сокджина на лице какое-то непонимающее выражение, вообще не дающее ответа на вопрос по поводу его реакции. Он и сам не понимал, как реагировать на данную новость. Оказывается, шатен совсем не знает своего друга, а друга ли вообще? Зачем надо было скрывать свою вторую, так сказать, жизнь? Почему Джун молчал? Из-за чего ему пришлось работать на двух работах сразу? Он задолжал кому-то денег? Или это просто выгодно? Для чего? Прямо сейчас он не мог сформулировать конкретный вопрос, поэтому с пустым взглядом пялился на джуново лицо, сам того не осознавая. Младший, в свою очередь, лишь погрустнел. Он не ожидал, что рассказав Сокджину об этом, он будет так долго думать. По всей видимости, тот очень злится и, скорее всего, думал, как высказать всё то, что накопилось. — Джун… — наконец начинает старший, — Я надеюсь, ты понимаешь, что у меня в голове очень много вопросов, — даже шатен заметил эту нагнетающую атмосферу, поэтому он решается хоть, как-то её разбавить, — Поэтому давай я сначала приведу себя в вид человека, и мы устроимся где-нибудь поудобнее, чтобы я не сильно испугал тебя, когда у меня случится отвал челюсти от твоей истории, хорошо? — он улыбается своей фирменной улыбкой, уже полностью, в хорошем смысле, шокируя парня. — Хах, конечно, — и вновь эта непринуждённая обстановка и милые обнимашки со стороны каждого. Им обоим есть, что сказать друг другу, но сначала уж лучше поступить так, как предложил старший, а уже после начинать хоть что-то решать.***
— Так, смотри, — Намджун указывает пальцем на небольшой шкафчик с зеркалом, в котором виднелось их отражение, над раковиной, — вот здесь ополаскиватель и зубная паста, — после вешает на широкое плечо маленькое полотенце для лица, — Это твоё полотенце, так, щётка… Момент, — быстро удаляется из ванной комнаты и куда-то идёт, видимо, в поисках зубной щётки для старшего. Они около десяти минут назад закончили нежничать и обниматься, чтобы привести себя в банальный человеческий вид, и теперь блондин показывал старшему что и как у него дома устроено. Сейчас они застряли на самом первом этапе, с которого начинается любой день у каждого человека. Ну… Для Намджуна и Сокджина день начался почти вечером, хотя… Кого это должно смущать? В общем! Младший где-то искал зубную щётку для шатена, а тот, в свою очередь, смиренно ждал в ванной своего «спасителя». Пока старший ожидал, то своим любопытный взглядом он осматривал ванную комнату. И вот он, его принц на белом коне… Кхм! В дверном проёме показался силуэт младшего, который, чуть сгорбившись, пытался открыть упаковку с новой зубной щёткой. Походу, купил прозапас, чтобы лишний раз не бегать. Если честно, то получалось у него не так хорошо, поэтому шатен решил ему с этим помочь. Джин аккуратно выхватывает упаковку из рук блондина, мимолётно ладошками поглаживая те, а после переводит свой взгляд с лица младшего на упаковку. Его любимый рукожопик, так сказать, немного помял упаковку, пока открывал, и теперь у старшего встаёт вопрос: если он не может нормально и без проблем открыть упаковку с зубной щёткой, то как он умудрился так аккуратно приготовить ему завтрак сегодня утром, пронести всё на подносе в комнату, да ещё и не спалить кухню, еду и сковородку? Ладно, об этом он спросит позже, а пока Джин одним движением открывает упаковку и достаёт оттуда фиолетовую щётку. — Где у тебя мусорка? — интересуется тот, вертя в одной руке щётку, а в другой комкая порванную упаковку. — Давай, — Намджун выхватывает у него из руки помятый картон, а после идёт куда-то и выбрасывает, перед этим сказав умыться и идти в кровать. Сделав всё точно по инструкции младшего, но кроме последнего, конечно, он смог уже избавиться от утреннего, вообще дневного, ну да ладно, тумана в голове и быть уже пободрее. После, вытерев лицо полотенцем и по привычке улыбнувшись себе в зеркало, он с полотенцем на плече топает по пути к шипящим звукам, которые издаются, по всей видимости, с кухни. Всё же он был прав, старший пришёл именно туда, завидев очень приятную картину: у плиты стоял Джун и что-то сосредоточенно готовил. От этого всего у него на душе так тепло стало. Просто стоять в дверном проёме и наблюдать за спиной вертящегося парня, который походу старается для них обоих приготовить обед — истинное удовольствие. Хотя… Для Сокджина теперь всё, что связано с блондином — удовольствие. Он может не прятаться и не стесняться, а отдавать эти чувства и принимать то же самое в ответ. Момент, когда старшему надоело быть несчастным зрителем настал очень быстро, поэтому тот просто подходит к младшему со спины, который, кстати говоря, вообще не заметил присутствия кого-то ещё, а после охватывает руками его плечи, чуть приподнимаясь на носочки, ведь Джун был повыше него самого. Старший сковывает блондина за плечи, немного пугая того, заставляя вздрогнуть, а после укладывается головой между лопаток младшего, прикрывая глаза. Всё же небольшая сонливость присутствовала, а по телу бегали мурашки от небольшого холодка. Но он уже и не чувствовался, ведь Джин сейчас рядом с тёплым, по его мнению, парнем и этот холод ему вовсе не страшен, даже если, он до сих, пор, в одной намджуновой рубашке и белье. На самом деле, Намджун не был рад такому стечению обстоятельств, ведь старший его не послушал и пошёл не в спальню, а на кухню, будучи полуголым и простывшим. Поэтому он прекращает почти законченную готовку, выключая плиту и разворачивается лицом к шатену, с небольшой строгость на того смотря. — Ты почему не в кровати? — спрашивает как настоящий родитель Джун, но льнувшего навстречу парня обнимает, крепко прижимая обеими руками к себе, чувствуя, как в грудь старший тычется щёчкой, а сам он своей щекой касается тёмного гнёздышка волос. — Бу-бу-бу, — передразнивает младшего, поднимая взгляд и выпячивая нижнюю губу, распахивает широко ресницы, — Я повторяю: не забывай, что хён тут я. — Знаешь что, хён, — приподнимает бровь, а потом думает, как проучить непослушного Сокджина. — Да, мой маленький тонсэн? — гордо спрашивает тот, передразнивающе поглядывая на любимого. «Я тебе покажу, кто тут маленький», — думает, что бы такое сделать, чтобы шатен смутился. Да, сейчас он ведёт себя нормально, но надо заставить того густо краснеть, ну, или обидеться, а потом краснеть. — Что, сказать нечего? — ухмыляется в победном жесте тот, а посмеивается, — Ну ладно тебе, не дуйся, мой маленький тонсэн, в теперь чмокни-ка своего хёна, — он пальцем тыкает по надутым в бантик губкам и ждёт своего чмока, но вот его Джин не получит. Зато, блондин получит отличную возможность заставить старшего краснеть. Он просто размыкает объятия и чуток откидывается назад, то есть отстраняясь в противоположную сторону от губ старшего, чтобы сначала нарочно не выполнить его просьбу, а потом заставить его густо залиться румянцем. — Эй! Ты куда? — возмущаясь, Джин сам тянется за чмоком, но спустя пять минут подпрыгиваний и увёртываний младшего, он останавливается, так и не получив джуновых губ. Теперь пришло время строить обиженную моську и дуть уже свои губы и отворачиваться от младшего, скрестив руки на груди, чем младший и воспользовался. С хитрой ухмылкой парень не даёт просто так повернуться старшему и наклоняется, схватив его за бедра и подняв, что аж полотенце с широкого плеча падает и остаётся никому ненужным, а после усаживает под удивлённый взвизг себе на бёдра. Придерживая чуть испугавшегося Джина на себе, он одним движением усаживает того на столешницу, заставляя обхватить свою шею руками. Когда лица обоих, оказались напротив и максимально близко, что каждый чувствовал на своих губах тёплое дыхание, то Джун стал пристально рассматривать лицо напротив, скользя глазами по каждой детальке, не упуская ни одну. — Дж… Джун? — очнувшись, спрашивает едва смутившийся от таких красноречивых взглядов и действий шатен, не убирая рук с крепкой шеи. Намджун не отвечает. Он решает действовать и накрыть такие прекрасные губы своими и почувствовать вкус их нового поцелуя. Да, они целовались совсем недавно, но когда ты и вправду любишь, то хочешь подарить весь максимум поцелуев, объятий и чистой любви. Подняв одну руку на сокджинову талию, а другую так и оставив на его бедре, он притягивает старшего ближе и целует, становясь меж раздвинутых ног, чего, пока что, не замечает сам Сокджин. Тот лишь поддаётся и, улыбнувшись в поцелуй, приподнимает подбородок и приоткрывает рот, самостоятельно начиная углублять поцелуй. Естественно, самоволие со стороны шатена ни к чему Намджуну, поэтому он сначала несильно сжимает до сих пор оголённое бедро, потому что старший напрочь отказался надевать что-то кроме рубашки, а потом с него поднимает руку выше, запуская ладонь на несколько сантиметров под кромку своей же вещи. Сам Сокджин просто не может ничего поделать, кроме как чуть-чуть выгнуться в спине навстречу блондину и зажмуриться от ощущения тёплой большой ладони на своей пояснице, все сильнее стискивая в своих руках его шею, своими пальчиками слегка массируя, притягивая вплотную, чтобы никаких просветов не оставалось. Изредка отрываясь друг от друга, они восполняли кончившийся воздух, а после вновь утопали в новом соприкосновении их губ, доставляя ладонями приятные ласки по телам друг друга. Ким-старший решил немного разнообразить сидение на столешнице, ибо вскоре успешно отсидит себе одно место. Поэтому Джин закидывает ногу, на которой младший недавно держал свою ладонь, на его талию и так же тянет на себя. Теперь уж точно без просветов. Намджун же, почувствовав, как его пах прямо-таки вдавили в пах старшего, который успел уже закинуть и вторую ногу на него, лишь углубляет поцелуй, вторгаясь в полость рта Сокджина и вновь пробуя их очередной поцелуй на вкус, ощущая абсолютную податливость и покорность со стороны любимого. О том, что его план по поводу обычного смущения шатена вышел из-под контроля, он подумает чуть позже, а сейчас же он продолжает его целовать, поднимаясь рукой, что была под рубашкой всё выше, ведя пальцем по выгнутому навстречу позвоночнику и чувствуя подушечкой мурашки старшего, который лишь выгибался и еле слышно что-то мычал обоим в губы. Нагибаясь над столешницей, чтобы его лицо было над лицом Джина, блондин прямо-таки заставляет того сделать по-настоящему великолепный прогиб в спине как кошечка и зарыться пальцами в светлую шевелюру, показывая, как ему нравится. А нравится старшему до невозможности. Шатен и сам не понимает, почему он так реагирует на обыкновенные поцелуи и выгибается, мычит и дарит младшему в ответ точно такие же ласки. Но вот догадывается, что такие головокружительные поцелуи в один момент снесут башни обоим и они уж точно в первый же день их воссоединения поспешат и, возможно, где-то да ошибутся, а на самом начале косячить не очень хотелось. Но вот как ему остановиться? Как, скажите? Когда рядом такой невероятный и соблазнительный мужчина, пусть в домашней футболке и шортах, но да какая разница? Думаю, Сокджину плевать, в какой одежде сейчас его парень, главное — сам блондин, который страстно и заводяще исследует губы старшего, а руками нежно проводит то по спине, то по талии, посылая по его телу очень приятные волны. И всё же стоит остановиться, пока они оба не совершили ошибок сейчас. Конечно, первые отношения развиваются методами проб и ошибок, вот только в данной ситуации стоит вовремя остановиться и оба это понимают, даже с рыком отцепившийся от мягких губ шатена Джун и, теряя последние капли самообладания, начинает переходить поцелуями с покрасневших губ на линию подбородка, опять же, посылая табун мурашек на нежной коже старшего, который чуть слышно выпустил из груди томный выдох. — Ах… — тяжело выдыхает Джин, чувствуя на своём подбородке тёплые губы, что нежно его выцеловывали, не кусая, а просто касаясь, — Джун… — глаза прикрывают я сами по себе, а тянущие волны чуть ниже живота придают ситуации небольшой дискомфорт, — Джунн-и, — теперь же шатен аккуратно поглаживает локоны любимого, понимая, что если он сейчас резко и как-то грубо того отодвинет или оттолкнёт, то младший, скорее всего, обидится, поэтому поступает так же нежно, как и парень, выцеловывающий уже чуть ниже — под подбородком и доходит губами до кадыка, — Намджунн-и, — снова зовёт его и гладит по голове, а после чмокает в ту часть лица, которая была перед его губами. Всё же Джун с неохотой отрывается от исследования нежной шеи старшего и поднимает взгляд. — Да, что-то не так? — интересуется тот, чуть грустнея, — Тебе не нравится? — он немного отстраняется, но все ещё сохраняет зрительный контакт. — Нет, что ты, — чтобы дать младшему полную уверенность, он улыбается и сам тянется навстречу, целуя где-то в уголке губ, — Мне очень нравится, — вновь нежный поцелуй, вот только не в губы, а точно так же, как и делал блондин: целовал в шею и подбородок, — Но думаю, нам стоит остановиться, Джунн-и. Нет, не подумай ничего, мне нравится, кхм, — кашляет в кулак, а после продолжает, укладывая ладошку на щёчку младшего, — Но, думаю, нам рано сейчас делать что-то такое, ты не против? — с надеждой спрашивает парень и гладит ладонью нежную кожу на лице Джуна. — Нет, конечно, — просто и коротко проговаривает парень, не понимая, выполнил ли он план по смущению старшего или нет? Ладно, не важно. Он перехватывает своей рукой ладонь Джина и с улыбкой, чуть сжимая её, целует запястье несколько раз, — Но только если ты сейчас пойдёшь в кровать. — Ну Джу-у-у-у-ун… — с щенячьими глазками смотрит на младшего, который остался абсолютно неприклонен перед этой мордашкой. И этот человек недавно говорил, что он хён? — Никаких «Джун», ну-ка быстро в постель, — нет блин, они что, в дочки-матери играют? Это подтверждается, когда шатен дует губы и отворачивается в сторонку, даже снимая ноги с талии младшего и перекидывая их друг через друга, а после начиная строить «обиженку». На эту моську парень лишь закатывает глаза, а после, выдохнув, берёт Сокджина на руки и уже сам несёт в спальню. — Эй! Намджун, отпусти! — начинает паниковать, но за шею младшего всё же хватается, — Джун-а! Я тяжёлый, отпусти меня! В мыслях парень уже думал прямо-таки на весу отчитать старшего за такое заявления по поводу своего веса, ведь он был очень даже худ, а на тяжесть не было и намёка. Ну ничего, вот уже они в спальне, по пути к которой Джин брыкался и просил отпустить, но только его попытки оказались тщетны, ведь он уже лежал на мягких простынях, придавленный сверху блондином, который хотел что-то сказать. — Ещё раз скажешь, что ты тяжёлый, поверь, нарвёшься, понятно? — грозно спрашивает парень. Ему очень не нравится, когда такой прекрасный парень, которого он, к тому же, любит, говорит о себе плохие вещи. Тот лишь сглатывает, всё ещё смотря в глаза парню над ним. Джин видит, что они как-то потемнели, а на самом лице блондина можно было прочитать настоящую собственническую и грозную натуру. Он был готов в буквальном смысле съесть старшего, но каким-то образом мог сдерживаться. — Д-да, — тихо проговаривает шатен, будто теряя голову от такого выражения лица Джуна. Клянусь, оно потом будет снится ему во многих снах, ибо не только красиво, но и низ живота будто дико обдавало током. — Ну вот и молодец, а теперь, — делает паузу, и зачем-то укладывает старшего на плед и начинает в него заворачивать, как рулетик, — Сиди тут и жди меня понял? — теперь он садит Сокджина на кровать и под спину подкладывает подушку, чтобы удобнее было. После, он включает телевизор, что висел на противоположной стене, который Джин даже и не заметил. По нему идёт какая-то левая дорама, а старшему, в принципе, всё равно, что смотреть. Главное, чтобы его парень пришёл побыстрее. — Я надеюсь, ты будешь на кухне недолго, — отводит взгляд в сторону, не двигаясь, чтобы не упасть. — Примчусь к тебе быстрее ветра, принцесса, — Намджун с улыбкой наклоняется, а после оставляет на мягонькой щёчке старшего нежный поцелуй и, бросив на него тёплый взгляд, выходит из комнаты, пропадая на двадцать минут. Кстати, за эти двадцать минут до Джина дошла одна мысль, что пока они там целовались и обнимались, то ни в теле, ни в чём не ощущалось, что он заболел. А сейчас, к горлу поступает какой-то ком и он немного кашляет в сторону, попутно выпутывая одну руку из кокона, чтобы прикрыть рот. Неужели Намджун реально обладает какими-то сверхспособностями помимо умения смущать шатена одной улыбкой?***
Закончив с приготовлением обеда и лекарств для старшего, Намджун опять же разложил всё на тот же поднос и, аккуратно взяв его на руки, понёс в комнату. И да! О чудо! Он смог донести все без происшествий до спальни, где сидел на кровати Джин и смотрел ту самую дораму, притянув ноги к себе и охватив их освобождёнными руками, но тут же перевёл взгляд с экрана на вошедшего парня, улыбаясь, как тот старается и очень успешно, кстати. Когда Джун всё же ставит поднос с едой на тумбу, то укладывает руки на поясницу, проговаривая «Фу-у-ух…». — Побе-е-еда! — тихо восклицает шатен, тряся кулачками как болельщица и хихикает. Теперь младший садится на кровать спиной к Джину и опирается подбородком на кулак, — Эй, ну ты чего? — старший подползает к парню и обнимает со спины, укладывая голову к тому на плечико. — Ась? — парень будто опоминается и поворачивается лицом к шатену. Тот лишь замечает на лице блондина какую-то грусть и теперь обнимает за плечи спереди и утыкается носом парню в грудь, — Нет, ты чего? Всё в порядке, — парень теперь поглаживает Джина по тёмной макушке и поправляет съехавший с него плед. — Эй, ну-ка говори давай, — сейчас старший укладывает голову Джуну на плечо и поглаживает того по спине. Младший Ким молчит, не зная, как же сказать. Он всё это время думал, как же рассказать обо всем, что хотел узнать Джин и даже взгрустнул слегка, ведь совсем не хотелось бы говорить о своём не очень прекрасном прошлом. — От тебя же скрывать что-то бесполезно, да? — чуть улыбнувшись, задаёт риторический вопрос блондин, продолжая обнимать его. — Ты и сам все прекрасно знаешь, — подмигивает шатен и ластится всё ближе, чмокая в щёку, — А теперь говори. — Так, погоди… Сколько времени? — ищет на тумбочке свой телефон и смотрит на время, — О-оу… — Что там? — спрашивает тот и тоже смотрит на экран. Время приближалось к пяти часам вечера, но было ощущение, что сейчас лишь обед, — Тебе нужно уходить, верно? — старший вмиг грустнее и опускает взгляд, разочарован выдыхая. Он так надеялся поговорить с Джуном и восполнить все пробелы во времени. — Если я куда-то и пойду то либо в магазин за продуктами, чтобы приготовить для тебя что-нибудь, — тут же убирает телефон, прижимая к себе ближе своего парня, — Или же к тебе домой, чтобы ты один по улицам не шарахался, — а после чмокает в лоб удва смутившегося старшего, — Просто, я думаю… — Не поделишься? — поворачивает немного голову, а аккуратно целует в какое-то местечко около добородка, краем глаза поглядывая на телевизор. — Не хочу отпускать тебя на работу, — честно признаётся тот и наклоняется, чтобы коснуться своей щекой щеки Джина. Тот лишь усмехается, прижимаясь щёчкой в ответ. — Так в чём проблема? — теперь он уже полностью поворачивает лицо к блондину, а после обхватывает его ладошками и притягивает к себе, чмокая в нос и улыбаясь, — Я, если честно, и сам не горю желанием туда идти, — признаётся тот и подмигивает. — То есть ты хочешь быть со мной? — ещё раз уточняет парень. — Как бы странно этот вопрос не звучал, — окольцовывает руками чуть выше рёбер и прижимается ухом в районе груди, чувствуя тепло и биение сердца, — Но я очень хочу побыть с тобой. А ещё я очень скучал по тебе. — Тогда я обеспечу тебе самый лучший больничный, — прижимает старшего к себе крепче, чмокая в щёчку, — Кстати о больничном, тебе надо бы покушать и выпить лекарства. — А ты? — А что я? — Ты же покушаешь со мной? — ластится всё ближе, как кот, чуть щекоча кожу младшего. И когда он успел стать таким? Теперь шатен делает заявление: Ким Намджун и вправду обладает какой-то силой, которая делает его абсолютно открытым перед собой. Да, хоть это и не настолько важная причина для заявления, но Сокджин думает иначе. А то как он за два месяца, может чуть меньше, стал реальной принцессой во власти рыцаря или дракона Намджуна — кто из тех двух — особо не важно, главное, что рядом с шатеном будет Джун, а о большем он и мечтать не смеет, ибо зачем? — Покушать с тобой? Ну-у-у… Даже не знаю… — нарочно тянет парень, вопреки своим словам усаживаясь поудобнее на кровати, чтобы примостить рядом с собой старшего, — Ну-ка, иди ко мне. Ким-старший послушно придвигается ближе, а Намджун в это время касается губами чуть горячего лба, а после уже полноценно чмокает в него. — Ну что ж, присаживайтесь, — хлопает по местечку рядом с собой и за плечо притягивает к себе парня, усаживая так, чтобы их ближние ноги были вместе, а на них уже поставить поднос, что, собственно, и делает парень. Он аккуратно ставит плоскую посуду с едой на их бедра и спрашивает «Удобно?» на что получает одобрительный кивок. — Спасибо, — старший укладывает тёмную макушку на плечо парню, смотря на аккуратно приготовленный «завтрак», было видно, что младший старался, что не могло не умильнуть шатена, — Ты такой молодец, так красиво все приготовил. Умничка, — а после чмокает в щеку заметно повеселевшего парня, а тот, в свою очередь, ладонью за подбородок притягивает к себе Джина и целует уже в губы, чувствуя ответ. — Я рад, что тебе нравится, — улыбается после поцелуя и уже подаёт старшему приборы, — Приятного аппетита. — Джун-а, может включим что-нибудь интересное? Эта дорама мне уже глаза мозолит. — Ну давай, — Джуну вообще было по барабану, что смотреть. Ему хотелось вот так провести время с любимым, иногда чмокая или обнимая ещё крепче. Он переключает канал на какой-то другой, где шло кулинарное шоу с каким-то поваром и оставляет его чтобы оно просто играло на фоне. — Ну что ж, приятного аппетита, — старший благодарно принимает из рук блондина вилку, а после смотрит на большую тарелку с завтраком, подцепляя маленький кусочек и отправляя себе в рот. — Джинн-и, а поваром быть трудно? — вдруг интересуется младший и поглядывает на экран, где повар вытворял какие-то сумасшедшие трюки с едой. — Смотря в каком плане, — продолжает кушать, замечая, что Джун с этим не особо торопится. Поэтому, он сам берёт кусочек завтрака и говорит, — Джунн-и, открой рот, пожалуйста, — вдруг просит тот. Младший послушно открывает рот и ждёт чего-то. Старший лишь аккуратно погружает блондину кусочек завтрака и закрывает рот парню уже сам, — Жуй давай. Ты обещал покушать со мной. Джун хихикает, а после спокойно жуёт, смотря то на экран, то на Джина. Хотя, второе будет более привлекательно, поэтому он просто смотрит на шатена. — Джун, смущаешь, — через пару мгновений старший замечает на себе такой пристальный взгляд и отворачивается с набитой щёчкой, чуть краснея. На такую милую реакцию парень исполняет то, что хотел бы очень давно — чмокнуть отвернувшегося Джина с надутыми щеками прямо в них. Он так и поступает, аккуратно придвигаясь ближе и тянется губами к щеке, но его план меняет вовремя повернувшийся шатен, которого он целует уже в уголок губ. Походу, тот смутился ещё больше, потому что сначала он застыл. Но это только сначала, чуть позже он улыбнулся и так же поцеловал Джуна в уголок губ. — А почему ты спросил? — вдруг интересуется тот, смотря на младшего. — Ты про что? — после поцелуя он даже и подзабыл, что спрашивал. — Ну, про трудность быть поваром, забыл уже что ли? — напоминает ему, погружая себе в рот новый кусочек. — А… Ну, просто я думал, что это неправильно — не спросить у человека, который тебе нравится про трудности его профессии. — Ну, так я повторяю: смотря в каком плане, — начинает он, — если смотреть, что в плане готовки, то тут ничего сложного, а если со стороны персонала, посетителей и кое-кого ещё, то будет чуток посложнее. — Тебе трудно? — Не-а. Я сейчас не на работе, а с тобой, так что мне очень хорошо, — растягивает в довольной улыбке губы и елозит головой по плечу Джуна. — Ого, я польщён, спасибо, — сверкая ямочками, приобнимает за спину. — Тебе спасибо, — искренно проговаривает старший и вновь чмокает своего парня. — А мне за что? — тот лишь удивляется, крепче прижимая Сокджина к себе. — Давай мы сейчас покушаем, а потом поговорим? Просто боюсь в какой-то момент накинуться на тебя и все опрокинуть, — смеётся шатен, уже не отвлекаясь на это глупое шоу, смотря лишь на поднос, а рядом с ним руку Джуна. Хотелось бы, конечно, видеть его лицо, но голова лежит на плече у парня, так что не может, пока что. А когда они улягутся нормально, то старший гарантирует, что будет смотреть только на Намджуна. — Прямо как в тот вечер? — вспоминает младший, а перед глазами картина, как он сидит на полу с испугавшимся Сокджином, который так и просил об утешении, а сам парень, естественно, ему его обеспечивал крепкими объятиями, тёплыми словами и поглаживаниями то по спине, то по талии. — Хах, ага, — точно так же вспоминает про ту ситуацию, а после стыдливо опускает взгляд, — Знаешь… Извини, что накинулся на тебя тогда, — Тут становится ещё стыднее, ведь Намджун вдруг удивлённо посмотрел на старшего, приоткрыва рот, — И я уже давно хотел извиниться перед тобой. Теперь тот встаёт с кровати, аккуратно перекладывая поднос на тумбу и взглядом ищет свою сумку, что находилась на столике под телевизором, а младший, подумав, что Джин собирается уйти, хватает его крепко за руку и дёргает снова на себя, заставляя того уткнуться в свою грудь. — Куда это ты пошёл? — если бы шатен хотел уйти, Джун бы противиться не стал, сразу отпустил бы, но сейчас у них тут немного другие обстоятельства, и именно поэтому он крепко сжимает в кольце рук свалившегося на него парня. — От тебя — никуда, — сразу уверяет старший, вообще не возмущаясь по поводу того, что блондин в прямом смысле заставил его упасть. Ну, не на пол или куда-то ещё, а на себя же, — А теперь отпусти-ка меня ненадолго. Если говорить честно, то Джун реально не хотел его никуда отпускать, но когда старший попросил с таким уверяющим взглядом, то смирил свой пыл внутри и отпустил его. Вот, казалось бы, зачем младший Ким схватился за Джина, как за спасательный круг, когда и так было понятно, что он никуда не уйдёт? На самом деле после такого недоизвинения, парень, подумал, что вот, старший извинится и уйдёт, но когда всё же получил от него самого ответ, то успокоился и отпустил, ожидая, когда сможет обнять шатена снова. И вот он, настал момент «икс», когда старший почти в буквальном смысле «откапывает» в своей сумке тот самый свитер, предназначавшийся для Намджуна, что сидел на кровати и ёрзал от нетерпения, ведь хотелось и дальше обниматься, а ещё ведь надо было накормить старшего, а после дать лекарства. Старший прячет свитер за спиной, поворачиваясь к блондину лицом и шагая к кровати, при этом ярко светя улыбкой. Наконец, когда они сидели уже напротив друг друга, Джуну оставалось только гадать, что находиться за спиной шатена. — В общем, надеюсь, ты не злишься, что я тогда опрокинул на тебя всё, что можно и нельзя и не будешь считать меня какой-то истеричкой, — после он достаёт из-за спины ту самую вещь и разворачивается, чтобы парень смог увидеть тот принт с крабиком. Сокджин совсем не замечает за свитером, что загораживал его лицо, тянувшихся к нему рук, которые через несколько мгновений охватывают его за талию и мягко притягивают вновь в тёплые объятия. Из-за такого неожиданного поступка со стороны младшего, шатен чуть вскрикивает и убирает свитер от лица, а после вовсе откладывает вещь куда-то на кровать и прижимается к любимому в ответ. — Спасибо, Джинн-и, — мягко и нежно целует того в макушку и крепче стискивает в кольце своих объятий. Когда же они отстраняются друг от друга, смотря в глаза напротив, то расплываются в абсолютно счастливых улыбках, — С чего ты взял, что я злюсь и считаю тебя истеричкой? — друг задаёт вопрос, смотря на чуть озадачившееся личико. — Ну… Просто, знаешь, когда я проснулся на кровати, то уже подумал, что что-то не так, — начинает вспоминать, — Я же лёг на диване в зале, а оказался вдруг в своей комнате, то немного удивился, — заминается ненадолго, ведь опять укладывается между намджуновых ног и обнимает того за шею, ощущая на своей талии крепкие и тёплые руки, — Ладно, я очень удивился, поэтому пошёл осматривать комнаты, а когда понял, что тебя нет, было поздно. Сначала я подумал, что тебе не понравился тот крик орущей бабы, а потом и то, что я на тебя накинулся, как маленькая девочка. В общем, вот так… — на такой ноте заканчивает свой мини-рассказ, а после в голове задаётся вопросом, и всё же решает спросить вслух, — Так куда ты ушёл? — Ну, во-первых, мне очень даже понравился тот вечер, если быть честным, — поговаривает парень, замечая смущение на милом лице в виде чуть покрасневших щёк, — А во-вторых: я не злюсь и не считаю истеричкой. У всех свои страхи и ты не исключение. Ну, боишься там ужастиков, и что дальше? Это тебя ни коим разом не портит. — Я рад это слышать, — веселеет на глазах, прижимаясь у парню ближе, — Но ты не ответил. Куда ты ушёл? — На работу, если это можно так назвать, — признаётся тот, а после предлагает всё же покончить с едой и лекарствами, ну и затем продолжить. Старший очень быстро соглашается, а минут через тридцать, когда тарелки были опустошены, лекарства выпиты, а посуда помыта и убрана, парни, наконец, выключают телевизор, ибо его бренчание на фоне уже порядком надоело, а потом укладываются на кровать, прикрываясь пледом. — Ах, кроватка, благодать, — Сокджин валится на кровать животом вниз, и раскидывает конечности в виде звёздочки. — Ты знал, что ты прекрасен? — делает внезапной комплимент Намджун, уклыбваясь так же на живот, вот только подкладывая руки под голову и поворачивает её к улыбающемуся парню рядом. — Айщ-щ-щ, Намджун, — теперь же «звездочка» слегка смущается, ярко улыбаясь, а после придвигается к предмету своих обожаний и ложится грудью к нему на спину, — Тебе не тяжело? — Вообще нет, — кажись, Джуну только в кайф вот так лежать с шатеном на своей спине. Но через некоторое время он всё же переворачивается, укладывая парня грудью на свою и кладя руки к нему на талию. — Так расскажешь, зачем ты ушёл тогда? — всё же интересуется тот, влюблённо смотря на младшего, который смотрит точно так же на него. — Я же тебе говорил, что работаю в шахте, да? — ответный кивок, — Так вот. В тот день у меня была смена, поэтому мне пришлось уйти, так что не думай ничего плохого о себе. Ты прекрасен, солнце, — чмокает того в нос, а после одну руку перекладывает к нему на голову, осторожно поглаживая. — Тогда как ты оказался в больнице? — спрашивает, грустновато улыбаясь. — Эй, ну не грусти, — смотрит на Джина, — Я же тоже уже говорил, что я не помню. Но, думаю, прибыли спасатели, а потом меня доставили в больницу, но в это время я уже вырубился, — беззаботно хмыкает поршень, пожимая плечами. — Какой же ты идиот — неожиданно для них обоих заявляет старший, — Ты разве не понимаешь, что был в коме, а не просто отключился? Ты хоть понимаешь, что ты был уже одной ногой в могиле, придурок?! — несильно ударяет кулаком по намджуновой груди, удивляя того очень сильно, а после утыкается в изгиб его шеи, снова начиная плакать. Да, пусть несколько минут назад он и вселился, но Джун опять напомнили про тот инцидент, случившийся в шахте и из-за которого он сам пострадал и, чуть было, коньки не отбросил, а тот ещё и так легкомысленно об этом думает, — Мало того, что ты пропал и ничего не сказал, так ещё ты и под обвал попал, а потом угодил в больницу! И ты не представляешь, как я счастлив, что ты сейчас здесь, со мной, жив и здоров, — слышится всхлип, а голос из-за больного горла чуток хрипит, поэтому сердце Джуна пропускает удар, — А что бы было, если бы ты так и остался в том состоянии, а если бы ты… — тут его голос дрогает, потому что его переворачивает на бок и крепко-крепко обнимают, не желая выпускать. А шатен лишь жмётся в ответ, высхлипывая младшему в плечо. Опять ему в голову лезут самые ужасные мысли, которые только могли, поэтому он тихо плачет, прижимаясь к теплу рядом. И всё же через несколько минут, когда истерика уходит на второй план, уступая место лишь рядом лежащему парню, который со всей нежностью и заботой успокаивал старшего. — Не плачь, пожалуйста, — просит через несколько минут, ведь очень больно видеть плачущего человека, который тебе дорог. Он аккуратно касается губами у виска Сокджина, а после поднимает его лицо к себе за подбородок, видя на нём чуть присохшие солёные дорожки и остатки слёз, — Джинн-и, — он притягивает того к себе и со всем тем трепетом и любовью, что были в нём, целует чуть покусанные губы. На это старший лишь приоткрывает рот, закрывая глаза и позволяя блондину углубить поцелуй, но тот, будто пытаясь извиниться, просто легонько покусывал сокджиновские губы, а после проходился по местам укусов языком. Такой ласковый Намджун просто сражал шатена наповал, не оставляя и шанса на сопротивление. Хотя… О каком сопротивление могла идти речь, если Джин сам не прочь сдаваться в плен этому парню? И не только ему ласковому… Старшему нравится любой блондин, неважно, какой, добрый, ласковый, или нервный и грустный. Без разницы — младший остаётся таким же и продолжает дарить любимому трепет и заботу, получая то же самое в ответ. — Не буду, — говорит тот, переворачиваясь так, чтобы шатен нависал над Намджуном, а после укладывает свою ладошку на его щёку, чувствуя, что на неё тоже ложится ладонь младшего, — Только если ты мне расскажешь о себе всё от и до, — ставит условие старший, смотря на блондина. — Тебе так хочется узнать? — удостоверяется на всякий случай Джун, гладя лежащую на его лице ладонь шатена. — Абсолютно, — уверенно говорит Сокджин вновь укладываясь к нему на грудь. Парень, собираясь с мыслями, просматривает на лежащего на нём старшего и улыбается, когда видит лицо без слёз. — Ну что ж, — вроде как, Джун с мыслями собрался, но вот просто так вывалить о себе всю информацию, которая, возможно, и не будет полезна старшему, так что уж лучше спросить, — Давай ты будешь задавать вопросы, а я отвечать? — Мне кажется, или ты предлагаешь устроить собственный допрос? — спрашивает тот, замечая, что на младшем довольно-таки удобно лежать. — Ну, я много чего могу рассказать, так что я думал, что будет лучше, если расскажу только то, что хочешь знать ты. — Я хочу знать о тебе абсолютно всё, — уверенно говорит тот, продолжая, — От места, где ты родился, до того, как оказался в шахте и что ты там вообще делал. — Ого, то есть мне тебе рассказать полностью мою жизнь, что ли? А не много ли будет? — Ничуть. — Может тогда сделаем так. Отвечаем оба на один и тот же вопрос, а то как-то неправильно, что будешь узнавать всё только ты. — А давай, — соглашается старший, поудобнее устраиваясь на намджуновай груди и накрыввя себя по лопатки пледом, делая так, чтобы блондин тоже оказался под ним, — Так где ты родился? — В Ильсане. — Я в Квачхоне, — думает, — У меня там мама и папа живут, а где твои родители? — после этого вопроса Намджун заметно грустнеет, а старший даёт себе миллионы подзатыльников, а после, крепко прижавшись к парню, проговаривает тихое, — Извини, пожалуйста, не подумал, — и зачем он рубит прямо по самому больному месту прямо в самом начале? Вот зачем? Неужели мозгов совсем нет? — Да, ничего страшного, всё в порядке, — блондин принимает положение полусидя, не выпуская из своих рук старшего, а усаживая его к себе на колени, — Папа сейчас в США, так что его остаётся только ждать. А мама… Ну, умерла, — последнее Джун сказал очень тихо, опуская взгляд, дабы не расплакаться. Воспоминания пробуждают залёгшие на дно чувства о том дне, когда, будучи маленьким мальчиком, Намджун потерял маму, а после и их с папой депрессию, когда даже и говорить с родным человеком было трудно, что уж говорить об общении. Джин чувствует себя настолько виноватым, что может прямо здесь и сейчас надавать себе по губам, но он лишь садится на бёдра младшего, а после за шею притягивает к себе, укладывая его голову к себе на плечо и обнимая так крепко, как только мог. Блондин, почувствовав поддержку со стороны любимого, крепко охватывает талию старшего. Теперь его очередь делать так, чтобы Джин не видел его слёз. — Прости меня, — шепчет шатен на ухо парню, зарываясь одной рукой в его волосы и вороша их, пока вторая успокаивающе гладит младшего по спине, а губы аккуратно целовали лоб, — Прости, Джунн-и, — будто в бреду шепчет старший, чувствуя на себе огромную вину и уже сам на грани, чтобы не разрыдаться, — Извини, малыш. Это просто не передать словами, как приятно, когда тебя обнимает любимый человек и поддерживает. Походу, теперь младший почувствовал как было хорошо Сокджину, когда сам же его успокаивал. Теперь же наоборот, но всё равно хорошо и приятно. — Спасибо, Сокджинн-и, — отстраняется с еле заметными слёзками на глазах и улыбается только парню рядом, — Спасибо, солнце, — После, он абсолютно по-детски целует старшего в щёчку. — Это тебе за всё спасибо, — проговаривает старший, сам почти чуть ли не плача, — Я позабочусь о тебе, обещаю. Только не плачь, Джунн-и, или я сам тут разревусь, а ты знаешь, как я плачу. — Ну-ну, не плачь давай. Ты же у меня уже большой мальчик, да? — гладит старшего по плечу, а после поднимается ладонью к шее, а затем и по подбородка к мягонькой щёчке. — А сам постоянно прикалываешься, говоришь, я низкий, — бурчит старший, дуя губы, но жмётся к большой ладони ближе, — Я что, виноват, что ты такой высокий? Не человек, а жираф, вот правда, — а совсем недавно он говорил, что хён. Несостыковочка, как бы, ну да ладно. — Пхах, — посмеивается тот, укладывая уже вторую руку на щёку шатена, а после притягивает к себе, нежно целуя. Сокджин же, немного остыв, улыбается и отвечает на поцелуй, открывая рот, сводя обе руки к шее младшего и прижимая к себе ближе, — Но тебе я нравлюсь, — подмигивает парень после того, как отстранился. — Это я не отрицаю, — ещё раз мажет по сладким губам, — Но то, что ты жираф — подтверждаю. — Иди ко мне, — и снова они утопаюотв таком приятном для них обоих поцелуе, — А мне вот что интересно. У моего Сокджинн-и были когда-то отношения, кроме наших с тобой? — он наваливается на старшего, нависая над ним и смотря с ухмылочкой. — Не-а, — с улыбкой подмигивает старший, привставая на локтях, а после, дотянувшись до намджуновых губ, снова целует. Джун отвечает на автомате, ныряя рукой за спину шатену и обнимая за талию, — Ты у меня один единственный, маленькой мой. И только попробуй поспорить, я тебе такой пендаль отвешаю, забудешь как в туалет ходить. — Воу-воу, чего это моя принцесса так разозлилась? — ну, раз старший так угрожает, всё же лучше не шутить дальше, ибо вдруг укусит или ударит так сильно, что его предсказание сбудется. — Потому что шутить любишь, а я сейчас не в том настроении, чтобы так делать, — делает минутную паузу, строго, смотря на младшего, — У тебя были до меня отношения? — Ну… Как сказать, — блондин заливается краской, ибо что-то даже не подумал о встречном вопросе и вновь вспоминает свои посиделки в ванной, — Если отношения с рукой можно так назвать, то да, — с дуру вдруг ляпает парень, вгоняя старшего в настоящий ступор, — Эм, нет, не думай ничего… Айщ-щ, ну не могу я тебе это объяснить. — Джун… — начинает, краснея, — Я думал, что у тебя и впрямь кто-то есть, — проговаривает Джин и смеётся с себя же, — Вот гад, и кто там тебе такой понравился, что ты завёл отношения с рукой? «Твою мать», — пожалуй, это будет самая нелепая и тупейшая ошибка Намджуна. Ну, он же парень честный? А они с шатеном уже встречаются, по идее. — А то, что мы обсуждаем это в столь ранний этап отношений тебя не волнует? — и теперь младший надеется, что ответ будет положительным, ибо он не готов вот так признаваться, что сегодня же согрешил, так сказать, в ванной. — Хм-м-м… — Сокджин возвращает их в прежнее положение, где он лежал на блондине, думая, — Пожалуй, пока что, я с тобой соглашусь, — а у Джуна как камень с души, — Но мы вернёмся к этому разговору и ты, гавнюк, расскажешь, кто тебе там кто-то кроме меня понравился, ясно? — Ну, как скажешь, — а в уме лишь «Да ты! Ты мне понравился блин! Ну не скажу же я в самый первый день наших отношений, правильно?». — Тогда, на кого ты учился? Думаю, учиться на шахтёра ты бы не пошёл, а с твоим умом ещё ко мне в ресторан уборщиком устроился, — спрашивает старший, глядя на Джуна. — Ну, рассуждаешь ты правильно. В шахту и твои ресторан я отправился по другой причине, а вот учился на музыкального продюссера, — улыбается парень, смотря на удивлённое лицо шатена. — Так вот почему ты постоянно что-то поёшь, — влюблённо улыбается Сокджин поглаживая парня по груди. — Ну, что есть — то есть, — говорит парень, обнимая старшего за талию. — В смысле, «что есть — то есть?» Ты просто офигенно поёшь, серьёзно, — смущённо отводит взгляд в сторону, — Лично мне очень нравится, как ты что-то напеваешь, это просто непередаваемо. — Спасибо, мне приятно это знать, — повеселев, поговаривает младший и обнимает шатена крепче, притягивая Джина за подбородок к себе и нежно целуя. — А мне приятно знать, что ты мне ответил взаимностью, — после соприкосновения их губ выдыхает старший Ким, — Но что-то я поздновато это понял. — Ты меня любишь? — спрашивает Намджун, всматриваясь в лицо напротив. — Да, а ты меня? — Ну как тебя не любить, мой маленький мальчик? — смешно подмигивает младший, смотря на возмущающееся лицо шатена, поэтому решено было опять поменять позицию, нависая сверху, а после заткнуть его поцелуем. И, конечно, старший быстро оттаивает и отвечает, прикрывая глаза и пропуская младшего в свою полость рта, а рукой зарываясь в блондинистые волосы, притягивая ближе. — Так люблю, — в перерывах между их соприкосновениями выдыхает Джун, вновь принимаясь к исследованию губ старшего, ставя свое колено меж его ног и чувствуя, как тот льнёт навстречу, прижимаясь к парню всё ближе. — А я тебя, — точно так же шепчет Джин вороша копну светлых волос. Намджуновые руки вытворяли что-то невероятное с его спиной, посылая табуны мурашек по всему телу и заставляя старшего выгибаться навстречу. Естественно, ему это нравилось, да обоим это нравилось, но шатену казалось, что вот-вот и они реально зайдут за грани дозволенных им сейчас отношений. Младший уже водил обеими руками по нежной коже под собственной же рубашкой, ощущая на своих ладонях сокджиновы мурашки и как тот под ним поддрагивает. Аж до дрожи в коленях хотелось лицезреть эту картину, как блондин одними лишь поглаживаниями может довести старшего до обморочного состояния. Он ведёт ладонью сначала по гладкой талии, а затем всё выше — по спине до лопаток, а оттуда до плеч, перекрещивая руки и уже ведя вниз и так несколько раз, прекрасно чувствуя дрожь в этом прекрасном теле. На этот же раз он вёл не до талии, а сразу до бёдер, из-за чего у Джина возникла мини-паника, но всё равно ему очень нравилось, поэтому отстраняться он не смел. Даже если Джуну захочется, то ему захочется тоже, так что страх очень быстро исчезает, а парень просто продолжает целовать блондина. И всё же отстранившись, они быстро вдыхают крохи кислорода, дабы восстановить сбившийся ритм сердца и всё равно друг другу дарят тёплую улыбку. — И за что мне досталось такое счастье? — спрашивает старший, поглаживая щёку блондина. — Какое такое счастье? — теперь парень удивляется. — Ты, — серьёзно говорит Джин, — Ты моё счастье. Младший не отвечает. Кажись, их шкафчики скоро будут заполнены лечебными бальзамами для них обоих, потому что если так много целоваться, как и сейчас, собственно, то их губы уж точно не будут выживать после долгих и тягучих поцелуев. Хотя… О бальзамах они подумают позже, сейчас же они сосредоточены друг на друге и ни на чём более. Большие ладони блондина до сих пор блуждают на оголённой талии, проводя по выточенным изгибам пальцами. Ну, конечно же, нежная кожа не остаётся в стороне и отзывается на ласки мурашками и судорогами, а в поцелуй Джин выпускает тихий стон, очень радуя слух младшего. Но, как парни и договаривались, в ближайшее время они не будут выводить их отношения за грани дозволенного. Или.? Все ведь испытывали такое чувство, когда ну вот, ты уже сейчас остановиться и прекратишь, но всё равно продолжаешь, не понимая, почему. Вроде как нужно сказать стоп и закончить, но не можешь, потому что слишком приятно. Вот тут точно такая же ситуация. Конечно, они бы могли и сейчас заняться любовью, однако есть одно «но»: они толком и не знают, каким образом будет происходить половой акт, чтобы не доставить боли и дискомфорта. Они несколько об этом слышали, оба представляют, что в первый раз и, возможно, в последующие, будет присутствие боли, поэтому уж лучше повременить, чем сделать больно и испортить первое впечатление. Но кто сказал, что касаться и ласкать друг друга они не могут? — Джун, — выдыхает старший, прогибаясь под блондином, а после чуть прикусывая его губу. — Да? — вновь мажет по губам, не в силах остановиться. — Ты очень красивый. Ты знал об этом? — на самом деле шатен и сам не знает, зачем разорвал их поцелуй. Но любимому хотелось сделать малю-ю-юсенький комплимент, чтобы тому было приятно. — Спасибо, — в благодарность вновь чмокает в уголок губ, подмечая, что нужно бы уже закругляться, хоть время и не ночное, но лекарства, что недавно принял Джин, могут погрузить его в глубокий сон, так что уж лучше сворачиваться, укрыться тёплым пледом и в обнимку с любимым уснуть, нежась в тёплых руках, — Ты тоже прекрасен. Старший лишь хихикает и, когда Намджун лежал рядом, а не нависал над ним, то переворачивается на бочок спиной к младшему, после чего ощущая, как его талию сковали в крепкое кольцо рук, и пожимали спиной к тёплой груди, дыша куда-то в область затылка. — Моя принцесса желает отправиться в царство снов? — шутливо спрашивает младший, проталкивая свою ногу меж ног старшего, грея того. — Ну-у-у, не сказать, чтобы принцесса только этого хотела, — тянет Джин, приложив пальчик к губе и поворачивая голову к младшему. Джун не дурак, понял, чего от него хотят, поэтому безоговорочно ещё раз чмокает своего парня в уголок губ. — Раз я принцесса, — желание поговорить и наслаждаться голосом блондина было сильнее, нежели желание спать, поэтому он поворачивается в кольце рук и смотрят прямо в упор разглядывая полюбившееся лицо, — То кто ты? — Хм-м-м-м… — задумывается блондин. В ведь и правда — он называл сегодня старшего, принцессой, хотя сам и не, знает, кто он, — Ну… Уж точно не принц, — выносит свой вердикт младший, чмокая своё чудо в нос. — Чего это так? — недоумевающе спрашивает тот, хлопая глазками, — Знаешь ли, если тебе прилепить корону и красивые доспехи, то от принца тебя хрен отличишь, — смеётся своим стеклоочистительным смехом, а после прибавляет, — Ну… Может, за прислугу сойдёшь. — Как-то ты про прислугу не так загнул, — смешно отводит взгляд, представляя себя в виде принца и прислугу. Если так подумать, то оба варианта такие себе, хотя корона в, головое младшего, вроде бы ему подходит. — Ну… В сказках обычно кто бывает? — задумывается, — Принцессы, короли, рыцари там, драконы всякие. — Тогда я буду драконом, — ляпает блондин, смотря на чуть удивившегося парня. — Это ещё почему? — А потому что буду охранять свою принцессу от всяких там рыцарей, понятно тебе? — проговаривает парень, чуть сжав бок старшего, на которм покоилась его рука. — Защитник нашёлся, — фыркает старший, — Да твоя принцесса сама ни одного рыцаря к тебе не подпустит, чтобы хоть кто-то тебе посмел угрожать, — грозно, проговаривает шатен, подтверждая свои слова тем, что поджимает губки и каким-то образом подтягивает к себе свои руки, потому что объятия были очень крепкими, а после сжимает их в кулачки, имитируя что-то по типу бокса. От этой картины младший ярко улыбается ведь очень рад видеть вот такого плюшку-хёна, которого так и хотелось постоянно тискать, а после и затискать до смерти. Когда на горизонте появились намджуновы ямочки, то сигнал под именем «ткни в них» бил по голове Джина набатом, призывая сделать так, как и назывался сигнал. Естественно, он поддаётся и тыкает в правую ямочку чуток удивившегося блондина подушечкой пальца, а после чмокает своего парня в нос. Джун не отстаёт, продолжает нежить старшего в своих руках: то по талии проведёт, то за плечи к себе прижмёт, а то и бедро сожмёт. — Люблю тебя, дракоша мой, — ярко-ярко улыбается, глядя, как Намджун радуется. Так приятно видеть этого парня рядом с собой, ещё и осознавать, что он твой, так вообще жизнь играет новыми красками, а от простуды почти ни следа. Этот человек и вправду творит чудеса. — Принцесса любит дракона. Хм… Что-то не читал ни одной такой сказки, — задумчиво и с улыбкой тянет младший, смотря на своё счастье. — Тогда пусть это будет только наша оригинальная сказка, Джунн-и, — абсолютно счастливо улыбается старший, окольцовывая своими руками шею блондина, умудряясь до этого ещё и провести пальчиком по его щеке, а потом чмокнуть в нос. — Я обещаю тебе, Джинн-и, что это будет твоя прекрасная сказка, — сталкивается своим лбом со лбом шатена и снова целует. — Не моя, — целует в ответ, — Наша сказка, Джунн-и, наша. Допустим, тут все невероятно ванильно, уж слишком «ми-ми-ми» и «утю-тю», что не должно быть вообще свойственно парням, но знаете, даже несмотря на всю сентиментальность ситуации, оба хотят, чтобы так было и дальше. Например, обычные парочки бывают достаточно закрытыми и абстрагированными от своей, якобы, второй половинки, напоказ говоря, что друг без друг и прожить не могут, что впоследствии разрушает их отношения. Конечно, если это не связано с какой-либо травмой или тому подобному, то можно наоборот, лишь укрепить отношения, если прикладывать усилия и добиваться доверия, но осадок всё же останется. Но парни не хотели в будущем жалеть или, тем более, расставаться, поэтому будут отдавать всех себя без остатка, горы свернут, чтобы их вторая половинка улыбалась и не позволят бытовухе как-то разрушить их жизни, которые слились в одну. — Моя принцесса, — заворожённо и влюблённо тянет младший, пока Джин устраивается на его руке, зарываясь своей, которую точно так же положил под голову парня, в светлые пряди и поглаживает, делая приятно. — Мой дракоша, — точно так же проговаривает старший, натягивая на Намджуна плед, чтобы тот не замёрз и вскоре проваливается в полусон, из-за действующих в его организме лекарств. Когда же Джин проваливается в сон, то младший крепко его обнимает, целуя в лоб, а после и сам засыпает под мерное сопение. Парни вовсе не расстраиваться, что им опять же не удалось полноценно поговорить, ну ничего. Если сегодня не получится, попробуют, завтра — не всё же сразу, ведь, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Хоть время ещё и не дошло до ночи, в комнате тихо и только лишь вдохи и выдохи двоих спящих в обнимку парней нарушают, хотя нет, украшают эту идиллию. Ещё вчера жизнь Сокджина была похожа на черно-белый фильм, когда он под дождём застрял в пробке, а теперь она похожа на настоящую скузку, ведь с ним в обнимку спит Намджун, видя прекрасные сны на двоих.