***
— Устал? — спрашивает младший, когда Сокджин остановился на тропинке и выдохнул. Парни уже почти час идут к тому месту, о котором рассказывал шатен, однако они пока наткнулись только на достаточно крутой склон, за который заглядывать особо не хотели. — Если только чуточку, — и продолжает дорогу, вот только теперь они останавливаются из-за блондина, который крепко схватил старшего за руку, — Ты чего? — Пожалуй, я сделаю так, — парень буквально со скоростью света хватает любимого и поднимает на руки, не обращая внимания, что он несёт не только Джина. — Эй! Намджун! Быстро поставил меня на место! — но вопреки своим словам он обхватывает блондина за шею и прижимает к нему крепко-крепко, — Тебе и так тяжело, а тут и я! Быстро отпусти меня! — Не пущу, — парень перепирается, и идёт дальше, к удивлению, не замечая тяжести вообще, — Ты устал и я, как твой парень, должен облегчить дорогу. — Намджун, я серьёзно! Пусти меня! — Джин осторожно брыкается, но по чуть-чуть перестаёт, ведь они идут слишком близко к склону. — Я тоже серьёзно! Мне не тяжело! — увы, но несёт шатена он совсем недолго, ибо природа походу не собиралась идти на уступки и на следующем же шагу под ногой Намджуна обваливается земля. Перед глазами всё как в тумане, но голова продолжает думать и младший на автомате старается перебросить любимого на целый участок земли, однако тот сам понял, что случилось и настолько крепко обвил руками шею Джуна и уткнулся ему в шею, что никакие силы не разлучат их. — Джун… — шепчет тот, понимая, что они уже падают, крепко держа друг друга в объятиях. На глаза наворачиваются слёзы, а руки сильнее сжимаются вокруг парней. — Сокджин-и, — блондин кладёт правую руку на голову любимого, а другу обвивает вокруг плеч, сдвигая его чуть ниже, чтобы ни в коем случае он не пострадал. Буквально через пару секунд Намджун чувствует своей спиной многочисленные удары о землю, всё ещё сильнее сжимая в руках дрожащее тело. — Всё будет хорошо, — шепчет сквозь удары младший, ощущая крепкую хватку на шее. Вот только не один младший чувствует спиной землю, так ещё и Сокджин, вот только не так сильно, как его парень. — Я люблю тебя, — они летят вниз, вот только до ушей старшего доносится сдавленный полукрик любимого, до сих пор не отпустившего его, — Намджун! Вот только тот не отвечает, отчего сердце старшего пропускает миллион ударов в минуту, пока они не ударились головой уже о ровную землю и не остановились. Удар был достаточно сильным, потому сразу прийти в себя не получилось ни у кого, из-за чего они даже ненадолго отключаются, не расцепляя крепкие объятия.***
Глаза постепенно становятся легче и Сокджин их приоткрывает, натыкаясь на лежащего под ним парня, мгновенно вспоминая, что произошло. Он беспокойно подрывается, смотря на расслабленное лицо с прикрытыми глазами, пытаясь услышать его дыхание. — Намджун? — Джин спешно скидывает с себя сумки и берёт его голову в ладони, легонько похлопывая по щекам, — Джун! Джун, ты меня слышишь? — замечает, что джуновы руки всё ещё на плечах Сокджина, а слезы поступают настолько быстро, что невозможно было даже вздохнуть. Старший через пару минут быстро садится на землю и укладывает голову любимого себе на колени, смотря на его лицо, которое почти не подаёт признаки жизни. Это безумно пугало, потому он наклоняется к нему ухом и улавливает его дыхание. С души будто камень упал, а за спиной появились крылья. Стало так легко, что даже дышится легче. — Джун, ты меня слышишь? — по щекам уже текут слёзы, а поводы для беспокойства есть, хоть младший и дышит. Буквально через несколько мгновений глаза блондина начинают медленно подниматься, а после парень промаргивается, смотря на любимого, который начинает плакать ещё сильнее. — Боже! Намджун! — Джин крепко прижимает его к себе и уже рыдает в плечо, — Ты живой! — вновь берёт лицо в ладони и начинает нацеловывать все участочки кожи, напоследок чмокает в губы и снова обнимает крепко-крепко. — Конечно живой, ты чего, — младший обнимает его в ответ и целует в щёку. — Как твоя спина? — беспокойно смотрит на его лицо, сталкиваясь лбами. — Рюкзак всё смягчил, — улыбается он и целует в губы, притягивая к себе за талию. Джин льнёт навстречу и снова обвивает шею, садясь к младшему на колени и открывая рот. Парни сталкиваются языками и целуются запойно, руками стараясь доставить друг другу удовольствие. То по плечам проведут, то по талии или спине. — Боже, я так испугался, — Джин снова его целует, прикрывая глаза и уложив ладонь на щёку любимому, — Я так люблю тебя, Джун-и. Прости, что так произошло… Я не должен был тебя вообще сюда тащить… Прости меня, прошу тебя, — он заливается слезами и не может остановиться. Только что он мог потерять свою любовь раз и навсегда. Что бы тогда было? Что бы с ним было? — Что ты… Это же случайность, всё хорошо, солнышко, — младший очень крепко и тепло его стискивает в объятиях. — Я люблю тебя, — будто в забвении шепчет тот, почти мурча от такой нежности. — Я тебя тоже безумно люблю, — блондин приподнимает его за подбородок и сам повторяет действия любимого, исцеловывая его лицо, — Моя самая любимая принцесса. Моё солнышко, котёнок, — он трётся носом о сокджинов и чмокает туда же. — Йа, Моня! — улыбается Джин и вновь целует в губы. Старший будто испытал дежавю. Эта ситуация ему напомнила тот день, когда он узнал, что Намджун угодил в больницу. Чувства того и этого дня были безумно схожи, однако сейчас об этом думать не хотелось от слова совсем. — Да, Джин-и? — ещё раз мажет по губам. — Ну что… Выбираемся и идём дальше? — оглядывается вокруг, удивляясь, — А нет, особо идти и не нужно. Шатен поднимается первым и подаёт руку своему любимому. Тот встаёт и тянет за протянутую руку на себя, обнимая крепко. — Правда? — Ага. Можем остановиться во-он там, — он показывает на место около большого дерева, где рядом был ручей, а дальше и небольшое озеро. — Красиво, — он хватает сумки и тянет за руку к тому месту, а после обнимает за плечи, шагая к озеру. Они заглядывают в воду после того, как скинули вещи, смотря на их отражение, — Но ты красивее. Парни садятся на краю берега и рассматривают то воду, то само место. Невероятно красиво. Здесь невероятно спокойно, а лёгкий ветер колышет не только волосы, но и душу, успокаивая, будто погружает в это самое озеро, где вода тёплая и приятная телу. — Знаешь, тут так всё изменилось с последнего раза, как я тут был… — даже трава под ними была мягкой и, на удивление, тёплой, — Кстати! — Ты чего? — Джун переводит на него вопросительный взгляд, когда его парень подскочил и обошёл дерево, остановившись с другой стороны. — Вот, смотри! — это заставляет встать младшего и подойти к любимому. На коре было осторожно выцарапано «Здесь был Сокджин-и» и сердечко со смешной мордочкой альпаки. — Сколько этой прелести лет? — Джун проводит по дереву пальцами. — В тот день я нашёл это место с родителями. Блин… Это было где-то двадцать лет назад, — Джин даже как-то взгрустнул и облокотился о дерево. — Ты чего грустишь? — Джун делает точно так же с другой стороны, а между ними остаётся эта самая картинка. — Да блин… Просто это так давно было… Последний раз я здесь был лет двенадцать назад. Блин! Опять так много! — он ударяется головой, а кору и чуть ли не плачет. — Эй, ну ты чего, солнце? — Джун притягивает к себе старшего и кладёт его голову к себе не плечо, — Возраст — это просто цифра. И не бей себя, понял? А то вдруг будет травма? — Намджун, — по щекам почти текут слёзы только от осознания того, что все эти годы, что он учился, были полностью одинокими. Даже ни одного друга в жизни не было. Как-то стыдно становится от этого. — Да? — они крепко обнимаются, пока вокруг слышится шум листвы. — У тебя бывало ощущение, что ты прожил жизнь зря? — серая толстовка на плече начинает потихоньку мокнуть из-за слёз. — Конечно, — он запускает ладонь в тёмные волосы и гладит аккуратно, — В шахте было так себе. Да и моя учёба до этого была как у тебя. Друзей не было, была работа и всё. Но знаешь, мне сейчас так хорошо с тобой, что даже думать о прошлом не хочется. Старший мычит и прижимается ближе, вдыхая любимый запах. Ему бы такое же мышление, как у его парня, а не вот этот пессимизм. Просто за самого себя на минуту стало стыдно, ведь столько лет просто работать и ничего не налаживать с личной жизнью. Хотя… — Тебя не смущает мой возраст? — вот так просто спрашивает парень, продолжая обнимать блондина. — С чего ты взял? — Намджун даже выпал слегка, — Ты сейчас серьёзно? Возраст? — Смущает? — Сокджин-и, нет конечно. Я же сам не молодой, у нас разница всего два года, солнце, — он целует любимого в висок и продолжает обнимать, а после поднимает его личико за подбородок, — Я же люблю тебя. — Я тебя тоже, — Джин успокаивается не сразу, но после их разговора на периферии сознания поселяется спокойствие, а в тёплых руках становится ещё спокойнее. — Хочешь, я кое-что что сделаю? — Что? — Кое-что, но тут придётся немного подшаманить, — указывает на рисуночек. — Эм… Ну, — старший немного заикается, — Хорошо. Только осторожнее, ладно? — Не волнуйся, — парень быстро отходит, роется в рюкзаке, а после возвращается, заслоняя своей спиной кору, — Просто подожди. Он как-то странно двигает рукой, всё ещё не давая Сокджину хоть что-то разглядеть. Но после того, как его парень отходит, тот быстро подходит к дереву и рассматривает аккуратно вырезанное вокруг старой надписи сердце, а рядом сегодняшнюю дату с небольшим сообщением: «Здесь были мой Сокджин-и и его Намджун-и». Больше не нужно ни одного слова, ведь старший чуть ли не крича от счастья, притягивает к себе своего парня и впивается в сладкие губы, обвивая руками шею очень крепко. Вот такое своеобразное «спасибо», на что Джун незамедлительно отвечает. Целуются не мокро и пошло, а очень нежно и долго, оттягивают губы друг друга, из-за чего смеются в поцелуй, проводят языком по обеим губами или просто сминают их. Для счастья больше и не нужно. После длительных поцелуев они просто очень долго стоят в объятиях и, столкнувшись лбами, смотрят прямиком в глаза напротив. Руки действуют на автомате, сокджиновские ладони скользят по плечами, а намджуновы то гладят спину, то талию, не решаясь спуститься ниже, довольствуясь поглаживаниями по пояснице. А из губ обоих выходит тёплое дыхание, сталкивающееся с соседним воедино, после растворяясь, будто кусочек сахара в ароматном чёрном чае, согревающему в одинокие вечера, или же наоборот — греющему две соединённых в одно целое души влюблённых, которые сидят в обнимку, делят тёплый плед на двоих и вдыхают аромат прекрасного напитка. — Давай разберём палатку? — спрашивает старший, продолжая крепко обнимать Намджуна, вплетаясь пальцами в светлую шевелюру. — С удовольствием, — и тянет его за руку к уложенным на землю сумкам. Это дело занимает у парней немного времени, примерно, минут двадцать, но и этот отрезок времени казался чем-то прекрасным и настолько волшебным, что не хотелось прекращать. Так мало времени. Мало времени вместе. — Вот и всё, — уже лёжа на матрасе в палатке, поговаривает шатен с улыбкой и смотрит на такого же лежащего рядом с ним парня, который приподнялся на локте, — Только тут немного прохладно, — обнимает себя за плечи и растирает их. — Один момент, — младший подрывается и быстро роется в своём рюкзаке, выуживая оттуда большой плед, а после накрывая им удивившегося Сокджина. — Поэтому твой рюкзак был переполнен? — Джин разглядывает большой тёмно-синий плед с отливами бирюзового и голубого, а также многочисленными белыми точками везде, где можно. Это все напоминало ему космос, красивый, тёмный и абсолютно безграничный. Сам плед был плотным и тёплым, внушал доверие. — Грейся, — младший улыбается в ответ любимому, который через пару секунд ползёт к нему и накрывает этим пледом, обнимая и переплетая ноги. — Я намекал на то, чтобы ты меня согрел, — старший давит из себя лукавую ухмылочку, потянувшись ладошкой к щеке блондина и притягивая к себе для поцелуя, языки сплетаются воедино и дарят друг другу приятные ощущения. — Не волнуйся об этом. Обязательно согрею, — тихо шепчет в губы и нависает сверху, продолжая целовать. Плед, конечно, согревал, но больше всего горело чувство внутри, создающее невероятную лёгкость, ещё чуть-чуть и взлетишь. Между ног шатена стоит колено Джуна, спустившего руки на талию к любимому и продолжающего целовать. Уже более напористо, но все ещё нежно. Он аккуратно проводит пальцами по ровному лбу, скуле, мягкой щёчке, подбородку, изящной шее и подбирается к вороту розовой толстовки. Старший льнёт навстречу, целуя с ещё большей страстью и закидывая на талию младшему ногу, массируя кожу на блондинистом затылке. В голове лишь мысли о любимом человеке заполонили всё пространство, не позволяя пропустить что-то ещё. А больше и не надо, если он здесь и сейчас дарит самые искренние поцелуи и прикосновения. — Люблю тебя, — выдыхает старший в очередной поцелуй и позволяет намджуновым рукам проникнуть под его толстовку и прикасаться, прикасаться и прикасаться. Везде, где только вздумается. — Взаимно, Джин-и, — поцелуи начинают спускаться горячей дорожкой всё ниже, оставляя после себя тлеющие следы, пусть и не особо заметные, но такие ощутимые. Джун постарается сделать этот вечер необычайно нежным, чтобы он отпечатался в памяти старшего очень надолго, а лучше навсегда. — Ах… — срывается с пухлых губ красивой высокой нотой. Хватка на волосах Намджуна крепчает, но дабы не вырвать ни волоска, шатен пускает ладони в путешествие по крепкой спине и до поясницы, где покоился край толстовки младшего. Подцепив его пальцем, Джин сталкивается взглядами с блондином, и, не увидев ничего запрещающего, потихоньку тянет ткань вверх, медленно оголяя смуглую кожу, крепкий торс и широкие плечи. Тогда Джун сам отстраняется и полностью стягивает с себя предмет гардероба, бросая где-то рядом, вновь прикасаясь к нежной коже, покрывая её еле видными засосами, на что Джин постанывает на ухо тонко и нежно, — Джун… Небольшие ладони скользят по предплечьям вверх, сжимая джуновы плечи и прогибаясь в спине навстречу ласкам. Под пальцами невероятно приятно ощущать бархантую кожу, осознавать, что она принадлежит человеку, который сейчас покрывает твою своими отметинами. Откинув голову на небольшую подушку, старший закусывает губу, пока на его боках намджуновы руки вытворяют что-то неимоверное, спускаясь к ягодицам. Блондин их сминает, раздвигает под плотной тканью, толкаясь средним пальцем в звёздочку ануса, и слушает шикарные стоны. Пряжка ремня старшего звякает, ширинку расстегивают и приспускают джинсы, не затрагивая боксеры, в которых скопилось достаточное количество возбуждения, чтобы на ткани обозначилось небольшое пятнышко предэякулята. Джун самодовольно хмыкает, вновь прижимаясь к любимым губам своими. На его щёку ложится мягкая ладонь, являющаяся знаком, чтобы тот продолжал. — Ещё, милый, — Джин немного смущается, но ведёт руками по своему телу от оголённых бёдер и, затрагивая край розовой толстовки, приподнимает её до груди, уложив одну ладонь на сосок, а второй продолжая придерживать край вещи, после прикусывая его. Смущает дико, но с любимым хочется раскрываться всё больше и больше. Как бы вульгарно это не выглядело. Намджун нежно обводит каждый изгиб стройного тела под ним, спускаясь вниз и задевая все участки. Сокджин машинально втягивает и так плоский животик, из-за этого его рёбра немного показались, чего в полутьме почти не было видно. Когда горячие намджуновы губы накрыли темноватую бусинку, прикусив слегка, из груди вырывается новый сон, а вновь оказавшиеся на плечах пальцы старшего царапают кожу. Язык скользит по ореолу, пока пальцы проскользнули в боксеры и начали играть с головкой, большим пальцем потирая уретру. Остальные чувствуют выступившие венки на стволе и оглаживают их по длине, пока сверху слышатся сладкие стоны. — Твои стоны прекрасны, — шепчет только одному человеку парень, продолжая исследовать тело под ним, пуская по коже табуны мурашек. — Ахм… Джун, — парень смущается, но выгибается в спине, раздвинув ноги. Невероятно приятно слышать об этом от любимого человека, так что он постарается даже стонать лучше. Чтобы слух Намджун радовался каждому звуку. На лице старшего мелькает улыбка, которая так и говорила, что ему хорошо, — Я тоже хочу. Младший вмиг был перевёрнут на спину, пока его бёдра седлал Сокджин, прикусив губу. Край боксеров совсем не скрывал красноватую головку, с которой пару секунд назад игрались намджуновы пальцы. Старший опирается о крепкую грудь и выпячивает попку, елозя ей по паху блондина, вцепившегося в сочные ягодицы и прикусившего губы. — Чего ты хочешь? — Джун смотрит на него с неприкрытым удовольствием, ожидая новых действий, и приподнимается на локтях. — Услышать твои стоны, — и Джин одним резким движением стягивает с себя толстовку, оставаясь лишь в белье. Он наклоняется к жилистой шее и проводит по выступившей венке языком, уложив руки на крепкие плечи, а после и на затылок. Пока губы покрывали намджунову кожу поцелуями, задница продолжала ёрзать на вставшей плоти, ощущая её сквозь плотную ткань меж своих половинок. — Джин-и… — на выдохе шепчет младший и вплетает пальцы в тёмные волосы, притягивая ближе, а после целует в висок. Когда горячие сокджиновские губы коснулись стыка между подбородком и шеей, то с губ слетает низкий и бархатный стон младшего. — Твои стоны не хуже, — он улыбается то ли нежно, то ли пошло, но так завораживающе. Его ладонь скользит по щеке, оглаживая большим пальцем скулу, и притягивает к себе для поцелуя. Они вновь сталкиваются языками и ещё очень долго пробуют друг друга на вкус, растягивая удовольствие. Младшему совсем не по душе просто лежать бревном под Джином, потому он принимает положение сидя, скользя руками по задней стороне красивых бёдер, а после цепляется за оба края нижней части боксеров, потянув наверх. Те сразу же задираются и открывают вид на две половинки, врезаясь почти в проход, а так же надавливая на мошонку, отчего старший глухо стонет, приподнимаясь на коленях, а Джун прикусывает губу от такой картины. — Хватит играть, — шатен шепчет это почти беззвучно, страстно вгрызаясь в пухлые губы и в них же выпуская новый стон, когда сразу два пальца проникли достаточно глубоко, чтобы чуть ли не задохнуться от своих стонов. Полоска задравшегося белья находится все ещё меж его половинок и очень неприятно натирает, пока подушечки намджуновых пальцев уже надавили на чувствительную точку внутри, — Мн-ах! Ч-чёрт… Намджун тянется рукой к ранее заготовленной смазке и парой движений наклоняет носиком к копчику, давит с двух сторон на баночку. Прохладная субстанция сразу начинает стекать вниз, проходясь по сморщенной коже, заставляя тело чуть вздрогнуть от небольшого холодка. После смазка была благополучно забыта и отправлена к подушке, чтобы не потерялась. Она ещё пригодится. Дырочку вновь начинают стимулировать пальцы, а блондин не щадит Сокджина и проталкивает их глубже, вдруг растопырив один вверх, другой — вниз, отчего тело в его руках содрогается, а старший стонет от пробившей его волны тока. — Ах! — и кончает себе на живот, а сперма тут же начинает стекать вниз, задевая кромку боксеров, пока шатен оседает вниз и с застывшими слезами крепко обнимает любимого за шею, продолжая постанывать от внезапного оргазма, — А-ах… Дж-джун-и. Такой реакции не ожидал никто из них, потому новый импульс интереса и возбуждения прокатывается по ним и вновь болезненно отзывается в паху. Младший медлить не собирается и стягивает последний предмет гардероба с Джина, шлёпнув по обеим ягодицам, пока его сознание находилось где-то не здесь. — Ты готов? — низкий шёпот на ухо — и толпа мурашек пробивает всё разгорячённое тело старшего, пока он медленно возвращается и готовится к новой порции ласк вместе с наслаждением. — Д-да… — пищит в ухо, ещё не владея толком языком и головой. Он уже на автомате готов ко всему, что сейчас может произойти. Пачка презервативов была благополучно забыта там же, где и смазка, а между пальцев блондин уже сжимал квадратик с контрацептивом. Старший сам стягивает со своего любовника джинсы с бельём и вновь присаживается, поджимая плечи и целуя в губы. Он выхватывает презерватив из жилистой ладони, быстро раскрывает и, концентрируясь секунд пять, раскатывает латекс по всей длине члена Намджуна, который продолжает гладить его везде, куда дотянутся руки. Однако в планах младшего верховой езды пока не было, потому он со скоростью света подминает под себя Сокджина, смазывает проход, пока тот с закушенной губой наблюдает и виляет бёдрами. Парень приставляет головку ко входу и, столкнувшись с глазами напротив, приникает к губам, глубоко целуя и одновременно делая первый толчок. В его губы влетает первый стон, а в волосы зарываются сокджиновы пальцы, иногда переходя на затылок и массируя. — Ещё. Джун толкается снова, загоняя орган почти на половину, наблюдая как член старшего дёрнулся от такого, а он сам откинул голову на подушку и промычал что-то. Белая шея Джина уже была засыпана засосами, но это не останавливало блондина покрыть старые отметины новыми и не только на шее. Ключицы и плечи были почти такого же оттенка, что идеально дополняли разметавшиеся тёмные волосы, застывшие капельки слез в уголках глаз, распухшие от частых поцелуев и прикусываний губы. А на лице так и читалось, что хозяину невероятно хорошо, а вдобавок шёл ещё и розовый румянец. — Как ты? — Джун выходит, оставляя внутри только головку, а потом толкается вновь. — В-всё хор-рошо, — еле мямлит тот, напрягая живот, — Давай же… — не может подобрать слов, ибо младший вновь двигается, — Глубже… Сокджину становилось хорошо уже просто от того, что его стеночки так натягиваются на джунову плоть, а когда она оказывается уже полностью внутри, да ещё и касалась простаты, то остаётся только выгнуться другой и застонать так громко, насколько это вообще возможно. Шатен двигает бёдрами навстречу, пока в него продолжает толкаться младший и периодически покрывать тело поцелуями. Тот решает немного расширить доступ к попке Джина и закидывает его ногу к себе на плечо, целуя щиколотку и игру. От этого даже чуть щекотно становится. — Мх-х… Толь-ко не ост-танавливайся… Ах! — скороговоркой проносится в палатке, а блондин и не думает. Лишь наоборот ускоряется, рыкнув, и вновь вгрызается в сладкие губы. В какой-то момент парни раскаляются до невозможных температур и с животной страстью стараются взять первенство в поцелуе. Однако приближающийся оргазм заставляет их отлипнуть друг от друга и через пару глубоких толчков старший вновь откидывает голову, прогибаясь в пояснице, расставляет ноги ещё шире и вновь достигает пика, выплёскиваясь себе и любимому на животы. Джун делает пару завершающих толчков и через пару секунд изливается в презерватив, накрыв своим телом сокджиново и максимально ограничив под собой движение. — Ах… Боже, — Джин устало прикрывает глаза, пока руки сами скользят по крепкой спине и сцепляются на талии младшего, который старается перевести дыхание, — Это было… — Потрясно? — ухмыляясь, произносит парень и встаёт, выходя из растянутой дырочки. В голове щёлкает мысль о том, что это уже третий раз за сегодня. И сегодня же был их первый раз. Н-да, даже никаких чувств того, что они поспешили нет. — Именно, — старший улыбается ещё раз, наконец переводя взгляд на любимого. Взлохмаченные волосы, пряди которых падали на лицо, чуть прикрыв тёмные глаза. На щеках проступил румянец, а губы то и дело выпускали выдохи. По шее стекает капелька пота, а пресс то расслабляется, то напрягается. Слишком завораживающе. Потому даже сил Сокджину хватило вновь его притянуть к себе и глубоко поцеловать, положив одну ладонь ему на лицо, а вторую себе под спину, — Ещё, пожалуйста. — С удовольствием, — Джун вновь укладывается его вниз, но решает сменить позу, — Можешь повернуться на живот? — и тот спокойно ложится на живот, обнимая руками подушку. Намджун любовно оглаживает две половинки и пальцем ведёт между ними, отчего ножки вновь расходятся в стороны, а попа приподнимается, открывая вид на сжимающуюся и разжимающуюся дырочку. Большой палец разглаживает вокруг сфинктера сморщенную кожу, а после проталкивается внутрь, пока младший наблюдает, как фаланги пропадают внутри. Губы проходятся по гладкой коже ягодиц, оставляя засосы даже на них, а после, чуть спустившись уже к внутренней части бедра, оставляет там небольшой укус. — Ай-ай! — скулит тот, немного ёрзая ногой, а после чувствуя там нежные поцелуи и тихое «прости» на выдохе, откуда горячий воздух проходится по яичкам, отчего по коже проносится дрожь, — М-м… — Тебе нравится? — Джун продолжает покрывать бёдра поцелуями, засосами и просто чмоками бродя руками по красивой коже. — Очень, — шатен выгибается навстречу и улыбается блаженно, ощущая, как его член немного дёргается. Однако ведь его парень не эту позу хотел сегодня опробовать, потому он подтягивает к себе колени и принимает коленно-локтевую позу, прогибаясь в спине как можно сильнее и шире раздвигая колени. — Принцесса, ты меня соблазняешь? — игриво ухмыляется тот, продолжая исцеловывать мягкие бёдра и упругие половинки. — А почему нет? — он призывно виляет задницей, нарочно сжимая и разжимая анус. — Слишком развязная у меня принцесса, — он поднимается, раскрывая новый презерватив и раскатывая его по органу. Парень укладывает свои ладони на сокджиновы, прислоняясь своей грудью к красивой спине и потираясь членом о молочное бедро. — Но я такой только для тебя, — выдыхает тот в ухо к наклонившемуся младшему и целует мочку, утыкаясь лбом в висок. — Меня это очень радует, — блондин страстно покрывает затылок засосами и поцелуями, а после берёт свой орган в руку и вводит его внутрь вновь. — А-ах… — стонет тот тоненько и тянет шею вверх, чтобы её ещё сильнее покрыли метками, — Я люблю тебя, — он поворачивает голову в сторону, продолжая толкаться бёдрами назад, и оставляет след своих губ на смуглой щеке. — Я тебя тоже, малыш, — они сливаются в поцелуе, пока сзади продолжается приятное трение, а головка бьётся о простату при каждом возвращении в тепло. Когда движения становятся всё резче и быстрее, Сокджин вновь выгибается, уже беспокоясь о состоянии своей поясницы и надеясь на то, что после она не будет нещадно болеть на протяжении долгого времени. Ноги уже сводит от одной и той же позиции, они еле держат и так лежащего парня, пока Намджун продолжает входить и задевать заветную точку внутри. Слишком… Слишком-слишком для Сокджина. Последний толчок, удар головкой по простате и белое семя уже на втянувшемся животике и внутри презерватива. — По-жалуй, хватит… — еле бормочет сорванным голосом старший и валится на бок, раскидывая конечности по сторонам. Блондин заботливо накрывает уставшего парня пледом и ложится рядом, не забыв снять и завязать использованную резинку. — Согласен… — посмеивается тот, притягивая расслабившегося парня в объятия. — Давай немного полежим, а потом продолжим вечер? — А ты ходить-то сможешь? — Не сомневайся, — и они путаются в руках и ногах друг друга, совсем не стесняясь своей наготы. Весьма горячее начало их похода даже настроило на более романтичный лад, потому говорить ничего не хотелось, за них уже стучит в груди сердце. Однако, младший не смог продолжать и всё же сказал. — Я был очень рад, когда услышал, что в миллиарды раз лучше той девушки, — Джун наблюдает, как на него переводят смущенный и удивлённый взгляд, — Чш-ш… Не говори ничего, — он кладёт указательный палец на пухлую губу, — Мы ведь ещё успеем, да? Джин согласно кивает, вновь удобно устроившись у тёплого плеча. Он может повторять эти слова снова и снова, ведь они — правда. Ким Намджун — человек, в миллиарды раз лучше всех девушек и парней. Самый-самый в жизни Сокджина и самый любимый. Пара продолжает наслаждаться тишиной снаружи, пока о палатку изредка бьётся ветер, а так же начинают свою песнь сверчки.