***
На кухне вновь, как обычно, кипит работа, повара маячат меж столами и плитами, запахи смешиваются друг с другом, а в зале ждут своих заказов гости. Шеф Ким сидит в своём кабинете и вновь разбирает бумаги, отчёты, заполняет пробелы в электронных документах, в общем, он полностью погружён в работу уже который день. За отдых приходится расплачиваться временем и силами, из-за чего даже элементарно поесть не получается. Даже малыша Гу пришлось отправить к родителям, ведь брать животных на работу даже самому главному человеку запрещено, а после одного такого дня, когда парень пришёл домой в десятом часу вечера к ужасно голодному щенку, который всё же смог добыть хотя бы свои печеньки и немного перекусить, чтобы сильно не урчал живот, ему пришлось очень долго извиняться перед ним, пока это наидобрейшее облачко облизывало ему нос, тоскливо скуля ещё и по второму хозяину. Его родители с радостью решили помочь сыну, поблагодарив его после двух дней с этим маленьким чудом. И Гулюму скучно не будет, и родителям тоже. Вот только Сокджину за этот несчастный месяц было не то, чтобы скучно, просто одиноко. Месяц и один день назад он ещё был вместе со своими любимыми мальчиками, месяц назад уехал его парень, а вот двадцать девять дней назад у него забрали Гулюма. И теперь ему приходится куковать кукушкой в одинокие вечера, переписываясь в частности с родителями и смотря видео, на которых его сладкое облачко играет с папой, или они вместе бегают за двором, как они в магазинах покупают любимые печенюшки. А ещё мама частенько баловала этих двоих всякими вкусняшками. В один прекрасный день, в разгар рабочего сокджиновского дня, ему пришло фото от мамы, на котором их весёлая семейка сидит и обедает. Казалось бы, ничего необычного, но этот мелкий соня взял свою любимую миску и поставил прямо на стол с родительскими тарелками. Позже мама написала, что он очень аккуратно покушал, даже не уронил ни единой крошки. Сокджин им поверил. Но пока не проверил. С родителями постепенно начал налаживаться контакт и теперь они, хоть и виртуально, но связываются гораздо чаще. Жаль только, что с Намджуном почти не получается связаться. Они изредка находят время и обмениваются несколькими сообщениями и простыми словами признания в любви. Жаль только, что даже эти мелочи происходят реже, чем хотелось бы. Но надежда на скорую встречу и возвращение нормального времяпровождения всё же даёт о себе знать тёплыми покалываниями в груди. Ну, а пока — работаработаработа, работа и работа. Шестой работы не надо. — Так… Ещё два отчёта и можно приступать к договорам… — подытоживает тот, потягиваясь на кресле, вытягивает свои руки вверх, сделав из них замок. Вдруг за дверью слышится какой-то шум. Вообще, шумоизоляция в ресторане очень даже хорошая, но почему-то эти звуки шеф слышит очень даже неплохо, — Там ещё что? Парень поднимается со своего места и шагает в сторону двери. Как начальник, он должен был контролировать свой коллектив и не допускать каких-либо произволов. Вот только когда дверь достаточно громко открывается, в коридоре, который вёл прямиком на кухню, слышится эхо, а сам шатен застывает с серьёзным лицом, пока в голове нарастает невероятное удивление.***
Намджун просто шагал в сторону кухни через другой выход, пока до рецепторов доходили приятные ароматы. Вот только когда он мелькнул в проходе, который был предназначен для обхода кухни, чтобы блюда не были испорчены, то приём со стороны работников оказался не самым тёплым. — И что же здесь забыл потерявшийся уборщик? — повар начинает озлобленно пялиться на парня, прекращая свою работу, отчего даже остальные повара обращают на него внимание. — Действительно. Что ты здесь делаешь? Сотрудники будто чёрной тучей выстроились перед парнем, который хотел понемногу отойти в сторону выхода, понимая, что не сможет сейчас увидеть своего парня, однако ему перекрыли почти все пути к отступлению. Остался лишь проход к изначальной цели — кабинету Шефа, вот только работники не собирались просто так отпускать, по сути, ни в чём не виноватого парня. После возникла перепалка на повышенных тонах, а запах жареного всё усиливался, и это не потому, что что-то начинало подгорать. Хотя… И это тоже. И когда блондин наслушался высказываний по типу «Какого черта ты здесь?!», «Как вообще смеешь здесь появляться?!» и «Почему такого ужасного уборщика ещё не уволили?!», дверь того человека, который был нужен, распахнулась, а голоса поваров вмиг затихли. Абсолютно все повернули голову в сторону звука и только один Намджун почувствовал облегчение, когда увидел любимое лицо. Он очень не хотел бороться с желанием пересечь разделявшее их расстояние, прижать к себе у всех на виду старшего и запустить пальцы в уже розовые волосы. Об этом Джин в их короткий переписках даже не упомянул и сейчас, когда он увидел этот цвет, идеально подходящий его парню, захотелось восполнить все те пробелы, что появились за месяц, проведённый без Сокджина. Самому за себя становится стыдно, ведь в тех же самых переписках он обещал, что они очень скоро увидятся, а это скоро наступило только лишь через месяц. Он надеется, что его Джин не держит на него зла. — Ким Намджун? — изгибает бровь начальник, оглядывая парня будто в первый раз. Его лицо так и источало недовольство вперемешку с некой злостью, заставляя даже хозяина имени напрячься. Он будто уничтожающим взглядом обвёл всех поваров, напоследок остановившись на том, кого они обступили и открывает дверь нараспашку, — Ко мне в кабинет. Живо! Джун, как ничего не понимал до этого, так не понимает и сейчас. Это и правда похоже на прелюдию к реальному увольнению, но всё же он продолжает думать, что это некий план старшего, которому он доверяется и, выдохнув, направляется в кабинет. И только Шеф продолжает убивать поваров взглядом. — Пусть хоть кто-то попробует покинуть своё рабочее место — уволю сразу, всем ясно? — этот обманчиво спокойный тон вмиг заставляет всех работников встать обратно и продолжить работу, пока младший ожидал начальника в его кабинете. Он с очень громким хлопком закрывает дверь, с озлобленным лицом смотря на новоприбывшего, которой старался начать объяснения. И такого Джина младший стал даже побаиваться. — Привет, Джин-и, — парень неловко улыбается и старается начать разговор, — Я правда не хотел устраивать весь этот сыр-бор. Старался как можн, — вот только парень договорить не успевает, как его за ворот пальто притягивает к себе старший и голодно впивается в любимые губы. От такого парень неосознанно прижимает розоволосого к стенке рядом с дверным косяком, а после мигом отвечает на поцелуй, сталкиваясь лбом с сокджиновым. Старший горячо выдыхает прямо в губы и крепко прижимает Джуна к себе за шею, прогибаясь к нему навстречу. Намджун опускает руки на тонкую талию, скрытую под тонкой тканью рубашки, и продолжает целовать. Они настойчиво льнут друг к другу и ни на секунду не отлипают от губ, по которым оба успели невероятно соскучиться. Джин закрывает глаза, вновь со стоном выгибаясь, когда его парень спускает ладони ниже и сжимает мягкие половинки. Через некоторое время страстных поцелуев, укусов и откровенных касаний они, с придыханием, остраняются, пылкое влечение немного отступает и появляется нежное и тёплое чувство, которое появляется тогда, когда встретил дорогого человека после разлуки. Джин пару секунд смотрит в намджуновы глаза, после встаёт на носочки и обнимает своего парня за шею и, чуть ли не плача, кладёт свой подбородок к нему на плечо. Младший скользит руками по спине и прижимает к себе крепче, целуя розовый висок. Они немного покачиваются из стороны в сторону, не решаясь начать разговор, потому что и без этого чувствуют, что ужасно скучали. — Тебе очень идёт, принцесса, — зарываясь в мягкие волосы, проговаривает младший и пропускает их через пальцы. Джин снова сталкивается с ним лбами и долго и заворожённо на него смотрит. Он расплывается в мягкой улыбке, пока в горле застывает ком. Он, поджав губы, берёт в свои ладошки его лицо и вновь чмокает. — Я вовремя, да? — Сокджин улыбается, запуская одну руку под джуново пальто, ведя его по плечу и затылку. Его парень усмехается, продолжая гладить по талии и спине и сам нацеловывает всё лицо, пока старший хихикает и стягивает с него шапку, очень сильно удивляясь, — Тебе тоже… — Нравится? — парень улыбается ярко, когда на его лицо падают отросшие серебряные пряди, щекоча переносицу. Он очень хотел увидеть реакцию любимого, но больше всего он желал вот так притянуть эту сладкую зефирку к себе и очень долго обнимать. Джин не говорит ничего, не в силах остановиться, притягивает к своим губам и обнимает ещё крепче, стягивая с его плеч пальто. Сероволосый щёлкает замком на двери и прижимает старшего к стенке ещё сильнее, напористо врываясь в его рот языком. Когда пальто висело на крючке на двери рядом с сокджиновым, Намджун подхватывает его под бёдрами и несёт к маленькому диванчику, пока шустрые пальцы старшего расстёгивали уже его рубашку. Джун бережно укладывается на небольшой диванчик и раздевает медленно, будто раскрывая самую сладкую вкусняшку, которую очень долго ждал. И через пару секунд старший лежит под ним совершенно нагой, соблазнительно смотря прямо в глаза из-под спавших локонов волос. — Ты уверен, что никому не будет интересно? — осторожно спрашивает тот, оглянувшись на дверь. — Уверен, — старший тянется к нему за новым поцелуем, — Ты сам слышал, что будет, если станет интересно, — он кладёт ладонь младшему на щеку, поглаживая большим пальцем скулу, и вновь мажет по губам своими, — И на тебе слишком много одежды, не думаешь? — Хочешь это исправить? — Джун окончательно расстёгивает свою рубашку и наваливается на своего парня, который резво стягивает с его сильных плеч надоевшую ткань, прикасаясь наконец к бархатной коже. И сколько человек снаружи — их совсем не волнует, когда старший издаёт нежный и мелодичный стон прямо сероволосому в ухо. Минуты дарят незабываемое наслаждение, будто окунаешься в тёплый океан, где только волны и способны что-то поменять и то, совсем чуть-чуть. Этот день попадёт в их копилочку очень приятных моментов. — Джун. Ах! — младшему приходится заткнуть розоволосому рот ладонью, чтобы никто и ничто не посмел нарушить их идиллию, и продолжает одаривать белоснежные бёдра своими следами, а после закидывает их к себе на плечи и подкладывает под поясницу Джина небольшую подушку, пока взгляд цеплялся прямо за затвердевшие розовые сосочки, которые хозяин то и дело задевал и крутил меж своих пальцев, отчего внизу всё намертво сводило сразу у обоих. Плюнуть бы и съесть наконец то, от чего приходилось очень долго сдерживаться, но животные инстинкты могут причинить лишь вред. В головах парней были в основном мысли о том, чтобы принести партнёру максимум ласки и удовольствия. Джин медленно опускает одну руку вниз, прямо к приспущенным джинсам и белью младшего, а после обхватывает его член у основания, обводя венки подушечками. В это время сероволосый наклоняется и оставляет на сладких и пухлых губах большой палец, вмиг оказавшийся внутри горячего ротика. Сокджин отрывает оставшуюся руку от груди и хватает любимого за запястье, после чего меж губ оказывается уже не один, а три пальца, загнанные по основание. Джин, с хлюпом и блаженны мычанием обхватывает их и усердно посасывает, пока младший наблюдает за этим завораживающим зрелищем. — Айщ… Принцесса, — шипит тот, пока ловкий палец надавил на уретру и размазал выступивший предэякулят по красной головке. — Ну же, милый, — старший поворачивается на бок и, с гибкостью кошечки, забрасывает одну ногу по самое колено на крепкое плечо, а второй окольцовывает его талию в предвкушении долгожданной заполненности, — Я слишком долго ждал, а ты заставляешь ещё? — Ни в коем случае, малыш, — и впивается губами в сокджиновы, тут же проникая первым пальцем в узкий проход под милый скулёж. Вскоре он перерастёт в красивые стоны, слышать которые будет только блондин, ведь его парень специально устроит свои губки возле его уха, а если будет чуть громче… В общем, одним шлепком Сокджин уж точно не отделается.***
— Ах! Боже! Джу-у-уни! — выскуливает розоволосый, вновь прогибаясь в спине и кончая себе и своему парню на животы. Старший осиливает ещё и пару раз подпрыгивает на намджуновой плоти, чувствуя, как ещё через пару толчков в него, внутри разливается приятное тепло. Он обмякает в крепких руках и роняет голову на любимое плечо, отвечая на нежные объятия, которые мгновенно дарит младший, сидя на его рабочем кресле и переводя дыхание. Когда взгляды встречаются, на лицах обоих возникает мягкая улыбка, а губы сами тянутся оставить на соседних невинный поцелуй. — Я планировал освободить принцессу из заточения от всяких принцев и немного расслабиться, — красноречиво тянет парень, запуская пятерню в розовую копну волос. — То есть сейчас мы с тобой не отдыхали? — отдышавшись, спрашивает старший, не в силах убрать руки с шеи младшего, пока его собственная расцветала яркими цветами. — Мы с тобой ещё в замке, полном опасностей, — таинственно тянет парень, — Они лежат прямо на твоём столе и ходят на кухне. — Хах, и точно, — хихикает тот, обняв любимого крепче, — Боюсь, пройти обратно незамеченными будет сложнее. Я таким серьёзным стать уже не смогу. — Ты меня напугал даже. Я тебя таким ещё не видел, — посмеивается парень, хлопнув Джина по голой попе. Он видит висящую на спинке кресла кофту и натягивает её на плечи старшему. — Да ты что? — изгибает бровь тот, — Я был в шоке, когда увидел тебя и еле сдержался, чтобы не побежать навстречу и обнять! — Джин заглядывает младшему в глаза, пока тот ласково убирает с его лица выпавшие порядки и укладывает ладонь на мягкую щёчку. — И так же думал, Джин-и, — и нежный чмок прилетает прямо в губы. — Я очень сильно тебя люблю, Джун… — утыкаясь в шею своего парня, лепечет старший. — Взаимно, солнце моё, — он продолжает дарить произвольным местечкам утончённого тела поцелуи, пока они не соберутся и по-тихому не свалят через чёрный ход, который, кстати говоря, находился прямо в кабинете старшего. Удобно? Не то слово. Особенно когда хочешь вновь воссоединиться с теми, кого безумно любишь. Тем более, их ждёт и не дождётся белое облачко, которое ещё долго будет облизывать носы своим хозяевам. Они снова уютненько посидят, поговорят, обсудят планы на будущее, пока господин Ким будет ворчать о том, что Гулюм как-то раз спрятал его чуррос. Не съел, а именно спрятал. А когда отец рассказал, куда щенок его спрятал, то его сын очень долго валялся на намджуновом плече и буквально ржал. — То есть он просто взял и скинул их соседу прямо в то место, куда ходит его кот? — истерически повторил розоволосый, ещё сильнее рассмеявшись. — Ну бандит, а, — Джун поднимает его на руках и трётся носами, хихикая. — А что такого произошло, что Гу вот так вот сделал? — Джин переводит взгляд на маму, которая тоже полюбила гулюмовские печенюшки. — Да не знаю даже, — пожимает плечами женщина, — Наверное, кровать не поделили. Или что у вас там случилось, мой ворчун? — играет бровями та, смотря на мужа с доброй усмешкой. — Да мы просто играли на улице, а потом как-то так получилось, что мы поспорили на то, кто быстрее добежит до гамака. Я выиграл. — И всё? — спрашивает Мэй, поднимая брови. — Ну… Потом он пытался залезть ко мне… — Пытался значит, — парирует та, пока их дети и не понимают толком, они хозяева щенка или нет. — Ну да, пытался, — Джин-хо немного ёжится, пожимая плечами, — Маленький он ещё для такого. — Маленький, — повторяет, — То есть это был не Гулюм, который со скоростью света запрыгнул на столешницу, которая тебе по пояс, да? А потом дотянулся и до шкафчика с твоими чуррос, м? — госпожа Ким с довольной миной наблюдает за слегка скривившимся мужем, чувствуя свою безоговорочную победу. — Пап, так и скажи, что просто не дал ему полежать с тобой, а потом вытолкнул, — усмехается сын, перенимая ухмылку своей мамы. — А вы меня с Намджуном за это убьёте, да? — это звучит как утверждение и отец понимает, что сказанул лишнего, поджимает губы с плечами, глупо обводя взглядом всех остальных. — Мы-то что? Гулюм и так тебе отомстил, — сказал розоволосый и потрепал сидящего на коленях младшего щенка по голове. — Гав! — подтвердил Гу и потянулся к Намджуну с собачьими обнимашками, елозя задним лапами по его бёдрам. Этот малыш дичайше соскучился по младшему хозяину, потому не мог отлипнуть ещё очень долго. Даже во сне, лёжа уже в ямке из пледа между хозяевами, ластился то к одному, то к другому теплу, находя баланс только через некоторое время. — Он по тебе очень скучал, — хихикает старший, обнимая Джуна одной рукой за шею, пока они лежали в обнимку в тёплой кровати. Кисть младшего хозяйничала на розовой макушке и перебирала каждый волосок, наслаждаясь их мягкостью. Будто бы лёгкий пух касается кожи. Сероволосому так приятно ощущать все прикосновения, нежные взгляды, и просто ласку, которая адресована лично ему. Парень охотно отвечает и кладёт вторую ладонь на мягкую порозовевшую щёчку, поглаживая скулу большим пальцем. — Только он? — парень улыбается уголком губ. — Может быть, — по-доброму ухмыляется Сокджин и оставляет на лежащих на его лице пальцах быстрые чмоки. — Я сейчас обижусь, — притворно дуется младший, опуская большой палец на пухлые губы. Парень обнажает свои ямочки, а после приближается к лицу напротив и мягко накрывает уста старшего. Сминает их нежно и пускает ладонь в путешествие по длинной шее, а дальше ещё ниже. Старший тоже запускает руку в намджуновы волосы и, улыбаясь в поцелуй, начинает перебирать их, легонько массируя. Он притягивает его ещё ближе, языком сплетаясь с соседним. — Ну, не обижайся, моя любовь, — старший спускается к стыку между майкой и пижамными штанами Джуна, запуская ладонь под одежду и ведя всё выше и выше, — Сними, пожалуйста. — Ого, даже так? — младший приподнимается и снимает верх, вновь ложась на бочок. — Я тоже скучал по тебе и твоей ла-а-аске, — розоволосый как кот ластится к своему парню, оставляя место для Гу между ними, и укладывается к нему на плечо, — И по твоему плечу тоже скучал. — То есть… — парень снова хочет к чему-то придраться, вот только его вновь затыкают сладким поцелуем. — Я безумно по тебе скучал, Намджун, — тихо признаётся старший, вновь целуя, — И хватит уже искать подвох в каждой фразе. — Ладно тебе, зефирка, — младший вдыхает сладкий аромат шампуня и улыбается, — Зефирная принцесса. — Серебряный дракон, — розоволосый чмокает его в щёку, сильнее обнимая за плечи. — И наш маленький пират, — младший ворошит беленькую головку спящего питомца у них ногах. — Да по этой сказке можно блокбастер снять, — смеётся Джин и чмокает своего парня в нос. — Но в сказках обычно принцесса остаётся с принцем, — парень приподнимает бровь, прижимая старшего к себе за плечи. — А я у тебя абсолютно другая принцесса, милый, — Сокджин ухмыляется и кусает его в подбородок. — Ауч! Моя дикая принцесса, — парень усмехается, уже вплотную обнимая хихикающего старшего, — Мой Сокджин-и. — Мой Намджун-и, — парень обнимает его за шею и шепчет на шею, — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, — сероволосый обнимает его за стройную талию и провожает в царство Морфея нежными поглаживаниями по всему телу, а после и сам проваливается в крепкий сон, обещая и себе, и своим самым дорогим людям, Гулюму тоже — естественно, очень скоро забрать их в самый неприступный замок, туда, где никто не побеспокоит их жизнь. Он клянётся оберегать своё счастье во что бы то ни стало, крепко и искренне любя. Сокджин, прижимаясь ближе, думает точно так же.