Голубая мечта Майкла Майерса

      Лори пришла в себя нескоро и очнулась только утром. Определенно нуждавшаяся в ремонте комната, в которую ее поместил Майкл, была небольшой и почти пустой — односпальная деревянная кровать, старый комод с мутным зеркалом и шкаф были единственным убранством, оставленным в ней хозяевами. Окно над головой Лори было довольно плотно заколочено широкими досками, но все же пропускало солнечный свет рассеянными дорожками. В комнате был спертый, влажный воздух; от стен веяло плесенью; дощатые полы казались насквозь отсыревшими и скрипели при каждом шаге.       Лори бегло огляделась и, поморщившись, перевернулась на другой бок, лицом к окну. От осознания всего происходящего у нее вдруг сильно заболела голова. Она чувствовала себя невероятно разбитой, но все же нашла в себе силы встать на колени и заглянуть в щель между досками на окне. Ее полному надежды взору предстал заброшенный задний двор, окруженный довольно высоким кирпичным забором, — местность явно ей незнакомая. Других домов поблизости не было видно. Лори сдавленно простонала и в изнеможении опустилась на кровать.       Ужасные картины вчерашнего дня живыми тенями проносились перед ее глазами, словно кадры старого кинофильма. Лори помнила все до малейших деталей и по кругу, словно заевшую пластинку, прокручивала в голове наиболее страшные сцены, наблюдая за ситуацией со стороны, будто в действительности не имела к ней абсолютно никакого отношения. И через какое-то время к ней случайным образом пришло осознание ее странной, неуместной реакции, крайне ее удивлявшей. Она больше не боялась своего похитителя. Как будто даже совсем… По крайней мере, ей сейчас так на полном серьезе казалось. Словно вчерашний запас перенесенного ею страха был для нее исчерпывающим, и потому единственное, что она сейчас ощущала, так это боль от полученных во время побега травм (особенно болело бедро правой ноги) и давившее на нее чувство нескончаемого напряжения, которое все никак не могло найти выхода. Лори понимала, что все это было очень странно и неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Неужели она сходила с ума?       Ее мозг старательно блокировал появление сильных эмоций, что порождало отстраненность и ощущение бездонной пустоты. Лори остро хотелось заплакать, закричать, сделать хоть что-нибудь, что сделала бы любая другая на ее месте! но вместо слез у нее вырвались лишь протяжные стоны, последний из которых слишком звонко прозвучал в полупустой комнате. Испугавшись совершенной ошибки, Строуд запоздало зажала рот, горячо надеясь на то, что предательское эхо не разнесется в ту же секунду по всему дому.       Однако за дверью практически мгновенно послышались уже небезызвестные ей шаги, стремительно приближавшиеся к ее комнате. «Какой он быстрый, — отстраненно пронеслось в голове у Лори, — словно специально на стороже стоял все это время, черт бы его разодрал». Через мгновение дверь резко распахнулась и на пороге показалась широкоплечая фигура Майерса, который занимал собой практически весь дверной проем. Затравленно взглянув на пугающую серую маску с прорезью для глаз, Лори как будто несколько пришла в себя от накрывшей ее апатии: ей стало жутко, однако вчерашнего безумного страха по непонятной причине все еще не было. Маньяк между тем нагнул голову и по-хозяйски зашел в комнату к сестре.       Она молча следила за тем, как он к ней приближался, и чувствовала, как с каждым пройденным им метром сердце в ее груди трепыхалось все быстрее. Подойдя к ней впритык, Майкл остановился и, после довольно долгого раздумья, присел перед девушкой на корточки. Его непосредственная близость вызвала у Лори чувство сильнейшего отторжения; захотелось или проблеваться, или без промедления провалиться под землю, но Строуд лишь быстро отползла спиной к стене и, подавив подступавшую к горлу тошноту, поджала под себя ноги.       Так они недвижимо просидели несколько минут, глядя в упор друг на друга: она — с тревогой и напряженным ожиданием, он — с нечитаемым, непроницаемым выражением. Вдруг Майкл снова достал из своего нагрудного кармана пожелтевшую от времени фотографию и точно так же, как и вчера, настойчиво протянул ее Лори. Строуд взволнованно стала перебегать глазами с маски на фото, силясь понять то, что уже во второй раз пытался сказать ей этот монстр. В прошлый раз из-за сильнейшей паники, буквально сводившей ее с ума, она ничего не смогла придумать, но вот сейчас… Сейчас она была в состоянии мыслить более-менее трезво и собиралась хорошенько постараться, так как от этого, по всей видимости, напрямую зависела ее жизнь.       Ей нужна была тактика, нельзя было опрометчиво бороться, когда силы были явно неравны. Лори решила, что на этот раз будет умнее и постарается не лезть на рожон, как бы чертовски трудно это ни было! — Можно я возьму ее?.. — пересилив себя, несмело спросила она и не без опаски заглянула в ледяные глаза напротив.       Майерс не шелохнулся. Он продолжал сверлить девушку тяжелым взглядом, от которого у последней невольно кровь стыла в жилах. Вглядевшись, Строуд заметила в его обычно нечитаемом, омертвевшем взоре нечто похожее на… нетерпение? Не зная, чего он от нее хотел и как ей в итоге следовало поступить, она все же рискнула и медленно потянулась за фотографией, не прерывая зрительного контакта. Но как только ее ледяные пальцы схватили уголок снимка, Майкл вдруг шумно засопел, так что резина на маске в области его носа заходила ходуном при каждом его вздохе. Лори вздрогнула и испуганно замерла, во все глаза уставившись на сокрытое от ее взора лицо. — Я просто хочу посмотреть, есть ли там надпись на другой стороне, — тихо объяснила она, заставляя себя обращаться к нему как ни в чем не бывало. — Я не собираюсь ничего делать, только взгляну. Я просто очень хочу понять, что ты пытаешься мне сказать… — Лори слышала, как дрожал ее голос и пыталась придать ему как можно больше спокойной уверенности. — Честное слово.       Через несколько неимоверно долгих секунд дыхание Майерса все-таки стало ровнее. Но фотографию он так и не выпустил, продолжая все в том же положении держать ее на весу. Казалось, он мог просидеть так до самого вечера и не почувствовать при этом даже тени усталости, в то время как руки других людей уже давно бы сводило от напряжения и судорог. Но в случае с Майерсом все было по-другому: какая-то нечеловеческая, грозная мощь была сокрыта в этом огромном, выносливом и почти не ведающем боли теле; что-то дьявольское было в той силе, которой он, по неизъяснимой иронии судьбы, был наделен сполна; в силе, способной разрушать практически любые преграды на его пути, какого бы рода они ни были.       Но все же единственной прочной преградой, которую Майклу до сих пор так и не удалось преодолеть, был страх его собственной сестры перед ним, столь для него тяжелый и такой по-своему болезненный! И впервые в жизни Майерс искренне не знал, что ему следовало сделать, чтобы завоевать наконец столь важное и необходимое ему признание. Грубой силой достичь этой хрупкой цели было невозможно — он это отчетливо понимал. Но большинство человеческих чувств и эмоций уже давным-давно были похоронены на дне его выжженной ненавистью, угольно-черной души и были, к несчастью контактировавших с ним людей, абсолютно недоступны его понимаю. Майкл перестал осознавать большинство мотивов и поступков людей еще четырнадцать лет назад, когда окончательно замолчал и отказался общаться даже с собственной матерью, которую до этого, безусловно, любил. И потому в достаточной степени понять чувства и эмоции Лори было для него практически невыполнимой задачей.       Строуд же между тем, видя, что Майкл продолжал пребывать в той глубокой прострации, откуда его было практически невозможно вывести разговорами, снова набралась смелости и потянула за уголок фотографии; сначала едва ощутимо, а затем немного настойчивее, не встретив должного сопротивления со стороны ее обладателя. — Никаких отвлекающих маневров; я только посмотрю, — машинально добавила она и сумела-таки вырвать из его крепкой хватки старое фото.       Отдав его, Майкл ощутимо напрягся и теперь уже смотрел на Лори хмуро и, как ей показалось, даже безжалостно. История непроизвольно повторялась, и, хоть по близости Строуд и не было никаких колюще-режущих предметов, Майкл был настороже, готовясь в случае чего в любую секунду дать ей отпор. Уж слишком свежо в его памяти было воспоминание о ее прошлом поступке, подарившем ему ножевое ранение. Но на этот раз ей не удастся усыпить его бдительность и отвлечь его внимание на пустые разговоры. Он не поведется на ее бесхитростные уловки. Больше нет.       Однако Лори, как и обещала, не сделала ничего такого, против чего он мог бы выступать, и действительно просто-напросто посмотрела на обратную сторону фотографии. Пробежавшись бегло по надписи, которая там все-таки, к счастью, была, Строуд взглянула на сидевшего перед ней маньяка с каким-то новым выражением. — Здесь написано Анджела и Майкл Майерсы. Ты ведь Майкл? Я запомнила, что Лумис так обращался к тебе вчера. Это ты в детстве? — Лори надеялась получить в ответ хоть какую-нибудь реакцию, но Майерс по-прежнему молчал и не двигался, а она искренне не понимала, почему он не мог ей хотя бы кивнуть.       «Ну не может же быть, чтобы я ошиблась! — заволновалась Лори. — Боже, да что ему надо, в конце-то концов! Он ведь меня, наверное, убьет, если я не догадаюсь». — Майкл, я ведь права? — дрожавшим голосом спросила Строуд. — Пожалуйста, дай мне знак, я тебя очень прошу, просто я так тебя не понимаю. Ты постоянно молчишь…       Вместо ответа Майерс наконец пошевелился и указал грязным, практически черным пальцем на маленькую девочку на фото. Лори умоляюще вскинула на него глаза: Майкл, не моргая, смотрел на нее в ответ. Ей снова стало жутко под этим пристальным, прожигающим насквозь взглядом. Она закусила губу. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти Анджелу? Но я ее не знаю, честное слово! Я понятия не имею, где она может быть. Пожалуйста, отпусти меня! Я ничем тебе не помогу, правда. Отпусти! Зачем я тебе нужна?!       Майкл вновь шумно задышал, что должно было выражать его недовольство. Лори это заметила и совсем потерялась от упавшей на ее плечи безысходности. — Я очень хочу тебе помочь, правда! — с отчаянием сказала она сквозь слезы, выбрав безошибочную тактику задабривания. — Но я не могу. Если ты хочешь, чтобы я сказала тебе, где эта Анджела, то я ее знать не знаю! А если тебе нужно что-то другое, то я не понимаю, что именно!       Майкл еще раз в нетерпении указал пальцем на фото. Лори жалобно простонала. Все происходящее, как и прошлой ночью, вновь казалось ей нереальным. Строуд смотрела на мир словно через призму сна: слышала свой голос, будто на расстоянии, плохо понимала, что говорила и делала. Разум отказывался ей полностью повиноваться и вынуждал совершать порой странные вещи. Будучи в трезвом уме, она бы ни за что не пошла на контакт с Майерсом, но сейчас…       В ее взгляде вдруг вспыхнула искра. — У меня идея, — на выдохе проговорила Строуд. — Я знаю, что делать, но для этого мне нужно, чтобы ты встал. Встань, пожалуйста.       Но Майкл не двинулся с места, и тогда Лори с особой ясностью показалось, что она точно сошла с ума и теперь играла с огнем, упрашивая психопата выполнять ее требования и подчиняться ее правилам. «С чего я вообще взяла, что он будет меня слушаться? — ужаснулась она своей смелости. — До этого он что-то не шибко исполнял мои просьбы, с чего бы начал сейчас!» Но, вопреки всему, ее собственный голос произносил фразы, шедшие в разрез с ее мыслями: — Майкл, пожалуйста! Мне нужно, чтобы ты встал.       Однако ее мольбы не возымели должного эффекта и в который раз разбились о непреодолимую стену его бездействия. «Боже, я, наверное, доживаю последние минуты своей жизни, сейчас он меня точно убьет! — молнией пронеслось у нее в голове. — Он просто выжидает. Нужно поскорее реализовать мою задумку, пока еще не поздно».       Решив в последний раз попытать удачу, Лори внезапно сама с трудом поднялась с низкой кровати и на всякий случай вцепилась в ее изголовье, чтобы тверже стоять на ногах. Майкл, не моргая, проследил за ней долгим взглядом и, немного подумав, тоже поднялся. Лори не верила своим глазам и завороженно наблюдала за тем, как его гигантская фигура в точности повторяла ее действие. В душе забилась робкая надежда, и Строуд на секунду (меньше всего ожидая от себя такой реакции) вымученно улыбнулась. — Очень хорошо, спасибо. — Слова срывались с ее губ прежде, чем она успевала их осознавать. Ей казалось, что, если она будет с ним вежлива, это помешает ему на пустом месте причинить ей вред. Лори пыталась играть на эмоциях, которые уже давно были ему чужды, и была более чем уверена, что это сработает. Она продолжила: — А теперь давай так: я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь шагать вперед, если ответ «да», или делать шаг назад, если ответ «нет», понимаешь?       Казалось, ее сердце пропустило несколько жизненно важных ударов, сжавшись от ожидания, прежде чем Майерс решил принять правила ее игры и медленно сделал шаг вперед. Лори со слезами на глазах судорожно вздохнула. Ее опыт удался! Только вот теперь Майкл стоял к ней невероятно близко. Пугающе, непривычно близко. Лори задержала дыхание и против воли повернула голову в сторону, стараясь хотя бы не закрывать глаза. — Отлично, — сдавленно проговорила она, — а теперь будь добр отойти на середину комнаты, а то тебе тут совсем нет места для утвердительных ответов. Ты ж меня так задавишь еще чего доброго! — Строуд издала короткий нервный смешок, больше похожий на шумный выдох, и вдруг воспылала среди всего совершаемого ею безумия острым приступом жалости к себе. Ее глаза непроизвольно закрылись и наполнились обжигающими слезами.       «Ничего не получится, — запульсировала в висках одна из немногих трезвых мыслей, — он не будет выполнять каждую мою просьбу. Он встал только потому, что испугался, что я планирую убежать, и приготовился перегородить мне дорогу. Глупая, глупая затея! Но я ведь должна была попытаться его понять! От этого все еще зависит моя жизнь, я должна попробовать. Но нет, он не станет, не станет!..»       Однако, когда она наконец разлепила крепко сомкнутые веки и оглядела комнату, Майкл стоял на указанном ему месте и выжидающе на нее смотрел. Сердце пару раз с силой радостно стукнулось о ребра и наконец вошло в свой привычный ритм биения. Лори прерывисто выдохнула и едва заметно искривила губы в подобие улыбки, старательно пытаясь создать иллюзию того, что была благосклонно расположена к своему похитителю. Казалось, он действительно не замечал натянутости ее речей и ужимок и принимал все за чистую монету — и это придавало Лори сил. — Спасибо. Давай тогда со всем сейчас разберемся, хорошо? — Она пригладила свободной рукой запутанные волосы и, собравшись с мыслями, начала свой допрос: — Тебя зовут Майкл Майерс, так?       Двухметровый гигант, словно через силу, сделал крохотный шаг вперед, но застывшей от напряжения Лори этого было более чем достаточно. Она облегченно выдохнула, но все еще не верила в то, что он согласился подчиниться и исполнил ее просьбу: это было немыслимо, вероятность подобного расклада должна была равняться нулю! но ей каким-то чудом повезло. Лори ничем не могла объяснить его внезапно появившуюся сговорчивость и, решив просто продолжить начатое, зачем-то на полном серьезе пробубнила: «А я Лори Строуд, если тебе это вдруг интересно», — как будто в этой фразе действительно было хоть немного смысла в данной ситуации.       Но, прежде чем она успела задать свой следующий вопрос, Майкл вдруг сделал небольшой шаг назад. Лори на него непонимающе посмотрела. — Почему ты отошел? Я ведь еще ничего не спросила. Ты точно понимаешь правила?       Громадная фигура несколько качнулась вперед, но шага как такового не последовало. В гробовой тишине вновь послышалось слегка хриплое, участившее дыхание Майерса. Поймав на себе его огненный взгляд, Лори до боли закусила губу. — П-прости… Давай просто пойдем дальше по вопросам, хорошо? Анджела твоя сестра, правильно?       На этот раз снова небольшой шаг вперед — без раздражения и нетерпения, все в рамках установленных ею правил. Строуд машинально кивнула, ощущая непреодолимую потребность совершать как можно больше непроизвольных жестов и говорить все, что приходило ей в голову, лишь бы только скрыть свое волнение: она не хотела показывать ему, что боялась, не хотела больше выглядеть бессильной жертвой, даже если именно такой на деле и являлась. — И вовсе ничего сложного, правда? — Лори с трудом сглотнула. — И ты хочешь ее найти, я тебя правильно понимаю?       Секундное ожидание и… — снова ступор. Майкл задумчиво смотрел себе под ноги и довольно долго не мог для себя решить, что ему все-таки следовало делать: ведь он и вправду безумно хотел найти сестру, но между тем уже сделал это и потому не решался отвечать в принципе.       Ожидание ответа затянулось. Майкл думал медленно и явно никуда не торопился — для Лори же потраченные на его раздумье секунды казались невыносимо тяжелыми. Но ждать дальше было уже бессмысленно, и Строуд решила было с наигранной невозмутимостью продолжить, как вдруг перебила саму себя и захотела проверить дикую догадку, внезапно ударившую ей в голову. — Ты… может быть, уже нашел ее? — тихо прозвучал ее вопрос.       Майкл оторвал взгляд от пола и, не колеблясь, шагнул. — Она в этом доме?..       Снова шаг. И снова по направлению к ней. Широкая грудь маньяка стала вздыматься чаще. Лори сдавленно сглотнула. Всем своим существом она невероятно остро ощущала, как с каждым его новым утвердительным ответом у нее все сильнее холодели руки от приближения неизбежной развязки. Хотелось снова упасть в обморок, чтобы не видеть и не слышать всего происходящего, но она не могла. Настало время задать решающий вопрос… — Ты думаешь, что это я?!       Майкл вдруг сорвался с места и пошел к ней быстрым шагом. Лори испуганно закричала и закрыла лицо руками. «Доигралась! Это конец! Сколько ни дрессируй дикого волка, он навсегда останется диким!» — со скоростью света пронеслось у нее в голове. Она старалась не думать о том, насколько ужасна будет его расправа над ней, и просто со всхлипом вжималась в кровать, горячо моля небо о быстрой и легкой смерти. Но никакой расправы не последовало. Напрасно Лори заливалась слезами и все сильнее тряслась с каждой секундой, ожидая самого худшего, — Майкл ее не трогал, хоть она и чувствовала, что он снова находился в непозволительной близости от нее и пронзал ее своим безжалостным, невыносимо тяжелым взглядом.       Пересилив себя, она все-таки открыла бездонные от испуга глаза: перед ней, как и прежде, с монументальной неподвижностью стоял Майерс и показывал ей старое фото, периодически хрипло вздыхая, словно через силу. Теперь цикличность ситуации сводила с ума уже Лори. — Но меня зовут Лори Строуд! — истерично крикнула она, потеряв всякое терпение; данное самой себе обещание не грубить ему было на эмоциях забыто. — Хватит считать меня Анджелой! Я — не она, когда ты это уже, наконец, поймешь?!       Но Майкл ее не дослушал и, решив в последний раз «заговорить» с ней придуманным ею способом, сделал твердый шаг назад. Лори уловила его посыл и, осознав его уверенность, на долю секунды усомнилась в собственном рассудке. Внезапно ее пробрало на долгий, истерический смех. Майкл стиснул зубы и, нахмурившись под маской, слегка наклонил голову набок, не понимая, почему именно это она делала в такой важный для него момент. Природа ее смеха была за пределом его понимания. — Не-ет, — через какое-то время, задыхаясь, протянула Строуд. — Нет, это не я больная, это ты! — Ее голос внезапно перешел на гневный крик, а в глазах вспыхнул грозный огонь. — Мерзкий и подлый ублюдок! Это ты больной на всю голову, а не я! Это ты! — Она будто снова сорвалась с цепи и с поглотившим ее отчаянием принялась сыпать на него ругательствами — последнее, что ей еще оставалось делать… — Убирайся прочь! прочь, прочь! — кричала она во всю мощь легких. — Я не хочу тебя видеть! Уйди! Я ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу! Я не твоя сестра и никогда ей не была, больной ты придурок! Оставь меня в покое! Убир-р-айся к черту! Убийца!       Лори от бессилия и глухой ярости даже зажмурилась и принялась громко топать ногами, на мгновение позабыв в состоянии аффекта даже про боль в поврежденном бедре. Она перестала думать о том, чего ей могла стоить подобная истерика, и просто с головой отдалась зашкалившим после длительного притворства эмоциям. Но уже через несколько непродолжительных мгновений вдруг резко остыла и, открыв глаза, принялась удивленно оглядывать пустую комнату.       Майкла в ней не было. Но была оставленная им у ее ног фотография — единственная безмерно дорогая ему вещь, с которой он до последнего не желал расставаться. Лори подняла ее и, не думая, яростными движениями разорвала на части. Обрывки пожелтевшего от времени изображения плавно приземлились на пол. Строуд проследила за ними потухшим взглядом и устало опустилась на кровать.       Жизнь безжалостно преподносила ей все новые сюрпризы, а она между тем все никак не могла оправиться даже после первого…