Голубая мечта Майкла Майерса

      Лори некоторое время была в замешательстве и не знала, что ей следовало предпринять. Майкл продолжал неподвижно сидеть перед ней все в той же поверженной позе и (насколько поняла Строуд) ожидал от нее какой-то реакции. Но она все медлила, а он, судя по всему, не ощущал хода времени и был готов ждать сколько угодно.       Лори этим воспользовалась и долго, затаив дыхание, пыталась рассмотреть черты брата сквозь длинные прядки свалявшихся волос, практически полностью скрывавших его лицо. Ей почему-то страшно хотелось его увидеть, словно это могло иметь для нее какое-то значение: отсутствие доступности всегда пробуждало в ней нездоровое любопытство — ее не самую лучшую черту.       Однако ее попытки не увенчались успехом, и тогда она, не подумав, поднесла руку к лицу Майерса, решив, что теперь имеет на это право. Но Майкл дико скосил на нее глаза и на полпути перехватил ее тонкую кисть в воздухе — послышался хруст сжатой в кулаке кости. Лори мигом одумалась и, пискнув от боли, попыталась высвободиться, но Майкл ее не отпустил. Его глаза продолжали гореть недобрым огнем. Огнем тотального, всепоглощающего недоверия.       Да, он снял перед ней маску, хотел, чтобы она видела его настоящим; но к такому нарушению личного пространства он категорически был не готов. Жест Лори он истолковал верно, но не мог себя пересилить и позволить ей совершить задуманное, ненавидя чьи-либо прикосновения всеми фибрами своей захлебнувшейся во мраке души. И столь поспешно делать исключение, пусть даже для сестры, он не хотел. — Я поняла, пожалуйста, прости! — скороговоркой проговорила испугавшаяся Строуд. — Я больше не буду тебя трогать, обещаю!       У нее было две степени боязни: при первой, не столь сильной, она начинала машинально что-то вежливо лепетать, подсознательно надеясь задобрить или разжалобить; но вот при второй, сравнимой с паникой, возникающей при реальной угрозе жизни, — пускалась во все тяжкие и сыпала самыми отборными ругательствами, которые приходили ей в голову. Но сейчас, к ее счастью, ее испуг был не настолько сильным, чтобы терять от него голову, и потому слова без проблем приобретали необходимый ей в данный момент оттенок.       Но Майкл не сразу ее послушал. Еще несколько тягуче сладких секунд он держал ее хрупкую ручку в своей и наконец снисходительно разжал кулак. Лори бросила на него быстрый взгляд и вперила глаза в пол, потирая больное место. Ноздри Майкла расширились, вдыхая спертый воздух комнаты, едва заметно пропитавшийся запахом ее духов.       Ему нравилось самому касаться Лори. Нравилось ощущать, как она трепыхалась в его руках. Нравилось то темное и затягивающее чувство всеобъемлющей власти, что ему дарила его огромная сила. Удовлетворение, которое он обычно получал от убийств, было велико и ни с чем не сравнимо, но ощущение физического контакта с его собственной сестрой, такой слабой и беззащитной в его руках, было ничуть не меньшим удовольствием, но совсем иного плана.       Майкл еще раз медленно вдохнул полной грудью и на какое-то время задержал дыхание, разглядывая из-под нависших на глаза волос сидевшую перед ним девушку. Она, казалось, уже забыла про свой испуг и неуверенно косилась на него в ответ. — Я хочу есть, — вдруг сказала Лори и вопросительно заглянула в его все еще темные от расширившихся зрачков глаза. — Но у тебя, конечно же, ничего нет, я понимаю.       Майкл слегка нахмурился и вперил ей в лицо неподвижный взгляд, словно мысленно решая что-то для себя. — А еще пить хочется… — продолжала рассуждать Строуд, в глубине души надеясь, что Майерс ей хоть что-нибудь откуда-нибудь да принесет. В конце концов, это были не ее заботы! — Здесь точно совсем ничего нет? А то я так долго не выдержу, братец, я ведь не такая выносливая, как ты. — Слова сорвались с ее губ саркастически, но Лори была убеждена, что ее психопатичный брат этого не заметит. Она ждала от него хоть какой-нибудь реакции.       Но вместо ответа, который он никак не мог ей дать, даже если бы хотел, Майкл вдруг встал с колен и с легкостью поднял Строуд за собой в воздух, схватив ее при этом за плечи. Девушка вскрикнула от неожиданности, но решила раньше времени ему не перечить — благо курсы актерского мастерства помогали ей сдерживать даже в экстренной ситуации некоторые нежелательные действия.       Какое-то время еще подержав на весу испуганно смотревшую на него сестру, Майкл опустил ее на пол и, не ослабляя хватки, потащил за собой в сторону двери. Лори послушно поплелась за ним, но не смогла поспеть за его широким шагом и тут же повалилась на колени. — Нога… Я не могу, — жалобно прошептала она и по инерции вцепилась пальцами свободной руки в плечо маньяка. Майкл медленно наклонил голову и холодно посмотрел на нее сверху вниз. Она такая слабая! Совсем не умеет терпеть боль…       Он хотел быть аккуратным, видит бог, он хотел! Но все его движения непроизвольно были грубы и резки; и как только он хватал Лори, то уже с трудом мог контролировать силу своей хватки. Прикосновения к ее телу и ее близость опьяняли его разум и подпитывали тело неописуемыми ощущениями. Он уже не мог прервать это чувство и потому зачастую неосознанно все крепче и крепче сжимал Строуд, подсознательно надеясь усилить тем самым еще и испытываемое им удовольствие. Но Лори каждый раз неизбежно начинала сопротивляться, что пробуждало у него в крови безжалостные инстинкты охотника, после вступления в силу которых уже и драгоценная сестра вставала в его понимании в один ряд с обычными жертвами, волю которых нужно было сломить.       Но на этот раз Лори не сопротивлялась, когда он не самым осторожным образом закинул ее себе на плечо. На этот раз она даже не вскрикнула, словно заранее была готова к подобному раскладу. Майкл без каких-либо препятствий отнес ее на первый этаж и неумело усадил в какой-то комнате на диван. Оглядевшись, Лори поняла, что оказалась в небольшой гостиной, которая своим состоянием заметно отличалась от полупустой спальни, где Строуд изначально очнулась.       Оказывается, на первом этаже комнаты были в несколько более презентабельном виде и вся немногочисленная старая мебель, вместе со шторами на окнах и небольшими элементами декора, была в них на своих местах. Лори до этого момента была уверена, что находилась в заброшенном доме, однако после увиденного ее мнение кардинально изменилось. Ей стало жутко. Ужасно не хотелось думать о том, каким именно образом Майкл завладел их новым пристанищем, однако мысли рождались в голове против воли. Нужно было абстрагироваться, всеми силами, по максимуму абстрагироваться… Она не сможет думать о том, что на счету ее братца теперь были еще и новые жертвы, не сможет держаться, если анализ выбьет у нее почву из-под ног. А впрочем… вдруг это был его дом? Она ведь ничего не знала о его жизни, понятия не имела, где он обитал все это время. Пусть это и звучало неправдоподобно и нелепо, но Лори не планировала отказываться от этого спасительного предположения. Ей так было проще. Намного, намного проще.       Решив не изводить себя лишний раз, она глубоко вздохнула и с трудом сумела взять себя в руки. Нужно было сконцентрироваться на других вещах, она должна была как минимум запомнить план дома. Но в голову внезапно ударил закономерный вопрос — почему Майкл принес ее именно в гостиную? Девушка посмотрела на находившийся совсем рядом проход в кухню и вопросительно перевела взгляд на брата. — Почему бы нам сразу не пройти туда? Можно будет хотя бы воды выпить; надеюсь, тут не отключен водопровод. — Лори привстала было с дивана, но Майерс в тот же миг неаккуратным толчком усадил ее на место. Строуд удивленно на него уставилась. — Что? В чем проблема? — Она хотела сесть поудобнее, но Майкл воспринял ее порыв иначе и буквально впечатал ее обеими руками в спинку дивана, не давая возможности даже пошевелиться. — Л-ладно, хорошо, — сбивчиво залепетала Лори, не без брезгливости уворачиваясь от касавшихся ее лица длинных волос. — Я сижу на месте, все ясно. Да отпусти ты меня, наконец! Я уже поняла! хватит.       Майкл позволил ей скинуть с себя его руки и некоторое время, не моргая, смотрел ей в лицо тяжелым взглядом, надеясь прочесть по нему то, что она действительно не собиралась ослушаться. Но Лори сидела смирно и лишь показательно громко сопела. — Я есть хочу! — повторила она обиженным тоном, решив окончательно поддерживать иллюзию того, что между ними могли быть обычные бытовые разговоры. — А ты тут в игрушки играешь.       Но Майкл, не дослушав ее претензию, пошел и закрыл на замок створчатые двери, через которые они прошли в гостиную. Замок громко щелкнул. Майерс повернулся к Лори и терпеливо дождался, пока она поймает его взгляд. Строуд еще больше насупилась. — Да поняла я, поняла. Если что, то ты все услышишь. Только вот я не собираюсь сбегать, представляешь! Я ведь тебе уже говорила. — Она внезапно осмелела и позволила себе даже ноты нескрываемого недовольства в голосе.       Но Майкл, как и следовало ожидать, не обратил на них внимания и все в том же гробовом молчании с нечитаемым выражением лица направился в сторону кухни, будто и не слышал слов сестры. Лори проводила его затравленным взглядом, который больше могла не скрывать, и взволнованно заерзала на месте. «О чем он думает? Каков его план? — вдруг мысленно спросила она саму себя, вслушиваясь в доносившиеся из кухни звуки. — Понимает ли он в полной мере все то, что я ему говорю? А впрочем, трудно судить о степени его понимания, если он постоянно молчит, черт его подери! С ним ведь бесполезно о чем-то важном заговаривать — все равно ни черта не ответит».       Она чувствовала себя крайне неловко каждый раз, когда обращалась к нему по какому-либо поводу, и, даже прекрасно зная, что ответа в словесной форме она, скорее всего, не получит, машинально все равно на него надеялась. И так повторялось из раза в раз. Но Майкл все молчал, а завышенное ожидание Лори все упорно не хотело ослабевать. Она никак не могла привыкнуть к тому, что он действительно не мог ей ответить, а не просто не хотел.       Лори перестала вслушиваться и, щурясь без очков, на всякий случай принялась разглядывать гостиную, надеясь по возможности найти для себя что-нибудь полезное. Но, осмотрев все перед собой, она не заметила ничего, за что стоило бы зацепиться ее вниманию, и в спешке, словно за ней кто-то гнался, обернулась. Ее блуждавшему взору предстала голая стена, два заколоченных окна с длинными бордовыми шторами, стоявшая между ними на подставке ваза и — какие-то странные разводы на полу, очень похожие на…       Строуд вдруг почувствовала, как внутри все похолодело. Не веря своим близоруким глазам, она свесилась со спинки дивана и стала изо всех сил напрягать зрение. Но сомнений быть не могло — это действительно были кровавые следы. И вели они прямиком к невысокому узкому шкафу, стоявшему в самом углу гостиной. Лори с трудом сглотнула. Недавняя тошнота вернулась с утроенной силой. Вся ее надуманная теория с треском провалилась прямо у нее на глазах, и ведь она догадывалась, догадывалась, что так оно и будет! Строуд взволнованно посмотрела в сторону кухни: Майкла все еще не было видно.       Тогда она бесшумно поднялась с дивана и как можно тише, словно завороженная, пошла на носочках в сторону шкафа. Лори знала, что там увидит. О, она очень хорошо это знала! Ее хрупко выстроенный мир вновь разрушился от натиска безжалостной действительности, но на этот раз она внутренне уже была к этому готова. Лори знала, что переживет и это. Знала, что эти жертвы были бездушно принесены Майклом на алтарь его цели. Знала, что он это сделал ради нее, для того, чтобы обеспечить им хотя бы несколько дней затишья в чужом доме, который точно не попадет под проверку в числе самых первых. Она все это знала. Но почему тогда ей было так невыносимо тошно? Словно она сама, своей собственной рукой убила этих несчастных людей, повинных лишь в том, что они оказались слишком слабы по сравнению с дьявольской силой ее брата. Лори чувствовала, что жутко боялась. Боялась увидеть за плотно закрытыми дверцами воплощение своего худшего ожидания.       Она стояла уже достаточно близко к шкафу, чтобы достать до ручки, как вдруг услышала за своей спиной быстрые шаги, от силы которых все стеклянные поверхности в комнате вмиг звонко задребезжали. Но Лори не обернулась и с отчаянием сделала последний рывок вперед, надеясь схватиться за ручку быстрее, чем Майкл свернет ей шею. И у нее это даже получилось. Но, прежде чем Строуд успела рвануть на себя дверцы шкафа, прямо над ее головой на них с грохотом приземлилась широкая ладонь маньяка. Удар вышел сильным и резким, старая древесина с трудом выдержала подобный натиск и чуть было не проломилась внутрь. Лори пронзительно взвизгнула и инстинктивно пригнулась, вжимая голову в плечи. — Я хочу посмотреть, дай мне, дай! — сбивчиво затараторила она, все еще крепко сжимая медную ручку побелевшими пальцами. — Я хочу посмотреть, как ты… убил их. Я хочу… Дай…       Она заплакала. Майкл, прежде абсолютно равнодушно относившийся к чужим рыданиям, внезапно перестал их выносить. Слезы сестры странным образом стали действовать на его нервы и вызывали в нем ранее не знакомые ему эмоции, которые он совсем не хотел испытывать. При виде ее заплаканного лица ему было невероятно некомфортно и как будто даже плохо…       Не зная, как заставить ее замолчать, Майкл зажал свободной рукой Лори рот и, вопреки ее сопротивлениям, оттащил ее обратно на диван. Она уткнулась лицом в подушку и с отчаянием залилась безмолвным плачем. Сил бороться уже не было. Да и незачем ей было это делать… Точно так же, как и притворяться. — Это все из-за меня! — горячо шептала она сквозь всхлипы. — Это из-за меня кто-то погиб. Снова! Это из-за меня… Из-за меня…       Ее причитания прервал громкий скрежет деревянных ножек о половицы. Лори на миг оторвалась от подушки и удивленно подняла голову: Майкл обхватил шкаф двумя руками и внешне без особого труда разворачивал его дверцами к стене. Это было единственное, что пришло ему тогда в голову. Единственное, что он мог сейчас сделать, чтобы у Строуд больше не было возможности испытывать себя на прочность. Он понимал, что вид убитых им людей заставлял ее плакать, а это, как он только что для себя выяснил, было для него теперь крайне нежелательно.       Закончив со шкафом, Майкл какое-то время нетвердо стоял на месте и, хрипло дыша, издалека следил за тем, как подрагивало на диване тело Лори. «Это все из-за меня… это из-за меня они погибли!» — сквозь пелену его собственных мыслей доносились до него фразы сестры, которые Майерс едва мог разобрать из-за ее нескончаемых всхлипов. Немного подумав, он подошел к Лори и сел перед ней на корточки.       Ощутив его присутствие, столь для нее тяжелое, Строуд с болью подняла на него глаза, но не выдержала вида его ненавистного, вечно сокрытого космами лица — наверняка, как всегда, мертвецки равнодушного и отстраненного — и отвернулась к спинке дивана, попутно сжимаясь в комок.       Ноздри Майкла затрепыхали. Маски на нем не было, но дышать почему-то все равно было затруднительно. — Все в порядке, — через какое-то время тихо проговорила Лори сдавленным голосом, нервно ковыряя сломанным ногтем диван. Фальшивые слова помогали ей верить в возможность благоприятного исхода, она никак не могла отказаться еще и от них… — Все будет хорошо. Мне просто нужно время, чтобы перестать обо всем думать. Я все понимаю, Майкл, — уже с большей легкостью сорвалось с ее губ; с каждым разом врать становилось все легче. — Ты просто…       Она обернулась, планируя для большей убедительности сказать задуманное ему в лицо, но Майерса в гостиной не было. На полу перед Лори лежала найденная им для нее еда; неподалеку стоял стакан с водой. Дверь на кухню была закрыта, а через стеклянную вставку на двери, ведущей в коридор, на нее, как и прежде, неотрывно смотрела серая страшная маска.