Strangers Or More

- Мне все равно, пусть я буду трусом, если это сохранит Линн жизнь. - Мюриэль… Он тряхнул головой, пытаясь уйти от ее понимающего, сочувствующего взгляда. - Мы сможем защитить друг друга. Упрямая, как… ослица. Ему хотелось ей верить, но он не мог отбросить прошлое. Каждый раз, когда она брала его за руку, он вспоминал синяки на ее запястьях. Когда она откидывала волосы и поднимала руки, он видел тонкий шрам, спускающийся к локтю, и вспоминал ее в пыли и песке, с окровавленной спиной. - Я не умею защищать. Я могу только убивать. Он не знал, почему Азра не рассказывал ему о Линн. Он отмахивался, говорил, что нечего рассказывать, они только друзья, - но Мюриэль заметил, что он стал все чаще бывать в городе, чаще задумывался, глядя на огонь в камине, его лицо становилось совсем мягким, мечтательным, а глаза светились как-то совсем по-особенному. Линн и сама приходила в его хижину. Когда Азра был дома, они сидели за столом, пили чай, разговаривали – точнее, разговаривали Линн и Азра, а Мюриэль отодвигался в дальний угол и замыкался в себе. Когда Азры не было, Мюриэль не хотел впускать ее внутрь, выходил сам, кормил кур, рубил дрова, а она сидела неподалеку, изредка нарушая неловкое молчание вопросами или ничего не значащими фразами. - Тебе не стоит приходить, - сказал он ей однажды. - Почему? Он промолчал. Что он мог сказать? Потому что он боится навредить ей? Потому что он все еще чувствует эти вспышки ярости? Потому что его злит, что она разговаривает с ним, как с обычным, достойным человеком? Потому что Азра словно забывает обо всем остальном мире, когда видит ее? Потому что это его тоже злит? - Мне больше не нужна твоя помощь. Она растерялась, он видел это по ее глазам – зеленым, как молодая весенняя трава. Растерянные, удивленные, обиженные – прекрати, прекрати, прекрати так на меня смотреть! - Я думала, мы друзья. - Нет. Минутное молчание. - Мне не нужны друзья. И тебе… нечего здесь делать. Последние слова он выдавил из себя через силу. А потом смотрел, как она уходит, и ненавидел, и презирал себя еще сильнее, чем обычно. А потом ему приснился Дьявол и предложил сделку.