Чертовщина

      — Тсукишима, а, Тсукишима! А дай свой номер!       — Что? Зачем? Да ни за что! Чтоб ты мне названивал, что ли?       Хината бочком-бочком прокрался за спину Тсукишимы и пока тот отбивался от Когане, выхватил его телефон.       — Давай, Когане, записывай!       — А ну верни! — рявкнул Тсукишима, срываясь с места, чтоб догнать подлую мелочь.       — Не догонишь, не догонишь! — Хината высунул язык, отбежав на безопасное расстояние. Там он пересекся с Когане, и пока Тсукишима пробирался через игроков, они быстренько обменяли телефоны номерами и почтой.       — Спасибо, Хината! — Когане хлопнул его по спине, пряча телефон в карман. — Ты настоящий друг.       — Обращайся, — разулыбался Хината и тут же вскрикнул от прилетевшей в затылок затрещины. — Ну чего ты, Тсукишима, мы же все подружились. Тебе жалко, что ли, номера?       — Мне не жалко номера, но я не планирую давать его всяким настырным шумным гиперактивным типам вроде тебя.       — Но ты уже дал, — Хината ухмыльнулся. — Бедный-бедный Тсукишима-кун, теперь не будет тебе покоя ни днем, ни ночью.       — Это что — месть? — зашипел Тсукишима. — Нос еще не дорос мне подлянки устраивать. Да и, — тут он оглядел Хинату с ног до головы и гаденько улыбнулся: — никогда не дорастет.       — Тсукишима, ах ты…       — Пока, Хината!       — Хината, до встречи!       — Увидимся, лучший мальчик на побегушках!       Тсукишиму оттеснила толпа мальчишек из Шираторизавы, принявшихся наперебой прощаться с Хинатой.       — Я бы на твоем месте сразу кинул Коганегаву в черный список, — раздался позади негромкий голос. Тсукишима обернулся, напарываясь на безэмоциональный взгляд Куними. — Он взял мой номер десять минут назад и уже успел накидать каких-то глупых мемов.       Тсукишима решил внять совету, но не успел совершить свое черное дело, как телефон маякнул первым сообщением. За ним еще одним, и еще.       «привет»       «это когане»       «ты мне понравился. давай»       «дружить!»       Куними хмыкнул, услышав череду сообщений, и покачал головой, мол, опоздал, шустрее надо быть. Его окликнул Киндайчи, и Куними, кивнув Тсукишиме, поспешил к другу. А Тсукишима остался сверлить экран телефона недоуменным взглядом. Потом посмотрел на что-то активно жестикулирующего Хьякузаве Когане и нахмурился. Между ними было от силы метров десять, и все, что Когане набрал на телефоне, можно было легко озвучить вслух. Правда свою реакцию на такие слова Тсукишима тоже представлял легко, а уж познакомившийся с его характером первогодка Датеко и подавно. Так что может текстовое предложение дружбы не было лишено смысла.       Тсукишима подумал-подумал над ответом, но так и не придумал, чем бы остроумным кольнуть, и отправил в ответ только лаконичное — «Зачем?».       Коганегава отвлекся на сигнал телефона, и лицо его по-идиотски вытянулось. Пришлось спрятать смешок в кулаке. Тсукишима подождал-подождал ответ на свой вопрос, но, протоптавшись десять минут на одном месте, плюнул и направился в сторону остановки. Ждать, когда этот простодушный, но явно не обремененный излишним интеллектом ребенок придумает ответ до самого завтра, Тсукишима не собирался. Созреет — напишет. А нет — всегда можно кинуть назойливый контакт в черный список, как и подсказал Куними, и не заморачиваться по поводу оскорбления чьих бы то ни было гипотетических чувств. Понравился он ему, как же.       Позади послышался топот ног. Тсукишима с недовольством подумал, что его решил догнать Хината, чтоб поехать вместе, и ускорил шаг. Вряд ли эта креветка с ногами-макаронинками быстро его нагонит. Так что есть шанс сесть в автобус первым.       Но не прошло и минуты, как его догнали. Правда, с преследователем Тсукишима здорово ошибся. Он скосил глаз на поравнявшегося с ним Коганегаву.       — Разве тебе не в другую сторону? — не сдержав любопытства, спросил он и тут же пожалел об этом. Коганегава засиял лучшей из своих улыбок.       — О, ты знаешь, где я живу?       Тсукишима тихо чертыхнулся.       — Нет, — выдавил он сквозь зубы, — просто ты после каждой тренировки уходишь направо по дороге.       — Так ты наблюдал за мной?       — Да нет же!       Но хорошее настроение Коганегавы испортить было сложно. Тсукишима перебирал в голове шпильки поострее, но не успел сказать и слова, когда Когане взял его за руку и как ни в чем не бывало зашагал дальше. Тсукишима попытался вырваться. Но куда там ему против стальной хватки крепкой широкой ладони.       — Ты что творишь? — зашипел он.       — Как что? — наивно захлопал глазами Когане и обезоруживающе улыбнулся: — ты мне нравишься, я тебе — тоже. Если два человека нравятся друг другу, то им нужно держаться за руки!       — Скажи, ты — идиот? — Тсукишима затормозил, руки между ними натянулись, Когане удивленно обернулся через плечо. — С чего ты взял, что нравишься мне?       — Ну как же. Ты сам сказал.       — Ничего подобного!       — Да нет, я точно помню. — Когане нахмурился, обернулся полностью и шагнул к Тсукишиме, не расцепляя рук. — Ты сказал дословно: «Да я лучше с Коганегавой в паре буду, чем с тобой тренироваться, бестолочь микроскопическая!».       Тсукишима еле удержался, чтоб не распахнуть рот. Это как же нужно было интерпретировать его заявление, чтоб сделать вывод, будто Коганегава ему нравится?       — Я сказал первое, что пришло в голову, — решил он прояснить. — Я не имел в виду, что… да как вообще до такого додуматься можно было?       — О, — Когане хлопнул ресницами, черный хохолок на лбу поник. Он опустил взгляд на свою руку, которая до сих пор тисками сжимала бледную ладонь Тсукишимы, и разжал пальцы. — О. Эм. Извини?       Плечи его поникли. Тсукишима хмуро наблюдал за метаморфозой: как из жизнерадостного огромного щеночка, Когане превращается в унылую побитую жизнью собачку. Похоже, ему и в голову не могло прийти, что он Тсукишиме не нравится.       Тяжелый вздох вырвался сам собой. Тсукишима в будущем еще сотню раз проклянет себя за проявленное сострадание, но смолчать, глядя, как грустно топчется на месте Когане, пытаясь казаться меньше, чем он есть, было выше его сил.       — Слушай, я не говорю, что ты мне не нравишься, — через силу выдавил Тсукишима, косясь в сторону. — Ты шумный, раздражающий, слишком громкий, импульсивный, но неплохой человек.       Когане аж засиял от этих слов, вцепился снова в его руку, дернул на себя, почти утыкаясь носом в нос.       — Правда? Правда-правда? Значит, нравлюсь?!       — Я этого не…       Но Тсукишиму перебил жизнерадостный голос Хинаты, полный ехидства и нахальства:       — Знаешь, Когане, встречаться с Тсукишимой — все равно, что жениться на Юки-онне*! Я бы на твоем месте не стал.       — А тебе никто и не предлагает! — вызверился Тсукишима тут же.       — Ой, а ты ему предлагаешь, что ли? Когане, беги, друг!       — Убью!       Тсукишима дернулся было вслед за улепетывающим Хинатой, но Коганегава так и не отпустил его руку, железной хваткой стискивая пальцы.       — Так нравлюсь?       — Пусти, я сначала его убью!       — Нет, сначала скажи, — Когане умоляюще заглянул ему в глаза.       — Да нравишься-нравишься, только отпусти! — пылая праведным гневом рявкнул Тсукишима и, как только хватка на руке ослабла, рванул за заскочившим в автобус Хинатой.       — Напиши мне! — догнало его у самых дверей требование.       — Ладно! — спешно бросил Тсукишима через плечо и заскочил в закрывающиеся двери, растягивая губы в зловещей улыбке. — Ну что, попался?       — Помогите! — пискнул Хината, забиваясь в дальний угол автобуса.       — Поиграем в «оторви коротышке ноги»? *Жениться на Юки-онне — умереть мучительной смертью.