Запах и тепло исходящее от его тела окутывают плотной оболочкой. Он пахнет так вкусно. Этот запах я не могу ассоциировать ни с чем. Это не похоже на запах каких-то цветов, туалетной воды, свежего постельного белья или какой-то золотистой выпечки, он такой особенный, только его, лёгкий и воздушный, может быть немного сладкий, совсем чуть-чуть и тёплый... Я прижимаюсь своим носом к его шее, ближе к плечу и понимаю, что так вкусно не пахнут, даже мои любимые цветы, а их запахи меня всегда очаровывали. Я могу сравнить его с самым ярким подсолнухом, большим и солнечным, высоко тянущимся к небу, но он все равно будет выглядеть прекраснее.
Я представляю его в широком бескрайнем поле среди этих ярко жёлтых цветов, как он пробегает вдоль них озаряя все вокруг своей лучезарной улыбкой, смеётся являя миру свой солнечный лик.
Мне бы очень хотелось, чтобы тот свет, что он являет миру был у него и в душе, но как показал вчерашний вечер там нависли дождевые облака и внешнего света пока не хватает, чтобы их разогнать.
— Тьфу, Шуга! — шикаю я шепотом на кота, который тычет мне мордой в щеку и лижет. Но увидев моё недовольное лицо повернулся ко мне пятой точкой и начал ластиться к спящему Чимину. — Уйди, разбудишь! — ну кот не слушает, настырно тычет мне хвостом в рот, а сам бьётся пушистой мордочкой в щеку Чимина.
Ресницы мальчишки начали трепетать, быстро-быстро, а губы раскрылись в немом звуке и снова сомкнулись чуть надувшись. Розовые и сочные, без единого изъяна, гладкие, не то что мои обветренные. Они выглядят невинными и невыносимо желанными, но такими запретными для меня.
Чимин начинает невнятно мычать и прикрывать лицо ладошками. Я тут же привстаю и убираю наглое животное с постели. Ребёнок снова расслабляется и сонно улыбается подкладывая ручки под щёчку. На ней розовый след от подушки и я невольно снова заглядываюсь на это сонное чудо. Я знаю, что нельзя смотреть на спящих людей, тревожить их сон крайне нежелательно, но я не могу оторваться. Закутавшись в одеяло он кажется таким маленьким и беззащитным, я бы не дал ему шестнадцати лет.
— Мяу! — под дверью трется недовольный кот думает раз он проснулся, то и другим пора. Нехотя я поднимаюсь с кровати, аккуратно, чтобы не разбудить Чимина и взял кота в руки иду на кухню.
— Вот вредина. Ревнуешь что ли? — Шуга еще громко мяучит и вытягивая лапки спрыгивает с моих рук гордой походкой направляясь на кухню. — А стоило бы.
Еще не полностью проснувшийся ребенок выходит из комнаты спустя полчаса, вяло переступает с ноги на ногу и лохматит волосы на затылке. Медленно раскрывает глаза и оглядывается по сторонам, как будто не до конца понимает, где находится, но стоит его взгляду столкнуться с моим, улыбка расцветает на губах, а тело стремительно движется ко мне и практически сносит с ног.
— Ты здесь. — шепчет Чимин и словно котенок трется своим носиком о мою футболку. — Я думал мне все это приснилось.
— Нет, не приснилось. — я заключаю его в крепкие объятья и для убедительности, что это не сон, целую в макушку. Собственной кожей чувствую, как он вздрагивает и замирает в моих руках.
— И это тоже мне не приснилось? Ты поцеловал меня? — он застает меня врасплох, еще и голову поднимает. Смотрит внимательно в мои испуганные глаза, которые уже от долгого неморгания начинают слезится. А потом Чимин начинает звонко смеяться. Такое ощущения, что я здесь самый тупой, а Чимин маленький гений, который давно все знает и сейчас насмехается на до мной, над моими неуклюжими и смущенными действиями. Так тебе и надо Мин Юнги. — Можно я тоже тебя поцелую? — бездвижной куклой я стою напротив этого создания и не знаю, что делать. Мои красные щеки с потрохами меня выдают, но Чимин похоже совсем не замечает моего состояния и уже не стесняется, как раньше. Он смело пододвигается ко мне встает на носочки, потому что недостает до моего лица. Внимательно смотрит в мои глаза и не видя там запрета, касается губами моей щеки. То ли от неизвестности и неожиданности, то ли от наслаждения, я закрываю глаза. Скорее второе, потому что как я и предполагал губы Чимина необычно мягкие, а еще очень теплые. Такой контраст с моей прохладной, вызывает приятные телу мурашки, а грудная клетка сжимается. Я открываю глаза, так как больше не чувствую приятного тепла и до взрыва своих всех нервных клеток, я вижу перед собой лицо Чимина с хитрым прищуром. Он чмокает меня в губы, едва касаясь, но я успел ощутить это феерическое приятно чувство и сердце кажется тоже, потому что, оно сейчас намеревается пробить грудную клетку.
— Кто ты и куда дел милого и застенчивого Чимина!? — говорю я вслед убегающему ребенку.
Он ведет себя совсем ни как вчера, будто ничего и не было. Улыбается, смеется и ведет себя совсем как ребенок, убегает и хочет чтобы его поймали. Такая странная смена состояния явно ненормальна и я обязательно разберусь с этим позже, потому что сейчас тот игривый смех доносящийся из комнаты просто сводит с ума, гипнотизирует и я повинуюсь.
Чимин, словно пятилетний ребенок бегает от меня по дому, с учетом того, что я просто медленно передвигаюсь, потому что мои ноги отказываются делать что-то большее. Он маленьким ураганчиком проносится мимо меня и забегает в какую-то из комнат. Я подхожу ближе, слышу пыхтение и игристое хихиканье. Звуки доносятся из моей комнаты. Я делаю шаг в ту сторону и натыкаюсь на испуганный взгляд Чимина, который явно не ожидал моего появления. Он запрыгивает на кровать, но благодаря моей ловкости кошки я ловлю его, крепко прижимая к себе за пояс.
— Ты меня поймал. — я слышу смущенное сопение сверху и чувствую, как это чудо гладит меня по голове своими маленькими ручками, такими нежными и чуткими.
Я ничего не отвечаю, лишь киваю и вслушиваюсь в его сердцебиение, понимая, что не смогу жить без этого звука, без этих объятий и этого запаха. Рядом с ним я чувствую себя полноценным, он кажется мне тем, чего так не хватало на протяжении многих лет. Мне уже все равно на возраст и стереотипы людей, я просто люблю и никому не позволю отобрать это у меня.
На меня еще никто никогда не смотрел так как он. Будто для него я значу целый мир. Я легонько провожу ладонью по его щеке, такой бархатной коже, и Чимин вспыхивает, заливаясь краской до кончиков ушей. Он до безумия смущен, но вижу, как ярко искрят его глаза, он выглядит счастливым, словно ребенок, который наконец получил свой долгожданный подарок. Не удержавшись я звонко чмокаю его в щечку, после чего слышу шокированный вперемешку со смущением крик и далее Чимин виснет на мне коалой, спрятав свое личико меж моих ключиц.
Я не могу вспомнить тот момент, когда наше общение стало таким...трепетным и нежным. Не могу уловить грань того как было раньше и что происходит сейчас. Чимин стал чаще проводить со мной время, один раз даже пришел ко мне на работу, потому что у него рано закончились занятия, а идти домой у него не было ни какого желая. И я очень даже рад, что в такой ситуации первым о ком он подумал,
был я. Он часто оставался у меня ночевать и я поражался тому, что его родителям все равно, хотя в какой-то степени это даже хорошо, потому что мне становится страшно узнай о наших тесных отношениях кто-то.
— Чимин нам надо поговорить. — он нехотя отрывает голову от моей груди и с загадочностью смотрит в мои глаза. Я призываю его сесть на кровать и он слушается, но меня не отпускает. Маленькая ладошка крепко держит мою.
— Ты знаешь сколько мне лет? — он качает головой. — Мне двадцать шесть, Чимин. — как ни странно, Чимин не испугался, скорее он в смятении. Он не понимает проблемы и всех ее последствий. Я тяжело вздыхаю от сложности всего этого разговора и он улавливая эти нотки, бросается мне на шею.
— Мне все равно, хён! Не бросай меня, пожалуйста. Мне с тобой так хорошо, мне не страшно и мне действительно становится лучше. — щебечет он быстро-быстро, со всхлипами и дрожью в голосе. И как всего за долю секунду я успел от улыбки довести его до слез? Какой же из меня хороший хен? Я легонько поглаживаю его по голове, перехожу кончиками пальцев к щеке и стираю горькие слезы.
— Расскажи мне об этом, Чимин. — мне приходится приподнять его голову за подбородок. Но лучше бы я этого не делал. Ничтожно маленькие капли слез приносят мне режущую боль в груди. Я беру его щечки в свои ладони и прижимаюсь лбом к его. Он закрывает глаза и дышит через раз, с длинных ресничек опадают влажные капли, что попадают на мои руки и мне так хочется убрать каждую из них, просто по щелчку пальцев, но так не получится. И я не знаю, что сказать ему, как успокоить. — С тобой что-то не так, я не слепой, правда не достаточно умный чтобы понять что происходит. — он ничего не отвечает, продолжает всхлипывать, а мне лишь остается стирать влагу с мокрых красных щечек. — Чимин. Чимин-и, посмотри на меня. — некогда яркие и блестящие карие глазки застелены пеленой слез. Он так отчаянно смотрит в мои, я буквально вижу в них желание прекратить этот разговор, но я должен разобрать и понять что не так.
— Ничего хен, я в норме. — он давит улыбку и шустро выскальзывает из моих объятий.
— Чимин, стой! — я хватаю его за руку, но он повернувшись ко мне аккуратно высвобождает ее, а после обнимает за шею, невесомо касаясь моей кожи губами.
— Прости, но мне нужно домой, мама ждет.
***
— И ты его отпустил?
— А что мне нужно было сделать? Я не имею права держать его у себя дома постоянно, как домашнего питомца!
— Но ты даже не подвез его до дома в таком состоянии! Юнги, по твоим словам у него явно проблемы. Я конечно не психиатр, но такое состояние нестабильно. Ты ничуть не переживаешь за него?
— Чертовски переживаю. И перестань мне об этом напоминать, Хосок! Я чувствую себя дерьмовей, чем обычно. — положив голову на стеклянный кофейный столик я взвыл волком, тут же почувствовав на себе косые взгляды всех посетителей кафе. — Но что я могу сделать? Прийти к его родителям и сказать: Здравствуйте, ваш сын плохо чувствует себя в вашем обществе, со мной ему лучше, поэтому я его забираю. Так,да!?
— Ты идиот! Конечно же так. И знаешь, я думаю тебе даже говорить ничего не придется, он сам все скажет. - ухмылка Хосока озаряет лицо, а вот мне совсем не смешно.
Иногда мне до сих пор кажется, что та встреча была ошибкой и ей я испортил мальчику жизнь.
— По моему наоборот. — неужели в слух сказал? — Да ты вслух мыслишь. Юнги послушай... — я выставил руку перед его лицом в знак того, чтобы он заткнулся, потому что мой телефон лежащей на столе завибрировал, а на экране высветилось знакомое солнечное личико с веснушками.
— Чимин? — послышалось какое-то копошение, отдаленные громкие голоса, но среди них не слышно того самого. — Чи..
— Ю-юнги забери меня, пожалуйста...
Его голос осипший и продрогший, такой от которого невольно начинает болеть сердце. Я встаю со стула. От резких движений начинает кружиться голова, я слышу шум, вижу обеспокоенный взгляд друга. И почему когда я так нужен
ему, в голове какая-то каша.
— Г-где ты?
— Дома...
Связь резко обрывается, вместе с моим сердцем, которое опустилось ниже некуда. Ничего не объяснив Хосоку, я хватаю пальто и на ватных ногах выбегаю из заведения и радуюсь лишь тому, что мне хватило ума приехать на машине, а значит доберусь намного быстрее.
