Dynasties

Один тяжело опустился на трон, потирая переносицу. Он уже был вымотан настолько, что готов был рухнуть прямо на месте, но цепкий взгляд жены, пронизывающий его сгорбившуюся фигуру насквозь, говорил о том, что отдых для него являлся непозволительной роскошью. — Ну же, начинай, — вздохнул Один. — Я вижу, как тебе хочется высказать мне всё, что ты думаешь. — Я не хочу читать тебе нотации и изнурять тебя долгими речами, — Фригг поднялась на две ступени, чтобы их лица были наравне. — Я лишь прошу тебя отменить твоё наказание. — Ты понимаешь, о чем ты просишь меня? — у Одина даже не было сил злиться. — Какой же я царь, если не наказываю преступников? — Но Локи не преступник, — мягко возразила Фригг. — Он твой сын, — она положила ладонь на его золотистые доспехи, но даже через холодный метал Один мог почувствовать тепло её прикосновения. — Мой сын или не мой, но он убил невинных людей в Мидгарде, — царь Асгарда поднял единственный глаз на свою жену. Она смотрела на него ласково и умоляюще. Был бы он моложе, повелся бы на её уловку сразу же. Но с этой женщиной он прожил уже много лет и успел усвоить, что за её нежным взглядом скрывается само воплощение хитрости. — О, если бы царей сажали в темницы за каждую невинную жизнь, некому бы было править мирами, — она мотнула головой, и тяжелые золотые серьги качнулись за ней. — Фригг, — голос Одина сделался сухим и деловым. Царь знал, что супруга не любила, когда он разговаривал с ней таким тоном, но это была крайность, на которую она сама вынудила его пойти. — Суд над Локи свершился. Он не может остаться без наказания. Фригг сжала губы в тонкую ниточку, но затем снова растянула их в легкой полуулыбке. Она уже успела разгадать, что открытое недовольство только раздражало мужа, однако ласковое отношение на все, даже самые серьезные и обидные выпады, способно было растопить его ожесточенное войнами и долгим правлением сердце. — Ты прав, — Фригг кивнула, трепетно сжимая его жилистую руку. — Он не может остаться без наказания. Но пожизненное заключение в темнице... Не слишком ли жестоко даже для его злодеяний? И сможешь ли ты, Один, жить, осознавая, что собственными руками бросил его в камеру? — Вижу, у тебя есть предложение, — Один вздохнул, готовый слушать. — Помнишь наш последний визит в Ванахейм? — Фригг подобрала свой струящийся бежевый подол и присела на подлокотник, не отпуская руки супруга. — Мы заключили соглашение с Фрейром и Герд. — О браке Локи и Сигюн? — Верно, — Фригг поднесла ладонь супруга к губам и поцеловала сухие, черствые пальцы. — Время пришло, мой царь. — Разве это наказание? — Один не сердился. Он уже попал в её женские сети и потерял всякую волю к сопротивлению. Он знал, что на каждый его вопрос у Фригг уже был готов убедительный ответ. — Мало того, что мы оставляем его на свободе, так еще и даем прекрасную деву в придачу. — Ты, кажется, забыл, что мы говорим о Локи, — Фригг кротко усмехнулась. — Ты можешь упрятать его в самую далекую темницу во всей Вселенной, но ничто не свяжет его по рукам и ногам так, как это сделает брак. К тому же, что если женщина сможет разбудить в нем его положительные черты? — Если они вообще есть... — Есть, и их много, мой царь, — Фригг сдержанно улыбнулась. Она не любила, когда её сына держали за безнадежного злодея и не видели за ним запутавшегося и одинокого мальчика, который нуждался в помощи, а не в бесконечной ненависти и пренебрежении. — Он помешан на завоеваниях, — Один тыльной стороной ладони коснулся щеки Фригг. Она ласково ответила на его прикосновение, прикрыв глаза. — Я знала одного молодого царя, который хотел поставить все девять миров перед собой на колени. Пока в его жизни не появилась одна мудрая женщина, — Фригг улыбнулась и многозначительно распахнула глаза. Один тихо рассмеялся и сжал руку жены. — Мудрейшая из мудрейших, — голос его стал до неузнаваемости мягким. Так он позволял себе разговаривать только с ней. — Но во время нашего последнего визита дети не ладили, — царские нотки снова вернулись в его говор. — Ты уверена, что она сможет исполнить твой план? — Они были детьми, — Фригг мотнула головой. — Столько воды утекло. Они сейчас оба совсем другие. Да и с правильным наставником, все возможно, — богиня лукаво улыбнулась. — Ты должна понимать, что решение зависит не от меня одного. Я не смогу возразить, если Фрейр решит нарушить соглашение и воспротивится отдавать свою горячо любимую дочь в руки Локи, после всего, что он сделал. На его месте я бы не стал. — Я понимаю, — Фригг кивнула. — Нам стоит показать, что мы готовы к сотрудничеству, что принцесса Сигюн будет в полной безопасности здесь. И ещё, — она поправила узорчатую шифоновую накидку, и лицо ее в одно мгновение приняло серьёзное выражение. — Нужно, чтобы первой о нашей готовности к женитьбе узнала Герд, а не Фрейр. Один пытливо посмотрел на жену. Он не знал, что это было — её способности ведуньи или врожденная мудрость — но Фригг всегда видела вещи глубже и замечала больше, чем видел и замечал он сам. — Вели гонцу подойти ко мне через десять минут, — распорядился Один, решив позволить Фригг вести свою игру и ничего не спрашивать. — Конечно, — Фригг покорно склонила голову и поднялась с подлокотника трона, напоследок проведя по широким плечам, облаченным в золотые доспехи. — И Фригг, — окликнул супругу Один, когда она почти вышла из тронного зала. Царица обернулась, и волосы, закрученные в крупные спиральки, подпрыгнули за её спиной. — Локи будет носить браслеты, ограничивающие его магическую силу. В целях безопасности. Тонкая рука Фригг изящно сжала тяжелую дверь. Она задумчиво отвела взгляд, но затем кивнула, согласившись с решением мужа. — Как вам будет угодно, мой царь, — и бежевый шелк скрылся за закрытыми воротами. *** Герд удивилась, когда гонец из Асгарда появился в Ванахейме. Еще больше она удивилась, когда он, несмотря на то, что письмо было адресовано Фрейру, передал его ей лично в руки. Сев на дубовый резной стул в переговорной, Герд долго крутила тонкий золотистый свиток в своих длинных пальцах. Перстень на её руке то и дело задевал красную сургучную печать, норовя отковырять её. Мужу уже сообщили, что у Одина для него послание, а значит, Фрейр был уже на пути в переговорную. Ради этого даже был остановлен плановый осмотр города. Герд положила письмо на большой круглый стол и встала, подходя к настежь распахнутому окну. Легкие белые занавески раздувались и исходились волнами от ветерка, проникавшего в переговорную. Отсюда был виден весь двор с огромным журчащим фонтаном, возле которого всегда собиралось много ванов. Взгляд Герд упал на изящный хрустальный графин с красным вином, стоящий на резном сервировочном столике. Выпить казалось сейчас не такой плохой идеей. Герд наполнила позолоченный, украшенный камнями кубок. Ягодный запах сразу же ударил ей в нос. Обхватив кубок тонкими пальцами, она поднесла его к губам, задумчиво разглядывая людей и пытаясь отвлечься. Однако мысли её упрямо возвращались к свитку, лежащему на столе. Она знала, что было в письме. Сама же приложила руку к тому, чтобы когда-нибудь его получить. Она помнила тот день отчетливо, словно бы он был вчера. Фрейр смотрел на нее виновато. Почти умоляюще. Герд молча расчесывала волосы. Причем с такой силой, что чудом не выдирала целые клочья. — Прошу, скажи что-нибудь, — Фрейр сел на кровати и посмотрел в отражающиеся в зеркале глаза жены. Герд отвернулась и сжала губы. — Я не знал, что так случится, — Фрейр мотнул головой. — Я не знал, что она сможет обращаться. Герд отбросила расческу и поднялась, легко скидывая со своих плеч халат, богато расшитый бисером. Она осталась в одной лишь ночной сорочке длиной до самого пола. — Герд, — взмолился король еще раз, смотря на золотистый водопад из волос жены. — Мы должны укрепить мир с Асгардом, — сказала она наконец, вынимая массивные сережки из ушей. — Хорошо, — Фрейр удивился такому заявлению, но был рад тому, что супруга решила одарить его словом. — Что ты предлагаешь? — он поднялся и обнял её со спины, зарываясь носом в пахнущую лавандой шею. Она не отстранилась, но и на ласку не ответила. — Я предлагаю лучшее решение из возможных, — серьги отправились в большой расписной ларец, где хранились все бесчисленные драгоценности королевы. — Компромисс для каждого из нас. — Не томи, — Фрейр поцеловал жену в висок и ласково провел ладонями от плеч до кончиков пальцев. — Заключить договор о браке, — проговорила Герд. Фрейр резко отпрянул от супруги, словно бы она ударила его под дых. Он мотнул головой и отошел от неё на несколько шагов, спотыкаясь об кровать. — Не смотри на меня так, Фрейр, — Герд наконец обернулась всем корпусом, глядя на мужа смело и непоколебимо. Она собиралась стоять на своем до конца. — Ты сам, наверняка, думал об этом, а затем отбросил эту мысль из сентиментальности. Но Сигюн все равно когда-нибудь придется покинуть твой чертог и выйти замуж. И лучше найти ей мужа сейчас, чем выбирать из оставшегося отребья, когда ты сам созреешь для этого. — Она еще ребёнок, Герд, — шепнул Фрейр. — Пока да, но потом... — Герд опустилась на кровать. — Потом она станет полноправной царевной, у которой есть свой долг перед государством. И принц Асгарда — хорошая кандидатура. Как король ты сам это понимаешь. Фрейр провел ладонью по лицу и вздохнул. Конечно, как король он все понимал, но как отец он готов был оттягивать этот разговор как можно дольше. — Так значит, Тор? — спросил он спустя несколько долгих минут молчания. — Этого я не говорила, — Герд отвернулась, снимая фамильный перстень с пальца и кладя его на столик у кровати. — Локи? — Фрейр непонимающе нахмурился. Герд кивнула, ложась на мягкую перину и складывая руки на животе. — Но я не понимаю почему. Они ведь даже не ладят, ты сама видела сегодня, — с раздражением проговорил Фрейр, указывая куда-то себе за спину. Его нервировало то, как вальяжно она говорила о таких важных вещах. — Как ты сказал, они всего лишь дети пока, — сухо ответила Герд. — Локи уедет, Сигюн останется здесь. Они вырастут, изменятся, поймут многие вещи, а когда придет время, поженятся и станут гарантом нерушимого мира между Ванахеймом и Асгардом. — Я не понимаю, что за игру ты ведешь, Герд, — Фрейр склонился над ней, чтобы видеть её темные глаза. — Тор первый претендент на трон. — Именно потому, что первый претендент — Тор, Сигюн должна выйти за Локи. Так мы покажем, что готовы стать союзниками Асгарда, но при этом не имеем притязаний на трон. Фрейр рассматривал её лицо долго. Герд была прекрасна в медовом свете свечей, кожа её казалась золотой и блестящей, вот только взгляд ее оставался все таким же холодным и невозмутимый. Он наклонился, целуя её в губы. Герд ответила с несвойственной ей пылкостью. И тут Фрейр понял все. Он резко отстранился и нервно рассмеялся. — Я знаю, — проговорил он. — Знаю. Ты не хочешь отдавать её за Тора, потому что в таком случае она станет царицей Асгарда, а значит и твоей царицей тоже, — его смех звонко ударился о стенки комнаты. — Замолчи, — яростно прошипела Герд, широко распахнув глаза. Он дернул за больную струну. — Значит, так и есть, — Фрейр мелко закивал. — Не понимаю, как в тебе, в моей жене и матери моих детей, может скрываться столько ненависти. — Замолчи! — снова воскликнула она, рывком садясь на кровати и тыча длинным ровным пальцем прямо ему в лицо. — У тебя должок передо мной, Фрейр. Или ты забыл, что я сделала для тебя? Забыл, на что я пошла, хотя не должна была? Я сделала это ради тебя, Фрейр! Теперь пришла твоя пора сделать что-то для меня, — она выбрасывала ему эти слова в лицо словно пощёчины. — Я могла отдать её за конюха, но я этого не сделала. Я нашла ей принца! Фрейр моргнул, словно ему бросили песок в глаза. — Если бы не боязнь запачкать репутацию королевской семьи, к которой ты принадлежишь, ты бы и конюху спихнуть ее не погнушалась, — прошептал Фрейр, глядя на нее со смесью жалости и досады. — Это не имеет значения, — Герд собрала эмоции в кучу и провела рукой по волосам, откидывая их с лица на спину. — Сигюн будет тут, в Ванахейме, пока не достигнет возраста, когда позволено замужество. А затем уедет в Асгард и там выйдет замуж за принца Локи. Это оптимальный вариант для каждого из нас. У тебя будет время побыть с ней и наблюдать, как она растет, а потом... Потом она выполнит свой долг перед государством, как сделала я и сотни цариц до меня. Супруги посмотрели друг на друга. Их взгляды сцепились в немой борьбе. И чем дольше это продолжалось, тем более воинственное выражение лица Герд превращалось в умоляющее. — Прошу тебя, — прошептала она беззвучно. — Завтра я поговорю об этом с Одином, — Фрейр угрюмо отвернулся и подошел к стулу, поднимая с него тяжелый черный камзол. — Куда ты уходишь? — спросила Герд, подтягивая ноги к себе и сжимая в руках пуховое одеяло. — Подышать воздухом, — кинул он, затягивая пояс. — Не жди меня, — не оборачиваясь, Фрейр подошел к двери и схватился за ручку. — Постой! — воскликнула Герд. Грудь ее быстро опускалась и поднималась. Царь Ванахейма обернулся. — Поклянись мне, Фрейр, — отчаянно просила она. — Поклянись мне. — Клянусь. И дверь с громким стуком закрылась за широкой спиной супруга. Один дал свое согласие на брак сразу же, как только Фрейр завел с ним разговор на эту тему. Вот только никто не знал о том, что нареченный Сигюн решит захватить власть в Мидгарде и повергнет сразу несколько миров в хаос. Опрометчивость и жадность мальчишки спутали Герд все карты, и она потеряла надежду. Но пришло письмо. Пришло прямо ей в руки. И, возможно, в нем сейчас хранилась информация, которая могла бы спасти Герд. Или же уничтожить. Резко развернувшись и едва не расплескав вино из кубка, Герд вернулась к большому круглому столу и схватила свиток, торопливо вскрывая печать дрожащими пальцами. Глаза судорожно бежали по строчкам, написанным острым, угловатым почерком. Когда она закончила, радость накрыла ее с головой. Она отложила письмо и прикрыла глаза. Локи помилован, а помолвка все еще в силе. Она присела, шумно выдыхая и беря кубок в руки. Ягодное вино ласкало горло. Фрейр влетел в комнату, широко распахнув тяжелые двери. Дорожный синий плащ развевался за его спиной как крылья коршуна. Герд со стуком поставила бокал и кивнула мужу на распечатанный свиток. — Он адресовался мне, — угрюмо заметил Фрейр, беря золотой пергамент в руки. И почему только асы были так повернуты на золоте? — Прости, мой царь, я не удержалась, — она сладко причмокнула и сделала очередной глоток. Фрейр сделался бледным. — Не может быть... — выдохнул он. — Принца Локи помиловали, — с придыханием сказала Герд. — В наказание отобрали магическую силу. — Это неправильно, — Фрейр злостно скомкал письмо в своих руках. — Его должны были как минимум лишить титула. — Однако не лишили, — Герд развела руками в широких рукавах. Богато расшитый черный бархат идеально подходил ей. — Он все еще принц. — Он тиран и безумец! — вскричал Фрейр, швыряя комок в противоположную стену. — Я не отдам за него свою дочь. Полуулыбка спала с лица Герд. Она сжала челюсть и остро посмотрела на мужа. Казалось, еще чуть-чуть и из зрачков её вылетят ядовитые стрелы. — Что значит «не отдам»? — сквозь зубы проговорила она. — Значит ровно то, что значит, — сухо бросил он. Герд встала, тяжело опираясь на массивные подлокотники своего стула. Лицо ее сделалось каменным, как у мраморной статуи. — Прошу тебя, Герд, не уговаривай меня, — почти взмолился Фрейр. — Ты обещал, — с нажимом сказала она. — Ты клялся мне. — Я знаю, знаю, — он взял её за плечи и заглянул глубоко в глаза. — Но обстоятельства изменились. Они действительно выросли и стали другими людьми, но совсем не так, как мы с тобой ожидали. Прошу тебя, будь милосердной к ней, — он встряхнул супругу, заставляя смотреть ему в лицо. — Ко мне. — Я и так слишком долго была милосердной! — Герд стряхнула его руки как труху, упавшую на плечи. — Почему я вечно должна быть милосердной? Кто проявит милосердие ко мне? — Послушай меня, — Фрейр снова подошел близко к ней. Таким измученным он еще никогда не выглядел. — Я готов выполнить обещание, готов выдать Сигюн замуж, но выбери другую кандидатуру ей в мужья. — Кого? — Герд взмахнула руками. — Кого, Фрейр? Все достойные Ванахеймской принцессы либо уже женаты, либо мертвы. Или ты все же хочешь выдать ее за конюха? — Неужели никого больше нет во всех девяти мирах? — Фрейр обвел рукой пространство вокруг себя. — Есть кое-кто, — Герд подобрала кубок со стола. — Но когда он попытался выйти на переговоры, я даже слушать не стала, — она поставила кубок на сервировочный столик и наполнила его почти до краев. Потом подумала и наполнила второй. — Тебя его кандидатура тоже не устроила бы, — она взяла сразу два кубка в руки и подошла к Фрейру, протягивая один из них. — И кто же это? — Фрейр взял чашу и, не отрывая взгляда от жены, отпил из нее. — Скримир. Новый правитель Йотунхейма. Он ищет себе жену, — Герд пригубила свой бокал, наблюдая за реакцией супруга. Он сгорбился и осунулся пуще прежнего. — Но великаны не вступают в кровосмесительные связи, чтобы сохранить чистый ген, — Фрейр нахмурился, выражая свое сомнение в ее словах. — Они мрут как мухи, — Герд посмотрела куда-то сквозь Фрейра и стен замка. — Сейчас великаны ищут любую поддержку, — она задумчиво водила пальцем по выпирающему на кубке камню. — Решайся, — слова ее звучали сурово. — Локи, лишившийся магии; цивилизованный, теплый Асгард, где рядом с Сигюн постоянно будут такие защитники как Один, Тор и, в конце концов, Фригг. Или же Скримир, сын Лафея; холодный, умирающий во льдах Йотунхейм, где она будет окружена кровожадными синими дикарями, и ни одному из них не будет дела до чужеземки. Фрейр осушил кубок залпом и сильно зажмурил глаза. Он словно был загнан в ловушку, душа его металась по крошечному замкнутому пространству без окон и дверей. — Один гарантировал ей безопасность, — теперь пришла очередь Герд положить руки на напряженные плечи. — Он пообещал. Что он за царь, если не сдержит слово? Фрейр поморщился. Этими словами Герд закинула камень и в его огород. Он поклялся ей, но сдержать эту клятву у него не хватало сил. Когда дело касалось Сигюн, он совсем размякал и едва ли мог мыслить здраво. — К тому же Сигюн... — продолжала Герд. — Ты знаешь ее характер. Она не даст себя в обиду. — Я знаю её характер, — Фрейр закивал, прикрыв глаза. — И знаю, что она возненавидит нас всех за это. — Перестань, — царица взмахнула рукой. — Царевны редко радуются своему замужеству, но в итоге кто-то даже становится счастлив, — супруг молчал, не убежденный её словами. — Клятва царя... — ... нерушима и вечна. Избавь, я знаю кодекс, — Фрейр остановил ее речь жестом. — Когда Один просил прибыть в Асгард? — Как только принцесса будет готова, — Герд поместила руки на его колючие от легкой щетины щеки и облегченно улыбнулась. — Нужно сказать ей, — Фрейр тяжело вздохнул. — Ты будешь со мной, когда я объявлю ей эту новость? — спросил он, рассматривая лицо жены, словно видел его в первый раз. — Конечно, — и она прижалась к его царственно-синему жилету, пронизанному в замысловатых узорах серебряными нитями. Фрейр вздохнул, чувствуя, как свалившейся на его плечи груз вот-вот расплющит его по мраморному полу переговорной. Когда-нибудь женщины точно сведут его в могилу.