Ab exterioribus ad interiora

Нельзя ни с того ни с сего к кому-то подойти и сказать, что ты подозреваешь у своего друга РМЛ*, однако оставлять всё просто так тоже недопустимо. Затруднительное положение, ты недостаточно квалифицирована, чтобы понимать, как сейчас действовать, а РМЛ — одно из самых сложных психических заболеваний. К тому же, даже сама не можешь его диагностировать, однако Юнги ни за что не согласится на консультацию у врача, знаешь наперёд, как юноша поступит. Он тяжело подпускает людей, в основном держится на расстоянии, ты не видела его в компании парней даже, а девушки просто считают парня чокнутым, сторонятся. Всё-таки решаешь и подходишь к одному из своих преподавателей, он работает как частный психолог, поэтому думаешь, что профессор Чон — лучший выбор. Он удивляется сначала, когда остаёшься после семинара и говоришь, что тебе нужно обсудить с ним очень важный вопрос. Мужчина видит, как ты смущена, просит по порядку рассказать и слушает внимательно. Он психолог, а у людей его профессии чаще всего непонятно, что на уме, пока тот не раскроет рот. Они хитро улыбаются, всегда внимательно впитывают ту информацию, которая исходит от людей, анализируют и делают выводы, не шевеля пальцем практически. И ты тоже мечтаешь стать таким человеком. — Т/и, вы же понимаете, что этого недостаточно для диагностирования РМЛ? — Хосок складывает руки в замок, атмосфера накаляется. Вновь он превращается в строгого преподавателя, требующего, чтобы его предмет знали лучше, чем своё имя. — Да, профессор Чон, — опускаешь голову. — Извините, наверное, я перегнула… — С другой стороны, своевременное выявление болезни помогает с её лечением. Если мы говорим именно о теоретической возможности появления РМЛ у вашего друга, то я вас понимаю. Так или иначе, он ведь просто стал замечать, что у него случаются провалы в памяти, так? — И это длится очень долго. — Временами он ведёт себя так, будто перед вами совсем другой человек, по вашим рассказам. Ваш друг не признаёт, что имеет альтер-личностей? — профессор серьёзен, будто уже готовится к собеседованию с пациентом с подозрением на РМЛ. Меньшего ты и не ожидала, поэтому обратилась именно к нему. Если он берётся за какую-то работу, то выполняет её идеально, либо же не берётся совсем. Хосок не умеет признавать поражений, поэтому не проигрывает, ни в чём. — Нет, мне кажется, он не понимает. — Вы уверены? — тушуешься. В таком нельзя быть уверенной. А преподаватель смотрит так, будто уже наперёд знает, что ответишь. — Не совсем, — признаёшь после долгой паузы. — Хочу сказать, что ваш друг, скорее всего, боится признать их существование. Судя по тому, что вы рассказали, он находится в этом состоянии очень долго, так что не заметить не мог. Я бы хотел сам с ним встретиться, однако это, как я понимаю, невозможно, да? — Хосок поднимает очки и прищуривается. Его смуглая кожа контрастирует с белой рубашкой, ты отвлекаешься, засматриваешься на преподавателя. Он красивый, а ещё он с собой, будто в карманчике, носит всегда уют и чужое доверие. Вот, достаёт твоё откуда-то из портфельчика и протягивает, не стесняясь. — Скорее всего, всё и так довольно трудно, — подносишь ногти ко рту, принимаясь грызть их. Пора бы отучаться от столь детской привычки, но ты неплохо и с ней живёшь. — Тогда вы должны сами провести некоторые исследования, чтобы диагностировать РМЛ. Уверены, что готовы к подобному? — несмело киваешь. Вообще-то, было бы неплохо взять время, чтобы обдумать всё тщательно, но ты просто хочешь помочь Мину. Всем сердцем. — Тогда первым делом вам необходимо опять встретиться со второй личностью, если она, как таковая, присутствует, конечно.