Останься со мной

      Тишина. Она давила на уши, не позволяя сосредоточиться на мыслях.       — Дальше вам известно. Это всё. — утвердительно сказал я, смотря в глаза сидящему напротив мужчине. Молодой человек поправил свои очки, которые носил, казалось, всегда.       –…Занимательно.       Он был высокий, среднего телосложения, возможно, лет тридцати, но точно мне не известно. Молодой, во всяком случае. Свои светлые волосы он заплетал в длинный хвост, из которого так и стремились вырваться мелкие пряди. Из-под чёлки, направленной вправо, виднелись серо-зёленые глаза.       Слева в углу всё это время стоял ещё один человек. Он был, похоже, чуть выше меня, имел короткие чёрные волосы, а ещё зелёные узкие глаза. Вся одежда на нём была белая, как и на всех здесь. В руках он держал очки, которые почему-то не надевал. Да и не смотрел на меня. Впрочем, это было взаимно.       — Понятно, что вы не верите. Мне тоже не верилось сначала. — проговорил я и усмехнулся, — А теперь, можете снять с меня эту белую хрень? Вы мне руки вывернете.       Стены до ужаса белой комнаты будто то сужались, то расширялись. Это постепенно начинало раздражать.       — Йосано! — резко и громко сказал мужчина, обернувшись к двери позади него, параллельно поправляя свой белый халат, — Принеси мне документы!       Через пару минут в комнату вошла девушка, на вид немного старше, чем парень. Она поправила прядь своих чёрных волос и протянула документы.       — Пожалуйста, Доппо, — она улыбнулась и взглянула на меня. Её глаза были лилового цвета. Они напомнили мне взгляд Дазая. Такой же таинственный?       — Вам очень идёт эта заколка. — заметил я, усмехнувшись.       Йосано машинально поправила свою золотую заколку-бабочку, но её улыбка постепенно ушла с лица. Она кивнула, а затем вышла, закрыв за собой дверь.       Я посмотрел на парня, а он, в свою очередь, посмотрел на меня.       — А, Доппо. Точно. Я уже забыл, как тебя зовут. — усмехнулся я, высокомерно смотря на него.       — Доппо Куникида. — он лёгким движением открыл папку, которую дала девушка, — Не забывай это имя. Тебе придётся слышать его часто.       Я закатил глаза, уперевшись одной ногой в железный стол, который разделял нас. Конечно, я хотел взбесить его этим. Но он даже не взглянул, протягивая мне какие-то фотографии.       — Что-нибудь можешь сказать по этому поводу? — спросил Доппо, внимательно наблюдая за мной.       Лучше бы я не смотрел на эти фотографии. Их было всего три. На одной изображена могила. Она была в том же месте, что и могила Дазая, но вся в крови, месеве из костей, какого-то мяса и земли. На второй фотографии было изуродованное тело какой-то пожилой женщины. Честно, не хочется даже в голове описывать, что здесь изображено. Но она была похожа на бабку, которую я отправил с Осаму в мир иной. Хотя, сложно сказать.       И наконец, на третьей фотографии изображён я. Моя одежда в крови, руки, лицо, а за спиной находился такой же кровавый мешок. Фотография была сделана будто со стороны. Я рассматривал всё это, нервно тряся ногой.       — Что это всё значит? — спросил я дрожащим голосом, постепенно приподнимаясь, — Это не я, понятно?! Я не помню этого! Я уже рассказал тебе, как всё было! И кровь скорее всего моя!       Куникида резко встал, нагнувшись ко мне через стол. Он настолько сильно ударил рукой по железу, что я невольно дёрнулся и сел.       — Ты совершил убийство пожилой женщины! — прокричал он, от чего у меня зазвенело в ушах. — Ты не можешь не помнить этого! Я понятия не имею, как ты сделал это на нашем районе, но я клянусь.       — Успокойся, Куникида, — наконец заговорил человек, стоящий в углу.       Доппо шумно выдохнул и сел на своё место, не отводя от меня взгляд.       — Что скажете, Эдогава Ранпо?       Парень медленно надел свои очки и наконец повернулся в мою сторону. Его стекла блеснули от ламп, висящих на потолке. Я скептически посмотрел на него, немного дёрнув бровями. Мне в голову всё ещё не лезло, как Я мог совершить убийство.       — Необычно. — сказал Эдогава, наконец выйдя из своего излюбленного угла, — Похоже на вторую стадию шизофрении. Преобладают галлюцинации. — Для точности надо пройти обследование, разумеется. Но остальное мы обсудим наедине.       Эдогава подошёл ближе.       — Наша психиатрическая больница решила дать людям, страдающим заболеваниями психического характера, возможность жить самостоятельной полноценной жизнью, при этом всегда быть под наблюдением лечащих врачей. Как ты уже мог догадаться, район, в который ты переехал, является одним из таких. Пробный вариант по моему личному гениальному плану, хаха, кхм. — он снова поправил свои очки, пристально посмотрев на меня, — Дазай, про которого ты так с любовью рассказываешь, является нашим психотерапевтом. Он доложил нам, что ты, якобы, не знал, что он врач. А когда узнал, «прогнал» его.       Я смотрел на него, а мои губы изредка подрагивали. Мои мысли просто не хотели собираться в кучу. Или отказывались. Не знаю, что они вкололи мне при встрече, но это явно не давало мне думать.       — Он больше не возвращался к тебе после своего ухода, Накахара. — мои руки тряслись, а Ранпо тем временем продолжил, — Признаюсь, мы думали, что твоё состояние пришло в норму и тебя можно отпустить в более «свободное плавание», к тому же, тебе был предоставлен наш кот, который научен напоминать о приёме препаратов. Похоже, мне следовало обдумать всё позднее, когда действие херни во мне закончится. Тишина продлилась секунд тридцать, после чего Куникида забрал фотографии и засунул в папку, параллельно встав с места.       — Но мы ошиблись. Хватит разжёвывать ему как ребёнку, всё равно перевернёт так, как ему надо. Уводите его! — крикнул он, после чего ещё раз взглянул на меня и вышел.       В камеру забежали два человека в медицинских масках, взяв меня под руки.       — Куда вы ведёте меня?!       Я пытался вырваться, но смирительная рубашка и сильная хватка двух мужиков просто не давала мне сделать этого. Мы вышли в коридор, вдоль которого было множество дверей.       «Вот так, Накахара. От призрака до психушки один шаг.» — пронеслось у меня в голове, после чего я успокоился и только изредка пинал сопровождающих, потому что они сжимали руки слишком сильно. Многие двери в коридоре были открыты. Они вели в комнаты, прямо как в какой-то тюрьме, только белые. Все одинаковые.       Тут краем глаза я заметил, что кто-то выходит из комнаты недалеко от того места, где меня вели.       — Чёрт, — проговорил я, обмякнув в руках сопровождающих.       Это был Осаму. Всё те же волосы, глаза, руки, но… Скумбрия посмотрел на меня с какой-то ухмылкой. На его руках сидел мой Кот. Он изредка помахивал хвостом, наблюдая за мной. Взгляд Дазая не казался мне таким как раньше. Он был другим. Теперь я не мог прочесть его.       — Осаму! — крикнул я, от чего меня снова сильно схватили. Я стал вырываться, пытаясь дойти до него.       — Здравствуй, Чуя. — проговорил он всё тем же бархатистым голосом, — Прости, но я больше не твой врач.       — Дазай! — крикнул я, пытаясь сдержать слёзы.       Не в силах больше сдерживать меня, один из мужчин достал шприц и вколол мне что-то в руку.       — Нет! Пожалуйста! Останься со мной!       Ох уж эта улыбка.        Последнее, что я услышал, было очень знакомое, протяжное «Мяяяу…»       Я очнулся, когда меня уже сажали на кровать в камере. Дверь была открыта. В ушах звенело.       — Сколько раз я говорил тебе перестать?! — строго, но тихо говорил Эдогава из-за стены. Собственно, только его и было видно. — Я предупреждал тебя. Уже второй пациент. Ты мой старый друг, но это был последний раз… А та больная, у которой и так была карцинома. Где твоя человечность?! Ты врач! Убрать последнего свидетеля и не дать ей дожить и так последние дни? Рано или поздно мне придётся доложить Куникиде о твоих занятиях. А ты знаешь, что за этим следует.       — Я понял. — ответил мужской голос.       Конечно, этот голос я узнал бы из тысячи.       — …Ты в разы ухудшил его состояние. — Ранпо стал говорить тише, мне пришлось напрягаться, чтобы разобрать слова, — …Газлайтинг, игнорирование нужных препаратов…пичканье успокоительными и хрен знает чем.       — Значит, поставишь ему другого коллегу?       Он замолчал. Я смотрел в пол, ожидая ответа.       — Нет. Но это твой последний пациент. Я больше не могу позволить тебе работать на районе… — их диалог продолжился, но я уже не слушал. Мои мысли были заняты другим.       — Эй, Чуя.       Я поднял глаза. Прямо напротив меня была соседняя камера, где сидел парень в смирительной рубашке. Тёмные волосы до плеч, фиолетовые глаза. Снова та же пугающая улыбка.       — Мы же с тобой знаем настоящую правду, так ведь?       Мы с Достоевским смотрели друг другу в глаза. На наших лицах одновременно появлялась улыбка, после чего и лёгкие смешки. Наш смех всё усиливался, отражаясь эхом по психиатрической больнице и сливаясь в один голос.       Тут к Фёдору забежали те двое мужчин, которые вели меня в камеру. — Клопиксол депо, бегом! — всё, что мне удалось услышать. Дверь захлопнулась. Ко мне зашёл Осаму. Он медленно приложил указательный палец к своим губам. На его лице была та самая улыбка, которую я так хорошо знал.       — Я с тобой, Чуя.       Дверь моей комнаты закрылась.