На игре

      Намедни брат говорил, что пришедший в себя Джонс настаивал, чтобы Яо и он говорили с ним по отдельности. Обосновывал прежде всего тем, что до сих пор слаб и вряд ли выдержит разговор, если они заявятся к нему вместе. «На самом деле хотел попробовать уговорить. Каждого по-своему. Найти подход к одному проще, чем к двум сразу», — тогда заметил Ван Яо, насмешливо глянул в сторону экрана переговоров, благодарно кивнул Наташе, давшей ему чашку чая, и предложил настаивать на совместной встрече. Иван высказался за, подметив, что долг Джонс обязан отдать не каждому в отдельности, а довольно приличной по территории части Наньтунского союза, а потому на встрече обязательно должны присутствовать все его члены.       К сожалению, чем кончилось дело, все ли вышли на связь, Наташа так и не узнала. Торис прислал сообщение, помеченное кружком и двумя стрелками. Условный знак, обнадёживающий, но торопящий. — Почти все больницы в данном регионе славятся подобным. В картах нет имён, только номера. Медботы пристально следят за тем, чтобы отмеченные пациенты ни в коем случае не покидали пределы больницы, и в некоторых случаях ограничивают их связь с внешним миром. Я не в ладах с техникой, но мне помог Эдуард. Он вычислил местонахождение браслета Софии, а когда оказалось, что его выкинули около какого-то магазина, проверил камеры наружного наблюдения в период его нескольких последних часов активности, вышел на номер флаера и запросил маршрут перемещений, одним из пунктов было это заведение, — объяснял Торис, пока они быстро шли по улице. — Потом он аккуратно взломал тамошние архивы и нашёл Софию. Впрочем, дальше ты знаешь больше меня. Он не скидывал мне карту, просто сказал адрес.       Она не хотела впутывать прибалтов, но брат не оставил никаких шансов. Как будто невзначай он день назад объявил, что кто-то попытался взломать его с Ваном переписку и для того, чтобы избежать подобного, он начинает отслеживать все действия известных программ для взлома на его территории. Всё бы ничего, но именно одна из таких нужна была для осуществления плана. И используя её, Наташа могла бы выдать себя. Нет, она могла бы вернуться в родной дом и оттуда использовать, но опять-таки привлекла бы внимание брата. Ему требовалась помощь, и он бы начал задавать вопросы. В последнее время он стал очень подозрительным, но, к счастью, не протестовал против её отношений с Торисом, и именно свиданием с ним Наташа объяснила свой стремительный отъезд. Напомнив, что Иван не говорил, что её помощь может понадобиться в ближайшее время, она, пытаясь спрятать за стыдливой улыбкой нервный румянец, чмокнула его в щёку и выбежала из дома. Браслет отозвался резкой вибрацией одиннадцатичасового будильника, стоило сесть во флаер. — Приёмные часы с шести до семи. Какой нормальный человек станет просыпаться в такую рань? — Вопрос можно было посчитать риторическим, но Торис ответил: — Первый приём гормонов. Его принято ставить на половину шестого утра. Якобы в это время лучше обмен веществ. На самом деле, просто добиваются увеличения счёта. Когда речь идёт о крупных деньгах, никого не будет волновать самочувствие пусть очень ценного, но всё же подопытного животного.       Софи — не животное. Софи — её сестра. Она виновата лишь в том, что поддалась соблазнам Джонса. Решила, что создана для лёгкой, не обременяющей работы, но не смогла разглядеть каторгу под оболочкой курорта. Рука повыше запястья зачесалась второй раз за день. И в третий — когда они стали подниматься по лестнице. Дом небольшой, и лифт только наружный — грузовой, а Наташа привыкла, что лестница не издаёт никаких звуков, если на ней не ходить на каблуках. Скорее всего, во всём виноват ковёр, которого нет, однако непривычных ощущений от этого меньше не стало. Особенно угнетали потолки — гораздо ниже, чем во всех прочих домах, что она видела. И двери, с наружной стороны закрытые решётками. — Район вроде тихий, к чему такое? — жестом указав в их сторону, поинтересовалась Наташа. — УБИ. Те, кому есть, на что тратить свой монз дэс, порой ведут себя неадекватно. От таких иногда не спасут даже решётки. С этим пытаются бороться… пытались, пока эле-доллар не начал рушиться. Теперь на это просто нет средств.       Наташе показалось, что в словах прозвучала нотка укора. Но спрашивать об этом не стала, тем более, они уже дошли. Такая же дверь с решёткой, которая приветливо открылась при их приближении. Торис жестом указал на проход: — Я встречу тебя внутри. УБИ не нужно тепло, но иногда требуется энергия. В этих домах нет зарядников непосредственно в квартирах.       Пришлось кивнуть и несмело шагнуть внутрь. Двери захлопнулись, стоило перешагнуть порог, но свет включаться не спешил. К счастью, он отреагировал на двойной хлопок. Первое, что бросилось в глаза — почти полное отсутствие мебели и предметов декора. Это быстро перестало удивлять. Престижный, но спальный район. Типичное жильё тех, кто почти весь день в уби. Внимание быстро привлекло синее свечение из открытого прохода в конце недлинного коридора. Может, немного нагло ходить по квартире без разрешения хозяина, но отчего-то сработало чутьё. Не от чего-то непонятного, а от едва различимого стука, который, как подсказывала странная навязчивая мысль, не предвещал ничего хорошего.       Как оказалось, ничего необычного, просто устаревшая модель связуби, похожая на кресло для завивки в какой-то допотопной парикмахерской. Стучала бледная тонкая рука, которая активно шарила по столу, пытаясь нащупать пульт управления, видимо, для того, чтобы снять обитую железом маску. Брат говорил, что в ней предусмотрена система для дыхания, но когда Наташа решила помочь и нажала на нужную кнопку, вынырнувший из-под шлема Торис первым делом задышал, широко открыв рот со слегка посиневшими губами. — Сбой в системе подачи воздуха, — наконец заговорил он. — Стоило отключиться — и началось. Как на зло, забыл, где оставил пульт. Когда-нибудь меня это доведёт. — Оригинальный способ свести счёты с жизнью. Только слишком мучительный, не находишь? На кой-чёрт ты не поменяешь это старьё на что-то поновее? — Я недавно менял УБИ. Денег и на то, и на другое не было, а я в кои-то веки хотел обойтись своими силами.       Торис осторожно, оперевшись на Наташу, ступил на пол и чуть не упал. Пальцы больно вцепились в плечо, когда он попытался сохранить равновесие. Рубашка моталась на нём, как на палке, под лихорадочно блестящими глазами пролегли тёмные синяки, кожа была бледной — больше всего он походил на больного. Вдобавок ко всему у него громко заурчал живот. Торис отвёл взгляд: — Я… не обращай внимание, просто… — Есть хочешь? — прямо спросила Наташа. Он болезненно улыбнулся и нехотя кивнул: — Только… нечего. Думал, ты приедешь позже, к тому времени уже что-нибудь бы раздобыл…       Быстрый осмотр холодильника и ящиков выявил, что ничего нормального из имеющихся продуктов приготовить не удастся. Нет, конечно, можно было вытащить из морозилки мясо, но не хлебать же пустой бульон и не ждать, пока оно разморозится. Она почти никогда не пользовалась услугами подобных заведений, потому была вынуждена спросить совета у поникшего за столом Ториса. Тот отпирался долго, пока Наташа не сказала, что это не войдёт в счёт, после этого назвал магазин. — Только возьми большую кастрюлю. Вообще, возьми всё самого большого размера. Это выйдет дороже всего на тысячу, но будет куда полезнее, — тихо попросил он, когда она дала доступ к браслету, чтобы уточнить, то ли она выбирает. — Мне казалось, размер не влияет на отсутствие содержания яда, — хмыкнула Наташа, отобрав линзу и начав вводить номер счёта, на что Торис качнул головой: — Не в этом дело. Скоро сама всё поймёшь.

***

      Мод-разносчик достался по меньшей мере наглый. Он нажал на кнопку звонка и не отпускал, пока Торис не открыл дверь. И накинулся на него с кулаками, стоило двери открыться. Наташа услышала звуки потасовки и прибежала разбираться, но при ближайшем рассмотрении мод оказался очень похожим на Эдуарда фон Бока. — Значит, вот как ты распоряжаешься деньгами? Мы еле сводим концы с концами, а он заказывает еды на пятерых! Не отпирайся, я проверил по адресу, заказ сделан из твоего дома! — кричал эстонец, пытаясь ударить посильнее. — Хватит, — робко попытался оттащить его Райвис, — Эдуард, у него, наверное, гости! — Да пусть с ним обедает хоть сам Джонс, вряд ли нормальный человек станет заказывать на пятерых, когда едоков всего двое! И только не говори, что больше, тебе некого сейчас приглашать, а всех более-менее важных ты бы повёл в ресторан! Я бы повёл, он бы повёл, но ведь какое отношение к родным…       Только теперь Наташа стала понимать. Но Торис уже двигался медленней, требовалось немедленное вмешательство. Райвис испуганно прижался к стене, когда она скакнула вперёд. Размахивать ножом в такой драке более чем опасно, поэтому Наташа решила обойтись своими силами, но слегка не рассчитала. Сильный удар в нос заставил отшатнуться и покачнуться. Но это подействовало. — Тата! — испуганно вскрикнул Торис. Эдуард моментально повернулся к ней и остолбенел. Видимо, не ожидал увидеть. Райвис побелел за их спинами и прошептал что-то дрожащими губами.       Пока она сидела в ванной, зажимая кровоточащий нос, они негромко обсуждали что-то на кухне. Они — то есть, Торис и Эдуард. Райвис, насколько Наташа слышала, в разговоре не участвовал. Минут через десять она смогла выйти и почти тут же пошла открывать. Наконец она точно знала, что это доставка, ибо нажали только один раз. — Приятного аппетита, — пожелал мод и укатил, оставив её наедине с котелком, приличных размеров салатницей и просто огромным графином. Одна бы она всё не унесла, поэтому Наташа заглянула на кухню и позвала: — Завтрак доставили. — Госпожа Арловская, — обернулся Эдуард, — могу ли я попросить у вас прощение за свою нерасторопность? — Будем считать, что это была самозащита, — отрезала Наташа. — Вы всегда так пристально следите друг за другом? — Нет, это просто такое время. Время, когда даже родной брат может обмануть и не помочь, — сказал Эдуард и покосился на Ториса. — Ребята, тут ещё и на послезавтра хватит. — В кухню вошёл Райвис, который тащил котелок. В его глаза Наташа с изумлением заметила проблески безмерной радости и напряглась. Что она пропустила, что всё сейчас кажется ей странным?

***

      Софи издала тихий стон и с редкостной жадностью накинулась на еду. Как будто думала, что Наташа может в любой момент это отнять. Как будто забыла, что сестра никогда не добивает своих врагов, тем более, находящихся на последнем издыхании. Иначе не скажешь, ибо заметно постройневшая за время «болезни» Софи зыркала на всех приходящих невыразимо печальным и злым взглядом, если ей удавалось приподняться. Руки, которые держали контейнер и вилку, ужасно дрожали. Они не перестали дрожать даже тогда, когда Наташа забрала пустую посуду и в объятиях прижала сестру к себе, а Софи медленно ответила на такую ласку. Зато к этой дрожи добавились слёзы. — Почему ты не отвечала? Я пыталась с тобой связаться раз сто. Всё время, что работал браслет, я ждала ответа, но никто из вас так и не отозвался. А потом… Феликс становится демоном, когда ему что-то нужно. Я не хотела идти, поэтому меня увезли силой, и очнулась я уже здесь, — всхлипывая, сбивчиво рассказывала она. — Ты не понимаешь, как здесь всё плохо! О, почему я не осталась с Иваном? Он ведь пытался меня уберечь от всего этого, а теперь… Теперь он не простит меня, Тата, ты понимаешь? Не простит мне ничего, припомнит каждую мелочь, каждый мой неверный жест! Припомнит — и забудет о моём существовании, забудет, ибо я предала его! — Прекрати. — Наташу хватает только на это. Все сердитые слова тотчас же куда-то исчезают. Они нужны не здесь. Они нужны были тогда, почти три года назад. Но сейчас перед ней другая, настоящая Софи. Нет заносчивости, свойственной обладателям УБИ, зато есть раскаяние. — Уже не смогу. — Софи разрыдалась лишь сильнее. — Не смогу, понимаешь? Зачем прекращать, когда до смерти осталось несколько дней? — С чего это до смерти? Ты собираешься умирать? Шанс выжить есть, и он довольно приличный.       «Мог бы быть лучше», — мысленно заметила Наташа. От пятидесяти до восьмидесяти процентов — почти что ни о чём для всех, кроме законченных оптимистов. Софи не из таких и вряд ли такой станет. В любом случае, нельзя терять надежду. Нельзя, но почему-то получается. — Даже если выживу, что с того? Без тебя и Ивана я никто! — Я буду с тобой. — Конечно, будешь, — со злобой протянула Софи, — давай без этого. Иван не простит. В лучшем случае он просто не даст тебе этого сделать, в худшем же — станешь такой же нелюбимой сестрой, как я. Бедной, нелюбимой сестрой.       Открывшаяся за спиной дверь и голос мода-медбрата возвестили о том, что свидание окончено. Наташа не успела встать с кровати, как Софи быстро схватила её за руку и притянула к себе. — Никогда. Больше. Здесь. Не появляйся. — Выплюнув эти слова, Софи чмокнула её в щёку и всхлипнула: — Не мучай, Тата, ни себя, ни меня. Меньше всего я бы хотела, чтобы Иван обиделся и на тебя. Он сильный, он сможет выстоять, даже если начнётся война. Выстоит и поможет выстоять тебе. Если не сможете простить — просто забудьте обо мне. Я была слишком плохой старшей сестрой.       Она закрыла глаза, оттолкнула Наташу и зарылась лицом в подушку. Ничего другого не оставалось, как покинуть палату.

***

      Вернуться удалось только ближе к ужину. На улице и в доме было темно, но Наташа довольно хорошо ориентировалась и так, поэтому свет включать не стала. Медленно, но верно она продвигалась к своей комнате, и уже почти дошла, но задержалась около гостиной. Ей показалось, что кто-то негромко разговаривает. Через мгновение она уловила запах ароматических палочек. Кажется, их жгли уже довольно долго. Не самая хорошая привычка Ван Яо. — Помяните моё слово, он уже назавтра откажется от своих клятв, — говорил гость-панда. — Война… Интересно, чем они собираются воевать? Одно дело — рисовать мультик про возможности того или иного оружия, совсем другое — демонстрировать их на практике. — Энергетический контракт будет разорван, если он ввяжется в такую авантюру. Я понимаю, про патриотический настрой, всё такое… Возможно, вы правы, и нам следует ждать от кого-то близкого ему опровержения брошенных в раздражении слов. Но подготовиться всё-таки следует. Он мог не строить электростанций на поверхности, но что мешает ему запихнуть их под землю? — Принцип, товарищ Брагинский. И невероятная любовь к чистому воздуху. Хотя, по-моему, ему следовало прежде всего заняться питанием.       Наташа не стала дальше слушать. Уже услышанного было достаточно, чтобы пусть не детально, но в общем и целом понять, что же произошло. И в этот раз виновно не только карканье сестры. Впрочем, если брат думает, что до горячего столкновения не дойдёт, то, наверное, так и будет. Мысли в голове летали сумбурные и довольно отрывистые. До конца додумать не выходило ни одной.       Спать или думать? Тело безумно хотело одного, разум требовал совершенно противоположного и пока побеждал. Наташа плюнула и пошла на кухню за чашкой чего-то успокаивающего. После краткого диалога с чайником, в ходе которого она грозилась применить силу, если он не скажет, куда дел своего младшего брата, надежда покинула окончательно, и вода стала обиженно булькать в маленькой кастрюле. К этому времени дом наполнился шагами. Кто-то прошёл до входной двери, затем, потише, — обратно. — Тата? — Иван застыл на пороге. — Я не слышал, как ты прилетела. — Я тоже, — откликнулась Наташа. — Иногда эти свидания так выматывают… — Да, но Софи больше, чем тебя.       Дошло не сразу. А когда дошло, Наташа похолодела. Брат быстро преодолел расстояние до стола и сел напротив, взяв её руки в свои. — Феликс, — пояснил он. — Софи — его донор, не знала? Я узнал только сегодня, когда он начал жаловаться на отсутствие денег. Говорил, что изменение уже существующего органа обходится на порядок дороже, чем его же выращивание, но заметил, что в случае выращивания не выплачивают ту страховку, которую он приобрёл. Слушай, ты есть не хочешь? Нет? Ну, пожалуй, тогда возьму только себе.       Иван встал и направился к холодильнику. Наташа смотрела, как он достаёт какие-то продукты, долго возится с доской, и пыталась осознать, что он только что сказал. Он следил? Следил за собственной сестрой? — Ты только того, в следующий раз осторожнее пропуск подделывай. Тебе Эдуард помогал? Его небрежный почерк я уже знаю наизусть. В каком редакторе он вставлял подпись, а? Впрочем, даже если в самом захудалом, он не виноват. Просто Софи так расстроилась, что ей были вынуждены вколоть успокоительное, а это в счёт не входило. Пришло оповещение, Феликс начал разбираться и вышел на тебя. Знаешь, когда он рассказывает о эмоциях, которых сам никогда не испытает, он может быть очень убедительным.       Громко мешая что-то в чашке, брат сел за стол и начал уплетать за обе щёки. — И? — осторожно протянула Наташа, пытаясь вытянуть брата на откровенность. — Что «и»? Ну, растрогал. Прямо при нём плакать не стал, конечно, но растрогал. И я подумал, что с Софи хватит. Всё-таки своя кровь, свою печень вырезать собрались, она раскаялась, долг не очень-то большой — короче, Феликс к ней больше претензий не имеет. Пошёл искать другого донора или обратился в другое учреждение, не знаю, но своё он получил, что было засвидетельствовано на бирже, а она, как известно, решает судьбы многих.       Вода из кастрюльки перелилась через край. Брат моментально оставил в покое миску, ругнулся, пошёл выключать подогрев и вытирать тряпкой горячие лужи, а Наташа всё сидела, таращась на то место, где он только что хрумкал салатом. Он шутит? Может, издевается? Если это правда… — Ай, чёрт, кипяток! Так что Софи скоро вернётся к нам. Будем жить, снова дружно жить, борщ из стали вновь варить, — жизнерадостно закончил Иван, наконец-то заметил, в каком состоянии пребывает сестра, и потрепал по волосам. — Ну не могу я на вас долго сердиться. Хочу, но не могу. Ни на тебя, ни даже на Софи, хотя перебежчик тот ещё. Так, а что ты сварить хотела? Даже для пельменей кастрюлька маленькая. — То есть, её тоже надо готовить к войне? — Этот вопрос явился внезапно, но сразу во всей красе. Если пойдут с Европы, то первыми атакуют её и сестру. Наташа-то ладно, выдержит, но Софи… — Да не будет войны, с чего ты взяла? — развёл руками Иван, но тут у него завибрировал браслет. По характерным жестам Наташа поняла, что это сообщение. Прочитав, брат криво усмехнулся: — Хотя…