***
— А ну остановись! — Итачи вовремя схватил брата за край куртки, захлопывая дверь и внимательно смотря на младшего. — Я ощущаю ее сердце, Итачи, она жива, не знаю как, не знаю почему, но я не могу сидеть и ждать у моря погоды, я обязан ее найти, — Саске попытался скинуть ладонь брата с плеча, однако старший только недовольно сузил глаза. — Ты помнишь того человека, который ее забрал? Так вот, это был вампир. Вампир намного сильнее нас и старше. Ты можешь собрать армию новорожденных, но его ты не одолеешь. Все, что нужно делать в данной ситуации — это ждать. — Ждать? А если он навредит ей?! — Учиха презрительно фыркнул, снова потянувшись к двери, однако Итачи только скрипнул зубами. — Я уверен, что он не собирается ей вредить и делать больно. — Я видела их связь, — Темари вышла в коридор, сложив руки на груди и встав в дверном проеме, внимательно смотря на братьев. — Я ощущаю ментальную связь людей. Там она была настолько сильной, что у меня ноги оцепенели. Такая связь возможна только в одном случае. — В каком? — Саске внимательно посмотрел на девушку, которая только тяжело вздохнула. — Кровная связь. Мы можем влюбляться, заводить друзей и врагов, но только одну связь никогда нельзя разорвать. Родственную.***
Сакура аккуратно вытерла пальцем остатки крови с губ, убирая опустошенный графин на тумбу. Тело переставало болеть, а горло — сохнуть. Солнечный свет больше не резал глаза так сильно, как раньше, а весь организм словно окреп. — Кто ты? — вдруг спросила девушка, посмотрев на брюнета, что сидел перед ней. Мужчина тяжело вздохнул. — Меня зовут Обито. Я вампир. — Тогда, кто я? — Сакура медленно коснулась пальцами вены на шее. Она ощущала пульс, но также ощущала, что с ее телом произошли необратимые изменения. Все стало иначе. Даже кровь в жилах бежала по-другому. — Ты… Тоже вампир. Хотя и очень редкий вид, — Обито глубоко вздохнул, удобнее устраиваясь в кресле, — В твоих жилах кровь течет. И сердце бьется, пусть и тихо, медленно. Ты ощущаешь холод и жару. Но чувствуешь жажду крови, став бессмертной. — Звучит так, словно я гибрид, — фыркнула девушка, вновь оглядывая комнату. — Где мы? — Это — мой дом. Временный дом. Я здесь с того момента, как ты переехала в этот город. — Ты следил за мной? — Всегда. — Всегда? — Каждый отрезок твоей жизни. Каждую минуту, если не секунду. — Ты что, вид маньяка-вампира? — девушка фыркнула. Сакура достаточно быстро взяла себя в руки и приняла правила игры. Ходить, биться в истерике, орать и плакать — это не в ее стиле. Она взвешивала всю информацию, впитывала каждое слово, словно губка, и крайне внимательно наблюдала за каждым действием брюнета. — Нет, я не маньяк. Я твой отец.***
Девушка среднего роста сидела за письменным столом, устало дописывая какие-то конспекты. На зеленых глазах были очки, а пшеничные волосы были убраны в неряшливый пучок. Девушка была одета в полосатую рубашку и легкие бежевые штаны. В комнате горел единственный свет — лампа на столе. Мама давно спала в другой части дома, а у юной студентки был настоящий завал по учебе. Услышав стук в окно, блондинка подняла глаза и нежно улыбнулась, поднимаясь с насиженного места. Отодвинув штору в сторону, девушка открыла ставни. — Я же говорила, что мама сегодня дома! — недовольно прошипела блондинка, пока в комнату ловко спрыгнул высокий черноволосый человек. — Мебуки, ты считаешь, я боюсь гнева своей будущей тещи? — тихо засмеялся парень, закрывая за собой окно. Мебуки только закатила глаза, садясь обратно за стол и возвращаясь к учебе. — Обито, ты можешь не бояться святой воды и осиновых кольев, но мою маму бояться просто обязан. Обито улыбнулся, вставая позади девушки и нежно обнимая ее со спины, целуя куда-то в плечо. Парень думал пару минут, прежде чем убрать белокурый локон от уха и тихо прошептать: — Давай сбежим? — Сейчас? — девушка хихикнула, поворачивая голову к парню и задумчиво закусывая нижнюю губу, — У меня завтра защита курсовой работы. — К черту эту курсовую, мы можем убежать даже в другую страну, ты выйдешь за меня замуж, и мы поедем на тот фестиваль в Рио, о котором ты мечтаешь. — В Рио же всегда солнце. Не боишься? — Ты же знаешь, что нет.***
— Мы познакомились случайно. Хотя, как говорится, случайности не случайны. Я пришел в больницу, чтобы взять несколько пакетов с кровью и почувствовал запах твоей мамы. Она была на втором курсе института и подрабатывала санитаркой. Как только я ее увидел… Я понял, что она — моя, — Обито глубоко вздохнул, опуская руки вниз. Сакура с круглыми глазами слушала историю мужчины, а ее губы пересохли от того, что она попросту не могла закрыть рот. — Ты… Мой отец? Но мой отец Кизаши! Байкер, который свалил из дома, как только мама меня родила… — Твоя мать никогда не встречалась с Кизаши. Это был наш общий друг, который помог подтвердить… Легенду. Когда мне пришлось уйти. — Пришлось уйти?***
— Ты меня сейчас сожрешь, — Мебуки засмеялась, уворачиваясь и прячась под одеялом от очередного поцелуя брюнета, который только хитро подлез под покрывало и вновь поцеловал девушку в плечо. — Ты не представляешь, как тяжело держаться, — честно выдохнул Обито, крепко обнимая девушку сбоку и укладывая голову на оголенную грудь. — Сейчас ты похож на смиренного кота, — улыбнулась блондинка, проводя пальцами по волосам брюнета и удобнее устраиваясь на подушке. Луна за окном красиво падала на бледное лицо ее возлюбленного, от чего он казался еще более волшебным. Обито глубоко вздохнул, приподнимая голову и внимательно смотря на девушку. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, что ты… — Нет, ты не понимаешь. Я люблю тебя так, как даже вампиры не любят, — выдохнул Обито, приподнимаясь и касаясь лбом лба возлюбленной, — Мне кажется, так, как люблю тебя я, любить просто нельзя. Сколько я буду жить на этой земле… Я буду тебя любить. Я буду любить тебя вечность.***
Сакура ощутила вкус соли на своих губах. Судорожно вздохнув, девушка поспешила вытереть слезу, что скатилась по щеке вниз, к подбородку. Сердце, которое должно было быть мертвым, бешено билось, а все тело словно сковало судорогой. — Почему… Ты оставил ее? Ты знаешь, как ей было тяжело? — девушка сама не поняла, когда ее голос повысился, и когда она стала смотреть на брюнета, как на равного. — Я никогда ее не оставлял. Я был с ней каждый день. Я видел, как взрослеешь ты, видел, какой сильной становится она, — брюнет внимательно посмотрел дочери в глаза, сжимая руки в замок. — Почему… Ты ее не спас?.. — девушка всхлипнула, опуская голову вниз и пытаясь вдохнуть полной грудью. У нее начиналась истерика. — Потому что мы об этом давно договорились.***
— Может, мы расскажем моей маме, что ей не нужно переживать, что ее внучка станет байкером? — улыбнулась блондинка, осторожно кладя руки на живот. У нее был седьмой месяц беременности, и сейчас Обито не отходил от нее ни на шаг. — Ты знаешь, насколько это опасно. Если я предстану перед твоей мамой, она… Люди — создания болтливые. Твоя мать и сестра особенно. Это мы хотим семью, не они. Но если ты хочешь… — Нет, ты прав. Думаю, наша дочь сама все поймет и узнает, когда наступит время. Но тебе не обидно будет наблюдать за всем со стороны? — Так мне будет легче оберегать вас обеих, — Обито улыбнулся, садясь на корточки перед креслом, в котором сидела его женщина, и осторожно кладя ладонь на живот, в которую тут же прилетел пинок, — Она у нас бойкая. — Вся в нас? — женщина улыбнулась, глубоко вздохнув, — Я бы хотела, чтобы она знала отцовскую любовь. Но ваш, другой мир, слишком опасен для маленького ребенка. Если пойдут слухи… — Вы обе будете в опасности, — брюнет поднял глаза на женщину, нежно ей улыбаясь. — Мы не выбрали ей имя. — Точно… Пора бы уже решать, — задумался мужчина, внимательно смотря на живот женщины и прикрывая глаза. В голове возникла красивая девушка с нежно-розовыми волосами и зелеными глазами, как у Мебуки. Она хитро улыбалась и заливисто смеялась, стараясь укрыть глаза от яркого солнца, — Может быть, Сакура? — Сакура? Почему Сакура? — С начала твоей беременности ты перестала пахнуть миндалем и стала пахнуть вишней. И у нашей девочки будет необычный цвет волос… Мне кажется, ей подойдет. Наступило приятное молчание. Два бесконечно любящих сердца слушали биение третьего, плода их любви. Этого маленького ребенка каждый уже любил больше всего на свете. Этот маленький ребенок уже был центром вселенной для каждого из них. — Обито, пообещай мне кое-что, — вздохнула женщина, осторожно беря мужчину за ладонь. — Купить тебе сегодня на ужин соленые огурцы и арахисовое масло? — Нет, — девушка засмеялась, устало откидываясь на спинку кресла, — Пообещай мне… Всегда ее защищать. Даже если ты не можешь спасти меня… Спаси ее. — Что за глупости? Я всегда буду рядом и смогу вас спасти. Вас обеих. — Ты же знаешь, что иногда приходится делать выбор. Выбери ее. — Мебуки, я… — Обито, это мой выбор.***
— То есть… Ты помнишь то, как я росла? — девушка медленно ходила по комнате туда-обратно, пытаясь успокоиться. Мужчина следил за девушкой, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Да. И я всегда был рядом. Думаю, ты уже догадалась, как. — Ворон, — прошептала Сакура, сложив руки на груди. Пазлы в голове начинали складываться в единую картину.***
— Ты был на концерте в музыкальной школе? — тихо спросила Мебуки, нежно гладя дочь по волосам, которая крепко спала в своей постели, обнимая игрушечного хомяка. Обито сидел рядом, нежно любуясь дочерью. Она была безумно красивой. — Да, от начала до конца. Она чудесно играет, — улыбнулся мужчина, аккуратно наклоняясь и нежно целуя дочь в висок, от чего она только довольно улыбнулась. — Не разбуди ее! — Она крепко спит. И ей снится соседская кошка… — Да, она любит с ней играть, — улыбнулась женщина, глубоко вздохнув. — Она стала спрашивать, где папа. Я устала ей лгать. — Мы оба погрязли в этой лжи, но это ложь действительно во благо. В вампирском мире сейчас неспокойно, и то, что мой ребенок ничего об этом не знает, меня успокаивает. Она маленькая, ее детская психика пока к этому не готова. Когда будет время, мы оба ей расскажем.***
— Что случилось в тот день? — Сакура повернулась к отцу, внимательно прожигая его взглядом. Обито выдержал взгляд дочери, глубоко вздохнув и посмотрев в окно. — Иногда события накладываются одно на другое. Вечность — она долгая, но времени всегда слишком мало. — Мы просто ехали в машине, и этот водитель… Это было подстроено? — Харуно помнила Хинату на дороге. И знала, что та авария правда была подстроена. Но если и авария, случившаяся в ее детстве, это также чья-то злая игра или месть, то она точно разочаруется во всем этом мире. — Нет. Это была случайность. — Случайности ведь не случайны? — Да, верно. Не случайны. А если случайны… Они оказываются фатальными.***
— Тебе нужно пойти на охоту. Ты не пил кровь уже несколько дней, — устало вздохнула Мебуки, ласково обнимая брюнета за торс, который только недовольно морщил лоб. — Здесь охотиться стало опасно. Даже на зверей, тем более сейчас идет сезон охоты. — Значит, отправляйся в соседний город, — спокойно сказала женщина, поднимая глаза на мужчину. — И оставить тебя и Сакуру здесь? Я похож на клоуна? — Временами, — передразнила брюнета Мебуки, а после тихо засмеялась. — Обито, тебе нужно есть. Я не могу вечно списывать пакеты с кровью из больницы, меня мучает совесть. А еще администратор больницы. — Я никогда не уходил никуда так далеко, еще с рождения Сакуры. — Я знаю. Но что случится за один день? Обито, ты же сам сказал, что вампиров в нашем городе нет. Пару дней ничего не решат, — женщина мягко притянула брюнета к себе за шею, оставляя поцелуй на его губах. Крепко прижав блондинку к себе, Обито мягко улыбнулся. — А что вы будете делать? — У меня сегодня ночная смена. А завтра утром у Каты день рождения, нужно поехать к ней в обед, иначе твоя теща вынесет мне весь мозг, — женщина глубоко вздохнула, устало потирая глаза. — Тогда я отправлюсь завтра утром. Только поздороваюсь с Сакурой, — улыбнулся мужчина. — Она постоянно твердит о черном вороне, который за ней следует. Из-за тебя она верит в чудеса, — засмеялась женщина. — Наша с тобой любовь — это главное чудо.***
— Я помню это утро, — девушка закусила губу, останавливаясь возле комода и поднимая голову, — Я видела… Ворона. Как всегда его видела. Ты же был рядом… — Да. Я… Убедился, что вы в порядке. Что твоя бабушка по-прежнему ворчит, твоя мама вернулась со смены, и ты не наступила в лужи по дороге до машины. Но во мне играл сильный голод. Поэтому, сразу после, я отправился на другой конец города, — Обито глубоко вздохнул, — Я виню себя за это всю жизнь. Если бы я не пустил Мебуки за руль, если бы почувствовал что-то… Но на то наша вампирская суть. Все мои мысли притупились, я думал только о крови. Я и так слишком долго терпел, потому что сильно волновался за вас. Если бы я просто… Дождался момента, как вы приедете к Кате. Или Мебуки вышла бы на пару минут позже, потому что я бы решил с ней попрощаться… Все сложилось бы иначе.***
Почти пересекая границу города, Обито ощутил странное покалывание в области сердца. Настолько сильное, что он в полете сменил обличие ворона на человека и упал на мокрый мох, судорожно дыша. Дождь становился сильнее, а в голове возникали картинки его жизни, его женщины и дочери. Что-то было не так. Совсем не так. Вампир тут же отправился назад. Он знал магистраль, по которой могла ехать его женщина. Он знал дорогу наизусть, ведь часто провожал ее в обличии птицы в небе. Краем глаза Обито заметил… Этого пьяного ублюдка за рулем. Доля секунды, и машину его семьи разбило всмятку. Он не успел. Не успел буквально на полминуты. Эти полминуты оказались летальными. Обито изменил облик почти сразу, совсем позабыв о конфиденциальности. Он пулей добежал до машины Мебуки, тут же ощущая огромное количество крови. Крови было так много, что желудок неприятно жгло, а на языке стал выделяться вязкий вампирский яд. Наклонившись у водительского сиденья перевернутой машины, мужчина тут же стал пытаться освободить еще живую женщину. Он понимал, что машина сгорит в любую секунду. Ему нужно было спасти ее. — Нет, Обито… — Мебуки болезненно хрипела, крепко сжав пальцы на ладони мужчины, — Сакура… Наша девочка… — зеленоглазая смотрела на Обито с такой любовью, что вампир мгновенно ощутил, что это их последняя встреча. Их последний диалог, последнее касание теплой и любимой руки, последний вздох и взгляд. Обито всхлипнул, крепко целуя женщину в лоб и тут же порываясь к заднему сидению машины, начиная разламывать пассажирскую дверь. Сил в нем было все меньше, из-за жажды он почти потерял все свои способности. Из последних сил вырвав дверь с корнем, мужчина вытащил потерявшего сознание ребенка из машины, на своих двоих отбегая как можно дальше. Повернув голову к машине, он заметил нежную улыбку Мебуки. Последнюю улыбку Мебуки, прежде чем машина с грохотом воспламенилась. Дождь размывал слезы с кровью, Обито крепко прижимал ребенка к себе, начиная громко выть и смотреть на огонь, в котором горело его сердце. Эту боль нельзя было с чем-то сравнить. Она тупая, бесконечна как вечность, настолько сильная, что тело не слушается, и последние живые клетки в мертвом организме взрываются, заполняя все внутри пустотой.***
В комнате повисла тишина. Изредка она прерывалась всхлипами Сакуры, а Обито сидел неподвижно, смотря в одну точку. Они оба помнили этот день. Просто каждый со своей стороны. Сакура поняла, чьи красные глаза видела. Тогда они показались ей самым страшным на земле, а это оказался ее отец, что был с ней всю жизнь. Который любил ее мать. Который никогда ее не бросал. — Это принадлежало ей, — мужчина поднялся с кресла, подходя к девушке и аккуратно вручая ей красную нитку. Она помнила эту нитку: в последний день жизни мама пошла в душ, сняла ее и забыла в ванной. Этой красной нитке никто не предал внимание. — Оберег? — Обычная безделушка. Твоя мама любила коллекционировать бесполезные вещи. Нитки, маленькие игрушки, конверты… Любовь вампиров, — хмыкнул мужчина, на что Сакура только снисходительно улыбнулась. Девушка аккуратно взяла нитку в руки и тут же оказалась в небольшой гостиной. Ее мама сидела на кровати, старательно завязывая нитку на кисти. Она была молодой, немного пухленькой, второй рукой девушка ела разломанный шоколад, что лежал в миске возле постели. — Обито! Мне нужна прямо здесь твоя вампирская задница и ловкость рук! — крикнула девушка, посмотрев в проем двери, из которого вышел брюнет, поправляя на себе белую ночную футболку. Мужчина сел на постель возле девушки, демонстративно закатывая глаза и завязывая нитку на тонком запястье. — Ты знаешь, что все это — бесполезная хрень? — Брось ты. Я люблю красный цвет. А моя мама верит, что это может послужить оберегом. — Тебе не хватает оберега в виде меня? — вампир демонстративно надул губы, в которые его тут же поцеловали со звонким смехом. Сакура наблюдала эту сцену со стороны, не в силах пошевелиться. Она словно окунулась в главное воспоминание, связанное с этой безделушкой, обычной красной нитью. Она видела, как они любили. Как были счастливы. Это было правдой. — Сакура? Голос Обито вывел девушку из воспоминаний, которая только судорожно вздохнула, поднимая глаза на отца. Мужчина выглядел взволнованным, и это было настолько искренне, что она не могла не верить в его любовь к матери. И в его любовь к себе самой. — Ты не виноват, — вдруг прошептала Сакура, завязывая красную нитку на своем запястье, — Не виноват в ее смерти. Обито шумно выдохнул. Он ждал этих слов долгое время. Слов, которые скажет она. Если бы она возненавидела его — он бы понял это. Но, кажется, его дочь выросла такой же восхитительной, как и его любимая. — Обито… Помоги завязать. — «Обещаю, скоро я назову тебя папой.»***
Саске медленно шел по лесу, вытирая рот от крови. Ему нужно было питаться, нужно было ходить на охоту и хоть как-то возвращаться в привычный ритм жизни, если его существование сейчас вообще можно было назвать жизнью. Прошло две недели, и будет ложь, если сказать, что он не пытался найти Сакуру. Он пытался каждый день, под строгий взгляд Итачи и его лекции о морали. Но он не мог. Он просто слышал свое сердце, и на этом история обрывалась. Выйдя к дому, парень глубоко вздохнул и… Мурашки пошли по спине целым хором, играя свою особенную мелодию. Он ощутил слишком знакомый, слишком родной запах спелых цветов и сладкой вишни с нотками кислинки. Ноги сами понесли его к дому, а с каждым шагом его сердце готово было выпрыгнуть из груди к чертям собачьим. Резко открыв входную дверь, брюнет не помнил, как преодолел расстояние от коридора до гостиной. Он краем уха слышал разговоры, слышал даже возгласы Наруто, но его это интересовало в последнюю очередь. — Где она? — парень встал в проем, не находя взглядом ту, которую искал. Незнакомец, что появился у гроба, сидел в кресле, спокойно попивая чай из фарфоровой кружки и одарив парня снисходительным взглядом. Темари с Шикамару сидели на диване, слегка обеспокоенно смотря на Саске. Его брат и блондин стояли у камина, как-то понимающе улыбаясь. — Она наверху, — нарушил паузу Обито, поднимая глаза ко второму этажу. Успеть сказать что-то еще у него не получилось: брюнет со скоростью звука взлетел по лестнице наверх, открывая дверь и свободно выдыхая. Сакура стояла к нему спиной, перебирая какие-то фотографии на столе. Ощутив взгляд парня на своей спине, девушка не успела развернуться, как Учиха тут же подошел к ней сзади, судорожно обнимая и утыкаясь носом в плечо. — Если ты снова сон или моя галлюцинация, я предпочту остаться здесь, — спустя минуту охрипшим голосом прошептал Саске, неразборчиво касаясь губами шеи девушки, на что она только нежно улыбнулась, аккуратно разворачиваясь к брюнету лицом в его руках. Саске ощущал ее сердце, ощущал теплоту кожи, в голове мысли вились диким роем, и он пока не мог найти объяснение всему, что видел и чувствовал. Сакура заметила его нервный взгляд и осторожно провела пальцами по щеке. — Я не мираж, — выдохнула девушка, вновь одаривая возлюбленного нежной улыбкой, — И точно не сон. Парень радостно улыбнулся. Казалось, что он даже вот-вот заплачет, и Учиха из последних сил держал себя в руках, чтобы не зацеловать девушку и не сломать ей ребра от объятий. Парень аккуратно наклонился к губам, боясь спугнуть это мгновение, боясь проснуться и вновь ощутить холодную постель рядом, боясь вновь прочувствовать всю ту боль, что окружала его последние недели. Коснувшись губ и получив ответ на поцелуй, Учиха невероятно крепко прижал девушку к себе, зарываясь пальцами в ее волосы и отрываясь только тогда, когда воздуха стало бы не хватать даже вампиру. — Я буду любить тебя вечность.***
Вечность, которая длится мгновение. Имена и лица, уже забытые, живы и юны только на старых фотографиях. И голоса, такие близкие, теперь звучат издалека. Всё прошло, промчалось, просочилось сквозь пальцы. Наши судьбы, когда-то пересечённые, отныне строго параллельны. Наша поступь замолкнет, как замолкают шум и гвалт после звонка в школьном коридоре. На наше место придут другие, и это не изменить и не поправить… Но всё же, это были мы, помнишь?