***
— Что за чушь ты нагородила? — позднее спросил паладин у девчонки, когда они находились уже за пределами Подкаменной крепости и быстрым шагом шли по улицам Маркарта. — Это была не чушь, а псевдоинтеллектуальная беседа с нотками иронии. — Бедный юноша шарахался от меня, как от даэдра. — А я говорила: «Улыбайся, и люди к тебе потянутся». — Но не когда ты угрожаешь им расправой! — Зато парень будет знать, как совать свой длинный нос в чужие дела, — отмахнулась альтмерка, хотя ее собственный нос совсем немного уступал по длине носу Айкантара. Гелебор со вздохом поднял глаза к вечернему небу, так красиво украшенному легкими мазками оранжевых и лиловых облаков. Воздух был прозрачен и свеж, однако даже красота дивного заката была бессильна против безнадежно испорченного настроения мера. — Еще и продала им фальшивый свиток. Совести у тебя нет, — не переставал сокрушаться он. — А я-то гадаю, отчего мне так легко? Будто гора с плеч. — Райлис! — Кстати, ты видел когда-нибудь гномов? Какими они были? — девчонка по-прежнему делала вид, будто глуха к возмущениям. — Не пытайся уйти от темы. — И правда ли, что у двемерских женщин тоже росли густые бороды? — Неправда, — буркнул Гелебор. — Тогда, как думаешь, из меня получилась бы убедительная двемерка? Готова поспорить, будь у меня подходящий наряд и волосы потемнее, Колсельмо бы как миленький отдал мне свой труд о фалмерском… Эльфийка даже не успела договорить, как в следующее мгновение Гелебор, окончательно потеряв терпение, остановился, схватил ее за плечи и резко развернул к себе лицом. — Хватит, Райлис, — от усталости охрипшим голосом сказал он. Теперь, когда девушке пришлось его слушать, она переменилась в лице и вмиг стала серьезна. — Больше никакой лжи. — Ладно, как пожелаешь. Гелебор подозрительно прищурился и отстранился. Он не ожидал, что она так просто сдастся. — Поклянись, что оставишь свои притворства и отныне не станешь помышлять о трюкачествах со сменой имен и облика. — Клянусь светом Ауриэля, — после недолгой паузы послышался невозмутимый и вместе с тем совершенно обдуманный ответ. — Это очень серьезные слова. Знай, боги не терпят пустых обещаний. — Я помню, какая кара постигла твоего брата. Но за меня не волнуйся. О проникновении в музей Колсельмо в клятве все равно не было речи. Лицо Райлис расплылось на этот раз в коварной ухмылке, а в ее лазурных глазах заплясали почти дьявольские искорки. От такого заявления Гелебор лишился дара речи. — Надо проверить, не солгал ли нам Колсельмо — вдруг он о чем-то умолчал. А ты в мое отсутствие лучше прогуляйся по Маркарту, купи нам провизии на будущее присмотрись к двемерским булавам. — Я уже привык к эльфийской, — мрачно отозвался паладин. Все-таки иногда Райлис была невыносима. — Зато оружие гномов надежнее. Между прочим, оно выковано из самых крепких двемерских кастрюль. Гелебор слабо улыбнулся. — Эй, выше нос. Скоро ты увидишь статую в Иркнтанде! — Только если она существует. — У нас будет возможность выяснить это. Райлис достала из вещей карту, подала ее Гелебору и ткнула практически в самый ее центр. — Нам нужна пещера Бронзовая Вода, которая находится где-то здесь. Когда я в последний раз была в Рифтене, о ней много судачили в определенных кругах. Но я знаю лишь то, что часть пещеры затоплена и уходит глубоко вниз. Возможно, на один уровень с двемерскими городами, расположенными здесь, — девушка переместила палец с одного места на другое, — и здесь. Паладин оценил расстояние от Маркарта до отмеченной точки с названием «Иркнтанд». Даже Вайтран находился ближе. — Предлагаю поступить следующим образом, — заметив озадаченность Гелебора, продолжила Райлис и отдала ему свой кошель с золотом и наплечный мешок. — Если через два часа я не вернусь, то продолжай поиски снежных эльфов без меня. Найми повозку у городской конюшни до Виндхельма — от него добраться до пещеры будет проще всего… А теперь пожелай мне удачи. — Постой, погоди! — не на шутку встревоженный, Гелебор едва успел ухватить альтмерку за плечо. — Я не позволю тебе бросаться в глупую авантюру очертя голову. Паладин смотрел на Райлис почти с отчаянием. Он уже не представлял свои дальнейшие поиски без нее и в глубине души чувствовал, что, оставшись в одиночестве, он попросту вернется в Благую землю и станет ждать, когда Аури-Эль смилуется и наконец избавит его от земных оков. Девушка вздохнула. — Колсельмо скрывает что-то важное, и я хочу узнать, что именно, понимаешь? — сказала она. — Он посвятил работу всей своей жизни фалмерскому языку и достиг в его освоении небывалых высот. Значит, что-то легло в основу его знаний. Или кто-то передал их ему. — Ты думаешь, что Колсельмо выучил фалмерис благодаря помощи другого снежного эльфа? — Не знаю. Я собираюсь пробраться в его личные покои и попытаться выяснить это. Поэтому, пожалуйста, разреши мне пойти. — Тогда я с тобой. Райлис покачала головой. — Лучше жди здесь. Вот увидишь, все будет в порядке. Гелебор уже наперед знал, что в томительном ожидании отведенное время будет тянуться, словно две тысячи лет. — Будь осторожна, — на прощание произнес он. В ответ Райлис как всегда дарила друга своей улыбкой и совершенно неожиданно обняла его. Это длилось всего несколько мгновений, но их оказалось достаточно, чтобы простой жест теплоты придал ей сил и отваги. Гелебор закрыл глаза, приобнял Райлис в ответ и явственно почувствовал, как щемит в груди. «Пусть Аури-Эль хранит тебя, дитя», — думал он, глядя вслед удаляющейся пружинистым шагом альтмерке и чувствуя, как сердце переполняет тревога. Два мучительных часа только начали свой обратный отсчет.Глава 17. Ученые мужи
15 апреля 2020 г. в 16:21
Очутившись под мрачными высокими сводами Подкаменной крепости, Гелебор на мгновение почувствовал себя так, словно он вернулся в Вечернюю пещеру, где много лет стерег врата в Благую землю. Под ногами валялись груды камней и земли, а общая серость напоминала о бесконечных днях одиночества, проведенных вдалеке от внешнего мира. Впрочем, вскоре это чувство прошло и сменилось легким волнением, которое усиливал отдаленный гул двемерских вентиляционных систем, доносящийся из залы в конце просторного коридора, охраняемого несколькими стражниками. Паладин на секунду представил себя одним из тех фалмеров, что когда-то спустились в города гномов в поиске убежища. Они шли сюда с надеждой на милость, но были вынуждены отречься от самих себя в обмен на приют.
Перед встречей с Колсельмо Райлис обратилась к Гелебору с маленькой просьбой:
— Будь любезен, сделай лицо помягче, а то твой суровый вид выдаст нас с поличным. Просто улыбайся — это несложно.
Здесь, в недрах древнего двемерского города, присутствие неунывающей Райлис действовало умиротворяюще, однако нарочно изобразить доброжелательность меру так и не удалось, несмотря на все усилия. Он никогда не умел кривить душой, а потому его тип фальшивой улыбки альтмерка назвала «Я ем нордских младенцев на завтрак».
— Ладно, тогда постарайся хотя бы не хмуриться и думай о чем-нибудь хорошем, — вздохнула на это Райлис.
В представшем зале было прохладнее, нежели в мрачном коридоре, ведущем сюда от ворот Подкаменной крепости, но значительно светлее. В глаза сразу бросились массивные башни черепичными куполами, сделанные под смотровые площадки с арками и винтовыми дорожками, присыпанные грудами камней и земли пылающие каменные жаровни, обхватить которые при желании могло лишь сразу несколько человек. Однако больше всего Гелебора впечатлили статуи на высоких каменных постаментах, стоящих по обеим сторонам ведущей к очередным вратам в скале широкой лестницы. Это было два навечно замерших металлических стража-автоматона на соединенных между собой механизмом полусферах вместо ног, вооруженные встроенными прямо в верхние конечности клинками. Даже с земли они выглядели внушительно из-за роста, превосходящего человеческий, и внешней неуязвимости. Такие воины не чувствовали боли или усталости и не знали жалости. Многие из них, по слухам, до сих пор не вышли из строя и охраняли самые недосягаемые глубины опустевших двемерских городов.
И все же в этом неуютном месте, наполненном лишь приглушенным журчанием струящейся где-то в нише воды, находились и живые люди. Помимо нескольких патрульных стражников, на небольшой площадке, где между стеной и ближайшей жаровней находились каменные скамьи с парой пыльных столов, можно было заметить две облаченные в глухие темные мантии с капюшонами фигуры. Одна из них склонилась над алхимическим столом, а другая в свете огня читала какую-то тяжелую книгу, сидя подле.
Напоследок ободряюще подмигнув Гелебору, Райлис приблизилась к обладателю фолианта и громко окликнула его.
— Я занят исследованием. Что такое? — послышался из-под ткани клубка немолодой голос с нотками раздражения, и на девушку устремился недовольный взгляд янтарных глаз пожилого альтмера.
— Добрый вечер, господин Колсельмо, — бойко начала девушка и расправила плечи, когда ученый отложил чтение и поднялся на ноги. — Меня зовут Райлис, а это — мой дядя Гелебор. Возможно, вы о нас слышали, поскольку мы являемся известными исследователями, уже давно занимающимися изучением древних фалмеров.
— В самом деле? Прошу прощения, но мне не доводилось слышать о вас.
— Значит, все еще впереди, — с долей самовлюбленности ответила девушка. — До нас дошли слухи, что вы знаток языка снежных эльфов. Нам как раз нужна помощь по этой части.
— Что ж, я внимательно слушаю.
От неприязни Колсельмо не осталось и следа, и теперь его одолевало почти детское любопытство. Помощник ученого тоже оставил место у лаборатории и замер в тени за спиной ученого, чтобы послушать разговор. Его скромное стремление не привлекать к себе внимание окружающих казалось излишним, поскольку старик даже не обернулся, а Райлис не удосужилась одарить его и взглядом.
— Мы с дядюшкой искали следы фалмерской цивилизации на Солстейме, когда в руинах одного из двемерских городов нашли этот свиток. Он находился под небольшим хрустальным куполом, — ни капли не покрасневшая от бессовестного вранья эльфийка бережно достала из сумки написанную Гелебором мантру и подала ее Колсельмо с такой осторожностью, словно пергамент мог рассыпаться в руках из-за любого неосторожного вздоха.
— Пришлось повозиться с парой головоломок, чтобы открыть его. Совершенно очевидно, что данные письмена не принадлежат гномам.
Ученый принял свиток и внимательно посмотрел на руны, пока его подручный, не мигая, разглядывал Гелебора. Лишь под удивленным взором альтмера тот вдруг вспомнил, что стоит без капюшона. При мысли, что юноша уже может о чем-то догадываться, по спине пробежал холодок. В отличие от Колсельмо, он проявлял больше интереса к окружающему миру и провел большую часть жизни в окружении высоких эльфов, а не сломанных двемерских машин, а потому мог почувствовать что-то неладное. В то же время паладин сам не заметил, что буравит тяжелым взглядом молодого ученого в ответ. Заметно стушевавшись подручный не нашел ничего лучшего, кроме как растерянно пробормотать невпопад:
— Я Айкантар — племянник Колсельмо. Помогаю ему в лаборатории…
Тем временем лицо самого знаменитого исследователя вдруг вытянулось.
— Позвольте поинтересоваться, — восхищенно прошептал он, — где вы это нашли? Нчардак? Фалбтарз? Кагрумез?
Пугающе трудные названия двемерских городов сыпались, как горох, и больше походили на бранные словечки, чем на гордые имена цитаделей глубинных эльфов. Если бы Гелебора попросили повторить их, то он бы оплошал. Райлис лишь на неуловимо короткое мгновение потеряла над собой обладание, но ответ дала с такой уверенностью, будто узнала о существовании упомянутых руин не секунду назад:
— В Кагрумезе, господин Колсельмо.
Гелебор вдруг вспомнил, что в день их с Райлис первой встречи она точно таким же тоном вешала ему на уши лапшу про чудесный фалмерский город в Джерольских горах.
— Просто немыслимо, — в конце концов проронил придворный маг. — Клянусь, это руны снежных эльфов, но запись выглядит так, будто она была создана только вчера!
Судя по выражению лица обманщицы, ее так и подмывало выдать: «Вообще-то, сегодня».
— Двемерские технологии воистину никогда не перестанут поражать меня своей способностью оставаться вне власти времени. Только вот зачем гномам понадобилось сохранять осколок культуры, которую они считали примитивной по сравнению с их собственной?
— Именно поэтому мы и явились к вам, — очаровательно улыбнулась Райлис. — Я полагаю, ваша помощь с расшифровкой прольет свет на эту загадку.
Колсельмо с азартным блеском в глазах, присущим большинству ученых, посвятивших всю жизнь тайнам науки, неотрывно глядел на «бесценный» свиток.
— Могу предположить, что это какие-то стихи… — пробормотал он себе под нос и нахмурился. Райлис перестала улыбаться, ее лицо приняло беспокойное выражение. Она не учла, что Колсельмо мог сразу понять смысл мантры. Однако ей повезло, потому что вскоре старик протянул: — Боюсь, мне потребуется время, чтобы полностью понять значение написанного.
— Хорошо, мы не спешим… Знаете, а мы с дядей даже не против продать этот свиток вам. Можете пополнить им свою коллекцию фалмерских артефактов. Наверняка у вас немало любопытных вещиц, принадлежавших народу снежных эльфов.
— Такой коллекции у меня, к сожалению, нет. В моем распоряжении лишь собственный музей двемеров, однако этот свиток пригодится для завершения моего произведения, посвященного фалмерам.
Паладин не без восхищения понял, как ловко Райлис выведала у Колсельмо часть интересующей их информации. Она предполагала, что ученый обладает множеством ценных предметов, когда-то созданных фалмерами и способных сослужить добрую службу в поисках уцелевших эльфов, которые, в свою очередь, могли бы сами искать то, что осталось от их погибшей цивилизации. Однако эта догадка не подтвердилась. Нужно было приступать к следующему шагу.
— То есть книги? — продолжила развивать беседу Райлис.
— Да, я назвал ее «Наставления Колсельмо в фалмерском наречии». Это труд всей моей жизни, и я очень близок к его завершению. Моя работа станет прорывом в понимании этих древних существ.
Райлис едва не прыснула. Ей потребовалось немало усилий, дабы не переглянуться многозначительно с Гелебором. Если бы Колсельмо осознал, что прямо в эту минуту перед ним стоит один из таких «реликтов», то упал бы в обморок от радости.
— Можно взглянуть? — спросила девушка, продолжая изображать из себя само обаяние.
Ученый на миг напряженно поджал губы.
— Исключено. На это исследование ушли годы тяжелого труда! Я еще не выжил из ума, чтобы показывать его кому-то до того, как закончу. Вы, конечно же, понимаете необходимость держать мое исследование в тайне.
— Понимаю… Ну так что, купите скрипт? Эта крупица мудрости снежных эльфов стоит всего тысячу золотых. Однако, если вы подскажете, где в Скайриме можно найти что-нибудь любопытное об этом народе, то готова отдать его за шестьсот золотых. Как коллега коллеге.
Гелебор недовольно покосился на Райлис. Когда она излагала ему свой план, речь шла лишь о равном обмене подделки на информацию, а не о продаже ее за непристойно высокую цену.
— Соглашайся, дядя, — слишком громко шепнул Колсельмо Айкантар.
После некоторых раздумий ученый все-таки махнул рукой:
— Хорошо. Я куплю свиток за шесть сотен. Надеюсь, этот артефакт внесет в науку особый вклад.
— Внесет, я даже не сомневаюсь в этом, — заверила Райлис. — Так что слышно о снежных эльфах?
Колсельмо велел племяннику собрать необходимую сумму денег, а затем ответил:
— Говорят, будто в пещере Бронзовая Вода, что неподалеку от двемерского Иркнтанда, недавно обнаружена статуя древнего фалмера, какими они выглядели много веков назад.
— Ничего себе. Ты слышал? — прошептала девушка, повернувшись к своему «дяде», а Колсельмо тем временем продолжил:
— Я не успел проверить эту информацию, но, честно говоря, мне слабо верится в ее достоверность.
— Больше ничего не известно?
Пожилой ученый покачал головой. В первую очередь, он оставался специалистом по двемерам.
— А есть в Скайриме кто-нибудь, кто занимается изучением фалмеров?
Колсельмо задумался.
— Некая Урса Утракс из коллегии Винтерхолда, — задумчиво отозвался он, — но я с ней лично не знаком. Если верить книге ее авторства, посвященной исследованию этих созданий, то ей даже довелось побывать в Черном Пределе. Впрочем, лучше вам самим найти госпожу Утракс и спросить у нее обо всем.
В этот момент вернулся Айкантар с мешочком золотых. Он отдал его Гелебору и поспешил как можно скорее отодвинуться от него на несколько шагов.
— Не хочу показаться грубым, но у вас очень бледный вид. Вы себя хорошо чувствуете? — вдруг вкрадчиво сказал он, обратившись к паладину. Похоже, на это у него ушло немало смелости.
Гелебор в растерянности глянул на спутницу, рассчитывая, что она выручит его. «Еще не хватало, чтобы меня заподозрили в вампиризме. Тогда неприятностей не избежать». К счастью, подавать Райлис лишних знаков не пришлось — она поняла его без слов.
— Любезный Айкантар, — впервые обратилась альтмерка к юноше, — если вас смущает бледность моего дяди, то поверьте — мало кому удается получить нежный загар под солнцем, затянутом пепельными облаками Морровинда. Мой дядюшка пребывает в полном здравии и находится в расцвете сил. Кстати, его булава несет смерть всем, кто донимает его глупыми вопросами.
Айкантар нервно захлопал глазами. Райлис явно издевалась над его ранимой и доверчивой натурой, а Гелебор был готов провалиться сквозь землю от стыда. Он метнул в девушку осудительный взгляд и был блестяще проигнорирован. Колсельмо скептически изогнул бровь и сложил на груди руки, а молодой ученый уставился в пол, пряча покрасневшие впалые щеки в тени капюшона.