За мелодией света

      Райлис быстро собрала вещи и вскочила на ноги, причитая вполголоса: «Я всего лишь пошутила». Если бы Хорошо-Знает-Болота решил по какой-то причине вернуться, то он явно пришел бы один, а не в сопровождении трех крепких орсимеров, с которыми эльфы столкнулись перед выходом из пещеры. Облаченные в традиционную орочью броню из тяжелого орихалка, с двуручными мечами за спинами и с выражением угрюмой суровости на широких матово-зеленых лицах они выглядели грозно, попросту осматривая каверну. Райлис взяла Гелебора под руку и поспешила пройти мимо компании воинов с такой невозмутимостью, словно встреча с ними случилась на каком-нибудь многолюдном городском рынке и была рядовой обыденностью.       — Эй! А ну стой! — рявкнул один из орков, поначалу растерявшись при виде Райлис и ее спутника, бесшумно вынырнувших из расселины в стене. Альтмерка бросилась наружу, к свету, потянув за собой Гелебора, однако, когда до выхода из пещеры оставалось совсем немного, путь им преградила возникшая в ослепительно ярком проеме скалы фигура. Райлис застыла на месте, пытаясь рассмотреть незнакомца, и на лице ее промелькнули изумление и испуг, как только тот произнес:       — Доброго дня, Райлис.       Альтмерка еще никогда не выглядела настолько встревоженной. Орки взяли их в кольцо, и Гелебор, предчувствуя неладное, незаметно положил ладонь на рукоять булавы. От мысли о неравном бое с ними покалывало кончики пальцев.       — Тильборн, какая неожиданная встреча, — по-лисьи сощурившись, блистательно улыбнулась девушка.       Переступив через камни, Тильборн подошел ближе, и Гелебор наконец смог увидеть, что им приходится иметь дело с обычным с виду человеком лет сорока. Хотя в орехово-зеленых глазах отражалось легкое презрение, его внешность не обладала угрожающими или отталкивающими чертами, а ранняя седина в темных коротких волосах создавала о нем впечатление уставшего от жизненных неурядиц мужчины. Тем не менее внешность нередко бывала обманчива.       — Неожиданная — вряд ли, — опустив приветствия и прочие церемонии, ответил он. — Мы приметили тебя еще в Виндхельме, Райлис, а твой приятель-ящер любезно подсказал, где тебя искать. Да и признай: мы оба считали дни до этого момента. Твое время давно вышло. Долг платежом красен.       Райлис даже при своем росте умудрялась смотреть на Тильборна снизу-вверх, как провинившийся перед взрослым ребенок.       — Может, удастся договориться начет маленькой, крошечной отсрочке?       — И не надейся, — с выражением скуки отрезал Тильборн, и Гелебор обратил внимание на его клинок — новый, эльфийский, в непотертых добротных ножнах. — Ты мечешься по Скайриму, как таракан по кухне, и ради чего? Я устал от ожидания и остро нуждаюсь в средствах.       — А живот твой от голода пухнет? — уже менее обходительным тоном спросила Райлис, указав на небольшое пивное брюшко бретонца. Его лоснившиеся щеки и вполне ухоженный вид не походили на внешность измученного голодом бедняка.       — Да как ты смеешь, неблагодарная?! Я тебя кормил, поил и обеспечивал, — впервые рассердился Тильборн и стиснул кулаки. Его обида выглядела неестественно и даже в некоторой мере по-детски.       — Ничего, — впервые подал голос один из сопровождавших его громил-орков, — не мне трудностей бояться. Я займусь ей.       Райлис выставила перед собой ладони и отшатнулась со словами:       — Только без рукоприкладства!       Гелебор чувствовал неуверенность девушки и от этого нервничал еще сильнее. Тильборн повернулся к орсимеру:       — Так ты согласен, Урзог?       — Согласен.       Райлис нахмурилась, силясь понять, о чем идет речь. Заметив ее смятение, Тильборн всплеснул руками.       — Кстати, я вас так и не представил… Познакомься, Райлис, это Урзог гро-Могах и его кузены. Урзог — солидный, надежный орсимер, решивший сделать тебя своей женой… Как тебе невеста, дружище?       Райлис резко побледнела и медленно перевела ошалелый взор на орка. На его широком лице с грубыми чертами не дрогнул ни один мускул.       — Невеста?! — задохнулась она и захлопала ресницами.       — Хороша, хотя и тощая чересчур. Я рассчитывал на женщину покрепче да поупитаннее, чтобы потом здорового наследника мне подарила, — пробасил Урзог, почесав крупный щетинистый подбородок.       Райлис застыла в ужасе, явно рисуя в воображении «прелести» семейной жизни и совместный быт с незнакомым орком. Способность говорить вернулась к ней лишь спустя долгий миг.       — Еще бы мне не быть тощей, когда при живом отце мне приходится на помойках питаться! — воскликнула она, надеясь насолить отчиму, и тот метнул в нее убийственный взгляд. Гелебор приготовился действовать на случай, если Тильборн схватится за меч. К счастью, бретонец ограничился словами и напускной флегматичностью:       — Ложь отвратительна, дочка. Особенно — ложь, призванная пробудить жалость к себе.       Гелебору показалось, что еще немного, и Райлис вцепится ногтями в физиономию Тильборна, а тот, решив поднять свою репутацию в глазах будущего зятя, льстиво заговорил:       — Береги ее, Урзог. Я вверяю тебе бесценное сокровище. Кажется, будто еще вчера она была вот такой крошкой, — мужчина сделал вид, словно прижимает к себе младенца, и умильно улыбнулся. Райлис саркастически ахнула:       — Ну конечно, прямо собственной грудью меня вскормил. Левой.       — Закрой рот, Райлис! — вдруг прикрикнул на нее Тильборн.       — Хорошо. Только вот предупрежу суженого, что вместо приданого у меня штрафы в двух владениях и баснословные долги. А еще я пью каждый раз, как норд на пирушке.       Райлис делала все, дабы выставить себя «невыгодным товаром». Тильборн побагровел, и Гелебору показалось, что он убьет Райлис, если Урзог решит расторгнуть сделку. Только жених с выводами не спешил.       — Мне чужды предрассудки. Я прогрессивный орк.       — Скорее, без пяти минут депрессивный. Клянусь, ты будешь вспоминать свою счастливую холостяцкую жизнь со слезами, если свяжешься со мной! — все больше кипятилась девушка.       Урзог нахмурился.       — Глупости. Я буду тебя на руках носить.       Для подтверждения серьезности своих намерений Урзог попытался подхватить девушку. Ответом ему стал поток изощренной брани вперемешку с требованиями Райлис поставить ее на землю.       — Она вся в мать. Та тоже упорно отвергала меня, а после прожила со мной в браке много счастливых лет. Высокие эльфийки — неприступные гордячки, — без зазрения совести сочинял на ходу Тильборн. У Гелебора возникло жгучее желание стереть с его лица гадкую ухмылку. Наверняка назначенная свадьба была деловой сделкой.       — Неприступные? — засмеялся орк, еще сильнее обнажив торчащие изо рта нижние клыки, а потом обхватил брыкающуюся невесту поперек туловища и с пугающей легкостью закинул ее себе на плечо. Кинжал альтмерки и ее вещи тут же полетели на землю и были подняты подручными. — Вот и весь разговор.       Райлис разразилась руганью с новой силой, не способная ни лягнуть, ни ударить орка из-за его доспехов. Это было ее окончательное поражение.       Не выдержав, Гелебор решительно шагнул в сторону Урзога, однако его остановил Тильборн, стиснувший рукоять своего меча, пока еще остающегося в ножнах:       — Кстати, а ты кто?       Райлис притихла, бросив тщетные попытки вырваться. Она посмотрела на друга сквозь завесу растрепанных волос и поспешно вмешалась в диалог:       — Это священник из Алинора, но, по-моему, у него не все дома, поэтому не стоит верить каждому его слову. Прицепился ко мне, как репейник. «Покайся, — говорит, — блудница! Бросай пить и ступи на путь праведный…» Я сладкую медовуху на духовные бредни не променяю, — заявила Райлис, обращаясь уже к самому Гелебору. Паладин мог бы принять сие заявление на свой счет, если бы девчонка не старалась отбить внезапный интерес к его персоне.       — Священник, значит. Поженить можешь? — спросил Тильборн и, приняв угрюмое молчание Гелебора за утвердительный ответ, продолжил: — Скрепим два пламенных сердца узами брака прямо сегодня. Обряд проведем по альтмерским традициям, а дальше сами между собой решите, по каким порядкам будете жить.       — Ни по каким. Это против моей веры. Я поклоняюсь духам ветра! — протестовала Райлис, все еще рассчитывая выскользнуть из железной хватки орка. Ее отчим только хмыкнул:       — Он же у тебя в голове свищет… Пора повзрослеть, Райлис, и начать нормальную, порядочную жизнь. Урзог — прекрасная партия. Он силен, молод, имеет неплохие связи и не знает нужды. Мечта, а не супруг.       — Вот сам и выходи за него. — Райлис со злорадством показала отчиму непристойный жест, дабы оставить последнее слово за собой. Гелебору стало ясно, что прямого столкновения не избежать.       — Священник, иди за мной, — скомандовал Урзог, готовый покинуть пещеру.       — Я никуда не пойду, — спокойно, но твердо заявил Гелебор. — И девушка эта — тоже.       Тильборн изогнул бровь, а затем неспешно приблизился к эльфу.       — Не припомню, чтобы спрашивали твое мнение. Если не можешь провести обряд, то лучше не пугайся под ногами.       Гелебор дернул завязки плаща и скинул его с плеч. Предстоящий бой обещал стать сложным, поэтому ничто не должно было сковывать движения. Прятаться больше не имело смысла.       — Напрашиваешься на взбучку? — с вызовом бросил один из спутников Урзога, а второй потянулся за рукоятью орочьего боевого молота. Тильборн опасливо отодвинулся от Гелебора, не переставая при этом пристально изучать его внешность.       — Стойте, стойте! — вновь засуетилась Райлис. — Само собой, какая же скайримская свадьба без драки. Но давайте не будем омрачать ее напрасным кровопролитием. Урзог, я передумала. Я пойду за тебя и сделаю это на своих ногах, если ты поставишь меня. Клянусь, я не сбегу.       Немного помедлив, орк все-таки опустил девушку, хотя и не слишком ловко, из-за чего та едва не потеряла равновесие. Тильборн на время забыл о странном священнике.       — Я не ослышался? — переспросил он у альтмерки и заметно повеселел. — Ты согласна?       — Да, но только при условии, что мне позволят хотя бы собрать волосы и сплести себе свадебный венок.       Тильборн раздраженно вздохнул:       — Не морочь нам голову, Райлис. Белый берег на то и «белый» — здесь не сыскать ни одного цветка.       — Ладно, будет тебе букет. Пойдем на юг и поищем горноцветы, — не слушая возражений, перебил Тильборна Урзог, несмотря на свое явное равнодушие к сантиментам и милым украшениям. Отныне он считал себя единственным в праве решать, стоит ли выполнять прихоти будущей супруги.       Райлис посмотрела на жениха приторно влюбленными глазами и мечтательно вздохнула:       — Я буду красивой, как все настоящие невесты.       «И несчастной, как ни одна из них», — добавил про себя Гелебор.