Работа над ошибками

***       – Алло, Хастур?       – Иди нахрен, Кроули.       – Обязательно, но сначала…       – Кроули, сейчас двенадцать ночи. Тебе кто-нибудь говорил, что нормальные люди в это время спят?       – Нормальные – да, поэтому я звоню тебе.       – Справедливо.       Хастур достал сигареты и небрежно прикурил. Энтони нельзя было послать, отшить, усовестить, отбрехаться от него или обмануть. Энтони можно было только пережить. Нет, ну если бы Хастур сказал, что у него девка ждет в постели, творческий процесс в разгаре или пожар на кухне, Кроули бы не стал мешать. Но у Хастура ничего такого не случилось, он сидел в саду, наслаждаясь тишиной, так что вполне мог послушать собрата по перу. Тем более, после разговора с Энтони тишина будет только слаще. Тем более, завтра суббота. Он затянулся, выпустил колечко дыма и уставился в небо.       – Чего звонишь?       – Слушай, а Лигур – хороший редактор?       Хастур приподнял брови. От Кроули он ожидал чего угодно, но этого – в меньшей степени.       – Не жалуюсь, а что?       – Нет, я не переманить хочу, ты не думай.       – А я и не думаю, – писатель ужасов стряхнул пепел в открытую пасть керамической жабы-пепельницы. – Я знаю. Он к тебе не пойдет. Ты даже его доведешь. Знаешь же, как эти тихони из себя выходят? Копят, копят в себе, а потом кухонным ножом в печень – вот и все претензии. Бытовуха, расследовать нечего.       – Спасибо, буду иметь в виду, – Энтони помолчал, собираясь с мыслями. – А как ты понял, что он – хороший редактор и ты хочешь с ним работать?       – Кроули, – Хастур вздохнул, остро ощущая всю дебильность этого разговора, – ты что, подросток с бушующими гормонами, который пытается понять, это любовь или половое влечение? Тебе уже поздно лишаться писательской девственности. Тебя столько редакторов имели, что это уже проституция с БДСМ, и мне кажется, что тебе это нравится.       – Ага, а Габриэль – это бордель-маман, которая отдает им на растерзание бедного меня, это сексуальное рабство, а не по взаимному согласию, – пожаловался Кроули.       – У тебя стокгольмский синдром?       – Хас, ну а если серьезно? Нормальный редактор – это как?       – Это как у тебя с Вельзевул, только вы не орете друг на друга до хрипоты, – Хастур пожевал окурок, размышляя. – Ну, ты сам говорил, что у вас процесс идет, в целом, неплохо. Если не считать того, что Вель хочет тебя растворить в ванне с кислотой, по мнению общества это уже не очень нормально. А как по мне, все логично.       – Результат меня, в целом, устраивает, как и процесс. Только после процесса я чувствую себя так, будто меня не просто грубо поимели, а сделали это в мозг, переехали катком и оставили в пустыне без глотка воды.       – Мы сейчас точно о редактуре говорим? – заинтересовался собеседник. – А то, может, я что-то пропустил ранее в нашем диалоге…       – Прекрати издеваться! Я тут страдаю, пытаюсь понять, нравится ли мне мой новый редактор… как редактор…       – Ты всегда страдаешь, когда есть свободная минутка, долбанная драма-квин. Почему я должен это выслушивать?       – Чтобы поржать надо мной?       – Ладно, продолжай. Итак, Вельзевул ебет тебя в мозг, и тебе это нравится, но потом ты чувствуешь себя именно выебанным. Прочих редакторов заебываешь ты, но тебе это не нравится. Ну я даже не знаю, обратись к психологу – кажется, у тебя серьезные комплексы.       – Ты решил тоже поучаствовать в процессе изощренного насилия над моим мозгом?       – Ну не только тебе же этим заниматься? Ладно, с твоим новым кандидатом что?       – Я пишу, он редактирует, я читаю правки и хочу писать еще.       – Он нормальный редактор.       – И все?       – Кроули, – Хастур начал терять терпение, – ты дебил? Зачем ты мне эту хуйню рассказываешь? Работа автора и редактора – это реально работа, а не секс или война. У тебя, наконец, мозги на место встали, и ты понял, что редактор правит твой текст не для того, чтобы досадить тебе, а для того, чтобы текст стал более читаемым. Прикинь? Все так просто.       – Ну-у…       – Вы не враги, а партнеры. Такой пиздец, представь!       – Как-то…       – Когда-нибудь я напишу книгу про одного рыжего писателя, которого зверски убили и расчленили. Часть кусков сожгли, а часть растворили в ванне с кислотой. Благодари небеса, что появился человек, согласный терпеть твои заебы, если он, конечно, будет терпеть.       – Наверное, ты прав…       – Охуеть, Энтони Джей Кроули признал, что я прав. С тебя триста евро за сеанс психотерапии.       – Так много?! У тебя даже диплома нет!       – Вот видишь, как мне тяжело было, без опыта и квалификации? Это не моя работа, а ты мне по ушам проехался.       – Я куплю тебе виски, идет?       – Идет. Но за триста евро.       – Иди ты. На днях бутылку завезу.       – Хочешь сделать мне подарок – купи мне чучело змеи.       – Зачем тебе?       – Не знаю. Сижу вот, курю, слушаю тебя и думаю – хочу чучело змеи. Чтобы знать, что кто-то ее выпотрошил. Тебя вспоминать буду. До связи, тварь ползучая.       Хастур сбросил звонок и, закурив еще одну сигарету, с удовольствием затянулся. Кроули с кем-то сработался? Всего за неделю? Что такого хорошего и светлого сделал Габриэль, что получил такое маленькое чудо?       Энтони отложил телефон и тупо уставился на открытый файл с правками. Их было меньше – все-таки, автор перечитывал свой текст много-много раз. Однако внизу растянулся список примечаний, от одного взгляда на который Кроули начинало казаться, что мистер Фелль изощренно издевается. Особенно впечатлило рассуждение на тему, какого цвета должно быть небо на пятой планете от указанной звезды с учетом отдаленности этой планеты и длины волны излучения. Писателю пришлось перечитать примечание трижды, прежде чем он вникнул в хитросплетения коварной науки физики. На следующей странице обнаружилась сравнительная цветовая таблица.       Из более адекватных примечаний была просьба набросать план корабля, который появился в предыдущей книге, поскольку персонажи не могли разминуться – судя по прошлым частям, коридор всего один, но неплохо бы уточнить.       Последней строчкой стояла ссылка на какую-то статью, которую мистер Фелль предложил прочитать Кроули для общего развития. Писатель пожал плечами, поворчав немного, что он не физик и нечего его учить, однако ссылку открыл. И выпал из реальности, потому что статья оказалась собранием интересных фактов о космосе, начиная с алмазных дождей на Сатурне и заканчивая рекой малинового рома в Стрельце В2. Энтони и сам не заметил, как пролетела ночь.       Он также совершенно забыл, что Азирафаэль снова проигнорировал его провокационный вопрос насчет романтических отношений и рабочего процесса. От: snake-writer Кому: a.z.fell Тема: Новая книга Дата: 22.09.2019 (понедельник) 3:51 Многоуважаемый мистер А. З. Фелль, прошу премного простить столь недостойное мое поведение и получить новую книгу. Как вы будете решать вопрос с редактурой и издательством, меня в душе не ебет, я свои обязательства выполнил. Однако надеюсь, что вы что-то придумаете. Чао, милый ангел. От: a.z.fell Кому: gabriel.whitewing Тема: Новая книга Дата: 22.09.2019 (понедельник) 9:24 Уважаемый мистер Уайтвинг, я получил четвертую книгу от мистера Кроули этой ночью. При самом благоприятном раскладе, я смогу закончить редактуру не ранее, чем через неделю. Однако я уже приступил к работе. Меня крайне огорчает, что так вышло. Сожалею, что подвел вас и ничего не смог сделать. С уважением, А. З. Фелль       – Алло, Ази… мистер Фелль? Я не сильно отвлекаю? Не могли бы вы приехать в издательство? Ну, когда… сейчас. Да. Немедленно.       Прежде, чем Альберт успел ответить, Габриэль сбросил звонок и дико уставился на только что полученное от него письмо. Серьезно? Он получил книгу? Трижды проклятую каждым в издательстве книгу? Надо… надо… позвонить Вельзевул? Нет, а если Фелль ничего не получил и просто тянет время? Тогда надо позвонить Кроули…       Собравшись с мыслями, мужчина нажал нужную комбинацию цифр на стационарном телефоне и по внутренней связи вызвал рекламный отдел:       – Михаэль? Слава Богу, я думал, ты на встрече. Не знаю, на какой, вообще голова не думает. Подойди сюда? Срочно, очень срочно.       Михаэль была в его кабинете спустя ровно минуту, причем не одна, а с Сандальфоном и Уриэль. Их издатель не звал, но махнул рукой и молча повернул к ним экран компьютера. Некоторое время стояла тишина.       – Он приковал Кроули к батарее и пытал, пока тот не закончил книгу, – наконец, проговорила Уриэль с какой-то странной смесью ужаса и восхищения. Михаэль на всякий случай ущипнула себя, а затем и кузена. Тот даже не отреагировал – просто сидел, тупо глядя в никуда и положив ладонь на лоб. Тогда женщина помахала рукой у него перед лицом, и Габриэля, вернувшегося к реальности, буквально прорвало:       – Ты представить себе не можешь, вы, все! Фелль вправду получил от этого говнюка четвертую часть! Уже! Никто не мог ничего добиться, а он смог! Теперь сидит над редактурой. Что-то невероятное. Я вызвал его в издательство, потому что я хочу знать, как он это сделал.       – Ты уже звонил Кроули? – перебила его Михаэль. Директор покачал головой.       – Еще нет и одиннадцати часов, однако я думаю, что обязан это сделать. Не то, чтобы я не верю мистеру Феллю… я не верю своим глазам и реальности происходящего… ай! Хватит меня щипать!       – Извини, не удержалась.       – Звони прямо сейчас! – подтвердила Уриэль, взяв со стола смартфон и протягивая Габриэлю. Он выдохнул, набрал номер и, поставив на громкую связь, осторожно положил гаджет на стол, будто в смартфоне таилась бомба.       Через несколько гудков что-то щелкнуло, и раздался заспанный хрипловатый голос:       – Нгхм?       – Кроули, извини, что разбудил…       – Гэб? Гэб! Чтоб твои белые крылья черти ощипали и подушку князя ада этими перьями набили! Если бы ты был своим христианским тезкой, то из рая люди сами бы сбежали от тебя подальше, закидывая тебя плодами познания! Что за привычка звонить мне по утрам, какая муха тебя укусила? Или, наоборот, она тебя мало кусает, что ты приносишь страдания и другим людям? Тебе нечем заняться? У тебя работы нет? Я вот до утра писал эту долбанную книгу, чтобы выслать Азирафаэлю, я свое дело сделал, оставь меня в покое и дай поспать!       Энтони бросил трубку, так и не дав издателю вставить ни слова. Однако ответ был уже получен. Габриэль обвел взглядом собравшихся.       – Может, это массовая галлюцинация? Зрительная, – он указал на компьютер, – и слуховая? – палец ткнулся в смартфон. Сандальфон с сомнением покачал головой.       – Нет, это самая настоящая реальность. Но я не знаю, радоваться этому или наоборот…       – Ты что, реально думаешь, будто Фелль его к батарее приковал? – упавшим голосом спросил Габриэль.       – Или что его инопланетяне подменили? – добавила Михаэль. Кузен с недоумением покосился на нее, и женщина дернула плечом – мол, не бери в голову. – Ладно, вот придет мистер Фелль, мы и узнаем.       – Я узнаю, а вы выйдете из моего кабинета и не будете мне мешать, – с нажимом произнес издатель. Заметив сомнение на лицах присутствующих, он хлопнул ладонями по столу и сказал чуть громче. – А ну брысь! Кто тут директор? Я потом все расскажу, – уже спокойнее добавил он.       Остальные переглянулись и тихонько испарились. С субординацией в издательстве, в принципе, все было нормально, но Уриэль и Сандальфону позволялись некоторые поблажки, когда рядом не было подчиненных. Ведь их Габриэль знал уже много лет, с тех пор как только начал работать у своего отца – братья Уайтвинг хотели, чтобы младшее поколение набралось опыта, прежде чем подхватить бразды правления издательством.       Юридически Михаэль и Габриэль стали совладельцами «Уайтвинг пресс», как и их отцы, по факту Михаэль предпочла заниматься продвижением издательства и его продукции, а Габриэль отлично справлялся с административной работой. Потому что, в отличие от двоюродной сестры, его навыки коммуникации оставляли желать лучшего, зато с бюрократией он был на «ты». Он честно пытался работать над собой и пачками скупал и заглатывал книги по тимбилдингу и психологии отношений – и чем больше узнавал, тем невыносимее становился в этом плане. С таким парадоксом оставалось только смириться.       Азирафаэль торопливо подошел к зданию издательства, размышляя, что могло понадобиться мистеру Уайтвингу. До конца испытательного срока осталось еще несколько дней, неужели начальству не понравилась его работа, и директор велит забрать документы? А может, действительно Кроули пожаловался, что он присылает в правках всякую ерунду?       Редактор переступил порог и хотел было толкнуть турникет, как вдруг перед ним возникла, преграждая дорогу, нога в высоком ярко-красном сапоге до колена. Несколько секунд Азирафаэль растерянно взирал на это явление, потом его взгляд медленно пополз вверх, к кожаной и тоже красной юбке чуть выше колена, расстегнутому темно-багровому жакету поверх блузки цвета вермильон и, наконец, остановился на ослепительно красивом лице, обрамленном рыжими густыми волосами. А глаза! Фантастического карего цвета, граничащего с оранжевым. Убедившись, что посетитель смотрит на нее, женщина, сидящая на столе охранника, растянула карминовые губы в хищном оскале.       – Пропуск.       – Ч-что? – опешил Азирафаэль, ошалело моргая. Глаза заболели от такого обилия сочных оттенков красного, окружающие предметы выцвели, посерели, и женщина казалась единственным ярким пятном в черно-белом фильме.       – Пропуск, – повторила женщина, и ее зубы казались белоснежным жемчугом на алом бархате.       – Я на испытательном сроке, у меня пока нет пропуска, – взял себя в руки редактор, хотя продолжал переминаться с ноги на ногу. Что нужно делать? Позвонить директору? В прошлый раз на охране сидел темнокожий мужчина, невозмутимо хрустящий сельдереем. Он спросил паспорт посетителя, сверился с каким-то списком и впустил его.       – Без пропуска нельзя, – отрезала женщина, откровенно веселясь, и Азирафаэль совершенно ясно понял, что она знает и то, что у него нет пропуска, и что он недавно устроился на работу, и что директор ждет его у себя в кабинете. Но охраннице, похоже, было скучно на рабочем месте, и она решила устроить себе маленькое шоу.       – Меня ждет мистер Уайтвинг, – попытался снова мужчина, но нога никуда не делась.       – Значит, ваше имя должно быть в списке, – предположила женщина и, не меняя позы, взяла со стола листок. – Как вас зовут?       – Альберт Фелль, – ответил тот, подозревая, что его фамилии в списке быть не может, поскольку директор позвонил ему полтора часа назад.       – Какая жалость, – радостно сообщили алые губы, притягивающие взгляд снова и снова, – вашего имени нет в списке. И пропуска нет. Что будем делать?       – Позвоним мистеру Уайтвингу? – предложил редактор.       – Азирафаэль, вот вы где! – Габриэль собственной персоной оказался у поста охраны. Рыжая женщина поспешно убрала ногу, но осталась сидеть на столе. – Мисс Цуйгибер! Это вы не пускаете нашего нового редактора?       – А у него пропуска нет, – сообщила мисс Цуйгибер, одаряя улыбкой и его.       – Он работает удаленно. Я его вызвал.       – Его и в списке нет, – женщина тряхнула огненными волосами и закинула ногу на ногу. Мужчины дружно проследили за этим действием, будто сошедшим с экрана.       – Я его лично вызвал полтора часа назад, – терпеливо проговорил директор. – Прекратите балаган и откройте турникет.       – Согласно правилам, – поучительно произнесла суровая блюстительница порядка, – список посетителей должен подаваться самое позднее за день до их визита до 18:00.       – Мисс Цуйгибер, я вам лично час назад сказал пропустить мистера Фелля, – Габриэль, похоже, начал выходить из себя, что изрядно веселило собеседницу.       – Мистер Уайтвинг, это ваше дело, но я не могу пренебречь правилами безопасности. А вдруг, – в голосе ее прозвучала мечтательная надежда, – он вас возьмет в заложники?       Директор с сомнением посмотрел на Азирафаэля, вспоминая предположение Уриэль о батарее. Тот торопливо замотал головой, чем вызвал у женщины громкий смех.       – Мисс Цуйгибер, пропускайте, – Габриэль махнул рукой, показывая, что разговор окончен. Охранница поджала ярко накрашенные губы, но соскользнула со стола в кресло и что-то нажала. Красный огонек на турникете сменился на зеленый, и издатель поманил посетителя за собой. Тот поскорее проскочил, пока мисс Цуйгибер не передумала. – Кармин, ты что, телефон дома забыла? Тебе заняться нечем?       – Зарядку забыла, осталось десять процентов, – протянула женщина, крутанувшись в кресле.       – Стандартный кабель?       – Айфон, – мисс Цуйгибер перестала вертеться и с интересом посмотрела на Габриэля. Тот кивнул.       – А, точно. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли. Мистер Фелль, кстати, познакомьтесь – одна из наших охранников, мисс Кармин Цуйгибер.       – Зовите меня Багряна, – Кармин подмигнула посетителю. – Габриэль, а как ты его назвал?       – Мистер Фелль?       – Нет, еще раньше.       – Азирафаэль?       – А-а, ну все ясно, – женщина поставила локти на стол и, переплетя пальцы, с интересом посмотрела на Альберта. Тот непроизвольно поежился.       – Я сделаю вам пропуск, – решил Габриэль и кивнул редактору, чтобы тот отправился следом. Через несколько минут у поста охраны действительно появился темнокожий паренек с необычной прической, наводящей на мысли о чертях или зайчиках, и, положив на стол провод, испарился. Кармин воткнула зарядник в розетку и быстро набрала номер.       – Алло, Бланк? Слушай, ну я посмотрела на него… да. Да, прикинь. Да по нему видно! Я не шучу, видно же. Габриэль его к себе повел, выгляни на минутку.       – Мистер Уайтвинг, а…       – Подождите, поговорим в моем кабинете. Здравствуй, Бланк. Знакомься, это мистер Альберт Фелль. Мистер Фелль, это микстер Бланк Уайт, наш главный бухгалтер.       – Доброе утро, – губы бухгалтера растянулись в какой-то странной, нечеловеческой улыбке. Вероятно, такое ощущение было связано с тем, что белесые глаза Бланка смотрели куда-то сквозь собеседника. Из-за их светлого оттенка черный маленький зрачок выделялся на радужке особенно ярко. Азирафаэль растерянно оглядел этого человека: худой, сутулый азиат в помятой белой рубашке и белых брюках с каймой грязи по краю, руки в карманах. Кожа смуглая, гладкая, а волосы – белые, пушистые и взъерошенные.       – Доброе, – неловко поздоровался редактор, сомневаясь в земном происхождении собеседника. – П-приятно познакомиться.       – Взаимно, – Бланк кивнули обоим и ушли за дверь с табличкой «бухгалтерия». Габриэль угрюмо посмотрел на след, который они оставили.       – Опять натоптали, и как Бланк это делает? – пробормотал он. – На улице же сухо…       Издатель улыбнулся все еще немного обескураженному Азирафаэлю и повел его к себе. Дверь за их спинами приоткрылась и из нее выглянула белоснежная голова. Белесые глаза пристально смотрели вслед.       – Присаживайтесь, Аз… мистер Фелль, – пригласил Габриэль, когда они очутились в кабинете директора. Вот что за привязчивое имя Кроули дал своему редактору? – Чай, кофе?       – Чай, пожалуйста, – выбрал Альберт, не совсем понимая суетливости издателя. Того явно что-то беспокоило. Не привык отказывать людям в работе? Или… ему неудобно за поведение мистера Кроули? Габриэль ведь не мог не знать о манере общения писателя, они сотрудничают уже довольно давно… Азирафаэль мысленно вздохнул. Последнее письмо мистера Кроули уже совсем выходило за рамки приличий! И как окружающие терпят подобное развязное поведение?       Перед редактором возникла небольшая чашка с чаем, и Габриэль опустился за свой стол. Внимательно посмотрел на приглашенного, и тот вдруг отметил, что у издателя глаза тоже довольно необычные – очень яркие, с фиолетовым отливом. Улыбка издателя стала какой-то рассеянной, пальцы нервно крутили обручальное кольцо.       – Мистер Фелль, у меня к вам серьезный разговор…       Вот оно. Все проблемы начинаются с Очень Серьезных Разговоров.       – Да, мистер Уайтвинг? – Азирафаэль сделал глоток чая, поскольку губы разом пересохли. Издатель некоторое время молчал, после чего натянуто поинтересовался:       – Как вам работается с мистером Кроули?       Ну точно. То ли писатель нажаловался на его правки, то ли издателя волнует поведение мистера Кроули, подумал редактор. Он попытался собраться с мыслями. В принципе, если абстрагироваться от манеры общения автора, то работать было интересно.       – Честно говоря, пока ничего не могу сказать, прошла всего неделя, – уклончиво отозвался Азирафаэль, отгоняя мысли о том, что они успели наговорить друг другу. Удивительные фиолетовые глаза смотрели на него выжидающе, мистер Уайтвинг явно не был удовлетворен ответом.       – Прошу прощения, а что вы ему писали?       Ага. Наверное, писатель все-таки нажаловался.       – Да так, – мистер Фелль развел руками, – представился, сказал про главу… отправил главу с правками, сказал про книгу… даже не знаю…       – И все? – недоверчиво уточнил Габриэль, отгоняя мысли о треклятой батарее, которая его, наверное, будет теперь преследовать во снах. – А как с текстами?       – А что с текстами? – Азирафаэль нервно улыбнулся. – Мистер Кроули их присылает, я правлю, отсылаю назад, так несколько раз.       Издатель сдался. Не мог же он напрямую спросить, как, просто как. Ладно. Возможно, в дипломатии он не очень, но вот гнуть свое…       – Мистер Фелль, – строго начал он, заметив, как мужчина напротив чуть вздрогнул, – я уже говорил вам, что мы занимаемся литературой, которая немного… не ваш профиль. Давайте по порядку. Готовы ли вы заниматься специфической для вас работой?       – О да, – редактор торопливо кивнул, – мне даже понравилось.       – Замечательно. Поскольку вы уже начали работу с книгой мистера Кроули, то, могу надеяться, вы ее закончите?       – Да, – не стал отказываться Азирафаэль. Он не привык бросать начатое. – Мне правда жаль, мистер Уайтвинг, что задерживаю вас, я постараюсь уложиться, но…       Перед внутренним взором Габриэля всплыли воспоминания: Вельзевул, находясь на грани кипучей ярости и звериного бешенства, хватала с его стола предметы и швыряла их на пол с воплями «Неделя! Ты понимаешь, осталась всего неделя! Почему я должна заниматься этой херней в такие сжатые сроки? Ты соображаешь, сколько там работы? А его ответ? Он же будет сраться за каждое слово! Этот кретин затянул с книгой, а почему страдать должна я?! А верстка, а пока он прочитает итоговый вариант? Если ты не передвинешь дату выпуска книги, я тебя придушу на месте! Или нет, лучше я отравлю Кроули! Или нет, я уйду от тебя и из твоего гребанного издательства!»       – Мистер Фелль, вы сами понимаете, это довольно сложный вопрос… – издалека начал Габриэль, вознеся краткую молитву, чтобы все получилось, – мы ожидали эту книгу раньше… однако это не ваша вина, – заметив, как огорчился Азирафаэль, счел своим долгом успокоить его издатель. – Ведь вы только приступили к своим обязанностям. Я попробую немного подвинуть дату, не могу ничего обещать, но… надеюсь, мне удастся все согласовать. Сами понимаете, хотя я директор, это довольно сложный процесс – у нас запущена рекламная кампания, мы уже договорились с критиками, журналистами… третьего октября к вечеру рукопись должна лежать у меня на почте в окончательной вычитке, это самое позднее.       Редактор встрепенулся и горячо закивал. У Габриэля промелькнула мысль, что он поступает жестоко, но, если семнадцатого ноября не состоится презентация книги, он кого-нибудь сожжет. С улыбкой и маниакальным удовольствием. Раз уж у Фелля так хорошо получается подгонять Кроули… тот действительно будет стоять за каждое слово и спорить из-за каждой правки, просто из принципа, а это все еще верстать, сверять, отдавать в типографию, где будут возиться с месяц… Господи, лишь бы месяц, а не дольше!       – Что ж, тогда, пожалуй, все, – с некоторой задумчивостью произнес издатель. – Сейчас уладим некоторые формальности, оформим вам пропуск специально для мисс Цуйгибер, а так… – он поднялся и, широко улыбнувшись, развел руки в стороны, словно собирался обнять нового сотрудника, – добро пожаловать на работу!       Азирафаэль вымученно улыбнулся в ответ. На что он подписался?       Габриэль обогнул стол и крепко пожал ему руку.       – Сейчас я проведу вам маленькую экскурсию, познакомлю вас с главами отделов, чтобы вы понимали, к кому и зачем обращаться. Пойдемте, пойдемте, Альберт. Кстати, зовите меня Габриэль, мы все здесь одна большая дружная семья. Ну, или мистер Габриэль, – сжалился он, заметив на лице собеседника легкую панику.       У Фелля не осталось выхода, и он последовал за издателем.       – Михаэль! – воскликнул директор, заметив в конце коридора знакомую фигуру с почти военной выправкой. Женщина обернулась и, что-то сказав сотрудникам, с которыми беседовала, подошла к ним. – Михаэль, это мистер Альберт Фелль, – представил Габриэль.       – Мистер Габриэль, можно вас на пару минут?       Рядом с ними как из-под земли возник темнокожий паренек со странной прической, похожей то ли на рожки, то ли на заячьи ушки. Издатель вопросительно приподнял брови.       – Я провожу инструктаж для нового сотрудника. Что-то срочное?       – Вам файлы скинули, надо ознакомиться и одобрить. Там минут на пять, не больше.       Издатель, виновато разведя руками, ушел в кабинет в сопровождении парня, который бросил любопытный взгляд на Фелля, прежде чем скрыться за дверью. Михаэль протянула Альберту ладонь. Ее рукопожатие было сухим и прохладным.       – Михаэль Уайтвинг, совладелец издательства и глава рекламного отдела.       – Очень приятно, – мужчина опустил руку, отметив, что у Михаэль, в отличие от директора, не было обручального кольца. Значит, они не супруги. – А что, вас тоже нужно звать по имени?       – Мой кузен прикладывает все силы для развития издательства, но иногда слишком много внимания уделяет тимбилдингу. Если вам сложно, можете называть меня мисс Уайтвинг, когда Габриэля нет рядом.        – Спасибо, – с некоторым облегчением ответил Альберт, заметив за ее спиной того же парня с чудной прической, который торопливо шмыгнул в кабинет директора, зажав подмышкой папку с документами. И когда он успел выйти и вернуться? – Надеюсь, я скоро привыкну.       – О да, – откликнулась мисс Уайтвинг с какой-то особой интонацией, и Азирафаэль не смог определить, что это. Сарказм? Или… сочувствие? – Желаю вам всяческих успехов.       – Как он это делает? – пробормотал редактор, продолжая обескураженно смотреть за спину женщины. Та обернулась и успела увидеть, как парень со странной прической в третий раз нырнул к директору.       – Делает что? – Он уже третий раз заходит к мистеру Уайтвингу, но ни разу не выходил. А в кабинете, я уверен, не было второй двери! Это какие-то фокусы?       – Никаких фокусов, – Михаэль даже засмеялась, – это наши тройняшки. Мы называем их Вилли, Билли и Дилли, как в мультфильме.       На глазах потрясенного Фелля дверь кабинета распахнулась, и из нее один за другим выскочили три совершенно одинаковых молодых человека. За ними вышел Габриэль и поспешил обратно к своему новому сотруднику.       – Прошу прощения. Ну что, пойдемте дальше?       – Мистер Габриэль водит новенького по издательству!       Уриэль оторвалась от компьютера. Перед ее столом стоял один из близняшек, и ей некогда было разбираться, который.       – Да ты что? Вот прям сам, лично?       Парень закивал и быстренько выскочил за дверь.       – Мистер Сэнд, к вам сейчас зайдет мистер Габриэль!       Сандальфон чуть не выронил ручку от планшета и в легкой панике уставился на Билли (или Вилли, а может, и Дилли).       – Что? Зачем?       – Он водит новенького по издательству!       – Мистера Фелля? Ох, Господи…       – Мистер Габриэль принял на работу новенького, который выбил из мистера Кроули книгу!       Офис-менеджер (или попросту завхоз, как его назвали бы в другой стране) Квентин Андерсен Мейстер отложил книгу с мальчиком и собакой на обложке и огладил свои бакенбарды, а темнокожий парень уже выскочил в коридор.       – Так он реально существует? Интересно…       – А мистер Габриэль принял новенького, который, судя по всему, и впрямь г…       – МЕНЯ ЭТО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ. ЗАКРОЙ ДВЕРЬ, ПОЖАЛУЙСТА.       Вилли, Билли или даже Дилли пулей выскочил за дверь с табличкой «юридический отдел» и припустил дальше.       – Мистер Габриэль ходит по отделам и показывает новенькому их!       – Ты хотел сказать, и показывает новенького им, – Загрязнение чуть прищурились, одарив улыбкой влетевшего обладателя необычной прически и двух братьев. – Точнее, нам. Замечательно.       – А мистер Габриэль…       – Да-да, принял на работу новенького, который добился от Кроули книги, и теперь водит его по отделам, – перебил вошедшего начальник отдела кадров Метатрон, который занимался работой с персоналом. – Хотя этим должны заниматься сотрудники моего ведомства. Спасибо, я в курсе, я сам принимал документы. И тут уже успел побывать твой брат. Оба.       Михаэль сказала, что троих близнецов в издательстве называли Вилли, Билли и Дилли, как утят в известном мультфильме. Однако она не сказала, что также этих троих называли чертями из табакерки, поскольку те появлялись совершенно внезапно и рыскали повсюду, разнося новости и сплетни. Казалось, что в разных отделах работает как минимум десять близняшек. И пока Габриэль вел нового сотрудника в первый отдел, издательство уже тихо гудело. ***       – Я не верю тебе, Уайтвинг, – Вельзевул даже перестала барабанить по клавиатуре, крутанулась на стуле и уставилась в окно. – Я могу поверить, что Кроули сдал книгу вовремя. Что ты взял нового редактора. Что новый редактор по наивности согласился работать с Кроули. Но что это совпало и случилось все разом, и этот твой Фелль будет реально вычитывать новую книгу Кроули…       – С чего бы мне тебя обманывать? – Габриэль даже обиделся. Он только что проводил Азирафаэля и, разумеется, тут же позвонил бывшей жене. Та все равно скоро все узнает, так лучше, если от него.       – Потому что я не понимаю, за что тебе такая благодать небесная! – критик даже фыркнула. – У тебя там что, крылья от святости выросли?       – Ну Вельзи, могла бы за меня порадоваться.       – Еще чего! – женщина снова фыркнула, но потом все же добавила. – Нет, ну я рада, конечно. Тебе, наконец, повезло с твоим рыжим чудовищем. Наверное, этот Фелль действительно нечто жуткое.       – Да нет, наоборот, – Габриэль почесал в затылке, – знаешь, такой… белый барашек.       – Волк в овечьей шкуре?       – Как-то не похож. Просто весь в белом, волосы тоже совсем белые, улыбается, мягкий, округлый какой-то, что ли…       – Барашек, барашек… это ты у меня барашек, – заворчала Вельзевул. – Мог бы и меня позвать, мне тоже интересно, как твой – как там его Кроули обозвал? – Азирафаэль выглядит.       Габриэль отметил это «у меня» и не стал обижаться.       – Хочешь, я снова вызову его в издательство? Что я, повода не найду?       – Да чего там, пусть работает, времени не так много.       – Дагон вернулась, что ли? – безошибочно определил Габриэль по ее миролюбивому настроению.       Все-таки, человек – животное социальное, и даже вздорной Вельзевул требовалось кому-то излить душу. Обсуждать последние новости и перемывать косточки всем знакомым она предпочитала именно с Дагон, которая полностью разделяла мировоззрение подруги и с удовольствием вникала в хитросплетения отношений в издательстве. И, что самое главное, молчала, как рыба – все-таки, она занималась освещением культурной жизни, а не светской хроникой. Тем более, очевиден был тот факт, что если что-то просочится наружу, то Вельзевул больше ни за что не будет делиться такими интересными сплетнями. В общем, терапия прошла успешно, и сейчас критик была настроена вполне благосклонно.       – А ты догадливый, Уайтвинг. Так что в эти выходные отключи телефон или заблокируй мой номер, потому что я буду названивать тебе пьяная и жужжать в трубку.       – Конечно, – легко соврал Габриэль, машинально поглаживая тонкое золотое кольцо на безымянном пальце. Оно не покидало своего места начиная с того самого летнего дня вскоре после выпускного. Мужчина как сейчас помнил: стояла теплая ясная погода, и в момент, когда тонкие изящные пальчики надевали ему это кольцо, грянул гром – и вот уже гости разбежались по парку, ища укрытие от внезапно начавшегося ливня. А хрупкая невысокая девушка в брючном костюме назло всем традициям стояла под дождем и хохотала во все горло, называя происходящее то ли «приметой», то ли «знамением».       Вторая свадьба была куда как проще, хотя состав гостей – Габриэль подозревал, что невеста приглашала их не без издевки, хотя с некоторыми они уже потеряли связь – остался прежним, разве что добавилось несколько человек с одной и другой стороны.       Третья и подавно заключалась в том, что они просто сходили в муниципалитет и получили свидетельство о браке. Хотя Вельзевул настаивала, что именно сейчас она хочет кутежа и размаха, карету и шестерку лошадей, а еще обязательно, чтобы маленькая златокудрая девочка-ангелочек разбрасывала лепестки роз по дороге к алтарю. Габриэль понимал, что это тоже исключительно издевательство, но ничего не мог поделать – в противном случае Вельзевул грозилась запустить обручальным кольцом ему в лоб. Спасла положение, как ни странно, Михаэль, категорически заявившая, что она в такой пошлости участвовать не собирается – и Вельзевул вдруг вняла этому голосу разума. И надела тот же самый брючный костюм, что и в первые два раза.       Габриэль подозревал, что в четвертый раз им, как постоянным клиентам, просто принесут свидетельство на дом. Хотя его трижды бывшая жена всячески отрицала, что наступит на те же грабли снова.       – Но, если вдруг что-то произойдет и Феллю понадобится приехать в издательство, обязательно позвони мне, – распорядилась Вельзевул. Уайтвинг согласился и на это, уже с большей искренностью. Ему действительно хотелось бы узнать мнение сурового критика на сей счет. Попрощавшись, он вернулся к работе.       – Кармин, ну ты его видела, беленького этого?       Война отложила телефон с какой-то стрелялкой и с улыбкой посмотрела на Уриэль, возникшую у поста охраны.       – А ты как думаешь? Вообще-то, это моя работа.       – Говорят, ты не хотела его пускать.       – Конечно, – Цуйгибер подмигнула, – как можно доверять человеку, который так круто поступил с нашим милым ангелочком Кроули?       – А выглядит он совсем безобидно.       – Знаешь, внешность обманчива.       – Ты права, в тихом омуте…       Женщины понимающе переглянулись. У них не было сомнений о цвете данного конкретного омута.       – Мистер Мейстер, у нас в отделе кончилась бумага для принтера.       Андерсен аккуратно заложил страницу книги, где мальчик Адам придумывал очередную игру для своих друзей, и посмотрел на заглянувших в его кабинет Уайта.       – Конечно. Ты знаешь, где лежат новые пачки… хотя погоди, я сам тебе выдам, – спохватился Мейстер, вспомнив о привычке Загрязнения перебрать все упаковки, оставляя на них сальные следы, прежде чем взять себе одну или две. Бланк понимающе улыбнулись и остались в дверях, спрятав руки за спину.       – Мистер Мейстер, и как вам наш новый редактор? Кроули назвал его Азирафаэль.       – Наслышан, здесь уже побывали все трое близнецов и Сандальфон. Не считая, конечно, самого мистера Фелля с Габриэлем. Симпатичный парень, вежливый, так и сияет белизной.       – И не только белизной. Он чувствует себя неловко, – поделились мыслью Бланк, принимая три пачки бумаги и не выказывая никаких признаков, что им тяжело. Бухгалтер казались инопланетным хрупким существом, но на деле были жилистыми, достаточно крепкими и, вероятно, все-таки с Земли. Квентин хмыкнул и покрутил бакенбарды.       – Еще бы он не чувствовал себя неловко, когда его повсюду таскает с собой Габриэль. Кажется, мистер Фелль побаивается такого энтузиазма. Он же не догадывается, в чем причина.       – Я тоже побаиваюсь мистера Габриэля, – с непринужденной улыбкой согласились Бланк, – и его энтузиазма. Поэтому здесь интересно работать. Думаю, Азирафаэлю тоже понравится. Он втянется.       – Это звучит как-то угрожающе, – поежился Андерсен. – Тебе нужно что-то еще?       Загрязнение повели носом, принюхиваясь. Мистер Мейстер укоризненно посмотрел на них.       – Вот прям в разгар рабочего дня?       – Нет. Пожалуй, нет, – покачали головой Бланк и просочились сквозь дверь. Квентин наполнил чашку ароматным напитком и вернулся к книге.       – Не представляю, чем он надавил на Кроули, такой спокойный и дружелюбный человек, – заметил Сандальфон, суматошно щелкая мышкой. Точнее, мысли имелись, но думать их не хотелось. Точнее, хотелось, но не в одиночестве, поэтому он обратился к Михаэль, которая стояла у принтера и собирала распечатки.       – Ну почему сразу надавил. Может, договорился. Воззвал к совести.       – Очень смешно.       – Действительно, откуда у Кроули совесть, – женщина аккуратно постучала стопкой бумаги по краю аппарата, выравнивая. – Серьезно, мне не важно, как – главное, чтобы в сроки уложились.       – Как он тебе вообще?       Михаэль задумчиво посмотрела на него.       – Серьезный. Кажется, ответственный. Опыт, судя по резюме, есть, но мой энергичный кузен слишком давит на окружающих, так что не удивлена, что он растерян, точно новичок какой-то. Надеюсь, проблем не будет.       – А как человек? – с любопытством спросил Сандальфон, заработав укоризненный взгляд – мол, ну какая тебе разница. Однако ответ все же получил.       – Приятный и обходительный. Может, в этом издательстве, наконец, появился первый воспитанный человек, а не вы, сплетники беспардонные.       – Первый, – Альфонсо хмыкнул и вернулся к компьютеру, – значит, себя ты воспитанной уже не считаешь? Ай!       Михаэль прижала к груди стопку бумаг, которой только что слегка стукнула его по макушке. Сотрудники обернулись на короткий вскрик, но женщина уже выглядела как обычно – строгая, невозмутимая, просто образец Идеального и Непогрешимого Руководителя.