Работа над ошибками

***       Кроули приоткрыл глаза, привычно чихнул и покосился на часы – уже за полдень. Конечно, солнечные лучи давно проникли в каждое окно пятикомнатного жилища писателя-фантаста, но хозяин квартиры, привыкший к поздним подъемам, успешно игнорировал яркий свет с самого рассвета.       Не упав, а медленно скатившись с дивана на пол, Энтони поморщился и растянулся на спине, в который раз осознав, что спать на рабочем месте – не лучший выбор. Он опять уснул прямо за ноутом, чудом не смахнув его с колен, когда откинулся на подушку.       Спина, плечи и шея немного ныли, и писатель уселся на полу, привалившись к дивану, после чего принялся растирать затекшие мышцы. Результат, конечно, того стоил: план новой книги составлен, основные особенности мира продуманы, характеры прописаны. Энтони поднялся на ноги, сладко потянулся и вновь широко зевнул, напоминая удава, желающего заглотить жертву. Казалось, еще чуть-чуть – и сдвинувшаяся челюсть щелкнет, как у змеи. Но этого не случилось, и Энтони пошел на кухню. Однако по дороге споткнулся и чуть не оказался на полу снова, только уже немного быстрее и не по собственному желанию. Посмотрев под ноги, он с виноватым видом поднял сборник японской мифологии – одну из книг, которые выбрал для него Азирафаэль. Кроули вполне согласился с Сусаноо: отличный способ победить гигантского змея – это споить его, но все равно читать Кодзики оказалось довольно тоскливо. К счастью, Энтони догадался погуглить, что за змеи в японской мифологии, быстренько пробил по поиску электронную версию и прочитал все необходимое с экрана. Это было хоть ненамного, но все же интереснее перечисления, кто из богов как родился.       Но если Кодзики еще были в свободном доступе, то некоторых книг в интернете писатель не нашел – во всяком случае, на первой странице поисковика. Кроули был очень благодарен Азирафаэлю за его подборку. На следующий день он еще и несколько статей отыскал, и скинул целый список литературы, за которым требовалось ехать в библиотеку. Как будто Энтони собрался монографию писать, а не книгу! Однако такое внимание, несомненно, льстило Кроули. Он как сейчас помнил вечер позапрошлой субботы (смутно, но как сейчас!), когда телефонный звонок выдернул его из увлекательных приключений рыжего демона-змея:       – Мхнг? – Кроули потребовалось время, чтобы узнать мелодию, которую он поставил на номер своего редактора – Фредди уже дошел до припева. – Что-то случилось?       – Добрый вечер, ми… Кроули, – голос у Фелля звучал как-то неуверенно и даже чуточку виновато. – Нет, ничего! Просто я… ну, я у себя в магазине выбрал книги, которые могут вам пригодиться.       – Круто, – кивнул Энтони, подавив зевок – он спал урывками, слишком уж фонтанировала мысль, и фантазия подолгу не позволяла сомкнуть глаз. – Диктуй названия, я найду в интернете.       – Мм… боюсь, вам не удастся отыскать все… – замялся редактор. – Некоторые книги не выкладывают в интернет, поскольку это никому особо не надо. А некоторые недостаточно старые, срок авторских прав еще не истек.       – Зачем мне книги, которые никому не нужны? – не понял писатель, пребывая не совсем в Англии – скорее, где-то у подножия пирамид майя.       – Они пригодятся! Там весьма интересные статьи о змеях.       – Анатомия, что ли?       – Мифологические исследования. Вам пригодится, – Азирафаэль говорил так уверенно, что его убежденность подействовала даже на Кроули.       – Думаешь? Ла-адно, я приеду часа через два. Мне нужно немного проветриться.       – О, замечательно! – кажется, в голосе Альберта послышалось облегчение. – Я буду вас ждать.       Редактор действительно ждал его, и не один – в глубине зала маячила знакомая фигура девушки с необычным именем. Анафема делала вид, что ее не интересует посетитель, а все же нет-нет, да поглядывала в сторону входа. Больше в магазине никого не было – вероятно, из-за таблички «закрыто» на двери.       – Ого, тут довольно много! – заметил Кроули, осматривая стопку и прикидывая, сколько заходов ему понадобится, чтобы унести ее.       – К сожалению, у меня нет всей необходимой литературы, – посетовал Альберт. – Ее нужно будет докупить или взять в библиотеке.       – В библиотеке, – повторил Энтони после некоторой паузы. – Они еще работают? Ведь есть интернет. Неужели кто-то до сих пор ходит в библиотеки?       – Конечно! – редактор торопливо закивал. – Ведь только в библиотеке можно…       – Я тебе верю, – не менее торопливо оборвал его Кроули. – Извини, мне надо дальше составлять план. Сколько я тебе должен?       – В смысле? – опешил Азирафаэль, непонимающе хлопая глазами.       – Ну, денег, – писатель указал на стопку. – Книги. Их покупают. Это же книжный магазин.       – Э-э… – Фелль смотрел на него так, словно никогда прежде не сталкивался с подобными умозаключениями. Продавать книги? Это вообще как?       Анафема все же подошла к ним и ощутимо пихнула приятеля в бок, приводя в чувство.       – Аз, пробей их на кассе сам, ты же отпустил продавца.       – Да, точно, – ухватился за это нелепое объяснение своего зависания Альберт. – Погодите, я сейчас!       Кроули без возражений заплатил за все книги, уловив во взгляде редактора неподдельную тоску, когда он вкладывал в пакет несколько томов. «Подарю ему потом», – решил Энтони, который все равно не держал в квартире книг. Помнится, сей факт немало удивил Азирафаэля во время его визита. «Как, неужели у вас совсем нет книг? Вы же писатель, разве вам не нравится читать?» «А зачем мне книги», – пожал тогда плечами Кроули, – «Если есть одна книга, в которую помещаются тысячи? И с собой взять можно, места много не занимает».       А дальше они откупорили новую бутылку сидра.       Сказать по правде, у Кроули не было даже собственных книг. Авторские экземпляры он подписывал и дарил очередной пассии, поскольку ему вполне хватало электронной версии.       Альберт любезно помог писателю донести подборку до Бентли. Даже Анафема независимо шла с ними, демонстративно неся один томик, из чего Энтони сделал вывод, что девушка не горела желанием помочь и вообще прохладно относилась к затее своего друга, но в то же время не могла удержаться, чтобы не посмотреть, что будет дальше. Судя по тому, как Анафема разглядывала машину, именно Бентли являлась объектом любопытства.       Так у Кроули в квартире и появились столь редкие печатные гости.       А сейчас писатель надел очки и снова взялся за смартфон – на сей раз его интересовала дата. Он немного выпал из жизни по причине увлечения сюжетом – даже не немного, уже понедельник! Целую неделю мир – а главное, издательство – функционировали без непосредственного участия Энтони Дж. Кроули.       Не то, чтобы он не контактировал с людьми – не считая доставщиков еды, он еще пару раз перекинулся словечком с Альбертом. Но, наверное, был очень рассеянным и невнимательным, поскольку уже со среды редактор перестал ему звонить. В принципе, редактировать пока было и нечего.       – Надеюсь, он не обиделся, – Энтони закусил губу, размышляя, стоит ли чувствовать себя виноватым, но раздумал – все же, он был занят делом, вот и не следил за временем. Это же очевидно, что тут обижаться?       Хотя… кое-что странное всплыло в памяти. Где-то в пятницу Кроули все же потащился в магазин – ему просто необходимо было пройтись, а нарезать круги по квартире уже порядком надоело. С сожалением похлопав свою четырехколесную любимицу по капоту, писатель быстрым шагом направился вниз по улице. Немного прогулявшись, он забрел в первый попавшийся супермаркет и направился было в зал, как что-то привлекло его внимание – вернее, кто-то: Альберт, подхватив пакет и дружелюбно улыбнувшись продавщице, уже спешил к выходу.       – Ази! – крикнул Кроули ему вслед, но раздвижные створки уже сомкнулись за редактором. Не слышал. Или Энтони обознался? В конце концов, он видел покупателя лишь мельком. Надо меньше думать о любимом ангеле, а то вон, уже мерещится всюду – из-за книги хэллоуиновский образ Фелля никак не шел у Кроули из головы.       Он набрал номер Азирафаэля, но тот не брал трубку. А если и правда обиделся? Или просто занят? В любом случае, Кроули не переживал, а уж случиться ничего страшного с Феллем не могло – с ним же там тетушка, да и на работу ему пришлось бы звонить. А из издательства сразу отзвонились бы писателю, что его редактор сейчас немного не в кондиции. Правда, Вельзевул действительно звонила и, похоже, собиралась что-то сообщить, но Кроули успел первым, восторженно делясь идеями, на что критик попросила его заткнуться, поскольку она собралась читать исключительно готовый материал, и добавила, что дело не горит, расскажет позже. Может, самое время перезвонить ей и узнать, а в чем, собственно, было дело?       Кроули побрел на кухню заварить немного кофе, чтобы унять зевоту, в очередной раз сводившую ему челюсть. Нет, надо взбодриться, а то не дело. Выходные же – придумаем, чем занять время.       Кухня встретила хозяина полным и бескомпромиссным отсутствием кофе. Кажется, в течение недели он слишком часто прибегал к этому средству борьбы с зевотой, отрицая такой нелепый выход как «просто выспаться». Какое выспаться, когда демон решил немного потаскать девиц в свое логово, и нужно было выбрать, кем предстанет ангел – одной из них или храбрым рыцарем?       Однако отсутствие кофе, решил Энтони, это не повод грустить или злиться. Это повод выбраться на солнышко (пусть оно и спряталось за серые осенние облака, сделав свое черное дело по пробуждению Кроули) и немного размяться.       Приведя себя в порядок, писатель сперва зашел в кофейню, заказал стаканчик побольше и принялся внимательно разглядывать витрину, где было представлено несколько сортов зерен на продажу. Колокольчик звякнул, оповещая о новом клиенте, но Энтони не обратил внимания, прикидывая, в каком соотношении ему хочется арабику и робусту.       Посетитель, похоже, не брал кофе, ограничившись какой-то выпечкой с витрины, так что ему не пришлось ждать приготовления напитка. Кроули так задумался, что даже не слышал, что именно тот заказал, да и не все ли равно? Бариста позвал писателя, и тот, принимая кофе, мельком посмотрел на уходящего посетителя.       – Анг… – он торопливо прикусил язык – если Фелль все-таки обиделся, то не стоило усугублять. Уже изучив его характер, Энтони понял, что тот будет нудеть и дуться довольно долго, а это ни к чему, Кроули ведь хочет поделиться с ним плодами своего труда. – Аз!       Но Альберт, мурлыкавший какой-то привязчивый мотивчик, не обратил на него внимания, уже покидая кофейню. Но это ведь точно был Альберт? Или снова ошибка? Ангел ведь не носит такие береты… спохватившись, Энтони кинулся за ним, но возможный Фелль нырнул в ожидающее его такси и был таков.       – Кажется, перепутал, – скорее убеждая себя, чем сообщая эту информацию кому бы то ни было, пробормотал Кроули и задумчиво отхлебнул кофе. Напиток был обжигающий, как он и любил – точно огонь во рту горит, можно выдыхать подобно дракону.       Нет, определенно надо что-то делать. Например, съездить к ангелу. И, разумеется, прямо сейчас!       Габриэль скептически изучал молодого человека перед ним. Вот ты какой, Ньютон Пульцифер… вероятно, программисты именно так и должны выглядеть – в очках, тщедушные, с затравленным взглядом, сутулые … хотя, может, именно из-за сутулости и создается такое впечатление? С другой стороны, ему же компьютеры настраивать, а не тягать по этажам, верно?       – Хорошо. Я сейчас провожу тебя в компьютерный отдел, покажу твоего руководителя практики. Ты верстать умеешь?       – Ну… – Ньют замялся. Ни одна программа верстки так и не запустилась, а когда он перед практикой попробовал снова, то чуть не поплатился за это ноутбуком, который наглухо завис часа на три.       – Ладно, это к Уриэль, – Уайтвингу не хотелось тратить время на все это – пусть глава компьютерного отдела со всем этим разбирается. – К практике приступишь через неделю, восемнадцатого числа, благо, с документами еще на прошлой неделе вроде как закончили.       Вроде как – потому что Михаэль все же решилась на неделю отпуска и поисками руководила по телефону.       – Вопросы есть?       – Нет.       Этот энергичный директор немного пугал Ньюта. Наверное, потому, что его подвижная мимика и легкая полуулыбка не сочетались с проницательным взглядом фиолетовых глаз.       – Ну тогда идем! – Габриэль звонко хлопнул ладонями по столу, встал и широко улыбнулся, чем напугал Ньюта еще больше. Но пути назад не было.       Энтони потребовалось время, чтобы добраться до дома мадам Трейси – поскольку он вышел на своих двоих, сначала пришлось метнуться назад за машиной, а потом уже отправляться выяснять, в чем дело. Пока Бентли неслась вперед, писатель занялся тем, что тщательно отделял в своей голове созданный книжный образ ангела от ангела реального – в смысле, от Азирафаэля. Это оказалось довольно нелегко, поскольку последний раз Кроули видел редактора неделю назад в книжном магазине, а в памяти все равно накрепко запечатлелся образ в белой длинной тунике и с крыльями. А учитывая сюжет книги и некоторые сцены, которые Энтони уже продумал… в общем, при мыслях об Альберте сердце то замирало, то пускалось вскачь, как в глупых дамских романах, которые Кроули как-то читал, чтобы поржать. Ему это не нравилось – иногда мысли начинали путаться, и сюжет отказывался сплетаться в аккуратное кружево событий. Писатель с досады хлопнул ладонью по клаксону, спугнув важно гулявших по тротуару голубей. И угораздило же его влюбиться! Проклятая впечатлительная натура художника, недовольно подумал он, запуская пальцы в шевелюру. Пока удавалось повернуть это на пользу себе и творчеству, но что дальше?       Припарковав автомобиль у дороги, Кроули с некоторой настороженностью приблизился к двери. Как он отреагирует на ангела? От себя Энтони мог ожидать чего угодно – он вполне мог поцеловать кого-то прямо на пороге, а потом быстро-быстро сделать ноги, пока не поймали. Правда, если существовала вероятность, что будут не бить, а очень даже напротив, продолжать начатое, то скорость его существенно падала.       Но, разумеется, бесить людей было интереснее, так что Кроули выяснил, что от Вельзевул надо убегать зигзагами, а с Хастуром опыт лучше не повторять – именно в тот день Энтони и познакомился с Цербером. Правда, в последний момент Хастур сменил «фас» на какую-то другую команду, в результате которой наглеца не растерзали, а чуть не утопили в слюнях. Кроули такого унижения не простил и поклялся страшно отомстить, правда, держась подальше от песика, который преисполнился к нему мокрой и слюнявой симпатии.       Но Фелль его, наверное, не поймет. Или наоборот, уже поймет наконец-то! А может, поймет, но вовсе не так, как хотелось бы…       Кроули решительно мотнул головой, укладывая взъерошенные до этого волосы, и нажал на звонок. Трель прокатилась по прихожей вглубь дома, и почти сразу же знакомый голос крикнул откуда-то издали, вероятно, обращаясь к тетушке:       – Погоди, я сейчас сам открою!       Однако дверь отворилась несколько раньше, чем ожидал гость – почти сразу же – и на Энтони уставились удивленно распахнутые знакомые глаза. Знакомые глаза находились на знакомом лице, а знакомые губы сложились в аккуратный, но незнакомый кружочек. Кроме того, те самые очи оказались густо и незнакомо подведены и накрашены, а довершали образ вообще черные локоны. Вопрос «ты покрасился?!» застрял в горле, когда взгляд скользнул с лица ниже и накрепко увяз в кричащих цветах шелкового халата. Среди возмутительно ярких пионов вились броские золотые драконы, буквально разнося вдребезги тонкую душевную организацию Энтони.       Пока он хватал ртом воздух при виде столь противоречивого зрелища, губы открывшего дверь приняли более привычную форму, но тут же расплылись в совершенно невообразимой улыбке – открытой и лучезарной. Мужчина ухватил Кроули за руку и втащил внутрь, попутно оглашая дом восторженным криком:       – Бер-рти, это к тебе! Тот самый, твой писатель! Ах, иди сюда скорее, я не могу так долго смотреть на такую красоту! В смысле, только смотреть!       В прихожую торопливо выбежал Альберт, на котором Энтони с облегчением увидел мягкие кремовые тона и бежевые оттенки. Его глаза распахнулись примерно так же, как и у необычайно похожего на него мужчины, только губы не округлились изящно – попросту неэстетично упала челюсть.       – М… мистер Кроули?!       – Привет, ангел, – Энтони лукаво улыбнулся, поспешив взять себя в руки, для чего попытался высвободиться, но хватка у незнакомца была неожиданно крепкая. – Ты не говорил, что у тебя есть брат-близнец.       «Близнец» заливисто рассмеялся, увлекая гостя дальше в дом и отрезая пути к отступлению закрытой входной дверью. Он все-таки отпустил Кроули, и на тот миг, пока повернулся спиной, писатель печально убедился в наличии совершенно пошлого дракона: от лопаток до самого подола.       – Нет, – Фелль немного смутился, – это мой кузен, Майлз Мейтленд. Он парижский дизайнер.       – Майлз, просто Майлз!       Кроули мысленно пожалел парижскую моду, но сам Майлз показался ему весьма симпатичным. Нет, не как уравновешенный и порой смущающийся Альберт – его кузен искрился и буквально заполнял собой и своим обаянием все окружающее пространство.       – Мама́! – воскликнул тем временем Мейтленд, круто разворачиваясь и устремляясь на кухню. – Мама́, посмотри, кто пришел! Пришел писатель Бер-рти!       Однако на полпути он вернулся, подбежал к кузену, звонко чмокнул его в щеку и восхищенно выдохнул:       – Ах, Берти, я тебе даже завидую! – и снова упорхнул, точно наполненный гелием шарик. Фелль, все это время сохранявший каменное выражение лица, слегка виновато посмотрел на гостя.       – Простите, Кроули, мой кузен немного эмоционален.       – Нашел, за что извиняться, – фыркнул писатель, который и сам нередко «фонтанировал». Майлз внезапно снова показался в прихожей.       – Вы еще здесь? Ах, чайник уже поставили! И пирожные достали! Мистер Кроули, вы любите пирожные?       – Энтони, – тот хмыкнул, позволяя урагану увлечь себя в гостиную. И почему ураганы называют женскими именами? Вот же самое что ни на есть стихийное бедствие – только, похоже, разрушений не предвидится. Хотя писатель подозревал, что ураган «Мейтленд» вполне мог привести к полному краху ориентации.       – Дор-рогой, у вас чудесное имя! Это значит «боец», верно? – выдохнул Майлз, встав на цыпочки и потянувшись к уху Кроули. Тот растерянно пожал плечами и сел на диван – дизайнер тут же рухнул рядом, мечтательно глядя на вспыхнувшие огнем волосы писателя. Альберт осторожно опустился в кресло напротив.       – Это значит «состязаться» или «вступать в бой», – пояснил он, дружелюбно посмотрев на кузена. Тот, отлипнув на миг от Кроули, послал в ответ воздушный поцелуй.       – Ах, Берти, ты такой умный! На любой вопрос у тебя всегда найдется ответ!       – Ну, не на любой… – педантично начал Фелль, но Майлз прервал его жестом, который Энтони на всякий случай взял на заметку: на уровне губ соединил указательный и средний пальцы с большим и с ласковой улыбкой провел ими в воздухе, как бы говоря «милый, захлопни клювик!». Альберт ответил ему полным вселенского терпения взглядом, но замолчал. Мейтленд подорвался и перепорхнул к нему, усевшись на подлокотник кресла и притянув кузена за плечи так, чтобы их лица были рядом.       – Энтони, мы правда так похожи? Как близнецы?       Писатель задумчиво скользнул взглядом по ним. Сейчас двоюродные братья казались абсолютно разными. Очевидное сходство бросалось в глаза, лишь когда выражения лиц совпадали – то есть, смотрели спокойно. Улыбались они по-разному, удивлялись тоже, и недовольство наверняка выражали каждый по-своему. Кроули был уверен, что Майлз по-детски дует губы, в то время как Азирафаэль чопорно их поджимал.       – Если плохо вас знать, то можно перепутать, – предположил Энтони, улыбаясь. Мейтленд хихикнул и легонько клюнул своего кузена губами в щеку. Тот оставался совершенно невозмутим. А Кроули вдруг осенило, почему Альберт не реагировал на его подкаты и знаки внимания – он просто привычно игнорировал их – как сейчас, общаясь с родственником. Не тормознутость, а выработанная с годами тактика поведения, о которой он даже не задумывался: ведь очевидно же, что для Майлза флирт – это естественное состояние, а значит, лучше не обращать внимания, оно само и закончится или переключится на другую жертву. Похоже, по поводу Кроули у Азирафаэля сложилось схожее впечатление – само пройдет, ничего не сделаешь, остается только пережить.       – Прошу прощения, Майлз, – не удержался Энтони от терзавшего его вопроса, – а этот ваш халат… – он заметил, как странно напрягся Фелль, но продолжил, – вам, как дизайнеру, не кажется, что он несколько… яркий… я бы даже сказал, вульга… мфм!.. – он пропустил момент, когда Мейтленд снова оказался подле него и зажал рот ладонью.       – Вас тоже поражает, какой он восхитительно красочный и по-восточному цветастый? – Майлз ощутимо повысил голос. Кроули с недоумением вылупился на него, но дизайнеру оставалось только угадывать реакцию, скрытую темными стеклами очков. – Я в полном восторге от этого подарка!       – Подарка? – едва рука исчезла, переспросил Энтони, что-то соображая. Яркие, кричащие цвета, экзотическая тематика… Мейтленд уселся рядышком, кивая.       – Мама́ из поездки в Китай привезла. Я всегда ношу его! – эти слова опять были произнесены громче, а вот последующие писатель едва различил. – Когда бываю у нее в гостях или она приезжает ко мне.       – Этому халату всегда есть место в сердце Майлза и в его чемодане, – подтвердил Азирафаэль, и Кроули заметил в его глазах веселые искорки. Мейтленд подскочил и, спрятав руки в рукава, важно прошелся по комнате, точно китайский мандарин из сказки. Как раз в этот момент зашла мадам Трейси, неся поднос с чайником и чашками.       – Милый, какой же ты еще ребенок, – с любовью посмотрела она на сына, и тот быстренько вернулся на диван, по пути галантно освободив хозяйку дома от ноши и устроив поднос на кофейном столике. Женщина с приветливой и капельку кокетливой улыбкой обратилась к гостю. – Энтони, дорогой, что ж ты так давно не заглядывал?       – Я работал, – писатель принял вид раскаявшегося грешника, – совершенно потерял счет времени! Я думал, выходные только что закончились… они и закончились, но мимо меня пролетела целая неделя!       – Надеюсь, плодотворная? – озабоченно спросил Альберт. Кроули покосился на него, подумав, что он слишком серьезно относится ко всему, что касается работы.       – Весьма. А вот ты мне не звонил! Бросил меня!       – Я?! – Фелль изумленно заморгал, а вот Мейтленд понял, что это шутка, и закатил глаза, выражая свое отношение к ответу кузена. – Но… я не хотел вас отвлекать! Вы были так рассеянны во время разговора… я думал, что вам не до того, да и редакция вам пока не нужна. К тому же приехал Майлз, и я…       – И Берти на правах любящего родственника водил меня по всем достопримечательностям! – подхватил дизайнер, всплескивая руками.       – Как будто ты их впервые видишь.       – Это дань уважения моей родине! – торжественно пояснил Мейтленд и, повернувшись к Энтони, принялся заламывать руки. – Ах, я украл у вас вашего редактора! Надеюсь, вы не в обиде? Не вызовете меня на дуэль? – при этих словах он так стрельнул глазками в сторону писателя, что у того возникла идея – а может, ну его, этого зануду-ангела? Майлзу-то точно ничего долго объяснять не придется. Но одного взгляда на чинно пьющего чай Азирафаэля хватило, чтобы отогнать крамольные мысли. Вряд ли легкий и воздушный Мейтленд, похожий на взбитые сливки, стал бы перекапывать для него уйму книг и статей, объясняя особенности преломления света или пытаясь вычислить ударную мощь дракона. Да и потом, союз двух творческих людей…       – Нет, семья – это святое, – успокоил Энтони дизайнера. – Но если вы похитите моего редактора в период внесения правок…       – Ну что вы! – Фелль посмотрел на писателя укоризненно. Чтобы он пренебрегал своими обязанностями?! Сначала работа, а потом развлечения!       Кроули хотелось повторить жест Мейтленда «закрой клювик», но он удержался и просто успокаивающе улыбнулся.       – Ладно-ладно, я шучу.       – Не будь таким серьезным, Бер-рти! – дизайнер послал очередной воздушный поцелуй кузену. Тот запальчиво всплеснул руками.       – Дорогой, я просто стараюсь не смешивать работу с чем-то еще!       Майлз изящно махнул на него рукой и вновь сосредоточил внимание на Кроули.       – Энтони, а что вы сейчас пишете? Или это правда коммерческая тайна? Берти наотрез отказался мне рассказывать!       Кроули покосился на своего редактора.       – Ну, если совсем немного, то расскажу…       Уриэль Ньюту понравилась. В смысле, она напугала его меньше, чем мистер Уайтвинг – вероятно потому, что, когда они зашли в кабинет, глава компьютерного отдела работала. Габриэль объяснил ситуацию, и женщина, недовольная, что ее отвлекают, поинтересовалась:       – А можно ли припрячь практиканта сразу же вот сейчас? Он уже у нас работает?       – Пока нет, со следующей недели. Ну, – директор заторопился, – вы тут знакомьтесь, общайтесь, определяйте фронт будущих работ, а я пошел. Мне тоже надо делом заняться.       Он быстренько выскочил в коридор, хотя на лице Уриэль явно читался вопрос «А мне что, не надо?!» Сердито выдохнув, она повернулась к юноше и хмуро его оглядела с ног до головы.       – Значит, практикант? Компьютерщик?       – Программист, – кивнул Ньют, привычно сутулясь и стараясь стать как можно незаметнее. Хмурое лицо собеседницы не вселяло уверенности в себе. – Мистер Уайтвинг сказал, что вы мой научный руководитель…       – Чушь, – отрезала та. – У тебя что, научное исследование? Да и я не работаю в ВУЗе, чтобы носить звание руководителя. Он для красного словца сказал. Руководитель у тебя на факультете, а я тебе просто буду давать какие-то задания попроще. По издательству тебя пусть Гэб водит, у меня времени нет и смысла я в том не вижу. А вот отдел покажу. Здесь мой кабинет. Там, – она махнула рукой в сторону двери, в которую вошел Ньют, – сам отдел, где работают сотрудники, их немного. Экскурсия закончена. Вопросы есть?       – Нет, – выдавил из себя Пульцифер. Уриэль, размышляя, одернула манжеты светлого пиджака.       – Извини, работы много, а еще с тобой возиться. И на следующей неделе будет только хуже. Хотя, с другой стороны, это же практика – она и подразумевает приобщение к полевым условиям. Рискни, студент.       Ньют подумал, что ему остается только молиться, чтобы он не сделал следующую неделю еще хуже.       – Какая восхитительная история! – Майлз восторженно прижал руки к груди. – Энтони, обещайте мне, что пришлете экземпляр книги! Не хочу ждать перевода!       – А ваши книги переводят? – спохватился Альберт, который прежде не интересовался этим вопросом. Кроули смущенно потер переносицу.       – Серию фэнтези, ну и там… а фантастика считается слишком провокационной серией, ее у меня обычно любят, но очень осторожничают с ней, потому что никто не знает, что мне в голову ударит в следующей книге. Я сам не знаю. Так что пока ведутся переговоры. Хорошо, что это не моя проблема.       – А я чита-ал, – Мейтленд лукаво подмигнул автору. – Правда, пока только электронную версию. Собираюсь скупить здесь всю серию, вы мне подпишете? – он молитвенно сложил ладони, и Энтони засмеялся.       – Почему бы и нет? Для вас – любой каприз.       – Прям-таки любой? – дизайнер с подозрительно горящими глазами подсел к Кроули и кокетливо взял его за руку.       Все внутри Кроули восстало против такого фамильярного обращения, хотелось зашипеть и свернуться в клубок, ревностно охраняя свои границы. Но один взгляд на сияющего Мейтленда, от которого ударной волной исходила даже не любовь ко всему миру, а настоящее обожание, мигом погасил любое возмущение. Все равно что злиться на огромного и по-детски неуклюжего щенка, который сшибает все вокруг, включая хозяина. Майлз неуклюжим отнюдь не был – напротив, он двигался на редкость грациозно, – однако аура его производила примерно тот же сногсшибательный эффект.       – Майлз, а как же твой парень? – воззвал Азирафаэль. Энтони покосился на него – редактор внешне казался совершенно спокойным, но во взгляде, который неотрывно следил за кузеном, проскальзывало беспокойство. Хотелось верить, что ревнует, но Кроули не строил иллюзий: судя по тому, что писатель успел узнать о Фелле, того просто волновало, не докучает ли его родственник постороннему человеку.       – Ах, дор-рогой, не занудствуй! Мой парень – это мой парень, а тут… – Мейтленд блаженно прикрыл глаза. – Энтони, я видел ваши с кузеном фотографии! И ваш рассказ… у меня появилась идея о новой коллекции! Ангелы и демоны, вечная тема!       – Но не слишком ли это банально? – предположил Альберт, которого, похоже, успокоило, что Кроули не отпихивает Мейтленда и не сердится на его приставучесть. Дизайнер отпустил руку Энтони, чтобы замахать на родственника руками.       – Милый мой, это смотря как обыграть! Веками модельеры заимствовали образы у животных, а идеи не кончаются. Они витают в воздухе: природа, искусство, народные промыслы, мифы, сказки, прогресс, техника… – он сделал замысловатый жест пальцами, будто что-то выхватывал, и изящно прижал к виску, а затем повернулся к писателю озарив комнату лукавой улыбкой. – Вы же меня понимаете?       – Конечно, – Кроули согласно хмыкнул и подцепил тонкими пальцами печенье. Чай они уже выпили, пока он рассказывал, о чем собирается писать книгу. – Никогда не знаешь, что тебя вдохновит. Так и живем, так и творим. Но главное, Майлз, чтобы у тебя не вышло что-то из этих странных костюмов высокой моды, которые невозможно носить!       В гостиной повисла тишина. По ужасу в глазах Азирафаэля до Кроули дошло, что он ляпнул что-то не то. Мейтленд чопорно поджал губы и разом стал похож на кузена. То ли Энтони не угадал, то ли дизайнер не просто обиделся, а оскорбился в лучших чувствах.       – Мистер Кроули, – подчеркнуто официально произнес он, – похоже, вы немного не разбираетесь в моде и работе дизайнеров… – Альберт мученически прикрыл глаза. Похоже, всем присутствующим предстояло прослушать лекцию, на которой он присутствовал уже неоднократно. – Знаете ли, существуют прет-а-порте – дефиле моделей одежды, которую можно носить в обычной жизни. А есть что-то вроде показов в Central Saint Martins – эпатажных, удивительных, ярких и необычных, когда одежда – это настоящая картина, которую надо уметь читать…       Мадам Трейси ушла ставить чайник, Азирафаэль стоически переносил монолог Майлза, а Кроули узнал за полчаса о высокой моде больше, чем за всю жизнь. Правда, некоторые слова он не понимал, но подозревал, что это имена каких-то модельеров. Или просто Майлз сбивался на французский.       – Хорошо, я был не прав, – чинно покаялся Энтони, когда дизайнер остановился, судорожно переводя дыхание. – Я не знал, но теперь буду в курсе. А ты тоже участвуешь в чем-то подобном?       – Было несколько раз.       – А фотографии есть? – подкупающе улыбнулся Кроули, и Мейтленд, милостиво простив его невежество, достал смартфон и принялся показывать ему снимки. Фелль заметно успокоился, мадам Трейси перевела разговор на какую-то нейтральную тему. Наконец, когда с чаепитием было покончено вторично, она хлопнула в ладоши.       – А теперь, мальчики, марш гулять!       – Но, тетушка…       – Но, мама…       – Никаких «но»! – женщина была непреклонна. – Вам необходим свежий воздух. Ты, Альберт, либо не отрываешься от компьютера, либо дышишь книжной пылью, а ты, мой мальчик… – она строго посмотрела на Майлза, пресекая его слабые попытки возражать, а затем перевела взгляд на Кроули. – Энтони, дорогой, ты не мог бы вывести моих мальчиков на прогулку? А то носятся по музеям и театрам…       Писатель не скрывал насмешливый взгляд только потому, что за темными стеклами его все равно не было видно. Но в то же время было немного завидно.       – Я на машине. Могу отвезти в парк.       – Идите-идите!       Дождавшись, когда Майлз, обреченно стеная, переоденется, они втроем покинули гостеприимный дом и подошли к Бентли. Дизайнер восхищенно поохал и устроился на переднем сидении, Альберт сел позади.       – По музеям и театрам? Серьезно? – уточнил он с ухмылкой, пристегиваясь. Мейтленд кокетливо подмигнул.       – Не только, но не выдавайте меня маме.       – Когда-то Майлз знал всю богемную тусовку Лондона, – пояснил Азирафаэль, оглядываясь, за что бы ухватиться – он не сомневался, что писатель будет водить, как обычно.       – А теперь?       – А теперь – и Лондона, и Парижа! – дизайнер засмеялся. – Берти раньше говорил, будто я такой веселый, потому что у меня в пудренице отнюдь не пудра!       – Майлз!       – А что? Ах, Энтони, Берти у нас такой шутник, на самом деле, вы не смотрите, что он такой скромник…       – Да я в курсе, – серьезно кивнул Кроули, поглядывая на оного в зеркало заднего вида и заводя мотор. Зеркало прилежно отразило легкую панику на лице Фелля, который судорожно вцепился в сидение.       Машина рванула с места, и дальнейшая поездка происходила под восторженное верещание Мейтленда, перемежавшееся ахами и охами. После очередного виража Бентли затормозила у парка Сент-Джеймс. Майлз, переведя дух, выглянул в окно и обиженно надул губы (а, нет, Кроули не ошибся):       – Мы что, правда в парк?!       Энтони весело оскалился:       – Ну, я же обещал Мардж, так что…       – Ла-адно, мы найдем, чем заняться! – решительно заявил Мейтленд, выскакивая из автомобиля, как черт из табакерки. Азирафаэль тоже выбрался наружу, приходя в себя, и Кроули отъехал, чтобы припарковаться. Майлз тут же схватил кузена за руку.       – Дорогой, он правда такой душка?       – Да, мистер Кроули весьма любезен, – со стороны общение родственников походило на диалог через Гугл-переводчик. – Кажется, вы с ним поладите.       – О да, ты совершенно прав – я уже без ума от него! – дизайнер заливисто засмеялся. – Берти, а вы с ним…       – Я скажу тете, что ты шаришься по ночным клубам.       – Зану-уда, – вздохнул Мейтленд, в то время как Альберт совершенно не изменился в лице. Что-то курлыкнуло, и он достал смартфон.       – О.       – Что такое? Что-то важное? Письмо любви? – затрепетал от любопытства Майлз, пытаясь увидеть, что написано на экране.       – От кого? – подошедший Энтони поймал последнюю фразу и заинтересованно приподнял бровь. Фелль криво улыбнулся.       – От мистера Уайтвинга. Сообщения с работы – это всегда письма любви.       – О да, никто не умеет любить мозг так, как Гэб, – усмехнулся Кроули и тут же посерьезнел. – Что-то случилось? Надеюсь, ничего непоправимого?       – Нет, просто спрашивает, могу ли я быстренько вычитать один из рассказов для журнала – кто-то из редакторов заболел, приходится разделять его работу между остальными. А я как раз свободен… прошу меня простить, мне придется уехать.       – Тебя подбросить?       – Нет-нет, Кроули, что вы! Единственное… могу ли я попросить, чтобы вы составили компанию моему кузену?       – Конечно, мы найдем, о чем поболтать, – заверил его писатель. – Если Майлз, конечно, не против…       – Совершенно не против! – дизайнер даже возмутился. – Что вы такое говорите, Энтони, дорогой!       – Замечательно. Спасибо, дорогой, – машинально повторил Альберт, обращаясь к Кроули, и, махнув рукой, пошел вызывать такси. Писатель так и замер на месте, услышав это обращение, которое, похоже, было принято в пределах семьи. Майлз, проницательно покосившись на него, ухватил его под локоток и увлек прочь по дорожке.       – Ну-ка, дорогуша, я хочу знать подробности…       Первое время Энтони удавалось отшучиваться. Он перевел разговор на моду, и они душевно поболтали, гуляя по парку и подкармливая уток, причем Кроули, расшалившись, все пытался попасть кусочком хлеба в птиц. Те ошарашенно мотали головами, били крыльями по воде и тут же глотали угощение, едва оно попадало в поле их зрения. Писатель расспрашивал Майлза о его детстве, о работе, о жизни в Париже, а тот нет-нет, да и упоминал в разговоре кузена. Энтони упрямо делал вид, что не замечает этого, Мейтленд делал вид, что не замечает, что Кроули делает вид, будто не замечает. Ведь в эту игру можно играть и вдвоем.       Потом они отправились гулять по улицам, потом любовались вечерним городом. Ну а потом их путь как-то сам собой закончился в небольшом уютном баре. И через пару коктейлей и правильно направленный разговор Кроули все же прорвало. Майлз внимательно слушал и кивал, болтая соломинкой в бокале.       – Дорогуша, – проникновенно произнес он, когда Энтони замолчал и хмуро осушил стакан, – поверь, я полностью на вашей стороне. Я считаю, что моему кузену давно пора снять шоры, но вы все делаете не так.       – А как надо? – фыркнул Кроули, заказывая еще напиток. – Что бы ты делал, если б хотел переспать с Аз… Альбертом?       – Вы мне это бросьте, – Мейтленд строго погрозил пальцем. – Характер моего кузена… в общем, я не позволю, чтобы кто-то переспал с Берти и дружески расстался уже через неделю. Он слишком долго привыкает к людям и не может тратить на каждого партнера шесть тысяч лет! Так что я подпущу вас к нему только в том случае, если ваши намеренья серьезны.       – Это жениться? – хмыкнул Энтони, принимая у бармена очередной бокал. Майлз пожал плечами.       – Ну, не обязательно. Мы с моим партнером пока не узаконили отношения. Я имею в виду, что у вас должна быть не просто страсть, которая кончится через месяц-два. Я своего кузена в обиду не дам!       – Это похвально, – Кроули криво усмехнулся, – такого ангела обижать нельзя. Но я пока сам не определился…       – Тогда прошу вас ничего не предпринимать, пока вы не разберетесь в себе, – чопорно велел Майлз, но тут же хитро подмигнул. – А если что-то решите – звоните, пишите, мы развернем целую операцию по просвещению моего кузена!       Энтони благодарно кивнул. Приятно знать, что у тебя появился союзник… если, конечно, он действительно нужен и это не мимолетное увлечение.