Работа над ошибками

***       – Может, не стоит браться сразу за все? – уточнил Габриэль, внимательно рассматривая собеседника. Оным являлся Кроули, который развалился в кресле и небрежно вертел в пальцах ручку с логотипом издательства – прихватил с собственной презентации, которая была почти неделю назад.       – Браться нужно за то, к чему душа лежит – если она, конечно, есть.       – Не начинай, – Уайтвинг поморщился, понимая, что если они отойдут от темы, то вообще никогда не закончат.       – Ну да, я свою давно продал твоему издательству, – Энтони хмыкнул и выпрямился, поправив неизменные темные очки. Хотя еще было не очень поздно, всего два часа, но небо хмурилось с самого утра. Да и писатель вообще игнорировал этикет, ссылаясь на свой чихательный рефлекс, имидж и твердое принципиальное упрямство. Последний аргумент решал все, и Кроули находился в солнцезащитных очках даже в кабинете директора «Уайтвинг пресс». Правда, и тут он не мог не откомментировать, что без очков попросту ослепнет смотреть на сиятельного в своем великолепии Габриэля.       – Энтони, мы сейчас говорим о твоих книгах. Презентация прошла отлично, просто нет слов, но я сейчас о будущем. Ты уверен, что сможешь заниматься параллельно несколькими проектами? И сборник, и эта новая идея… я уж молчу о презентации в декабре.       – Вот и молчи дальше, эта книга уже в печати, – писатель пожал плечами. – И я уже набросал план про ангела и демона, мне нравится. Сборник я собираю, уж прости за тавтологию. И когда появляются идеи – расписываю и добавляю.       – А по сетке летом надо выпускать новую часть фэнтези, – напомнил Габриэль, указывая на экран компьютера, где у него подробно были расписаны все мероприятия и планы. Кроули снова пожал плечами.       – Надо – значит, будет.       – Ладно, – Уайтвинг поражался производительности Энтони. Несмотря на первое впечатление полной безалаберности, он действительно мог поддерживать необходимый темп в творчестве. Оставалось только гадать, откуда у него берется время на бары, клубы и любовные интрижки. Издатель вздохнул и принялся загибать пальцы. – Три серии, сборник, журнал, новый роман… я могу быть уверен, что ты не попадешь в больницу?       – Разве что меня побьет твоя кузина, – весело сообщил Кроули. – Или твоя бывшая, потому что я читал ее рецензию, и она должна мне желание! Мы спорили, что вышедшая книга на порядок лучше, чем прошлые в серии. И я выиграл.       – Боже, – Габриэль устало прикрыл глаза, – Вельзи будет в ярости. Вельзи уже в ярости, я уверен.       – Да я думаю, она в ярости уже какое-то время, – самодовольно ухмыльнулся Энтони. – Как только прочитала книгу и поняла, что я выиграл. Слушай, – он подался вперед, и колпачок ручки указал прямо в грудь Уайтвинга, – а хочешь, я загадаю, чтобы она опять вышла за тебя замуж?       Директор шокированно уставился сначала на ручку, а потом на Кроули – точнее, на его губы, растянувшиеся в усмешке.       – Энтони… Энтони, ты спятил? Ты вчера пил? Может, ты отмечал выход книги и не просыхаешь уже пятые сутки?       – Да ладно, хороший же план.       – Она тебя пошлет! И меня пошлет! А у нас только все наладилось…       – А, так все-таки наладилось? – с живым интересом переспросил Кроули. Габриэль отмахнулся от него:       – Отстань. Давай, мы как-нибудь сами?       – Некоторые люди не умеют как-нибудь сами, и им нужна помощь высших сил. Или низших.       – О Небеса, как жаль, что я не могу прописать в нашем договоре пункт, по которому ты обязан жениться, чтобы ты пилил мозги не всем вокруг, а только своей жене! Или мужу, или еще кому, не знаю… – Уайтвинг в бессилии поднял взгляд к потолку.       – Ну, справедливости ради, ты нашел мне первоклассного редактора, которому я тоже могу капать на мозги…       – Это не помогает! Иди и капай, почему ты достаешь меня?!       – Потому что ты мой начальник, – Кроули приподнял очки, чтобы было видно, как он невинно хлопает глазами. – Очевидно же. Будь Вель моим начальством, страдала бы она.       – Она тоже страдает. Все страдают. Тебя, зараза рыжая, на всех хватает, – Габриэль немного успокоился. – Ладно, давай серьезно. Ты справляешься? Не получится, как в прошлый раз, когда мне позвонили из больницы?       – Ага, ты тогда еще предположил, что я с наркотой перебрал, – обиженно припомнил Энтони. – А я не употребляю, у меня и так красочные картинки в голове двадцать четыре на семь.       – Зато меня обрадовали, что у моего сотрудника переутомление! От наркомании еще можно вылечить, а от трудоголизма – нет!       – Ну да, кому, как не тебе, об этом знать, – фыркнул Кроули, заработав Укоризненный взгляд № 4 – еще не тяжелая артиллерия, только дежурный упрек с легким недоумением. Ну да, Уайтвинг ни за что бы не слег в больницу, ведь это может подвести издательство. В его жизни работа отлично сочеталась с активным отдыхом по расписанию и самообразованием. Полная гармония, идеальное равновесие, точнейший механизм. Кроули остро захотелось ввести в свой роман киборга.       Ньют вежливо постучался в кабинет начальника компьютерного отдела и заглянул внутрь. Уриэль сосредоточенно что-то печатала и щелкала мышкой как заведенная, так что ему пришлось несколько раз кашлянуть для привлечения ее внимания. Его уже успели просветить (и неоднократно), что сегодня – День Большой Верстки, то есть, верстки для журнала, чем сейчас занимались Уриэль и еще двое сотрудников. Поскольку помещение было одно и небольшое, Ньют оказался в курсе совершенно всех подробностей. Например, что все говорили о парадоксе: в этом месяце запоздали с рассказами и статьями все, кроме Кроули (Пульцифер читал его фэнтези-серию), который в кои-то веки прислал все заранее. Шутили, что стоит попросить его больше так не делать, а то прослеживаются некие тенденции и взаимосвязи. Уриэль злилась и гоняла всех работать, так что перепало даже Ньютону. Она очень боялась не успеть: обычно верстать начинали раньше, а сегодня мало того, что последний день, когда можно сдать журнал, так еще и пятница.       – В чем дело?       – Я закончил, что мне те…       – Анонс журнала размести на сайте, – оборвала его женщина, не поворачивая головы. – В сетевой папке лежат текст и иллюстрация. Да что ж такое, я для кого пишу шрифт, отступы-интервалы? Невозможно прикинуть размер и положение статьи! Да что они, сговорились, что ли?!       Ньютон тихонько выскользнул обратно и перевел дыхание. Сотрудники смотрели на него сочувственно и предложили выкладывать анонс подольше. В идеале – до конца рабочего дня.       – Да. Хорошо. Нет. Нет. Ну я же сказала – нет. Ладно.       Со стороны могло показаться, что Михаэль, как всегда, обсуждает по телефону что-то по рекламе или мероприятиям, поэтому ее никто не беспокоил. Женщина сидела, прижав смартфон к уху, и что-то быстро набирала на клавиатуре компьютера, отвечая односложно и больше слушая. На самом же деле на другом конце сидел Лигур, заваливая свою бывшую жену вопросами. Та весь день чувствовала себя не в своей тарелке и мучилась дурными предчувствиями – в основном, по той же причине, что и Уриэль, хотя у нее была и иная причина – Лигур с Хастуром настаивали, чтобы она приехала к ним сегодня, но не своим ходом, к чему заказывать такси, если Хастур поедет в гипермаркет и заодно сможет захватить Михаэль. Но та совершенно не желала, чтобы кто-то в издательстве видел, как она садится в машину восставшего зомби, как, впрочем, не хотела, чтобы кто-то узнал, с кем она в данный момент общается. Поэтому Лигур задавал кучу вопросов, придумывая все новые и новые варианты, на что получал «да», «нет», «не знаю» или «мы рассмотрим ваше предложение». Основной целью было, конечно, не нахождение компромисса – и так понятно, что Уайтвинг было проще сесть в машину где-то через улицу от издательства. Просто Лигур, мастерски владея голосом и интонациями, старался успокоить свою Элли. Конечно, он бы лучше ее рассмешил, передразнив кого-то, но Михаэль высказалась категорически против – это отвлекало бы от работы. Поэтому она просто слушала Лигура, иногда даже не вдаваясь в подробности того, что именно он говорил.       – Михаэль!       – Перезвоню позже, – коротко бросила женщина в трубку и, отключив звонок, повернулась к двери, где встретилась взглядом с взволнованными глазами Уриэль. – Что-то случилось?       – А ты как думаешь?       – Ангел. И демон. Понимаешь? – Кроули держал в одной руке белый ластик, а в другой – с трудом найденную на сияющем светлыми оттенками столе директора черную ручку. – И они… ммм… дружат?       – Они не могут дружить, Энтони, – терпеливо проговорил Габриэль. Писатель активно закивал.       – Вот и я считаю, что они не могут просто дружить! Их отношения гораздо глубже…       – Ангелы и демоны должны враждовать. Или ты хочешь попрать все каноны в угоду художественному вымыслу?       – Вот поэтому я и не хотел тебе ничего рассказывать, пока не напишу, – с досадой заметил Кроули, отбрасывая канцтовары. – Ты жуткий зануда. А читателям понравится. Людям вообще нравится, когда всякие там нечеловеческие сущности имеют человеческие черты, так они…       – Погоди минутку, – перебил его Уайтвинг. Писатель замолчал и услышал вибрацию – это звонил телефон издателя. Тот, извинившись, принял входящий – ему ответил женский голос, усталый и смутно знакомый. Кроули с подозрением смотрел, как на лице Габриэля сменяются удивление, беспокойство, облегчение и снова беспокойство. Он отвечал коротко, в итоге пожелал скорейшего выздоровления и повесил трубку.       – С кем беда? – тут же спросил Энтони, посерьезнев. Издатель нахмурился и побарабанил пальцами по столу.       – Один из наших писателей вчера попал в аварию, сейчас в больнице. К счастью, ничего серьезного – гипс наложили и уже вечером отпустят. Но в аварии пострадал его ноутбук с рассказом для этого выпуска. Его жена сказала, что на восстановление данных нужно время, а на флешке есть только копия незавершенного рассказа. Чтобы завершить его по памяти, тоже требуется время… которого у нас нет. Надо сообщить Метатрону в отдел кадров, пусть выписывают больничный. Энтони, у тебя – ну, чисто случайно – нет какого-нибудь законченного рассказа?       Кроули покачал головой. Создать с нуля историю длиной в несколько страниц ворда за пару часов не мог даже он.       – Гэб! – в кабинет без стука влетела Михаэль. За ней тенью следовала мрачная Уриэль, которая сейчас если и была похожа на ангела, то только ангела смерти. – У нас не хватает рассказа в журнале!       – Да, я знаю, – издатель кратко пересказал свой недавний разговор. Его кузина коротко кивнула, принимая к сведению новую информацию, но заговорила не она, а Уриэль:       – Если бы не было только этого рассказа – еще куда ни шло. Но у нас как-то так совпало, что каждая статья, каждый очерк, эссе, обзор, рассказ – все вышло немного короче, чем обычно. В общем, в итоге журнал выглядит куцым!       – А если добавить иллюстрации? – попытался сориентироваться Уайтвинг. Михаэль покачала головой – она уже посмотрела макет верстки и попыталась прикинуть варианты, чем занять место.       – Их и так хватает, будет слишком разреженный текст.       – Тогда нужно обзвонить писателей, нет ли у кого готового текста.       – Вот! – женщина кивнула. – Помогай. Вдвоем быстрее справимся.       Габриэль взялся за смартфон и открыл список контактов.       – А раньше непонятно было, что выпуск получится слишком коротким?       – Непонятно! – отрезала Уриэль. – А то ты не знаешь, в каком виде мне файлы присылают? Даже редакторы не всегда форматируют, как надо. А потом текст оказывается на страницу длиннее или на две – короче. Магия отступов, чтоб ее. Ладно, я пойду дальше заниматься версткой, – успокоившись, что теперь это не ее головная боль, она торопливо вышла.       День для издательства действительно вышел неудачным – никто из писателей ничем не мог помочь. Большинство занимались романами, а рассказы и очерки писали исключительно для журнала.       Кроули на протяжение всех поисков молчал, сосредоточенно о чем-то размышляя. Когда директор отложил телефон, он осторожно кашлянул.       – У меня есть идея, Гэб. Но, боюсь, она тебе не понравится.       – Почему это? – с подозрением уточнил тот. – Ты хочешь протащить в журнал какую-то порнографию?       – Нет, это вторая идея, – Энтони фыркнул, взяв предложение на заметку. – Обещай, что сначала выслушаешь, а потом будешь ругаться.       – А мне можно ругаться сразу? – уточнила Михаэль.       – Тебе – можно, – согласился писатель, зная, что она будет высказываться только по делу.       Спустя десять минут Кроули уже связался с Азирафаэлем и, убедившись, что тот в книжном, велел ждать его там, прыгнул в Бентли и помчался к своему обескураженному редактору.       Когда Энтони влетел в книжный магазин (хотя он торопился, но все-таки успел заметить и проигнорировать табличку «закрыто»), то нос к носу столкнулся с грозной Анафемой. Та крепко ухватила его за рукав и строго вопросила:       – Зачем вам дневники Агнессы?       – Как хорошо, что вы тоже здесь! – писатель просиял и махнул рукой Феллю, который уже выложил все дневники на стол. – Ведь именно вы, мисс Гаджет, являетесь счастливой обладательницей этих сокровищ. Скорее, в машину, я объясню все по дороге.       – Я с места не сдвинусь, пока вы не объясните мне, в чем де…       – Потом, дорогая, – мягко прервал ее Азирафаэль, хватая стопку тетрадей. Он слишком хорошо помнил взволнованный голос Энтони, когда тот звонил, поэтому решил поторопиться. – Из автомобиля на полном ходу Кроули точно от тебя никуда не денется…       Они быстро погрузили дневники на заднее сидение, куда так же уселась и Анафема, чтобы с ее наследием не дай бог чего не случилось на резком повороте. Альберт устроился спереди, спасаясь от начавшегося дождя, и Бентли рванула так, словно все ограничения скорости по городу отменили.       Под шум усиливающегося дождя писатель кратко обрисовал ситуацию с журналом и приступил к сути:       – И тогда я подумал, что, если у нас нет готового материала, то, может, стоит воспользоваться почти готовым? Я же немного читал дневники этой Агнессы, там есть достаточно короткие истории, написанные со вкусом и юмором.       – И с кучей грамматических ошибок, – встрял Азирафаэль, уже сообразив, к чему клонит Кроули.       – Не придирайся. Мисс Гаджет могла бы их издавать, а в качестве пробы пера выпустить одну часть в журнале. Посмотреть, что и как… разумеется, Михаэль оформит договор о разовом сотрудничестве, с выплатой, все как положено. Пожалуйста, мисс Гаджет!       Анафема сдвинула очки на нос и обожгла Энтони строгим взглядом, который он поймал в зеркале заднего вида.       – Я подумаю, мистер Кроули.       Вдали громыхнуло, и Энтони, чертыхнувшись, все же сбавил скорость и включил фары: дворники едва справлялись с ливнем, небо потемнело, и видимость была хуже некуда. Писатель, который ощущал Бентли как свое продолжение, буквально чувствовал, как шины скользят по мокрому асфальту. Раздраженно сорвав очки, он бросил их в бардачок и теперь напряженно всматривался в хмурый мрак.       – Кроули, но почему нельзя было позвонить, чтобы мы приехали на такси? Так мы потратили время, пока ты ехал к нам! – справедливо заметил Фелль, которого, сказать по правде, больше пугало, что он едет куда-то в грозу с таким экстремальным водителем.       – Во-первых, чтобы я вам спокойно сейчас все объяснил. Во-вторых, я бы такие книги не доверил такси, кто знает, как они водят… – заворчал писатель и вдруг круто развернулся, скользнув в переулок. Азирафаэль схватился за ручку крепче.       – А как водите вы?!       – Я отлично вожу, пока никто не жаловался, – возразил Энтони, выкручивая руль и чутко прислушиваясь к своей любимице. Альберт скептически покосился на него.       – Застрявший в горле язык – достаточная причина немного помолчать.       – Нет, молчат тоже редко. Обычно орут, шипят и костерят меня на чем свет стоит, но не жалуются.       – Да уж, с чего бы… – автомобиль резко затормозил, и Альберт чуть не прикусил язык. Энтони заглушил мотор, и в салоне зажегся свет.       – Приехали. Мисс Гаджет, ну, что вы надумали?       – Я надумала, что это, конечно, гениальный вариант – привезти меня в издательство еще до того, как я соглашусь, – Анафема фыркнула. – Разве у меня есть выбор?       – Выбор есть всегда, мы же не демоны или ангелы, у которых нет на него права, как и свободы воли, – Кроули обернулся, ловя взгляд девушки напрямую, и та немного опешила, впервые увидев необычные, гипнотизирующие золотистые глаза. – Я просто экономлю время. Я же понимаю, что сразу ответ дать сложно, и, пока мы ехали, вы могли обдумать, как повести разговор с Гэбом – ну, с нашим директором. Если же вы откажетесь, я отвезу вас домой, потому что все равно не успею написать рассказ до вечера, а так хоть как-то себя займу, хоть какая польза. Ну так что?       – Ладно, поговорю с вашим издателем, – решила Анафема. Как его там?       – Мистер Уайтвинг, – перебил открывшего рот писателя Альберт. Девушка кивнула и решительно распахнула дверь машины. Кроули торопливо выскочил, чтобы помочь с дневниками – пока они ехали, Анафема успела заботливо завернуть их в пакеты, – а Азирафаэль стоял рядом, держа над ними зонтик. Часть тетрадей девушка оставила в автомобиле, уже прикинув, что может пойти в рассказ, а что – нет.       – Если с ними что-нибудь случится, я из вас душу вытрясу, – предупредила Анафема. Энтони, хмыкнув, нацепил очки и взял у нее пакет.       – Нечего вытрясать, ее нет.       – Найду, верну и вытрясу снова, – мисс Гаджет отобрала пакет и, гордо задрав нос, зашагала к издательству. Альберт едва поспевал за ней, высоко подняв зонтик – дневники девушка доверять никому не собиралась, а нести самой зонт при этом было не очень удобно.       Издательство встретило их жутковатым мраком – ни одна из ламп не горела, а в холле окон не было. Фелль и Анафема растерянно замерли у входа, моргая и пытаясь привыкнуть к темноте, Кроули, нахмурившись, снял очки и огляделся. По памяти, почти незаметным очертаниям предметов и огоньку невдалеке он определил, где находится пост охраны и Кармин с включенным смартфоном, и осторожно двинулся туда, вытянув вперед руку. Его спутники осторожно пошли за ним. Когда кончики пальцев коснулись стола, в глаза Энтони вдруг ударил яркий свет фонарика.       – Стой, кто идет?       – Дерьмо, – не удержался писатель, судорожно растирая свои чувствительные глаза. – Багряна, ты совсем оху… совсем двинулась?       Женщина невозмутимо опустила карманный фонарик.       – А, это ты, рыжий змей. Привет.       – Что тут случилось? – Кроули, щурясь, подозрительно посмотрел на все еще горящий фонарик. Цуйгибер пожала плечами.       – Конец света, разве не видишь?       – Я серьезно!       – Я тоже. У нас вырубило электричество во всем здании.       – О нет… – до Энтони дошло, что это значит, раньше всех. Даже в полумраке было видно, как он побледнел. – Срочно к Гэбу! Мисс Гаджет, проходите…       – Пропуск, – дежурно потребовала Кармин, изучая незнакомую девушку. Кроули с негодованием уставился на охранницу.       – Ты издеваешься? Турникет даже не работает!       – Зато я работаю. Пропуск.       – Вот мой пропуск, – Анафема сердито поставила мокрый пакет на стол, и Цуйгибер машинально подалась назад, подальше от грязевых потеков на нем.       – Что это?       – То, что спасет выпуск журнала, – пояснил Энтони. – Если его еще можно спасти…       Багряна, помедлив, махнула рукой:       – Они все в конференц-зале. Удачи.       Кроули стрелой помчался по коридору, за ним поспешила Анафема, последним, вежливо поблагодарив Кармин, побежал Альберт. Цуйгибер, выключив фонарик, вновь погрузилась в задумчивую темноту, словно хищник, поджидающий добычу. Вдруг кто-то решит воспользоваться аварией и проникнуть в здание? Час назад, когда за Кроули закрылась дверь в кабинет директора.       – Ты думаешь, это хорошая идея? – спросил Габриэль, нервно барабаня пальцами по столу. Михаэль пожала плечами, но затем кивнула.       – А когда от Кроули поступали плохие идеи? Все-таки соображает он быстро и мыслит нестандартно. Если он говорит, что эти дневники – сокровище, то так оно и есть. Он разбирается.       – Но я не совсем уверен…       – Хастура ты тоже сначала не хотел брать, – напомнила кузина. – Говорил, что мы не будем печатать ужасы и мистические детективы, да еще и автора, на котором висит огромный штраф по административке. А Кроули прочел и сказал, что ты будешь последним кретином, если упустишь такого автора. И Вельзевул его поддержала, как только ты ей кинул файл. Просто к мнению своей бывшей ты прислушиваешься, а к мнению Кроули – нет.       – Потому что Вельзи – критик, это ее работа – понимать, что хорошо написано, а что нет.       – А Кроули – писатель, он это не понимает, но чувствует.       – Ладно, ладно. Надеюсь, мы об этом не пожалеем.       – Да чего уж, вариантов-то все равно больше нет.       Уриэль стремительно вошла в компьютерный отдел, словно ее несли огромные белоснежные крылья. Ньют почти ощутил, как его обдало ветерком от них, когда женщина проходила мимо. Взглянув на ее сосредоточенно-мрачное лицо, он решил не напоминать о себе. Выложил анонс – и ладно, хорошо, не надо нарываться дальше, чтобы не попасть под разящий архангельский меч. Поэтому Пульцифер повернулся к своему компьютеру, собираясь его выключить, как вдруг заметил уведомление от антивируса: для завершения установки обновлений нужно перезагрузить компьютер. Перезагрузить сейчас? Молодой человек знал, сколько времени может занять сие действо, поэтому решил согласиться – раз уж он ничего не будет делать до конца рабочего дня. Пусть обновляет. Ньют щелкнул мышкой.       Загрязнение устало потерли глаза – уже несколько дней они активно занимались бухгалтерией, сводя дебет с кредитом и колдуя над вещами, малопонятными остальным отделам издательства. На горизонте маячил конец года со всеми вытекающими. Светлые почти до белизны и оттого кажущиеся пустыми глаза прожигали насквозь, если кто-то сталкивался с Бланком взглядом, но каждый успевал заметить припухшие от усталости веки и красную сеточку капилляров на белках.       Уайт откинулись на спинку стула и с наслаждением размяли мышцы шеи, наклонив голову влево, вправо и вперед. Затем немного повертели головой, прикрыли глаза, чтобы дать им отдых. Затем открыли, собираясь встать, чтобы немного пройтись… и успели заметить, как гаснет экран компьютера, что сопровождалось тем неповторимым оборванным гудящим звуком, когда техника внезапно перестает работать и наступает тишина.       – В принципе, нам только закрыть дырку в этом месяце, никто же не настаивает на постоянном сотрудничестве, – Габриэль расхаживал по кабинету, не столько обращаясь к кузине, сколько говоря с самим собой. Михаэль же, не затягивая, нашла договор разового сотрудничества, просмотрела и, распечатав, карандашом отмечала, где нужно поставить подписи и что нужно вписать. – Не представляю, что это за дневник такой. Кому интересно читать о деревенской кумушке, которая жила пару веков, если не больше, назад? Это же не историческая личность, она не была свидетелем каких-то значимых событий, что она может поведать? Рецепт семейного супа? Не удивлюсь, если она не то, что в столице, но даже вообще в городе не быва…       Он замолчал на полуслове, с недоумением уставившись в темноту – свет в кабинете неожиданно погас. В наступившей тишине гулко прокатился удар грома. Михаэль, которая находилась ближе к окну, нашарила веревку и открыла жалюзи. В небе за окном угрожающе клубились тучи, но стало немного светлее – во всяком случае, видно очертания предметов.       – Что случилось? – Габриэль, нахмурившись, выглянул за дверь, чтобы убедиться, что света нет и там. Его кузина выглянула в окно, пытаясь понять, есть ли свет в соседних зданиях. – О Господи, а как же верстка?!       Михаэль резко обернулась, побледнев. Не сговариваясь, они выскочили из кабинета, намереваясь навестить компьютерный отдел, но в коридоре натолкнулись на гудящую толпу – почти все сотрудники высыпали из кабинетов, обсуждая, что случилось и почему. Они шумели, толкались, подсвечивали дорогу смартфонами, но все равно натыкались друг на друга и шумели еще больше. Проложить себе путь не представлялось возможным.       – Тишина!       Уверенный, громкий голос директора разнесся по коридору, целиком и полностью привлекая всеобщее внимание.       – Прошу всех сохранять спокойствие, – четко проговорил Уайтвинг, чтобы его было слышно всем, – возвращайтесь на рабочие места, проблема скоро будет устранена. Глав отделов прошу собраться в конференц-зале.       Толпа, подчиняясь уверенности руководителя, стала потихоньку рассасываться, обсуждая случившееся. Михаэль тихонько шепнула на ухо кузену:       – Ты уверен, что скоро?       – Конечно, – бескомпромиссно отозвался тот. – Вот как узнаем, что за проблема, так сразу.       После небольшого совещания удалось выяснить следующие факты: электричества нет во всем здании; в соседних, возможно, тоже, но это не точно, потому что из-за дождя ни черта не видно, по той же причине проблематично покинуть здание и убедиться лично; в специальные службы дозвониться невозможно – либо занято, либо ожидайте очереди; от Уриэль и Загрязнения лучше держаться подальше во избежание травм как физических, так и моральных.       Выслушав всех, Габриэль пару секунд помолчал, затем спокойным и не терпящим возражений голосом начал раздавать указания: кого-то отправил проверить проводку, кому-то велел позвонить домой, чтобы узнать, как со светом у них, кого-то попросил найти в интернете телефоны организаций в соседних зданиях и позвонить им, чтобы не выходить на улицу в такую непогоду. Разведка показала, что по соседству электричества нет, а вот во всем городе, похоже, есть. С проводкой дела обстояли сложнее: поскольку в штате издательства не было электрика, удалось убедиться лишь в том, что она, слава богу, не искрится и паленым не пахнет. Уайтвинг запретил ее трогать – пусть с ней разбираются специалисты – и поручил Сандальфону периодически звонить в нужные службы в связи с этим вопросом.       – Поскольку мы не знаем, сколько это может продлиться, – заметил Габриэль, – то я предлагаю распустить сотрудников по домам. Если же у кого-то есть срочная работа, которую необходимо выполнить сегодня, то закончить ее дома.       – А как же верстка?! – встряла Уриэль.       – Я думаю, типография войдет в наше положение, отправим им файлы в понедельник…       – Гэб, там очередь! Если мы протянем с файлами, то журнал можем получить не через день, а неделей позже! Да проще в этом месяце вообще ничего не выпускать тогда! Никто не согласится двигаться.       – Хорошо, тогда поезжай домой и сверстай там.       – С нуля?!       – А что я сделаю? – Габриэль всплеснул руками. – Скажу волшебные слова, и твой компьютер заработает?       – Было бы неплохо! Документы у меня, конечно, на почте, но с нуля я не успею. А в локальной сети сохранен макет, пусть в нем не все, но хоть что-то!       Габриэль задумался:       – У нас на балансе должны быть ноутбуки.       – Закупали, – подали голос Загрязнение, – десять штук два года назад взамен устаревших моделей. И еще два – в прошлом году. Мне тоже надо работать. У меня тоже все документы – в локальной сети, я могу работать только с компьютера, подключенного к ней, то есть, с того, который зарегистрирован в рабочей сети. Здесь, в издательстве.       – Андерсон? – Уайтвинг попытался найти Мейстера в полутьме. В нескольких метрах загорелся экран смартфона и замаячил, привлекая внимание.       – Я здесь. Да, десять ноутбуков – два новых купили взамен списанных из-за поломки. Пять из них стоят в кабинетах вместе с другими, на которых работают, как на стационарных, но те такие старые, что вряд ли продержат заряд без сети хотя бы час. Если ничего не коротнуло при отключении электричества, всем можно пользоваться. Вопрос, опять же, в батарее. Те, что лежат у меня, не включались довольно давно, я не знаю, сколько там процентов сейчас.       – Бери Уриэль и Бланка, идите проверять. И проверьте те, которые в кабинетах. Главы отделов – распускайте сотрудников. Сандальфон, дальше дозванивайся. Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять.       Примерно в это время в зал и ворвался Кроули.       Пока Габриэль вводил вновь прибывших в курс дела, Михаэль отвела Анафему в сторону и, подсвечивая себе фонариком, который завалялся у запасливого Андерсона (видите! Я же говорил, что пригодится! А вы «кому они нужны, кому они нужны…»), зачитала ей договор. Девушка осторожно уточнила, стоит ли вообще затевать все это, если у них такой форс-мажор. Михаэль с непроницаемым лицом ответила, что теперь это дело принципа.       – Гэб, это ерунда какая-то! В издательстве что, нет никаких дополнительных генераторов? Автономных источников питания?       – Если вы согласны с условиями, внесите свои данные на первой странице.       Анафема покосилась на женщину, а затем глянула за ее плечо, где разорялся Энтони, которого, похоже, происходящее не особо устраивало. Бесполезные очки он убрал в карман и теперь недовольно щурился, глядя на директора издательства, который из-за кремового костюма казался мутновато-серым пятном в темноте. Однако куда больше внимания привлек Альберт, который как раз менял подсветку в телефоне на менее яркую, а потому на его и без того выделявшуюся бежевой одеждой фигуру мягко падал свет экрана. Кроули на фоне этих двоих казался черной дырой. За окном ударила молния, озарив конференц-зал, и Анафема вздрогнула и тряхнула волосами, прогоняя наваждение: на миг ей показалось, что у Азирафаэля за спиной сверкнуло что-то яркое до белизны, а у Кроули, напротив, сгустились тени.       – Энтони, за все то время, пока я здесь работал, у нас не просто свет не отрубали – даже неполадок с электричеством никогда не случалось! А начинал я, заметь, довольно давно, еще при своем отце, – меж тем отвечал Уайтвинг на возмущение писателя. – Кто ж знал, что так получится? Никому даже в голову такая статья расходов не приходила!       – А зачем тогда Квентин хранит эти проклятые фонарики? Да не свети мне в лицо!       – В смысле, зачем храню? – в зал вернулся Квентин, неся пару ноутбуков. За ним следовали еще несколько человек. – Фонарики очень полезны в хозяйстве, они тут хранятся еще с тех пор, как на смартфонах не было встроенных фонариков!       – Дьявол, сколько лет этой штуке? – Кроули подозрительно отступил от Уайтвинга. – Тем более убери ее от моего лица, а то рванет!       – А вот здесь нужно поставить подпись, – указала Михаэль на последнюю страницу, отвлекая Анафему от вошедших.       – Это старый хороший фонарь, в нем ломаться просто нечему, он еще тебя переживет и лет сто прослужит! – строго отрубил Мейстер, осторожно устроив технику на столе. Один ноутбук тут же оккупировала Уриэль, а другой – Загрязнение, недобро клокоча и бурля на каждого, кто тянул руки к их трофею. Сотрудники сошлись на том, что все, кто не уезжает домой, соберутся в конференц-зале. По три человека из компьютерного отдела и бухгалтерии засели за ноутбуки, рядом с каждым стоял кто-то, кто светил на клавиатуру фонариком. Мейстер подошел к Габриэлю и отчитался. – Ничего не сгорело, но идея с резервным источником питания мне нравится.       – Мне не нравится, – подали голос Загрязнение. – Это единичный случай.       – Запиши в расходы на будущий год. Прямо в начало списка, – попросил Уайтвинг. Бланк сердито и невнятно забурлили, что бюджет не резиновый и такая штука себя не окупит, но, когда Уайтвинг чуть повысил голос, переспросив «что-что?», Загрязнение притихли, выражая свое неудовольствие лишь редким взбулькиванием.       – Гэб, мы закончили, – позвала Михаэль. Ее кузен развернулся, и Анафема даже в полумраке разобрала его широкую улыбку.       – Благодарю вас, мисс Гаджет, за то, что согласились оказать помощь в столь непростое для нас время. Надеюсь, Азирафаэль поможет вам с оформлением… как и Энтони.       – Я?       – Энтони, будь так добр, займись делом, – с нажимом попросил Уайтвинг. Кроули фыркнул.       – «…и не маячь у меня перед глазами»? Ла-адно, живи, пернатый, – он деловито забрал у директора фонарик и вместе с Феллем отошел к Анафеме. Они распаковали тетради и принялись вполголоса обсуждать, какую историю и в каком формате лучше подать. Директоры издательства тоже приблизились и, взяв по дневнику, решили, раз уж такой случай, приобщиться к наследию Агнессы. А со стороны других сотрудников еще долго раздавались недовольное ворчание и отдельные ругательства, поскольку выяснилось, что без электричества не работает роутер, так что для выхода в сеть необходимо было подключать точку доступа от мобильного интернета.       – Черт побери, – вдруг выругались сдержанные обычно Бланк. – Здесь что, Windows 7? Сколько лет этому ноуту? Уже скоро поддержка закончится.       – Во-первых, семерка прекрасна и еще никогда не подводила, – снова вскинулся Андерсон, – а во-вторых – да, они старые! Я же говорил, они лежат уже давно, никто ими не пользуется.       – Потому что я уже забыли, как этим пользоваться, – Загрязнение побарабанили пальцами по столу. – Когда его включали последний раз? Он запрашивает обновления…       – Не надо! – торопливо воскликнул Ньют, который, чувствуя вину за случившееся, остался в издательстве и всячески пытался быть полезным. – Это может занять много времени. Давайте, я помогу…       Опасаясь касаться испытывавшей к нему самые искренние чувства (а что может быть искренней чувства неприязни и ненависти) техники, Пульцифер спрятал руки за спину и начал вполголоса руководить действиями Бланка. Пришлось потратить некоторое время, чтобы установить необходимую Уайту программу (Уриэль, не отвлекаясь, написала Ньюту пароль администратора), и, пока шла установка, Ньют поинтересовался:       – А почему вы не храните документы в облаке, чтобы можно было получить доступ к ним отовсюду, а не только из издательства?       – Потому что я не хочу, чтобы можно было получить доступ к ним отовсюду, – резонно пояснили Загрязнение, оглянувшись через плечо. На их лицо упал свет экрана, и Ньют слегка поежился, увидев глаза неестественного цвета вблизи, да еще и отражающие холодный искусственный свет.       – Почему?       – Не надо, – с нажимом повторили Бланк, поворачиваясь к ноутбуку. – Некоторые вещи не должны покидать стен издательства.       – Если вы волнуетесь за сохранность документов, то облачные хранилища имеют высокую степень защиты. Кроме того, получить доступ к локальной сети издательства можно и извне… удаленный доступ, вирусы…       – Вирусы? – Загрязнение снова обернулись, странно на него посмотрели и, улыбнувшись, повторили. – Вирусы…       И Бланк вернулись к установившейся программе, открыли необходимые документы и погрузились в работу. Пульцифер поежился и отошел. На его счастье, он не видел рабочий стол рабочего и домашнего компьютеров Загрязнения: сотни файлов с непонятными названиями, как будто кто-то просто нажимал первые попавшиеся кнопки, сохраняя их; папки в папках и еще в папках, и подобное могло продолжаться до бесконечности – но, если бы вам хватило терпения дойти до конца, вы бы попали в итоге в пустую папку; найти что-то здесь могли только сами Уайт. Поэтому они несколько терялись, если рабочий стол был почти девственно чист. Отлично чувствуя себя в своих запутанных нагромождениях мусорных и совершенно ненужных файлов, Загрязнение не совсем понимали, как идти прямым путем, и что в папке «Документы» лежат именно документы, а не видео, файлы установки давно снесенных программ и картинки, половина из которых битые. Возможно, что на их компьютере уже были вирусы. А учитывая бурное прошлое Бланка, скорее всего, это были их собственные вирусы.       Ньют помог и остальным сотрудникам, кому-то – ускорив быстродействие сети, кому-то – покопавшись в фоновых процессах и отключив лишнее, кому-то – исправив настройки. Когда он подошел к Уриэль, она, не оборачиваясь, дружелюбно кивнула.       – Молодец. В принципе, ты на сегодня свободен.       – Д-да, спасибо. А все-таки, почему вы не пользуетесь облаком?       – Я пользуюсь. Но ты сам понимаешь, сколько ресурсов жрет эта треклятая синхронизация в фоновом режиме. А постоянно пересохранять документы в онлайн-хранилище никакой памяти не хватит – причем я сейчас не о компьютере. Тут хорошо, если просто кнопку сохранения не забудешь нажать, а уж перекидывать куда-то… – она вздохнула и прикрыла глаза, чтобы они немного отдохнули – слишком большое напряжение они испытывали от работы за компьютером в темноте, хоть Уриэль и снизила яркость. – Нет, ну в обычное время ладно. А в условиях аврала, который у нас сейчас… в общем, мне дорог каждый процент оперативной памяти. Кто ж знал, что получится так.       – Эй, Ньют!       Пульцифер обернулся на голос и увидел, что ему машет фонариком Квентин.       – Да, мистер Мейстер?       – Ты же все равно уже закончил? Помнишь, где мой кабинет? Отведи туда леди, там еще два ноутбука остались. Проверьте, у которого заряд есть – ребята будут рассказ печатать. Шкаф справа от двери, нижняя полка, держи ключ.       Студент судорожно поймал блеснувший в воздухе ключик, кивнул, надеясь, что в полумраке это будет заметно, и, подсвечивая себе и спутнице дорогу к двери, проговорил:       – Сюда, пожалуйста.       Анафема послушно последовала за ним, полагая, что он один из сотрудников издательства. Пульцифер шел впереди, внимательно глядя под ноги и по сторонам, так что ему и в голову не приходило посветить на лицо спутницы, да и невежливо как-то. Он уже успел запомнить расположение кабинетов, поскольку за эти несколько дней его постоянно посылали куда-то с мелкими поручениями подай-принеси-спроси, так что сейчас он мог бы найти дорогу и без фонаря.       Они дошли быстро и молча, открыли шкаф, извлекли пару ноутбуков и поставили их на стол Андерсона. Анафема включила один, а Ньютон, чтобы не терять времени, второй.       – Блин, – девушка сердито сморщила нос. – Здесь 9% заряда. Боюсь, этого не хватит, даже если печатать очень-очень быстро. А у вас что?       – Ничего, – Пульцифер обреченно уставился на значок Windows на черном экране. Кажется, ноутбук завис при загрузке. Потыкав клавиши, он вдавил кнопку питания и не отпускал до тех пор, пока экран не погас совсем, включил снова, выбрал безопасную загрузку и снова запустил систему. Через пару секунд, несмотря на все перестраховки, она снова зависла и не реагировала даже на кнопку питания. Пульцифер вытащил батарею, обесточив ноут, вставил снова, включил, дошел до значка Windows… после чего ноутбук отключился с концами и больше не подавал признаков жизни, как студент не бился.       – Мда, – мрачно подвела итоги Анафема, – ситуация.       – Пойдемте обратно?       – Сейчас, я дяде Азу позвоню, пусть думают, что делать, пока мы идем. Не хочу ни у кого отвоевывать ноут, пусть этим тот писатель занимается, – девушка фыркнула, достала смартфон и быстро набрала номер. – Алло, Аз? Все плохо. Нет, заряд почти на нуле, смысл брать эти ноуты примерно на том же уровне… да. Ну ладно, я тут еще… алло? Аз? Альберт? – она уставилась на темный экран, нахмурилась, нажала на кнопку разблокировки, но телефон не реагировал. Тогда Анафема попыталась его включить, экран осветился радостным логотипом компании, а потом не менее радостно сообщил, что аккумулятор разряжен. И снова отключился. – Да что за день-то сегодня такой! – мисс Гаджет чуть не запустила своим тезкой в стену, но вовремя опомнилась. – Ладно, идем.       Она первая дошла до двери, дернула на эмоциях ручку… и осталась с этой ручкой в руке. Испытывая нехорошее предчувствие, толкнула дверь, попыталась как-то потянуть на себя… тщетно. Ньютон, заметив, что спутница замешкалась, поспешил к ней. Сообразив, в чем дело, тоже попытался открыть дверь, но потерпел такое же фиаско.       – Ух, выбить бы эту дверь к чертям! – рассердилась Анафема, пнув оную. Пульцифер покачал головой.       – А потом платить за установку новой?       – Да понимаю я… позвони кому-нибудь, пусть с той стороны ручку повернут.       Ньютон взялся за телефон и попытался набрать Уриэль, но умная машинка, присоединившись к общему заговору техники, то ли тоже разрядилась, то ли что похуже, но, мигнув и погаснув, она тоже полностью отказалась включаться. Анафема едва ли не зарычала, и Пульцифер принялся ее успокаивать:       – Не переживайте так, я уверен, ваш дядя скоро придет – ведь звонок оборвался, и он будет беспокоиться. Да и вообще они там хватятся, если нас долго не будет.       Услышав, что собеседник называет Азирафаэля ее дядей, девушка хихикнула, но спорить не стала. Настроение у нее немного поднялось.       – Ну да, вы правы. Ничего страшного не случилось, нам необходимо просто подождать.       – Я пока посмотрю второй ноутбук – может, что-то удастся исправить, – без особой надежды предложил Ньют, возвращаясь к столу. В конце концов, хуже он уже не сделает, верно?       …во всяком случае, как быстро потушить самовоспламеняющуюся технику, он уже знал.       Альберт опустил телефон, мимоходом подумав, что как же рассердилась Анафема, если бросила трубку.       – Нет, они тоже разряжены, – передал он остальным.       – Потому что, когда ноутбуки возвращают, зарядить их забывают! – заворчал Квентин. – Проверить индикатор заряда? Зачем, пусть это будет забота того, кому ноут понадобится потом!       – Андерсон, мы уже поняли, что у тебя есть тысяча и одна вариация на тему «я же говорил»! – рассердился Кроули. – Лучше скажи, что делать?       – Я? Я отвечаю за сохранность оборудования и поставки. Оборудование работает? Работает. Я вам не Пикачу, чтобы электричеством зарядить каждую машинку! А что делать – это вопрос к начальству.       – Кстати, неплохо бы заменить уже технику, – заметил Сандальфон, все еще безуспешно сидящий на телефоне. – У нас в художественном отделе компьютеры плохо справляются…       – Вы что, специально дождались ЧП, чтобы мне сообщить обо всех проблемах, надавить и заранее расписать годовой бюджет, получив все необходимое? – возмутился Габриэль. Квентин задумчиво потеребил усы.       – Скорее, мы просто пользуемся тем, что ты и Бланк находитесь в одном помещении, и что сейчас они точно никуда не сольются, как обычно.       – Я не сливаюсь, я ухожу по делам, – возразили Загрязнение, не отвлекаясь от дела.       – Утекаешь сквозь пальцы.       – У нас есть дела поважнее! – прервала их Уриэль. – Точнее, у вас. Мы, конечно, можем пустить журнал и без рассказа…       – Это на двадцать-тридцать страниц меньше, чем обычно, – напомнила Михаэль. – Поэтому давайте, делитесь ноутбуком. Уриэль, ты со своей командой работайте, пусть кто-то из бухгалтеров…       – Нет! – взвились Уайт, явно не собираясь сдаваться без боя. – Это тоже важно!       – Но крайний срок по журналу – сегодня, а у тебя… кстати, когда? – Габриэль задумался. – Чем ты там вообще занимаешься? Налоговый год заканчивается в апреле, а сейчас ноябрь.       – Раз занимаюсь – значит, надо! – Загрязнение забулькали, нехорошо поглядывая на начальство. – Вы же не хотите, чтобы в этом самом апреле возникли проблемы?       – Так! – Уайтвинг нахмурился. – Я надеюсь, ты не развлекаешься своими финансовыми махинациями с нашего IP?!       – Я что, страдаю идиотизмом? – Бланк вскинули белесые брови. – Для этого есть анонимайзеры и открытые Wi-Fi-сети, а я у тебя работаю вполне официально, так что на меня сразу выйдут.       – Зачем я вообще взял тебя в штат… – простонал Габриэль. – И так понятно было, что это мутное дело…       – У тебя хоть раз были ко мне претензии? – оскорбились Загрязнение.       – Нет, но…       – И вообще, меня по тому делу перевели в свидетели за сотрудничество со следствием, – отрубили Бланк и повернулись к экрану, все еще обиженно бурля. Альберт тихонько шепнул на ухо Кроули:       – Какое дело? У вашего издательства были проблемы с законом?       – Не у нашего, – так же тихо отозвался тот, – а у того, в котором Загрязнение работали прежде. Реально мутная история, с отмыванием денег. Они и авторов кидали, во всяком случае, кинули Хастура с его первой книгой. Говорят, он тогда со злости поджег им то ли офис, то ли склад, но ничего не доказано. Пока занимались пожаром, вскрылись финансовые махинации, неуплата налогов и, кажется, что-то покрупнее – я точно не знаю. То ли секта, то ли наркотики под прикрытием солидной компании. Хастур проходил потерпевшим, но, поскольку своих денег ему предстояло ждать ой как долго (еще не факт, что дождался бы), то он начал искать новое издательство. И пришел к нам. А поскольку Гэб как раз искал нового бухгалтера, через Хастура вышел на Бланка. Ну и как-то так.       – Похоже на какой-то детективный сериал, – недоверчиво отозвался Фелль. Ему показалось, что Энтони шутит, хотя представить, как Хастур поджигает склад, удалось даже слишком легко.       – О, жизнь куда интереснее любого сериала, – усмехнулся писатель. – Надо только раскрыть глаза и уши пошире. А если не веришь, я могу тебя свозить на место этого пожара – там сейчас пейнтбольный клуб, который как раз открыла одна из бывших сотрудниц – ей тоже удалось пройти по делу свидетелем. Говорят, у нее был роман с Хастуром…       – ЧТО?!       – Ладно, я погорячился, – Кроули хихикнул в кулак. – Скорее, Мери была безответно влюблена в Хастура.       – Вот знаете, сейчас совсем легче не стало, – беспомощно признался Азирафаэль. – Это по-прежнему «ЧТО?!»       – А что, по-твоему, наш зомбик не достоин любви?       – Нет, но…       – Ты же ангел! Ты должен любить всех и верить, что каждое существо достойно любви!       – Опять вы дразнитесь, мистер Кроули! – Фелль недовольно засопел.       – Но мы же выяснили, что по классификации издательства ты относишься к ангелам…       – И что? Это не повод меня так называть! Снова! Что вы ко мне все лезете с этим…       – Это я еще не лез! – Энтони засмеялся. Альберт слегка порозовел, хотя это было незаметно в темноте.       – Еще б вы полезли… но вы же обещали. Вам доставляет такое удовольствие…       – О да, конечно! Повтори это снова, вот этим своим голосом… – писатель откровенно веселился. Азирафаэль сообразил, что лучше придерживаться первоначальной тактики – игнорировать.       – В смысле, личная жизнь мистера Хастура – это последнее, что я бы хотел знать.       – А поздно. Теперь мы знаем… – Энтони, успокоившись, многозначительно кивнул на Михаэль, которая, пока Габриэль пытался отвоевать хотя бы один ноутбук, отошла в сторону и с кем-то говорила вполголоса. – Если честно, я совсем не хочу знать, чем занимается Загрязнение – так я смогу, если что, дать правдивые показания, – но нам нужно что-то делать…       – Кажется, пока они спорили, один ноутбук разрядился, – Альберт указал в темноту, где на один горящий экран стало меньше. Кроули тихо выругался.       – Десять негритят какие-то! И их осталось пять. Хастуру надо будет подать идею для триллера – битва за технику. Ангел, у тебя с собой пылающий меч? Ща резню начнем.       – Может, ну его, этот рассказ? – предложил Фелль. Писатель помотал головой.       – Нет, Михаэль правильно сказала – теперь это дело принципа.       Они вернулись к столу, где уже «осталось их четыре». Уриэль, заслышав шаги, спросила:       – Может, тогда вы эти дневники просто сфотографируете, а я быстренько обработаю фото и сверстаю как картинки?       – Не получится, – печально отверг идею Альберт, – чтобы разобрать почерк и… грамматический стиль Агнессы, нужен опыт. Читатели просто ничего не поймут.       За окном в очередной раз громыхнуло, и в наступившей тишине отчетливо раздались чьи-то шаги за дверью. И когда она распахнулась, вспышка молнии очень удачно осветила мокрого с ног до головы, но абсолютно равнодушного к этому факту Хастуру.       – Ну и погодка. Да и у вас тут, я смотрю, весело.       – Ну как?       Ньют, который особо ничего хорошего и не ждал, покачал головой, а потом, спохватившись, что его все равно не видно, озвучил:       – Никак.       С другой стороны, ноутбук не загорелся, что было несомненным плюсом. Однако вслух это он решил не упоминать. За окном продолжало греметь, Анафема подошла к нему и выглянула наружу.       – Если что, можно выйти таким способом… но совсем не хочется, – она поежилась. Она не боялась грозы, но идея переждать непогоду в сухом и теплом месте нравилась ей куда больше.       – Странно, что к нам еще никто не пришел, – заметил Пульцифер, осторожно закрывая крышку ноутбука. Девушка пожала плечами.       – Ну… в конце концов, им же придется прийти, чтобы положить те ноутбуки на место.       – Да, – Ньют нервно усмехнулся, – не хотелось бы остаться взаперти на все выходные.       – А что с этой штукой? – поинтересовалась Анафема, вернувшись к столу. Студент развел руками.       – Не знаю, я не могу его включить.       – Вы же программист, разве нет?       – Во-первых, что-то я не заметил, чтобы мне во время учебы вживили рентгеновское зрение, чтобы я вот так на раз определял поломку, – уязвленно отозвался Пульцифер. – А во-вторых, я еще даже диплом не получил. Я тут на практике.       – Так вы студент?       – И что?       – Ничего, – откликнулась Анафема, напряженно всматриваясь в темноту, где должен был находиться собеседник. – Я тоже студентка, но в этом году уже заканчиваю. Меня дядя попросил принести дневники моей пра-пра-прабабки. Может, получится издать…       – Было бы, наверное, здорово…       – Да я даже не знаю, – девушка пожала плечами и вздохнула, – в дневниках этих сам черт ногу сломит. Несколько поколений моей семьи пытались это все систематизировать и связать в единый текст, но как-то… мама предлагает мне перепечатать их. Наверное, на компьютере можно было бы как-то соединить разрозненные куски…       – Ну… гиперссылки, сноски, вставки, – предположил Ньют. – В конце концов, можно использовать и программы помимо Ворда. Да хоть написать новую, простенькую, для собственного пользования…       Анафема снова внимательно посмотрела на него, но, к сожалению, вспышка молнии последовала в тот момент, когда она уже отвернулась.       – Думаю, вы станете хорошим программистом.       – Спасибо, конечно, но я…       – Я слышала, как вы там всем помогали и все объясняли.       – Ммм… – Ньют промычал что-то невразумительное и порадовался, что в темноте не видно, как он густо покраснел. Его собеседница ведь не знала, что вся эта локальная катастрофа из-за него. – Да так… мелочи…       – Может, и мелочи, однако очень вовремя. Без вас, я думаю, всем пришлось бы гораздо труднее…       – Без меня вообще бы ничего не случилось, – вырвалось у Ньюта прежде, чем он прикусил язык. Анафема изумленно приподняла брови.       – В смысле?       – Дело в том… дело в том, что… – Пульцифер замялся и выдохнул. – Авария случилась из-за меня.       – Да вы что, – скептически спросила девушка. – Это как?       Ньют, поколебавшись, принялся разъяснять свои запутанные отношения с техникой.       – Легок на помине, – изумился Кроули и воскликнул уже громче, обращаясь не только к Альберту. – Хас, какими судьбами?       – Хастур, если ты по делу, то ты немного не вовремя, – заметил Габриэль, обводя фонариком конференц-зал.       – Да я вижу, – согласился тот, – точнее, на самом деле я ни хрена не вижу, но ситуацию понял. Так чего у вас тут с недостающим рассказом? А то мне Михаэль звонила пару часов назад, спрашивала.       – А ты что, привез рассказ? – с надеждой спросил Габриэль. Хастур помотал головой – ну, насколько можно было разобрать в полумраке.       – Не-а, у меня нет ничего готового. Я просто мимо проезжал.       – А у тебя совершенно случайно… ну… нет с собой ноутбука? – Габриэль все еще не терял надежды. Его кузина чуть слышно вздохнула – она звонила Хастуру пять минут назад на случай, если он еще не выехал и захватил ноутбук, но оказалось, что писатель в городе где-то с часа дня. Проще было смотаться домой тому же Альберту, напечатать и прислать готовый вариант на почту, но это тоже требовало времени – причем неизвестно, как долго продлится поездка в таких погодных условиях.       – Не-а, – повторил Хастур. – Зачем мне ноут? Но могу одолжить печатную машинку.       Наступила тишина. Первой ее осторожно нарушила Михаэль:       – Ты… ты возишь с собой печатную машинку?       – Ну да.       – Но зачем?!       – Как зачем? Я же писатель, – Хастур фыркнул. – Вдруг мне остро захочется поработать где-то в кафе или в парке?       – Для таких целей люди придумали ноутбуки!       – И что, – Хастур развел руками, – помогли вам ноутбуки? А печатная машинка не разряжается.       – А это отличная идея! – вдруг загорелся Кроули. – Написанное от руки вряд ли разберут, а на машинке – без проблем! А всякие помарки нам только на руку, отличная стилизация! Хас, тащи свое безотказное чудо инженерной мысли!       – Но я не уверен, что мы успеем, – засомневался Азирафаэль, пока Хастур водружал свой любимый антиквариат на стол. – Я не умею печатать на машинке, тем более, быстро. Уверен, процесс несколько отличается от работы с клавиатурой…       – Никаких проблем, – Хастур сунул в рот незажженную сигарету и уселся за стол, разминая пальцы. – Кто-то будет светить мне фонарем, а кто-то зачитывать, что печатать. Я-то умею.       Процесс действительно пошел довольно бойко. Альберт, который чуть ли не наизусть помнил рассказы Агнессы, зачитывал текст, который ему освещал Кроули, Хастур печатал – причем так быстро, что стук отдельных букв сливался в отдельный непрерывный звук, в котором время от времени слышался отчетливый звонкий «бздыньк!» – это писатель переходил на новую строчку. Все оторвались от своих дел, заслушавшись – даже Уриэль, которая почти закончила, перевела ноутбук в спящий режим для экономии заряда.       – Я согласна с Кроули, – заметила она, когда Хастур закончил, и Энтони принялся аккуратно фотографировать каждый лист со вспышкой, – Гэб, это дико интересно. Мы должны это как-то оформить и издать!       – Поддерживаю, – подала голос Михаэль, – но мы обговорим это позже. Уриэль, ты успеешь сверстать до конца рабочего дня?       – Думаю, да, – та вывела ноутбук из спящего режима. Осталось пятнадцать процентов заряда, но этого должно было хватить. Кроули быстро перекинул ей фотографии. Некоторое время стояла напряженная тишина, а затем Уриэль загрузила сверстанный документ и решительно нажала кнопку отправки. – Все!       Все с облегчением вздохнули, но тут Михаэль глянула на часы и чертыхнулась – да так, что даже Кроули уважительно присвистнул.       – Не успели…       Хастур, который стоял рядом со своей машинкой, задумчиво пожевал кончик сигареты.       – А куда мы так торопимся-то?       – Как куда? – не понял Габриэль. – Сдать верстку! Нам нужно было успеть до выходных, в понедельник бы уже не приняли.       – Странные ребята, – заметил Хастур, – обычно досылать можно как раз до понедельника. Они же не будут печатать на выходных.       – Ну, у них там какие-то свои тараканы сейчас, – признал Уайтвинг, – очередь большая. Просили до конца рабочего дня. Уж не знаю, когда они начнут печать…       – Явно не сегодня. У них же тоже электричества нет, – заметил Хастур. Все в шоке уставились на него. – Чего? Я мимо ехал, неподалеку от нашей типографии дерево из-за грозы рухнуло на провода, там какая-то авария произошла, оттого свет вырубило аж до нас. Там сейчас разбираются, в чем дело и какого черта, а всех работников наверняка отправили по домам, чтобы не мешали. Там везде аварийки стояли и пожарные дежурили, как бы где что не загорелось. А может, и загорелось, но уже потушили. Я не спрашивал.       Габриэль тяжело опустился на стул.       – У меня так инфаркт будет.       – Вот это поворот, – Кроули ухмыльнулся. – Тогда, получается, мы успели, потому что форс-мажор слишком глобальный, мы не виноваты, а вот они – очень даже.       – А ну-ка… – Михаэль зашла на корпоративную почту. Затем молча протянула смартфон кузену, и тот вслух зачитал:       – «По техническим причинам все сроки продлеваются до вторника. Приносим свои извинения». И когда они это прислали?       – Час назад. Вероятно, когда у них самих появилась какая-то ясность в работе.       – Ну что, перепечатываем дневник? – спросил Альберт. Энтони помотал головой.       – Ну нет, мне понравилось, как это все выглядит. Красота! Надеюсь, у Ури там нет никаких ошибок…       – У меня не бывает ошибок! – взвилась женщина. – И я тебе не Ури!       – Так, ладно, – устало прервал эту перепалку Габриэль. – Давайте по домам все, завтра выходные, надо отдохнуть… этот день слишком похож на бред. Так не бывает.       – Бред – это если сейчас свет дадут, – заметил Энтони. – Во всяком случае, это было бы эпично. Как там? «Пусть станет светло»?       – «Да будет свет», – поправил его Азирафаэль. И, словно дожидаясь этого знака, лампа замигала и зажглась. За ней и остальные. Все судорожно зажмурились, особенно громко ругался Кроули, выуживая из кармана очки.       – Ангел, в следующий раз – предупреждай, что ты электрик от бога!       – Я-то тут при чем?! Наверное, аварию, наконец, устранили.       – Угу, сообразили, что рабочий день кончился, домой-то хочется, – ухмыльнулся Хастур.       – Ангел, а можешь сделать так, чтобы дождь кончился? – не отставал Кроули. – Может, ты еще и прирожденный водопроводчик?       Габриэль замахал на них руками:       – По домам! Все – по домам! Это приказ!       И все заторопились по домам.