Палач и судья

Ну что? Как тебе её объятья? Как тебе её крик?

Лучше, чем я ожидал. Честно. Я думал будет холодно, мерзко, склизко и всё такое. А на деле – даже немного…приятно. Меня словно обняли… изнутри. Каждый сосуд, каждую мышцу и каждую кость. Каждый нерв в моём теле буквально кричал что всё это – неправильно. Что так не должно быть. Но от этого было лишь приятнее. Чувство, будто бы я больше не принадлежу самому себе. Что я стал лишь сосудом для кого-то. Вернее, для чего-то. Чего-то первобытного, желающего избавить себя, и меня, и всех вокруг от оков наших собственных тел. Желающего даровать нам свободу, за которую мы так отчаянно боремся. Но каким образом? Неужели простого разрывания на части достаточно для этого? Неужели цена спасения настолько мала? Разорви свою плоть и будешь свободен? Звучит слишком просто. Такого просто быть не может. Хочешь найти освобождение – умри? Я не верю. Не может всё быть так просто. Освобождение от греха жизни, порождающего страдания, должно быть полно таких-же страданий…разве нет? Или в этом мире всё и правда стремиться к симметрии? Согрешить – легко, и спастись - тоже? Запретный плод сладок. Так иногда говорят курильщики, алкоголики и прочие раздолбаи, не способные держать себя в руках. Хотя…я не имею права говорить о таких людях так пренебрежительно. Моя неспособность держать себя в руках вылилась в кое-что намного более серьёзное, чем пристрастие к тому, что будет меня медленно убивать. Но что вообще эта фраза значит? Приятно, потому что запретно? Запретно, потому что приятно? Чёрт его разберёт. Я никогда особо не вникал в мысли других людей. Почему я называю их ‘другими’? Я не человек, а значит они все...просто люди? Я задаюсь этими вопросами, это значит, что я осознаю себя как часть этого мира. Разве не это значит быть человеком?... Я снова копаю слишком глубоко. Я снова копаю, копаю и копаю, и постепенно закапываю себя, и мне становится всё сложнее вылезти из этой ямы сомнений и попыток понять, что я такое и чего хочу. Становиться всё сложнее дышать. Нужно вернуться в реальность. Давай, тело, двигайся! Глаза, откройтесь! Нечего тут лежать, истекать кровью! Мне тошно. Тошно от мысли о том, что у меня нет причин снова просыпаться. Осознавать, что никто не будет скорбеть, когда от меня останется лишь пустая, безжизненная оболочка – больно. Но почему? Разве не этого я хотел всё это время? Тихо умереть, не думая, как это повлияет на окружающих? Но тогда почему сейчас я буквально схожу с ума от того, что кому-то может быть…плохо…от этого?... Но кому? Чике? Нет. Она близка со мной, но мы оба понимаем, что эта близость неправильна. Ей просто жалко меня, а я слишком труслив, чтобы прекратить эту дурацкую игру в любовь. Бонни? Нас с ним даже знакомыми не назовёшь. Хм…Кто-же? Фредди был бы рад узнать, что я наконец отбросил коньки. Тогда я могу и пожить какое-то время, просто ему на зло. Но этого недостаточно. Жить чужими страданиями – значит жить недолго и несчастно. Жить нужно ради людей вокруг, а не вопреки им. Но ради кого я хочу жить? Может…ради Мангл? Вернее, ради того, чтобы узнать её получше. Я её практически не знаю, да и она ко мне каково-то интереса не проявляла. Но…я ведь могу взять инициативу в свои руки? О какой инициативе речь вообще?! Мы друг-другу никто! Для неё я просто тот странный, закрытый парень, иногда появляющийся у неё на глазах. Для меня она…почти тоже самое. Вернее, она не странная, не закрытая, да и на контакт она идёт куда охотнее чем я. Когда я впервые её увидел, я просто увидел красивую, миловидную лисицу. Но постепенно, я начал видеть чуть глубже и понял, как-же сильно она отличается от всех, кого я до этого знал. Она напоминала мне детей, с которыми я работал до укуса. Добрые, невинные глаза, полные тепла. Чистая улыбка, не скрывающая за собой лицемерия или злобы. Неужели она и правда настолько…прекрасна? Неужели у неё и правда нет скелетов в шкафу? Нет…они точно есть. Они должны быть. Они точно есть. И…если я решу стать с ней ближе, значит я узнаю, что она скрывает… Но сначала, я должен прийти в сознание и сделать что-то с ранами на руках, и при том быстро, иначе я снова вырублюсь. Нужно будет найти аптечку и перевязаться. Вроде-бы на кухне была одна, на случай порезов, ожогов и прочего. Конец POV Фокси Постепенно, Фокси удалось открыть глаза. В них двоилось, поэтому понять где он было довольно сложно. Лис только понимал, что лежал он не на лестничном пролёте, а в какой-то комнате. Спустя пару минут, зрение нормализовалось, но понять, что это за комната он не смог. Хорошо освещённое помещение с окрашенными в пастельные тона стенами. Медленно поднявшись в положение сидя, Фокси осмотрел свои руки. Предплечья и запястья были довольно туго обмотаны плотными бинтами. Потрогав свою голову, он почувствовал пластырь над правым глазом. - И кто-же обо мне так позаботился? – вслух спросил лис. Лис опустил глаза вниз. Он лежал на кровати, в углу которой лежало пышное, скомканное одеяло голубого цвета. - Даже полумёртвый, я ворочаюсь во сне… - подметил Фокси. Встав с кровати, он начал осматриваться, но резкое потемнение в глазах и головокружение снова уронили его на кровать. Решив не заставлять своё тело делать то, чего оно не хочет, Фокси осмотрел комнату сидя на кровати. Раньше лис не был в этой комнате, поэтому он с интересом осматривал стены и мебель. Небольшой стол в углу комнаты, рядом с которым стояло большое кресло, прикрытое светлым, пушистым пледом. На столе находилось небольшое зеркало, несколько фоторамок и пара плюшевых игрушек аниматроников. С другой стороны находился встроенный в стену шкаф, двери которого были закрыты не до конца. Разглядеть что в нём висело было проблематично, но Фокси казалось, что он видит там платье, или рубашку с юбкой. Каким чудом он оказался один, на кровати, в бинтах, в (предположительно) женской комнате, ему ещё предстояло узнать. Фокси провалялся на кровати ещё какое-то время перед тем, как собраться с силами и подняться на ноги. Он подошёл к столу и посмотрелся в зеркальце. Опущенные уши, полузакрытые глаза, всё как обычно. Почти всё. Шерсть вокруг его рта была скомкана, она лежала клочками. Его собственная, запёкшаяся кровь образовала колючий, пахнущий железом забор. Совсем как кровь того ребёнка. Это придавало лису вид хищника, который только-что закончил свою трапезу. Фокси провел руками вокруг своего рта. Покалывающее ощущение было очень неприятным. Он попытался избавиться от комков шерсти и крови руками, но ничего не вышло. Отойдя от стола, он начал идти в сторону двери. Фокси было некомфортно находиться в чужой комнате. Особенно, когда он не знает чья она. Поэтому он, не желая проводить здесь больше времени, чем он уже провёл, лис поспешил удалиться из помещения. Фокси по привычке наклонился ближе к полу и начал красться, хоть он и был в комнате совершенно один. Приоткрыв дверь, Фокси осторожно выглянул в коридор. Осторожно заглянув за дверь, лис сделал короткую перебежку к противоположной стене. На счастье лиса, была уже глубокая ночь, поэтому шансы нарваться на кого-либо были малы, поэтому он был менее насторожен чем обычно. Но, несмотря на это, он всё ещё держался стен и оглядывался. Подобное поведение стало для него настолько привычным, что даже в такие спокойные моменты, он чувствовал, что должен от кого-то скрываться. Почти дойдя до главного зала, до ушей лиса начали доноситься голоса, принадлежавшие остальным обитателям пиццерии. Они все говорили одновременно, поэтому разобрать конкретные слова было сложно. Фокси остановился и сделал несколько шагов назад. Какого…хера они все не спять, и более того, о чём-то говорят? И что ему теперь делать? Только в бухте он чувствует себя хоть в какой-то безопасности, но путь к ней перекрыт толпой, с которой у Фокси состоится долгий и очень неприятный разговор, если он высунется из теней, к которым он так привык. Спустя несколько минут размышлений, Фокси пришёл только к одному выводу. Чем дольше он будет тянуть с этим разговором, чем дольше он будет пытаться ускользнуть из-под взора всего этого зверья, тем дольше и неприятнее будет этот разговор. Но для начала, нужно узнать о чём они все там спорят, и только потом врываться со своим “Эй, я чуть не умер и я не хочу об этом говорить, поэтому давайте побыстрее.”