***
Солнце светило слишком ярко, заставляя Ньюта щуриться. Он пытался отыскать Алби, который пообещал ему после уроков поиграть в баскетбол на центральной площадке, но поиски следов пребывания друга среди толпы таких же подростков, пока не увенчались успехом. Ньют и не предполагал, что в этот день на площадке соберётся достаточно много ребят, пока не вспомнил, что сегодня — последний день учёбы, и теперь у всех наступили долгожданные каникулы, которые школьники тут же начали проводить с пользой. Центральная площадка находилась в центре города и напоминала собой городской парк только без аллей, прогулочных тропинок и озёр с плавающими уточками. Она была поделена на несколько секций: баскетбол, волейбол, теннис, футбол, бадминтон, катание на скейтбордах, роликах и простые тренажёры. Каждая секция делилась на ещё несколько маленьких площадок, которые можно было зарезервировать за собой. Плата за аренду распространялась только на людей старше двадцати лет, поэтому практически всё время эту площадку занимали школьники. С них по закону денежные средства не взимались, и площадки были предоставлены им в безвозмездное пользование. Единственное ограничение — время: не больше четырёх часов в одни руки. То есть, если за тобой забронирована площадка на определённое время, то отсчёт начинался с того момента, как только ты вступил на территорию. Поэтому Ньют, поглядывая на свои часы, немного нервничал: они уже потратили полчаса времени в пустую, потому что Алби до сих пор не было видно, а поиграть в баскетбол очень хотелось. И, как назло, даже мяч был у Алби, поэтому Ньют изо всех сил старался разглядеть своего друга через сетку. Минут через десять Алби всё же соизволил появиться в стенах забронированной баскетбольной площадки. Как только он вступил на территорию, то тут же наткнулся на злобный взгляд своего друга. Ньют стоял, скрестив руки на груди, всем видом показывая, что настроен он недружелюбно. Алби, дабы избежать участи разгневанного друга, толкнул вперёд себя ещё одного парня, которого притащил с собой. Тот, к слову, Ньюта ни капельки не испугался, а приветливо улыбнулся, подходя ближе и протягивая руку для пожатия: — Привет. Ньют, кажется? — Спросил темноволосый парень. — Привет. Да. — Ответил Ньют, и протянул руку в ответ. — Я — Минхо. Очень приятно познакомиться. — Не смотря на его раскосые глаза и полностью азиатскую внешность, Ньют не обнаружил акцента, говорящего о том, что этот парень не местный. Разглядывая нового знакомого, Ньют подметил, что тот был хорошо сложен и явно занимался спортом, Ньют даже предположил бы, что Минхо был бегуном на длинные дистанции. А ещё он был иммунном с чистой кожей без единого намёка на чёрные вены, и глазами нормального человеческого карего оттенка, в которых читался дружелюбный настрой. — Ты же не против, если к нам в команду присоединится мой друг? — Заговорил, подошедший к ним, Алби. — Ты мне никогда о нём не рассказывал, — очень серьёзно ответил Ньют, который решил немного отомстить за опоздание. Минхо, похоже, Ньюта понял с полуслова и решил подыграть. — Вот, значит как. Столько лет уже дружим, а ты оказывается, даже не распространялся о моём существовании. — Минхо, уперев руки в бока, старался произнести свою фразу с максимальной строгостью, но вот его глаза, в которых плескались чертики, так и выдавали его с головой. Алби бы поверил, если бы у этих двоих действительно был актерский талант. Он одновременно двинул одного и другого и сказал, смеясь: — Вы, ребята, конечно очень серьёзные, но до уровня великих актёров не дотягиваете. — Да, ну, тебя, — махнул на него рукой Ньют и забрал из его рук баскетбольный мяч, ждавший своего часа. — Давайте лучше поиграем. — Мяч приземлился на резиновую поверхность, отскакивая от неё вверх и снова встречаясь с ладонью блондина. Ребята разошлись по мини-полю, каждый в свои углы, и начали игру. Поначалу Ньют и Минхо приравнивались к совместной игре, наблюдая за техникой друг друга. Затем, обнаружив для себя приятный факт, Ньют заметил, что игра Минхо безумно похожа на его игру. — Тебе бы с моим другом поиграть. Вы очень похожи, — сказал между прыжками Минхо, пока Ньют пытался атаковать кольцо, защищаемое Алби. — Да? Ну, приводи его к нам, сыграем двое надвое, — ответил Алби, не пропуская Ньюта и перекрывая его прыжок своим телом. Ньют ожидал этого выпада, но мяч в руках удержать не смог. — Чёрт, Алби, ты вроде не выше меня, а защищаешь кольцо слишком грамотно. — Возмутился Сангстер, ища глазами отскочивший мяч. Алби пожал плечами, но друг этого не увидел, потому что побежал на другой конец поля за мячом, который, кажется, хотел спрятаться от своих хозяев, лишь бы больше не получать эти жёсткие удары. — Лови, — Ньют кинул мяч Минхо, и тот его словил. Сам блондин подошёл к скамейке и сел на неё, устроив себе минуту перерыва. Посмотрев на часы, которые показывали без пятнадцати три часа дня, Ньют подумал, о том, что немного времени в запасе у него ещё было, а потом он пойдёт в детский сад за Соней, чтобы отвести её на кружок рисования. — А, что, это неплохая идея. Приводи своего друга, поиграем вчетвером. — Ньют услышал воодушевлённый голос Алби и посмотрел в сторону ребят: те тоже решили сделать перекур, и теперь стояли оперевшись по обе стороны от стойки баскетбольного кольца. — Могу прямо сейчас. Мы всё равно договаривались встретиться. — Ответил ему Минхо. Ньют понял, что это действительно может вылиться в ещё одно новое знакомство, но сегодня, к сожалению, у него на него не было времени. — Э-э, ребята, — Сангстер поднялся со скамьи и быстрым шагом подошёл к парням. — В моём распоряжении полчаса, а затем я покину вас. Мне ещё за сестрой в детский сад. — Сказав это, Ньют тут же наткнулся на возмущённый взгляд Алби. — Я предупреждал. Алби вздохнул, и всё возмущение тут же испарилось. — Я помню. Минхо, до этого молчавший, решил взять слово: — Раз уж сегодня не получается, попробуем в другой раз. Я обязательно притащу с собой того самого друга. Вы должны друг другу понравиться. — И только после сказанной фразы, Минхо понял, как она прозвучала. — Эм, ну, в смысле, как люди. Я имел в виду как люди. — Азиат слегка стушевался, но Ньют похлопал его по плечу в успокаивающем жесте. — Давайте доиграем до двадцати очков, и проигравший купит нам по вкусному бургеру. — Сказал Ньют, и тут они с Минхо зловеще переглянулись и вдвоём одновременно начали двигаться на беспомощного Алби. — Эй, так нечестно!***
Путь от площадки до садика составлял двадцатиминутную ходьбу средним шагом, но Ньют старался идти чуть быстрее, насколько позволяли его длинные худощавые ноги, потому что заигрался с ребятами и теперь опаздывал в сад. Соня будет недовольна его опозданием. Ньют уже представлял, как его младшая сестрёнка, скрестив руки на груди, смотрит на него зло исподлобья, а её маленькие губки надуты так, что любой воздушный шарик позавидовал бы. Представленная картинка в голове, заставила ещё больше ускорить шаг. А ведь в том, что он опаздывал был виноват Алби. Этот негодяй не давал Минхо и Ньюту закинуть в кольцо последний решающий мяч, который поставил бы в их пари точку. Но всё разрешилось в считанные минуты, и Алби, теперь должен был им по бургеру. С мыслей о бургерах, Ньют переключился на мысли о Минхо. Этот паренёк не показался ему плохим человеком, наоборот, располагал к себе, не смотрел искоса или презрительно. Ньюту были симпатичны такие люди, ведь он ценил каждого человека, относящегося к нему с пониманием. Как бы люди не старались вещать о том, что поддерживали заражённых, и среди них находились расисты, ущемляющие права шизов. Такая категория людей порой не давала прохода заражённым, некоторые шугались их на улице, смотрели злобно, настороженно, даже бывали случаи, когда заражённому отказывали в работе, и неважно, что он идеально подходил на должность. И на Ньюта эти ситуации давили психологически. Каким бы сильным парнем он не казался, то с чем он столкнулся, к сожалению, угнетало. Ему тоже порой хотелось иметь чистую кожу, хотелось посмотреть на цвет своих глаз, — он был уверен, что они карие, — хотелось не посещать больницу раз в месяц, не состоять на учете и просто не быть под контролем. Ему хотелось знать, что у него есть завтра через десять, пятнадцать, двадцать лет. Единственное, в чём ему повезло в жизни — это то, что у него были прекрасные друзья и чудесная семья. И он, может и не прочь был бы найти вторую половинку, но заводить отношения лишь бы с кем-нибудь не хотелось, а поиски любви своей жизни иногда не ограничивались одним днём. А десятилетий в запасе у него не было. Впереди показался детский сад. Небольшое двухэтажное здание с ярко-красной крышей выделялось среди однотонных домов серого цвета. Достав специальный ключ из своего рюкзака, Ньют приложил его к воротам, и через секунду они открылись, запуская его в просторный двор. В глаза сразу бросился стриженый газон, на котором ровным рядом стелилась ярко-зелёная трава. На траве этой стояли детские фигуры гномиков, снимающих шляпы в приветственном жесте, а чуть дальше располагалась ухоженная детская площадка, на которой уже поставили новенькие качели, мини-городок и обновили песочницу. Сначала Ньют хотел пройти в само здание, но, посмотрев в сторону площадки, обнаружил Соню, которая качалась на качелях. Чуть дальше качелей стояла воспитательница, а рядом с ней в песочнице резвились ещё парочка детишек. Ньют даже слегка удивился: обычно одна Соня уходит раньше всех из-за уроков по рисованию. Он подошёл ближе к площадке, и тут воспитательница его заметила: — О, Ньют, дорогой, здравствуй. — Ласковым голосом произнесла женщина, и Ньют ей тепло улыбнулся. Воспитательницу Сони звали Лилиана Эйванс. Она была добродушная сорокалетней женщиной с обычной, ничем не выдающейся внешностью. Её овальное лицо никогда не хмурилось, нос кнопочкой смешно дёргался с приходом весны, а уголки пухлых губ, казалось, всегда были приподняты в положительном настроении. В стиле миссис Эйванс никогда себе не изменяла, сколько Ньют её помнил, она всегда была с пучком на голове и в юбочном костюме тройка, и всегда выглядела ухожено. За что Ньюту она нравилась так это за вежливое обращение к детям, к которым она относилась, как к своим собственным. — Добрый день, миссис Эйванс. — Ответил ей Ньют, а Соня, заслышав голос своего брата, остановила качели своими маленькими ножками, опустив их на асфальт. Всё ещё сидя на качелях, Соня повернулась в сторону брата. — Ты опоздал, — прокричала она слегка возмущённым голосом, на что Ньют закатил глаза. — Если ты так и будешь сидеть на качелях, то опоздаем уже мы. — Парировал он и усмехнулся, видя, как Соня надула губы, но всё же спрыгнула с качелей и побежала к лавочке, чтобы забрать свой портфельчик. — Она у тебя такая милая. — Сказала миссис Эйванс, наблюдая идиллию между братом и сестрой. Ньют кивнул и вдруг вспомнил, что хотел спросить у женщины. — Миссис Эйванс, а почему так мало детей? Обычно же только Соня рано уходит. Парень заметил, как взгляд воспитательницы немного потух. — Ты же наверняка слышал о последних новостях. Многие родители не стали отводить детей в садик, потому что боятся. — Тут она замолкла и головой кивнула на двух ребят, играющих в песочнице. Только сейчас Ньют заметил, что оба ребёнка были заражёнными. Маленькие детишки, на руках которых ещё почти нет чёрных вен, и только едва-едва бледные полоски прорываются сквозь кожный покров, но глаза, глаза их были чернее ночи, и Ньют понял опасения иммунов. — Но, так нельзя. — Чуть громче, чем положено сказал молодой человек. Ему вдруг стало настолько обидно за своих собратьев. — Они же дети. Они не причинят никому вреда. — Ньют только сейчас в полной мере осознал, как два нападения всколыхнули общественность во всём мире. Ведь человечество старалось держать болезнь под контролем, и любое отклонение от плана привело всех в панику. Миссис Эйванс вздохнула. — Я это понимаю. И некоторые родители тоже. Но есть и другие мнения, опасения. Это выбор каждого. Но я тоже поддерживаю твою точку зрения: они просто дети. И мне жаль, что часть родителей поддались общей панике. Заражённые такие же люди. И тут даже вопросов возникать не должно. Но… — Миссис Эйванс пожала плечами, и в этот же момент Соня подбежала к ним и дёрнула Ньюта за рукав его рубашки. Ньют перевёл свой взгляд с женщины на младшую сестру. — Ты готова, принцесса? — Давно уже, — все ещё обиженным голосом ответила Соня, но руку брату протянула. — До свидания, миссис Эйванс, — почти в один голос сказали Ньют и Соня. — До встречи. Ждём тебя завтра, милая, — ответила им миссис Эйванс и помахала рукой. Соня помахала в ответ. Девочка очень любила свою воспитательницу за доброту и открытость. Ньют и Соня вышли за пределы территории садика и направились в том же направлении, в котором Ньют шёл от центральной площадки. — Как твои дела? — Спросил Ньютон после затянувшегося молчания. Обычно Соня трещала без умолку, но сейчас тишина резала слух. — Всё нормально, — пробурчала Соня и отвернула голову вбок. Ньюту на секунду показалось, что в её глазах блеснули слезы. — Эй, — обеспокоено проговорил Ньют и остановился, всё также не выпуская руки Сони из своей. Сняв портфель с плеча, Ньют присел на корточки напротив Сони и аккуратно повернул её голову в свою сторону. Сейчас на него смотрели грустные глаза девочки, в которых начинали скапливаться слезинки. Ньют не на шутку перепугался, не понимая, как он не заметил состояния Сони. — Что случилось? — Спросил он взволновано, и после его вопроса Соня ещё больше начала всхлипывать. — Ну, — Ньют приобнимает её. — Ну, успокойся. Милая, расскажи, что не так. Тебя кто-то обидел? — Уткнувшаяся в плечо брата, Соня отрицательно помотала головой и шмыгнула носом. — Его заберут. — Услышал Ньют сквозь всхлип и своими руками слегка отодвинул Соню от себя, удерживая её за плечи. — Кого заберут? На ресницах девочки застыли слезы, готовые вот-вот сорваться вниз. Соня своей маленькой ручкой протёрла сначала один глаз, а затем другой, смахивая влагу. — Джастина. — Ответила сестра и изо всех сил старалась снова не расплакаться. — Кто такой Джастин? — Мягко спросил Ньют. Соня никогда не рассказывала ему об этом мальчике. — Он у нас совсем недавно. — А куда его забирают? — Ньют боязно задал этот вопрос, потому что подумал, что Соня снова расплачется, но девочка взяла себя в руки и только лишь немного всхлипывала. — Я подслушала разговор двух нянечек. Они говорили на тему того, что всех заражённых детей хотят перевести в другой сад. Но я не понимаю, почему. Джастин не сделал ничего плохого, его не за что забирать. — Соня опять поддавалась тому, чтобы расплакаться, и Ньюту ничего не оставалось делать, как быстро прижать её обратно к себе и начать гладить по голове. — Тише. Никто никого не заберёт. Меньше слушай взрослых. Они часто меняют своё мнение. С Джастином всё будет хорошо. И ты должна так и думать. Никогда не притягивай к себе негативные мысли. Договорились? Соня кивнула, отодвинулась от Ньюта и даже улыбнулась. — Ну, вот и славно. Он встал в полный рост, поднял портфель с асфальта, накинул лямки на плечи, и только он собирался сделать шаг, как вдруг заметил на противоположной стороне Томаса. Сначала он не поверил своим глазам, и на секунду прикрыл их, а, когда снова открыл, то Томас никуда не исчез и также шёл по тротуару на противоположной стороне, удаляясь всё дальше и дальше. Ньют пару секунд не мог пошевелиться: ноги его как будто приросли к земле. Ему вдруг нестерпимо захотелось догнать знакомого незнакомого парня и просто поговорить. Он смотрел вслед Томасу, который уже практически дошёл до конца квартала, и понял, что не должен упустить его из виду. — Соня, нам нужно ускорить шаг, — сказал Ньют, не поворачиваясь к сестре, и быстро начал движение. Соня хоть и была ребёнком, но её шустрый шаг позволял им двигаться вровень, и за пару минут они практически нагнали Томаса, который завернул за угол. Оглядев проезжую часть, которая была на ближайший километр пуста, Ньют, пренебрегая правилами дорожного движения, решил перебежать дорогу в неположенном месте, потащив и Соню за собой. На их удачу, в округе не было большого скопления народа и представителей порядка, и им ничто не помешало нарушить правила. Как только они оказались на другой стороне, Ньют снова возобновил быстрое движение, и вот заветный поворот показался перед его глазами; Томас не мог далеко уйти. Но каково же было его разочарование, когда он также, как и Томас двумя минутами ранее, повернул на другую улицу, не обнаружить там ни единой души. Улица была пуста, и только вдалеке виднелись силуэты прохожих. По другую сторону шёл ряд магазинов и кафе, откуда вышло пару человек, но Томаса среди них не было. Искать его в этих бутиках, Ньют не видел смысла. И теперь ему даже казалось, что это был и не Томас вовсе, а просто похожий на него парень. И с чего Ньют, вообще, решил, что это был Томас? Они встречались один раз в жизни и то на мгновение. — Кого мы пытались догнать? — Слегка запыхавшимся голосом спросила Соня. Ньют сам часто дышал, пытаясь выровнять дыхание. — Сам не знаю, милая. — Ответил Ньют, и ему стало немного страшно от таких галлюцинаций. — Пошли дальше. Опаздываем. — Невпопад сказал он, начиная движение вверх по той же улице, по которой они и шли изначально. Ему просто показалось.***
Томас зашёл в то самое кафе, в котором они с Минхо договорились пересечься. Само кафе было ничем не примечательным. Типичное заведение, среди таких же, в центре города, в котором в будний день после обеда никого практически не было. Тихая музыка в стиле джаза раздавалась из колонок, стоявших на входе, и разносилась по небольшому помещению. Официанты слонялись туда-сюда, лениво интересуясь у немногочисленных посетителей о новом заказе. Томас глазами пытался найти Минхо и увидел его, сидящим за столиком возле стены. Минхо, завидев друга в ответ, приветственно махнул ему рукой, подзывая к себе. Томас двинулся по направлению к тому самому столику, подмечая про себя, что кафе вполне себе уютное. Не было какого-то шумного бормотания, музыка не орала на всю громкость, а официанты не сбивали в суматохе друг друга, чтобы быстрее принести заказ и заработать чаевые. Томас подошёл к их столику и увидел, что Минхо уже успел выпить три стакана лимонада, которые теперь пустовали на его половине стола. — Неужели у тебя такая жажда, что ты за раз выпил три стакана? Или это я настолько опоздал? — Со смехом проговорил Томас, и Минхо улыбнулся ему в ответ. — И тебе привет, старичок. — Ответил Минхо. Он любил называть Томаса старичком, хотя разница в их днях рождениях составляла от силы полгода. — Меня не мучает жажда. Я просто играл в баскетбол. Томас сел за стол и удивлённо спросил: — В баскетбол? Ты же забросил этот вид спорта. — Ну, я так. Кости размять. Помнишь, моего давнего друга Алби? Тут к ним подошла молодая официантка и спросила, что им ещё принести. Томас заказал лимонада, потому что его и правда мучала жажда, а Минхо попросил повторить и добавить к лимонаду тарелку гренок. Официантка записала все их пожелания и удалилась по направлению кухни. — Это тот Алби, с которым ты раньше бегал? — Спросил Томас. — Да, — ответил Минхо. — Я ещё с его другом познакомился. Он бы тебе понравился. Томас скептически посмотрел на Минхо. В это же время к ним вернулась официантка с подносом, на котором стояли два стакана лимонада и большая глубокая тарелка с хрустящими гренками. Поставив все на стол, миловидная девушка удалилась по своим делам. Томас, не став продолжать разговор, отхлебнул из своего стакана лимонада. Как только влага поступила в рот, освежив пересохшее горло, Томас смог снова нормально мыслить и взял в руки одну гренку. — Я собираюсь сделать предложение Терезе. — И, если он думал, что его друга уже ничем удивить нельзя, то очень сильно ошибался. Минхо подавился лимонадом и расплескал его по всей поверхности стола. Новость малость его шокировала, Томас видел это в его лице. Неужели Минхо до конца надеялся, что Томас и Тереза наиграются во взрослые игры совместного проживания и разбегутся? Пока Минхо откашливался, Томас оттирал от сладкого лимонада стол белыми бумажными салфетками, которые красиво украшали их обеденный ланч. — Ты это серьёзно? — Спросил Минхо сиплым голосом, все ещё надеясь, что ему послышалась предыдущая фраза. Томас, однако, не уверен, стоило ли повторять её ещё раз, поэтому он, молча, осторожно кивнул, наблюдая за реакцией друга. Минхо правда не спешил что-либо говорить, а смотрел в свой стакан и долго молчал. — Томас, — после неловкого молчания произнёс Минхо, было видно, как друг пытался подобрать слова, чтобы ненароком не обидеть, — я понимаю, что не должен лезть в твою жизнь, — Томас сразу смекнул, что последует за этими словами и не стал даже перебивать, Минхо не был бы Минхо, если бы не прокомментировал данную ситуацию, — но я считаю, что ты очень-очень торопишься с предложением. — Как на духу сказал азиат. Томас на это дёрнул уголками губ. Он знал, что Минхо не будет в восторге. — Мы живём вместе уже долгое время, а состоим в качестве пары ещё дольше. Минхо, ты мой единственный лучший друг, у которого я ищу поддержку. — Вот именно. Я, как твой лучший друг, советую тебе не торопиться. Ты же ещё не купил кольцо? — С долей надежды спросил парень. — Не купил. Но планирую. — Сказал Томас с некой грустью в голосе. Он ждал поддержки от окружающих его людей, ждал, что за него порадуются. — Бренда тоже сказала, что Тереза мне не пара. Минхо слегка удивился. И Томас понимал природу этого удивления. Обычно Бренда оставляла своё мнение при себе. Эта оторва не посмела бы сказать Томасу правду в лицо, потому что она действительно щадила его чувства и всегда оставалась в стороне. Если уж и Бренда переступила черту, значит было во всём этом что-то неладное. — И с чего вы решили, — продолжил Томас, — что Тереза не тот человек, который мне нужен. Откуда вам знать, что она — не тот? Я её люблю. И она меня тоже. Неужели так сложно порадоваться за нас? — Нервы Томаса определённо сдали. Он и так был не в восторге от того, что его отпуск накрылся, что придётся работать в ПОРОКе всё лето, а теперь ещё и близкие люди вдруг ополчились против его девушки. Внезапно Минхо протянул свою руку через весь стол и положил её на правое плечо Томаса. — Я тебе скажу так: то, что говорим мы, никак не должно влиять на то, что у тебя здесь. — Другой рукой Минхо показал на левую сторону, туда, где располагалось сердце. — Если ты чувствуешь, что это — твоё, тогда вперёд. Лишь бы ты был счастлив. — Минхо похлопал по плечу Томаса и убрал свою руку. — Давай больше не будем на эту тему. Как пойду покупать кольцо, возьму тебя с собой. Договорились? — Томас постарался придать своему голосу равнодушные интонации. — Договорились. А теперь давай я расскажу тебе о своих планах на лето.***
«… и три, два, один. Всё! Набор на стажировку в ПОРОК среди заражённых окончен. Благодарим всех за участие. Ваши анкеты будут рассмотрены в течение недели, ожидайте подтверждение о зачислении в своём личном кабинете в следующую среду». Экран телевизора сменился другой картинкой, и теперь вместо Авы с экрана смотрела телеведущая новостей. « — Это были вести из ПОРОКа. Напомним вам, что на той неделе в ПОРОКе был объявлен набор заражённых для совместной работы над новым проектом. Сегодня приём анкет закончился, скажу вам, что их количество превышает больше миллиона. Анкеты участников были поданы с разных территорий земного шара, и теперь десять претендентов ожидают результатов. Имена победителей разглашаться не будут, каждый участник, прошедший анкетный тур, получит в своём личном кабинете подтверждение и полную инструкцию к дальнейшим действиям. Мы надеемся, что новый проект ПОРОКа поможет всем нам излечить земной шар от страшного недуга. А теперь к ещё одной главной новости. Как стало известно на сегодняшний час, Совет принял решение отсрочить проект об урезании прав заражённым. Как сообщил глава Совета, они вернутся к обсуждению проекта в том случае, если ПОРОК не справится с поставленной задачей и не найдёт лекарство от смерти. Что будет с заражёнными после и прекратятся ли нападения, — ответов на эти вопросы пока нет. Мы следим за развитием событий. Оставайтесь с нами. А далее смотрите премьеру фильма…» Ньют отключил телевизор. Больше смотреть ничего не хотелось, а все интересующие его новости уже завершились. Как он и предполагал делом Кларка, — того заражённого, — заниматься никто не стал. Все решили, что парень скончался от Вспышки, и следствие закрыло дело. Ньют перевёл свой взгляд на укус двухнедельной давности, от которого практически уже ничего не осталось. Через неделю его ждёт поход к врачу для сдачи всех анализов и измерения активности Вспышки в организме, и он очень надеялся, что после той стычки с заражённым в его организме всё осталось на прежнем уровне. — Ты ещё не сказал родителям? — Из мыслей его вырвал голос Сони, которая с самого начала сидела в его комнате и смотрела с ним телевизор. Девочка уже готовилась лечь спать, когда ей вдруг захотелось увидеть старшего брата перед сном. Она застала его, смотрящим телевизор, и тихонько села рядом, тоже слушая женщин с экрана. — Если пройду, то скажу. Но ты сама слышала, анкет больше миллиона. Едва ли они доберутся до моей. — Ньют и сам не знал: хочет он пройти или нет. Слабая толика надежды, что им всем удастся найти лекарство жила в нём, как наверно и у каждого заражённого. Поучаствовать в создании сыворотки, пожалуй, было бы неплохой характеристикой в будущем. Но доверия к ПОРОКу у Ньюта по-прежнему не было. Он также и не верил в то, что он — сын обычного инженера — попадёт в десятку избранных. Скорее всего, там будут отпрыски богатейших известных личностей, у которых хватит денежных средств для покупки места для своего чада. — А что ты думаешь о том, что заражённых хотят упрятать? — Следующий вопрос от Сони заставил Ньюта впасть в ступор. Он посмотрел на эту маленькую девочку, одетую в ночнушку с принтом розового пони, на эти длинные блондинистые растрёпанные волосы, ещё детские черты лица, и подумал, что Соня порой задавала слишком взрослые вопросы, которые из её уст звучали неуместно. — Я думаю, крошка, — многозначительная пауза, — Что тебе пора спать. Идём, я провожу тебя до спальни. Соня нахмурилась, но спорить не стала и спрыгнула с кровати брата. — А ты почитаешь мне на ночь сказку? — Спросила девочка и посмотрела такими жалостливыми глазами, что Ньют был просто не в силах ей отказать.***
Тихое, плавное тиканье часов разносилось по дому. Они показывали без пятнадцати полночь, а секундная стрелка двигалась быстро, отсчитывая новый круг, пока хозяйка дома спала размеренным беспробудным сном. Посторонние звуки не тревожили — слишком крепок был её сон в последнее время. В другой спальне, в своей кроватке, лежал мальчик лет семи, и ворочался из стороны в сторону. Организм ребёнка горел изнутри, и мальчик чувствовал, что его как будто что-то раздирало пополам. Он знал, что болен, он знал, что не похож на своих сверстников, и также он знал, что болезнь убьет его. Но врач, делая укол, не сказал, что это случится сейчас. Врач сказал, что с ним всё хорошо и просто поставил прививку. Только просил никому об этой прививке не говорить. Даже маме. И мальчик промолчал, а теперь его детское тело сотрясалось в агонии. Ребёнок больше не мог терпеть эту ужасную боль и открыл глаза. Ему нужно было сказать маме. Он должен её разбудить, ведь только она знала, что ему нужно. Мальчик попытался встать с кровати, но боль скрутила так сильно, что, казалось, голова вот-вот взорвётся от неё. Несколько секунд он сидел и морщился от ноющей пульсации в висках, а потом все его эмоции с лица исчезли. Мальчик опустил голову, мыслей больше не было. Когда он поднял её через какое-то мгновение, то мальчиком он больше не был. С его подбородка стекала чёрная кровь, белки в глазах бешено вращались, взгляд стал отупевшим, стеклянным. Рыча и царапая себя, маленький ребёнок начал принюхиваться в поисках еды, и что-то учуял. Принюхавшись ещё сильнее, он уловил вкусный запах живой плоти. Мальчик спрыгнул с кровати и подбежал к окну, разбил его и выпрыгнул из дома, убегая в северном направлении. Звон разбитого стекла разбудил женщину в спальне, и она тут же схватила пистолет, лежавший под подушкой. После смерти мужа, она всегда хранила оружие рядом с собой. — Чак, малыш, у тебя всё хорошо? — Женщина резко зашла в комнату к своему сыну и включила свет. Ребёнка не оказалось ни в кровати, ни в самой комнате, и только лёгкий ветерок колыхал разорванные шторки.