***
— Эй, новичок, смотри не перелей жидкость в колбу. А то получится большой бум. — Томас вздрогнул от мужского голоса, раздавшегося в его собственной лаборатории, и капля нужной ему жидкости, которую он пытался получить пару дней, успешно падает не на предметное стекло, а на поверхность стола. Томас шумно выдохнул. Он честно пытался не взорваться, ведь эту каплю он ждал слишком долго, а теперь потерял её из-за этого придурка. — Галли, — процедил сквозь зубы Томас, положил на стол пипетку и резко снял резиновые перчатки, — ты — идиот. — Голос Томаса спокойный, но вместе с тем в нем чувствовались стальные нотки и нотки злости на стоящего в дверном проеме молодого человека. Галли, пожалуй, был одним из тех людей, с которыми Томас не мог найти общий язык. Они вроде бы как и общались, но в тоже время могли и поцапаться из-за ерунды. Характер у Галли был вспыльчивый и тяжёлый, а мнение всегда отличалось от мнения самого Томаса. Но Томас никогда не настаивал на своём, если того не требовали обстоятельства, а Галли вечно пытался повернуть ситуацию в свою сторону, чтобы все приняли его суждения. Чаще всего их столкновение происходило в рабочих моментах, на общих собраниях, в личных кабинетах друг друга. Вне работы эти двое не пересекались и не общались, оба были из разных школ, из разных районов и, кажется даже из разных миров. — Идиот — ты, Томас. Не я же пролил эту заветную каплю. — Галли прошёл чуть дальше дверного проема и сел на свободный лабораторный стул. Томас, поняв, что опыт всё равно провалился, повернулся к Галли и, скрестив руки на груди, спросил: — Чего тебе надо? Галли покрутился на стуле, посмотрел в сторону стола, зачем-то взял с его поверхности ручку и начал крутить в своих пальцах. Томас выжидающе смотрел на незваного гостя, испортившего ему весь эксперимент. — Я вот что подумал, Томас, — ручка перекатилась между пальцами, — к нам завтра приведут заражённых на знакомство, а от нас требуется только одно: создать чёртову сыворотку. Может, стоило бы объединить усилия? Томас фыркнул. Он никогда не следил за работой Галли, не знал какой он в деле, но споры, которые случались частенько на общих совещаниях, наводили Томаса на мысли, что они никогда бы не сработались. А теперь Галли проявлял инициативу. — Мой ответ – нет. — Ответил Томас практически сразу же. Он даже и не собирался задумываться над предложением Галли о совместном проекте. Томас был уверен, что они никогда не станут единым тандемом, никогда не достигнут точки договоренности. Всё, что последует из их союза — это перетягивание одеяла. Каждый будет пытаться захватить большую территорию мыслей. Галли, в любом случае, начнёт выпендриваться, раздавая советы направо и налево, и к чужому мнению не прислушается. Томасу такой напарник был не по душе. Если с кем и идти в союз стажёров, то только с Терезой. У них хотя бы мнение было общее, и на идти на компромиссы девушка тоже была способна, в отличие от Галли. — Я ещё не предложил лучшую часть этой идеи, а ты уже отказался. — Томас не мог определить по интонации Галли: издевался тот или же предлагал товарищество всерьёз. — В союзе с тобой не нуждаюсь. Тем более у меня есть напарник, если я, вообще, решу работать с кем-то в паре. — Томас отвернулся от своего собеседника к лабораторному столу, где лежала использованная пипетка. Секундное сожаление о прерванном опыте посетило Томаса, а затем он взял в руки лабораторный предмет и выкинул его в мусорное ведро. — Если ты про свою даму сердца, то кое-кто уже стремится стать её напарником, — последнее слово Галли очертил воздушными кавычками, но Томас этого не увидел, так как до сих пор стоял к своему собеседнику спиной, убирая со стола пробирки и другие склянки. Но после слов Галли рука Томаса замерла, и он медленно повернулся к своему коллеге. — Повтори, — настороженно попросил Эдисон, не совсем уверенный, что ему не послышались слова Галли. Галли же потерял интерес к беседе с Томасом и теперь лениво осматривался по сторонам, не зная, чем себя ещё занять. Услышав обращение к себе, он снова посмотрел на Томаса, и также нехотя повторил: — Пока ты тут пытаешься поставить опыт, наш Дженсон времени зря не теряет и подкатывает к твоей девушке. Услышав такое ненавистное имя, Томаса всего передернуло. Дженсон был ещё хуже Галли, и Томас с ним общаться не мог вообще. Если Галли ещё кое-как можно было вытерпеть, то, когда Дженсон появлялся в поле зрения Томаса, последнему хотелось бежать, куда глаза глядят, лишь бы не сталкиваться с этим малоприятным человеком. За всё то время, что Томас работал в ПОРОКЕ, Дженсон не успел сделать ему что-то плохое, но шестое чувство об опасности, исходившей от этого мужчины, просыпалось всегда при их встрече. Несмотря на противную внешность, Дженсон был заместителем Авы Пейдж, её правой рукой, и, честно, Томас думал, что их отношения не ограничивались только лишь деловыми встречами и совместной работой. — О чём ты говоришь? — Спросил Томас и нахмурился. Галли же только издевательски усмехнулся и добавил: — Я говорю о том, что Дженсон сейчас находится в кабинете Терезы, и они мило о чём-то беседуют. Большего сказать не могу, не подслушивал. — Галли развёл руками в извиняющемся жесте. Томас в этот момент вспоминал, что тяжёлого у него имелось на столе, чтобы запустить этим предметом в своего раздражающего коллегу. Видя, что атмосфера накалилась, Галли сам ушёл на попятную. Встав со стула, он осторожно продвинулся к выходу, на прощание бросая только одно: — Подумай над моим предложением. И я серьёзно: Дженсон у Терезы. После сказанных слов Галли спешно развернулся к Томасу спиной и быстрым шагом удалился из его кабинета, дабы не нарваться на гнев этого парня. — Иди к чёрту, — прошептал Томас после того, как дверь за Галли закрылась. Посмотрев ещё раз на стол, на свой испорченный эксперимент, Томас решил проведать Терезу. Не то, чтобы он поверил Галли, но что-то его побеспокоило в этих словах. Если бы этот чёрт врал, он бы не повторял одно и тоже несколько раз. Выйдя из помещения вслед за Галли, Томас обнаружил, что дверь кабинета Терезы открыта настежь. Прохладный ветерок пробежал по спине Томаса, и он невольно вспомнил слова Галли. Подкравшись к двери, Томас тихонько прислушался к происходящему внутри. Сначала он слышал только приглушённый голос Терезы, а затем её заливистый смех, которому вторил смех Дженсона. Томаса поразило, насколько Галли оказался с ним честен. Это было также неожиданно, как и визит Дженсона к его девушке. Томас не стал поджидать никого в коридоре, а зашёл в помещение, которое встретило его пустотой. Смех доносился из лаборатории, и кулаки Томаса непроизвольно сжались. Очередной смешок Терезы заставил Томаса резко пройти в помещение, где его тут же встретили две пары глаз. — Томас?— Полувопросительно сказала Тереза, и он увидел, как её глаза испуганно метнулись в сторону Дженсона, а затем снова на Томаса. Сейчас она выглядела, как косуля, загнанная в ловушку хищником, и не знающая, как теперь из этой ловушки выбраться. Томаса этот взгляд совсем не обрадовал: за Терезой никогда не замечалось проступков, касаемых их отношений. — Вижу, ты занята. — Протянул Томас, и, не скрывая презрения, оглядел заместителя начальника с ног до головы. Дженсон был неизменен в своём выборе одежды: штаны и водолазка. Его стиль не менялся на протяжении нескольких лет, и Томас даже не понимал, что в нём нашла такая женщина, как Ава Пейдж. Впрочем, углубляться в эти мысли он не стал, в настоящее время на поверхности лежала более интересная тема. — Ладно, что ж, — Дженсон улыбнулся обоим подросткам. — Я пойду. Дел ещё очень много. Но, — тут его рука опасно легла на плечо Терезы, от чего та резко передёрнула ими, но Дженсона это действие не смутило. — Ты всё равно подумай. Дело стоящее. — Рука соскользнула с женского плеча, а сам её обладатель направился в сторону выхода. Проходя мимо Томаса, он только кивнул, оставив мужское рукопожатие при себе. Томас был такого же мнения, и руку первым не подал. — Я тоже пойду. — Голос Томаса выражал абсолютное спокойствие. Он не нервничал и не злился. — Томас, — сожаление в голосе Терезы только раздражало. Томас не хотел ничего слушать, поэтому молча развернулся и тоже вышел из помещения. Проделывая путь в свой кабинет, он с ужасом осознал, что впервые за долгое время чувство ревности в нём не вспыхнуло.***
Ньют долгое время не мог прийти в себя. Он даже не смог написать Алби о том, что его тоже приняли. Парень сидел на кровати и смотрел в одну точку, мыслями находясь далеко от своей комнаты. Он и не думал, что всё обернётся в его пользу, даже не рассчитывал на такой исход событий. Он же — никто. Всего лишь мелкий заражённый человечишка, который и след не успеет в жизни оставить — слишком уж она у него ограничена. А тут, как яблоко на голову Ньютону, свалилось и ему такое предложение. Мэри Купер ведь предупреждала; да, что теперь от её предупреждений, когда все этапы позади. Имеет ли Ньют право отказаться или все действия после поданной анкеты теперь ограничены? Что сказать Соне и родителям? Они наверняка не порадуются выбору сына. Он никогда не спрашивал их мнение о ПОРОКе, и теперь исход разговора был непредсказуем. Ньют вдруг остро ощутил нехватку близкого человека рядом. Такого человека, которому можно было позвонить в любое время и поделиться своими переживаниями. Он хотел, чтобы его поняли, чтобы ему посоветовали, как действовать дальше, чтобы его просто… Ньют помотал головой, в попытке выкинуть из головы, как ненужный мусор, несколько последних мыслей, но те упорно оставались там, давая развитие новому витку думы. На сей раз Ньютон подумал о Томасе. Как о близком человеке. Вот, кого он бы хотел встретить ещё раз, вот, с кем бы ему хотелось поговорить. Но Томас был как недосягаемая восьмая планета солнечной системы. Такой же далёкий и неизведанный. И Ньют даже был уверен, что никогда и не видел его толком. Пару раз, случайно встретившись, ему казалось, что он не изучил основательно черты лица незнакомого человека и не запомнил мелкие детали. И теперь, когда перед ним стоял острый выбор дальнейших действий, ему хотелось, чтобы Томас, загадочный Томас, присутствующий большую часть времени в его голове, в его снах, как непрошеное воспоминание, подсказал ему, как теперь быть.