Любовь, как спасение от погибели

      Томас проснулся от назойливой трели звонка на телефоне, едва разлепив глаза. Он не знал, кто ему звонил, но, честно, уже начал проклинать этого человека.              Телефон вибрировал под задницей Томаса, и Эдисон силился вспомнить, как вещь оказалась в столь интересном месте.              Однако вспоминать долго не пришлось. Голова Томаса соображала быстрее, чем всё остальное тело, и в мозгу уже вспыхнули картинки прошлого вечера.              «Томас пришёл с работы уставший, но довольный продуктивностью рабочего дня. Им с Ньютом удалось вывести новый компонент, скрестив несколько лекарств одновременно, и даже испытать его, смешав с кровью Ньюта. И это дало положительный результат. Вспышка сторонилась капель с голубоватым свечением.              Прорыв был и у Галли. Алби так сильно рассмешил Гарриет, что под воздействием эмоций, что получила девушка, Вспышка тоже не обрадовалась: несколько заражённых клеток лопнуло, не оставив после себя ничего.              Воодушевлённые таким успехом, они рассказали о своих достижениях на собрании, за что получили хвалебные отзывы и небольшое обещание о предстоящем премировании.              Томас против денег никогда не возражал. Ему как раз нужны были лишние средства, чтобы, наконец, купить кольцо Терезе и сделать такое долгожданное предложение. Однако, сомнения в правильности данного решения всё же брали верх, особенно тогда, когда он смотрел на Ньюта.              Стоило их глазам пересечься, как Томас забывал обо всём на свете. И про Терезу, и про свои обещания. Ему хотелось только одного: как можно чаще видеть эти чёрные омуты и слышать этот глубокий смех, от которого невольно на лице расцветала улыбка.              Томас был рад, когда они с Ньютом обменялись номерами телефонов, потому что в тот вечер, когда Бренда опять взялась за своё, напоминая ему о том, что Тереза не совсем подходящая пара для Томаса, даже не заметив гневного взгляда своей матери, Томас искренне хотел написать Ньюту и пожаловаться ему на сестру.              Ни Минхо, который точно бы поддержал слова Бренды, а Ньюту. Ньют бы отреагировал по-другому.              И теперь у Томаса было множество возможностей связаться с Ньютом. Потому что у него был номер.              Зайдя в дом, Томас даже не расстроился факту отсутствия Терезы. За неделю одиночества он так привык к холостяцкой жизни, что невольно начал думать: а не рано ли они с Терезой решили жить вместе. Никто не причитал под ухом, никто не указывал, что нужно читать и что нужно смотреть, а самое главное — никто не следил за каждым его шагом.              Томас даже поймал себя на мысли, что совсем не скучает по своей милой второй половинке, и даже пришёл в ужас от таких дум в голове. У него не было желания взять и написать первым или позвонить, чтобы спросить, как обстояли дела у девушки в Славянском союзе.              Может сыграло роль то, что Тереза находилась там не одна, а с Дженсеном. Ведь сама девушка тоже не спешила писать Томасу каждые полчаса.              Но стоило Томасу скинуть обувь и помыть руки, как внезапно его телефон зазвонил. На дисплее высветилось фото улыбающейся Терезы, и Томас вздохнул, понимая, что ближайший час проведёт за разговором со своей девушкой. Натянув маску вежливости, ведь Тереза звонила по видеосвязи, Томас нажал на зелёную кнопку.              Лицо Терезы появилось на экране, и девушка лучезарно улыбнулась.              — Томас, привет, — интонация была обыденной, — как твои дела?              Томас постарался улыбнуться шире, делая вид, что очень рад поболтать, и ощущал себя от этого гадко.              «Может сказать ей правду?», — думал Томас. — «Но, какую? Что мне стал симпатичен другой человек, которого я увидел однажды, а теперь вижу каждый Божий день?» — такой мысли Томас испугался и решил не развивать эту опасную дорожку. Он знал, что ни к чему хорошему это не приведёт.              Знал и всё равно искренне улыбнулся, когда во время разговора с Терезой ему пришло обычное сообщение:              «Не спишь?» — писал Ньют. Томас против воли начал улыбаться, чем вызвал подозрения у девушки по ту сторону экрана. Она как раз рассказывала о том, что сегодня прошёл не самый удачный эксперимент над заражённым, и на самом деле улыбка Томаса действительно была неуместной.              — Над чем это ты так веселишься? Томас, я говорю о серьёзных вещах. — но как бы Томас не хотел, он не мог стать совсем серьёзным, однако улыбку с лица всё же убрал.              — Ничего, милая. Минхо шлёт дурацкие смайлики, — Томас отмахнулся, и Тереза, вроде как поверила ему. — Так о чём мы там говорили?              Диалог между молодыми людьми продолжился ещё от силы пятнадцать минут, а потом Томас заметил, как Тереза начала часто зевать и тереть глаза. И он воспользовался этой заминкой, чтобы заботливо отправить свою девушку спать.              Чувствовал он себя при этом очень неправильно, но очень хорошо, когда Тереза, ласково пожелав ему доброй ночи, отключила видеосвязь, а сам Томас зашёл в новый диалог с пока что единственным сообщением от Ньюта.              «Нет», — Томас быстро напечатал ответ, видя, что Ньют находился в сети. «Был немного занят», — следом отправил он и принялся ждать ответа, надеясь, что сам Ньют ещё не ушёл спать.              Ждать пришлось недолго. Сангстер ответил буквально через пару минут, спросив о том, чем занимается Томас, ласково обратившись к нему привычным «Томми», и Эдисон готов был растаять от эмоций, переполнявших его.              Ещё никогда переписка не доставляла ему такое удовольствие. Он и не думал, что виртуальное общение может оказаться таким интересным. Конечно, ему было жаль, что он не видел Ньюта, но присутствие его по ту сторону экрана всё равно ощущалось.              Они переписывались едва ли не полночи. Когда на часах высветилось два ноль-ноль, и Томас, и Ньют одновременно решили, что пора бы пойти на покой, только вот расстаться всё никак не могли. Не сказать, что они вели прям уж увлекательную беседу с серьёзным обсуждением, но им было о чём поговорить.              Томас уснул первый. Он написал Ньюту, но так и не дождался ответа. Глаза его закрылись сами собой, и он уже не услышал последующую вибрацию от пришедшего сообщения».              Зато теперь пятой точкой он явно ощущал настойчивого абонента, который не сдавался и упорно продолжал слушать гудки на том конце провода.              Томас простонал, и рукой на ощупь отыскал неумолкающий телефон. Вытащив его на свет, Томас выругался, потому что на экране светилось довольное лицо Минхо, нос которого был вымазан в торте. Томас сам сделал эту фотографию, и против воли друга, поставил на звонок.              — Минхо, — проворчал Эдисон, когда поднёс телефон к уху, — какого чёрта ты звонишь мне в такую рань?              — В такую рань? — возмущённо ответил Минхо. — Томас, уже почти двенадцать. Мы, вообще-то, договаривались сегодня пойти на баскетбольную площадку.              — Как двенадцать? — глаза Томаса расширились, и он отодвинул телефон от уха, убеждаясь в правоте друга. — Чёрт, — молодой человек подскочил, — Минхо, прости, неделя была сложной, а я поздно лёг, — начал оправдываться Томас и пошёл в сторону ванной комнаты. — Я соберусь за пятнадцать минут. Зайдёшь ко мне? — в трубке послышался вздох, но Томас знал, что Минхо ему не откажет.              — Жди через пять минут. — ответил ему друг и отключил связь. Томас положил телефон на тумбочку и принялся за водные процедуры, чтобы успеть к приходу друга. Пока он чистил зубы одной рукой, другая листала непрочитанные сообщения от Ньюта, который уже успел написать ему с утра.              «Доброе утро. По всей видимости, ты ещё спишь, раз не прочитал моё последнее сообщение. Хорошего тебе дня, Томми». — от строчек веяло каким-то теплом и искренностью, которые Томас ощутил всей душой.              И это привычное «Томми» так радовало глаза, что Томас, зажав между зубами щётку, не выдержав, напечатал ответ:              «Доброе утро, Ньют. Да, прости, я уснул раньше, чем мы распрощались. И только что проснулся не без помощи друга, которому обещал встретиться. Спасибо за пожелания, и тебе хорошего дня», — он нажал на кнопку отправить, а потом, немного погодя, пока запал не исчез, отправил следующее сообщение:              «Может быть, увидимся сегодня?».       Томас отложил телефон в сторону и с каким-то волнением продолжил чистить зубы. Он давно не испытывал такого трепета, будто бы он только что позвал Ньюта на свидание, хотя прекрасно понимал, что это будет обычная дружеская встреча, если, конечно, Ньют даст своё согласие.              За это Томас переживал больше всего.              Ответ от Ньюта пришёл ровно в тот момент, когда Томас поставил зубную щётку в подстаканник. С тех пор, как Тереза уехала в командировку, вещей в ванной комнате заметно поубавилось, и щётка Томаса с красными линиями по всей ручке стояла в гордом одиночестве.              Эдисон вытер насухо руки и, взяв телефон, открыл сообщение:              «Рад знать, что ты выспался», — трепет от строчек усилился, — «по поводу встречи — не могу пока ничего обещать. Мне нужно отвести Соню на рисование и пересечься с Алби, пока она будет на занятии. Можем созвониться или списаться ближе к вечеру. Надеюсь, что к тому времени я буду свободен».              Ответ Ньюта несколько удручал, но он не сказал «нет», и это давало Томасу надежду.              Напечатав наскоро обычное «хорошо, договорились», Томас поспешил вниз, чтобы открыть дверь Минхо, уже стоявшему на пороге.              — Слишком долго, — ворчливо произнёс Ли и прошёл в дом. — Надо же, без Терезы здесь стало свободнее. — Томас толкнул Минхо локтем в бок за его слова, но мысленно не мог с ним не согласиться. — У тебя ещё пять минут и выдвигаемся, — Минхо скинул кроссовки и пошёл прямиком в зал, ведя себя по-хозяйски. Но Томас совершенно не обижался на лучшего друга, потому что Минхо вёл себя так всегда. И Томаса это никогда не злило, в отличие от Терезы, которая хоть никогда и не высказывала ничего, поглядывала на Ли с осуждением.              Пока Минхо смотрел последний футбольный матч между Латинским содружеством и Австралийским континентом, Томас быстро переоделся и на ходу перехватил яблоко, чтобы перекусить перед игрой в баскетбол, а затем вернулся к Минхо и сообщил, что они могут выдвигаться в сторону площадок.              — А ты зарезервировал площадку-то? — спросил Томас у Минхо, когда закрывал дверь на замок. Минхо, что-то печатавший в телефоне, промычал утвердительно.              — Да, — потом он обличил звук в слово, когда спрятал телефон, — нас уже ждут, идём.              — О, — Томас был удивлён, — так мы будем не вдвоём?              — Не-а, я нашёл нам отличную компанию для игры в баскетбол. Двое на двое. И, — здесь Минхо как-то загадочно улыбнулся, — там есть один парень, который точно тебя обыграет.              Томас на это ничего не ответил, но внутренне приуныл. Его сейчас обыграла бы любая лягушка, потому что сам Эдисон не выбирался на баскетбольные площадки уже слишком давно и боялся, что растерял все навыки.              Путь до площадок занял чуть больше пятнадцати минут. Всё это время ребята спорили о том, почему жить на бывшей Аляске стало невозможно, но спор их затих, стоило Томасу вслед за Минхо вступить на территорию баскетбольной площадки.              Он встал как вкопанный, когда увидел знакомые лица, перебрасывающие мяч друг другу.              — Привет, ребята, — Минхо обозначил своё присутствие, махнув рукой Алби и Ньюту. Те отвлеклись и синхронно повернули головы в сторону прибывших. Как только Томас встретился с глазами Ньюта, то увидел неверие и шок в этой непроглядной черноте. — Как и обещал, привёл своего друга, о котором говорил в прошлый раз. Эй, Томас, — Минхо обернулся в сторону Эдисона, — чего застыл, иди сюда, будем знакомиться.              Томасу показалось, что ноги его приросли к прорезиненной земле, но всё же он нашёл в себе силы подойти к ребятам ближе.              — А мы уже, оказывается, знакомы, — с усмешкой произнёс Алби и хлопнул Ньюта по спине так сильно, что у того разжались пальцы, и мяч выпал из рук, несколько раз глухо стукнувшись об асфальт. — Правда, Ньют? — в голосе Алби послышались дразнящие нотки, и Томас не понял, почему его подопечный использовал такую интонацию. На недоумевающий взгляд Минхо, Алби пояснил: — Мы с Ньютом проходим стажировку в ПОРОКе, и Томас является нашим общим куратором.              — Ого, — воскликнул Минхо, и Ньют с Томасом, наконец, разорвали зрительный контакт. Ли посмотрел на Эдисона. — Ты ничего не говорил мне о своих новых знакомых. — сказал он Томасу.              — Так ты ничего и не спрашивал, — парировал Эдисон, думая, как предательски вспотели его ладони.              — Так ты мне запретил спрашивать что-либо о работе, — возразил Минхо и скрестил руки на груди. — И, вообще, я же рассказывал тебе об Алби, а ты даже не обмолвился и словом, что знаешь его.              — Ты не уточнял, о каком именно Алби шла речь.              Алби закатил глаза.              — Может хватит уже спорить, как старые супруги на закате жизни. У нас, вообще-то, часики тикают, — указательный палец Алби постучал по циферблату наручных часов, — может уже начнём играть, раз все здесь знакомы?               Томас вздохнул, подумав о том, что игра пройдёт ещё хуже, чем он предполагал изначально. И дело было даже не в том, что он потерял сноровку, а в том, что он обязательно будет отвлекаться на Ньюта и его открытые руки, исполосованные красивыми чёрными венами.              — Если никто не против, то я встану в пару с Томми, — первым от оцепенения отошёл Ньют, и Томас вдруг поймал себя на мысли, что успел заскучать по этому баритону. Минхо вскинул брови на прозвище Томаса, но ничего не сказал, а Алби, лукаво улыбнувшись, насмешливо ответил:              — Конечно, никто не против.              Они поделились на пары и начали игру.              Томас и Ньют действовали слажено, как будто они — два пазла, так идеально подошедших друг другу. Томас передавал мяч, Ньют забивал его в корзину противника, почти не оставляя шансов. По прошествии времени неуверенность Томаса испарилась, и он ловил кайф от мяча в руках.               После очередного заброшенного мяча, ребята сделали перерыв.              Погода на улице выдалась жаркой, и молодые люди, изрядно вспотев, уже пили вторую бутылку к ряду со свежей водой.              — Отлично сыграли, — подытожил Алби, пока вытирал лицо сухим полотенцем. — Но вы двое, — он по очереди указал на Томаса и Ньюта, — просто монстры. Даже я уморился.              Минхо хлопнул по плечу Алби.              — А что я говорил в прошлый раз? Они идеально друг другу подходят.              Томас и Ньют немного смутились, а потом Сангстер посмотрел на дисплей телефона и с сожалением произнёс:              — Простите, ребята, но у меня осталось ровно десять минут до окончания Сониного занятия, и мне пора поспешить. — Томас заметил, как Ньют усмехнулся. — Она и так сделала благородный жест: пошла рисовать, разрешив мне поиграть в баскетбол.              — О, — Алби засмеялся, — это и правда щедро со стороны твоей сестры, учитывая, что она не видела тебя целую неделю.              Томас мысленно вздохнул. Он ощутил сожаление, что Ньют с минуты на минуту покинет площадку, и следующая их встреча маячила перед неизвестностью.              — Ну, а что мы будем делать? — спросил Минхо. — Продолжим играть или пойдем за вкусными бургерами?              Томас не хотел ни играть, ни есть бургеры. Всё, что ему сейчас хотелось — это пойти с Ньютом.              — Честно, — ответил Томас, — я тоже немного устал, но я не настолько голоден, чтобы идти в бургерную.              Алби спрятал полотенце обратно в сумку, и его насмешливый тон вернулся, когда он говорил:              — Так, может ты проводишь Ньюта? Кажется, вам в одну сторону.              — Э-э… — начал было Минхо, за что получил пинок локтем в рёбра от Алби.              — Думаю, это хорошая идея, — продолжил говорить Аман и посмотрел на Томаса.              Томас неловко переступил с ноги на ногу, мысленно благодаря Алби за такую оперативность, и взглянул на Ньюта. В его глазах он увидел тёплый отблеск, который что-то затрагивал в глубине души Томаса.              — Если Ньют не возражает. — тихо произнёс Томас, не в силах отвести взгляд, хоть и понимая, что со стороны это выглядело странно.              — Правда, Ньют? Ты же не возражаешь? — Алби гнул свою политику, и Томас молился, чтобы Ньют ответил положительно.              — Не возражаю, — ответил Ньют, улыбнувшись, и Томас подумал, что теплота солнца не шла ни в какое сравнение рядом с этим человеком.              Молодые люди переоделись в специально отведённых местах и, попрощавшись с Алби и Минхо, направились в сторону Полярного проспекта, где находился развивающий общественно-культурный центр.              — Так, значит, Минхо твой друг. — задумчиво произнёс Ньют, начав диалог, как только они покинули территорию площадок.              — Да, мы дружим с ним с самого детства. Пожалуй, он ещё один мой родной человек.              — Забавно, — проговорил Ньют. Томас нахмурился.              — Что именно? — спросил Эдисон.              — То, что у нас, как оказалось, есть общие знакомые. Думаю, Томми, — Ньют покачал головой, — что наша встреча была бы неизбежна. Если бы я не проходил стажировку в ПОРОКе, мы бы всё равно встретились на площадке. Это и забавно. Не находишь?              Томас даже и не подумал об этом, но теперь понимал, что кто-то свыше решил привнести в его жизнь Ньюта. И, похоже, что все дороги вели к этому парню изначально.              — В этом что-то есть, — пробормотал Томас, но не захотел углубляться в тему о судьбе и всевышних замыслов. — Твоя сестра очень любит рисовать? — Эдисон быстро перевёл тему, и Ньют её подхватил:              — Да, хочет стать великим художником, — усмехнулся Ньют, — однако скажу тебе по секрету: кем она только не мечтает быть, когда вырастет. И первоклассным поваром, и бесстрашной стюардессой, и талантливой певицей, и гибкой акробаткой. Мы с родителями раз в месяц обязательно узнаём о её новых предпочтениях, но отдам должное: рисованием она занимается уже довольно давно и бросать не собирается.              Томас рассмеялся с рассказов Ньюта о младшей сестре.              — Наверное, это здорово иметь младшего брата или сестру. — Эдисон неопределённо пожал плечами.              — Это забавно, да. Ничуть не жалею, что у меня есть младшая сестра.              Томас поджал губы, на секунду испытав горечь от своего внутреннего одиночества. Он тосковал по родителям и каждый раз с завистью, особенно в далёком детстве, смотрел на Бренду, которая ластилась к маме или игралась с папой. Томаса никогда не обделяли любовью, он получал её наравне с двоюродной сестрой, но сам Эдисон понимал, что с родительской любовью не сравнится никакая другая.              Видимо, заметив перемены в его настроении, Ньют резко остановился и положил руку на плечо Томасу. Эдисон ощущал это ласковое прикосновение и наслаждался им.              — Мне жаль, что у тебя не осталось самых родных. Я не знаю, какие чувства ты испытываешь, но хочу сказать тебе, что ты не один. Даже если думаешь, что ты один — это не так. Томми, — улыбка Ньюта была для Томаса словно луч в тёмном туннеле. Она вела на свет и не давала заблудиться в собственных дебрях. — У тебя есть и я, в конце концов. Ты всегда можешь на меня положиться.              Тереза таких слов Томасу никогда не говорила. Она никогда не понимала, насколько Томасу не хватало мамы и папы за своими плечами. И они редко затрагивали семейные темы. Томас не любил ворошить своё детство и поставил определённые рамки в разговорах со своей половинкой.              Сейчас же он чувствовал, что готов обсуждать с Ньютом многое. Вплоть даже свои непростые отношения с Терезой. Вопрос вставал только в одном: готов ли бы слушать его Ньют; но судя по ладони на плече Томаса — готов.              — Спасибо, — едва слышно ответил Томас, однако Ньют услышал его, кивнул и убрал руку с плеча. Томас ощутил, будто бы ему чего-то перестало хватать, но старался не поддаваться этой мысли.              Держать дистанцию. Держать дистанцию.              Они снова начали движение, и через несколько шагов диалог возобновился.              — Послушай, Томми, — как-то осторожно начал молодой человек, будто бы пробовал лёд на реке, — есть одна тема, которая меня очень волнует. И я бы хотел обсудить её. Но только с тобой.              На секунду Томас запаниковал. А вдруг он выдал свою симпатию к Ньюту, и теперь Ньют хочет аккуратно намекнуть, что между ними не может быть ничего кроме дружбы? Не то, чтобы Томас надеялся вообще на что-то, но понимал, что отказ от Сангстера ему будет услышать неприятно.              — Хорошо, — медленно проговорил Эдисон, стараясь унять волны переживания внутри себя, — о чём ты хотел поговорить?              — Сначала пообещай, что всё это останется только между нами.              Томас заметил, что и Ньют вёл себя несколько волнительно. Что же такого он собирался сказать?              — Обещаю, — твёрдо ответил Томас. Ньют вздохнул, провёл рукой по волосам и начал говорить:              — Я очень мнительный человек, Томми. Но если я чувствую опасность, я знаю, что это не просто так. Я никогда доверительно не относился к ПОРОКу, а когда пришёл в стены этой организации, понял, что не ошибся. Мой лечащий врач советовала мне держаться подальше от всего, что связано с с ПОРОКом, потому что когда-то она работала на ПОРОК и ничего хорошего для себя там не нашла. И мне кажется, что за стенами ПОРОКа, там, где руководят, происходит нечто более страшное и опасное для всех нас.              Томас не понимал, откуда у Ньюта такое предвзятое отношение. Да, он и сам не любил эту организацию, но он не делал ничего незаконного, чтобы это как-то отрицательно влияло на жизнь других людей. Однако что-то в интонации Ньюта заставило его усомниться в своих собственных видениях.              Ава Пейдж тоже не вызвала у него доверия, а её заместитель Дженсон — тем более.              — У тебя есть какие-то зацепки? — спросил Томас. — Иначе, ты бы не рассказал мне это.              Ньют взъерошил волосы. Молодые люди остановились перед светофором в ожидании разрешающего сигнала.              — На самом деле, — Ньют понизил голос и встал ближе к Томасу, чтобы их разговор не слышали другие люди, хотя рядом с заражёнными это было практически невозможно, — есть кое-что, что меня смущает.              Светофор подал зелёный сигнал, и люди потоком стали переходить проезжую часть. Томас и Ньют прервали диалог и возобновили его только тогда, когда свернули с основной улочки в сторону Полярного проспекта.              — Нам вон туда, — Ньют указал на трёхэтажное здание из белого мрамора с красивой вывеской. — У меня есть одно предположение. Скажи, что ты думаешь обо всех этих неконтролируемых вспышках болезни у шизов?              Томас вспомнил, как несколько недель назад думал о том, что Вспышка не могла эволюционировать, что кто-то помогал ей ускорять свои процессы.              — Честно, — признался Томас, — когда произошел второй всплеск неконтролируемости у заражённой девушки, я не подумал о том, что Вспышка поднялась на одну ступень развития, в отличие от Терезы. Моя голова подкинула мне другую, более правдоподобную идею. Я посчитал, что кто-то может стоять за этими преступлениями. Что кто-то создаёт лекарство и тем самым помогает шизам быстрее уйти в мир иной.              Томас понимал, что его теория безумна, но Ньют резко остановился и с неверием посмотрел в глаза Томасу.              — Ты… — сглотнул Ньют, — ты тоже так считаешь? — негромко спросил Сангстер, и Томас даже сначала не понял, почему Ньюта так взволновало то, что сказал Томас.              — Что значит — тоже? — переспросил Томас. — Ты что-то знаешь?              Прежде, чем Ньют успел ответить, по улице раздался звонкий голос, принадлежавший маленькой белокурой девочке:              — Ньют, Ньют.              Томас и Ньют обернулись в сторону приближающегося ребёнка, и Томас с удивлением отметил, что Соня была очень похожа на старшего брата.              Она кинулась в объятья Ньюта, как будто не видела его целую вечность, и Ньют крепко обнял девочку в ответ.              — Смотри, что я сегодня нарисовала, — Соня полезла в рюкзак и вытащила из него прямоугольную синюю папку, в которую были аккуратно сложены все её рисунки. Она открыла её и, пролистав несколько картинок, закреплённых к папке при помощи файлов, указала на рисунок с космической тематикой.              — Солнечная система, — пояснила Соня, — вот Венера, — маленький пальчик указал на шар желтовато-белого цвета. — А вот это Плутон, — палец переместился в самый конец, показав на крохотную светло-коричневую планету, больше смахивающую на жирную точку, нежели на шар.              — Ух ты, как здорово, — не выдержал Томас, приятно удивившийся тому, как искусно у Сони получилось изобразить Солнечную систему. Соня подняла голову от рисунка и с явным любопытством взглянула на Томаса.              — А ты кто такой? — спросила сестра Ньюта, слегка склонив голову набок, не без интереса сканируя Томаса цепким взглядом.              — О, — спохватился Ньют, — это Томми. Мы с ним работаем вместе. Томми, это Соня, моя младшая сестра.              Томас улыбнулся губами девочке и протянул руку для знакомства:              — Так это и есть та самая величайшая художница. Рад знакомству. — маленькая ручка легла в ладонь Томасу и невесомо пожала руку в ответ.              — А ты тот самый Томми, о котором Ньют трещал вчера без умолку.              Томас вскинул одну бровь и посмотрел на Ньюта, у которого на лице вырисовалось шокированное и очень-очень смущённое выражение лица. Томасу даже показалось, что его напарник покраснел.              — Соня, — пробормотал Сангстер тихо, закрыв лицо ладонью, тем самым спрятав его от Томаса.              Томас же не мог сдержать улыбки. Сама мысль о том, что Ньют говорил о нём, а значит и думал тоже — приводила в восторг и заставляла сердце колотиться быстрее. Может быть, не один Томас испытывал симпатию? Может у Ньюта тоже было что-то такое, в чём он не мог себе признаться?              Мысль, скажем так, была очень соблазнительной. Но Томас не знал, имел ли право допускать её в своё сознание. Потому что он догадывался, что за этим могло последовать. И это пугало его не меньше.              Пока оба молодых человека сгорали от смущения, Соня, не видя в сложившейся ситуации ничего страшного, вдруг весело сказала:              — А Томас может пойти к нам в гости? — её умоляющие глаза внимательно посмотрели на Эдисона, и Томасу показалось, что кое-кто решил им поманипулировать.              — Не поддавайся на эту провокацию, — пробормотал Ньют, стараясь не смотреть на Томаса. — Она всегда делает такие глазки, когда ей что-то нужно.              — Не правда. — Соня едва не топнула ногой, и Томас постарался не рассмеяться в голос от её поведения.              Приглашение Сони было очень даже заманчивым, а у Томаса не имелось никаких планов на этот день, поэтому, он ответил:              — Если твой брат не возражает, я смогу пойти к вам в гости.              И Ньют против Томаса не возражал совсем.