о петербурге, людях и совсем немного любви

***

мне было пятнадцать когда я пил отвратный крепкий кофе из термоса смеялся немного болезненно но все еще искренне и немного с надрывом первый раз выпил дурацкой чачи с дишманской колой и печеньем вприкуску я тогда целовался с девчонкой чуть младше меня и мечтал о собственной книге мне было пятнадцать когда я целовался с мальчишкой в гараже до безумия пьяный и до безумия отчаянный месяцами позже я целовался с мальчишкой уже другим но до безумия на того похожим на заднем ряду в кино фильм был хороший щетина на его подбородке не очень (часами позже он меня изнасиловал но я был потерян и загнан не имел и капли к себе уважения но не будем о грустном) тот мальчишка был глуп как и я он запрещал мне курить (хотя я тогда еще не) и пить кофе и много чего еще я не запрещал ничего это и стало тотальной ошибкой мне было пятнадцать когда я крепко обнимал и отчаянно целовал девчонку совершенно потерянную и до чёртиков грустную на узкой скрипучей кровати в ней было немножечко экстези и множечко рвущей люболи ко мне во мне вины было примерно столько же и столько же первой подростковой любви мне было пятнадцать когда я влюблял и влюблялся курил первые сигареты на крыше делил их с поцелуями уже с другой девчонкой до сорванной крыши нежной и хрупкой вкус был откровенно паршивый (не губ (они были прекрасны) сигарет) но я был наверное счастлив уже и не помню мне было пятнадцать когда я не мог встать с кровати плакал ночами от гнетущего чувства внутри мне было пятнадцать и я ошибался как это делали все мне было шестнадцать когда я снова влюбился снова в девчонку и снова в нежную я резал из-за нее свое тело а она не могла выбрать я или другая (выбрала все же меня а сейчас я не знаю счастье это было или все же проклятие) месяцами позже она ядом плевалась а я рыдал из-за этого обнимая медведя на заднем сиденье машины читая ее твиты о том какое я ничтожество (как она говорила от меня пасло мертвечиной что же это правда наверное) мне было шестнадцать когда я увидел ее с моря цветом в глазах милым смехом и учёбой в шараге я ее целовал в переулке (у меня текли сопли был февраль я болел еще не ею всего лишь простудой) она смеялась и целовала в ответ я держал ее за руку показывал фильмы свои миры и целую душу я любил так сильно и трепетно что плакал от счастья и целовал под слишком влюблен прямо на концерте и улыбался как слишком влюблённый придурок ох как много я ее целовал если честно не счесть мне было шестнадцать когда я пел в голосовые дурацкие песни под гитару а после рыдал в голос я болел и болел и болел и думал что лучше бы я умирал а не дед мне было шестнадцать и я еле справлялся с демонами в своей голове мне было семнадцать когда я все так же любил ту что с морем в глазах мы планировали свадьбу детей и кота и может еще что-то забыл мы занимались любовью на скрипучей кровати на даче и тогда я чувствовал что ради нее я сверну горы ну или шею (свою) мне было семнадцать когда я снова плакал ночами ненавидел себя и слушал что-то грустное в дишманских наушниках мой диагноз был моим облегчением я понял я тогда все понял я был потерян но боролся побежден но не сломлен таблеток были горы побочек еще больше я спал и больше не плакал лишь хотел раствориться но лечился и это было спасением мне было семнадцать когда мы закончились прошел почти год (363 дня жалость то какая) я был влюблён но не мог я менялся старался а она лишь махала рукой и говорила пройдёт моя к ней любовь стала моим криптонитом она тоже брызгалась ядом проклятиями и черт знает чем мне было семнадцать когда я снова менял дам как перчатки снова и снова лечился и снова и снова страдал мне было семнадцать я мало спал и был совершенно потерян мне было пятнадцать шестнадцать семнадцать когда мой соулмэйт был в меня безвозвратно влюблён я тоже конечно но черти все это пустое я был пустым а он таким полным что просто не мог мы ругались кусались кричали иногда уходили и обязательно возвращались ведь мы с ним на самом-то деле очень похожи и очень похоже что не можем порознь вместе хуево не вместе хуже вот так и жили вот так и живем мне сейчас восемнадцать когда я обнимаю и целую девчушку рожденную последним днем зимы но так похожую на весну что я таю как мороженое редкими жаркими душными петербургскими днями мне сейчас восемнадцать когда я лечусь и пытаюсь дышать я все еще плачу я все еще отдаю мертвечиной но я стараюсь и это наверное самое главное мне сейчас восемнадцать и спасибо что жив.