Sunflower

Бабушка Чимина приглашает Юнги на обед, в чём есть скрытая угроза, как будто она знала, что Чимин пытается обманывать себя. Он немного нервничает, говоря об этом Юнги, но не из-за мыслей об отказе Юнги; семейные обязательства — это то, где их мнения не учитываются. Когда он пишет ему, Юнги отвечает вопросом, который Чимин прокручивает в голове до конца дня. «Это ведь она тебя вырастила, да?». Чимин отвечает «да», и Юнги пишет, что он будет там. По крайней мере, им не придется ехать вместе, а Чимину не придётся переодеваться. Его бабушке нет дела до таких вещей. Чимин появляется в перерыве между занятиями, а Юнги приходит на обеденный перерыв с работы. Когда Чимин прибывает в квартиру, Юнги уже на месте, что заставляет первого чувствовать себя неловко. Кто знает, чем бабушка забила ему голову. — Поздновато, — ворчит она, когда он входит. Он снимает ботинки в прихожей и ставит рюкзак на пол. Они оба садятся за стол. Видеть Юнги, сидящего на коленях на полу своего дома детства в безупречном костюме, более чем странно. К его удивлению, Юнги улыбается. Чимин не думает, что он когда-либо видел настоящую улыбку Юнги. Он вёл себя вынужденно вежливо только тогда, когда дело касалось их семей. — Я как раз вовремя, — Чимин показывает на часы. — Юнги пришёл сюда первым. Ты опоздал. Чимин вздыхает. Он прекрасно знает, что с ней лучше не спорить. Он опускается на подушку рядом с Юнги и спрашивает: «Как ты себя чувствуешь, бабушка?» — Всё болит и болит, — жалуется она. — Ты же знаешь, как это бывает. Как поживает твой сосед по комнате? Несмотря на то, что она всегда знала Хосока, в последние дни она настоятельно называет его соседом по комнате. — Он говорит, что скучает по твоему кальмару, но не по твоему ворчанию. Она усмехается. — Отродье, — она осторожно поднимается на ноги. Чимин хочет подскочить, чтобы помочь ей, зная, что та просто отмахнется от него. — Позвольте мне накрыть на стол. Вы, должно быть, проголодались. Чимин разворачивается и идёт за ней на кухню. Она накладывает свежий рис из кастрюли в миску, а Чимин снимает тушёное мясо с плиты. — Могу я помочь? — интересуется Юнги, и они оба смеются. Чимин задается вопросом, был ли он когда-нибудь раньше в доме нормальных людей, где не было поваров и горничных. — Сиди и будь паинькой, — отвечает бабушка. — Посмотри на цветы, которые он мне подарил, Чимин-а. — Они очень симпатичные, — Чимин бросает взгляд на массивный букет, стоящий на стойке, и поднимает брови. Он помогает ей накрывать на стол, ставя блюдо за блюдом в центр, удивляясь количеству ею приготовленного. Он предложил пропустить занятия и помочь ей в готовке, но она решительно отказалась. — Тебе вовсе не нужно было всё это делать. Ты должна была позволить мне помочь. Юнги встаёт и берёт у него часть гарниров, ставя их на стол. — Вам не следовало так много готовить, — соглашается он. — Хватит. Чимин, ты бесполезен на кухне, — потом она смотрит на Юнги. — Слышишь, Мин Юнги? Он не может готовить, чтобы спасти свою жизнь. — Бабушка! — краснеет Чимин. — Всё в порядке, — бормочет Юнги, выглядя довольно смущённым. — Хорошо, что ты выходишь замуж за богача, — смеётся она. — Никогда не нужно беспокоиться о готовке. — Бабушка, прекрати. — Я умею готовить, — говорит Юнги, и те замирают, бросив на него пристальный взгляд. — Я умею, правда. Бабушка Чимина смотрит на внука и поднимает брови. Он демонстративно отводит взгляд. Они садятся за стол, и, несмотря на его холодную войну с Юнги, Чимин — из-за присущей ему вежливости — сосредотачивается на том, что Юнги положил себе достаточно еды, прежде чем начать есть самому. В любом случае, если бы он этого не сделал, его бабушка, вероятно, убила бы его. — Вы наслаждаетесь своей отставкой? — спрашивает Юнги. Чимин задается вопросом, должно ли это быть ироничным, учитывая, как просто она живёт по сравнению со своей старой жизнью. Но это не звучит иронично; он говорит так, словно это и подразумевал. — Конечно. Я заслужила этот отдых, — вздыхает она. — Я долго и упорно трудилась, чтобы его получить. Чимин пристально смотрит на неё. Иногда он спрашивает себя, что видела его бабушка в своей жизни и скольких людей убила. Она никогда об этом не говорит — только не с ним. Единственное, что осталось от её прежней жизни — это татуировки, да и те почти всегда скрыты. — Они всё ещё рассказывают истории о Вас, — говорит Юнги, и Чимин удивлённо смотрит на него. — Все дети хотят быть такими же, как Мама Пак. — Есть вещи и получше, к которым они могут стремиться, — смеётся она. — Что касается образцов для подражания в наших семьях, то Вы — хороший пример. — Ты мне льстишь, — отмахивается она, но Чимин видит её удовлетворённость. — Знаешь, я не хотела, чтобы Чимин-а вышел замуж за одного из гангстеров. Чимин решительно смотрит в свою миску с рисом. — Я не виню Вас, — шелестит Юнги странно искренним тоном. Чимин не осмеливается взглянуть на него, боясь, что пузырь честности лопнет, как только он это сделает. — Я бы тоже не стал этого делать. — Но я должна была догадаться. Мы не можем убежать от жизни, как бы ни старались, — она вздыхает. — Постарайся не впутывать его в это, ладно? — Бабушка, — бормочет Чимин. У него всегда были смешанные чувства к его детству. С одной стороны, он понимает почему бабушка воспитала его таким образом; он ценит это. С другой стороны, какая-то его часть всегда была против этого. Ему не нравилось чувствовать себя чрезмерно защищённым ребёнком. И теперь — после того, что сказал ему Джебом, возможно, только благодаря своей бабушке он вырос вдали от своей семьи, — всё ещё сложнее. — Обязательно, — обещает Юнги, и Чимин снова смотрит в свой рис. Разговор переходит на другие темы, и Чимин пытается расслабиться. Он всегда любил проводить время со своей бабушкой. Они заканчивают есть, затем Чимин и Юнги помогают убрать со стола, пока бабушка Чимина заваривает кофе. — Ты не знаешь, есть ли у меня ещё какие-нибудь лишние альбомы для рисования? — спрашивает Чимин, вытирая стол. — Проверь свою комнату, — предлагает бабушка. — Здесь на полке ничего нет. Чимин проскальзывает в свою спальню в конце коридора. Всё точно такое же, как он оставил, когда окончил среднюю школу; он не потрудился сделать ремонт. Он роется в книжной полке напротив кровати в поисках своих старых альбомов для рисования. Он слишком быстро продул те, что купил на учебный год, и не хочет тратить деньги на новые. — Ты был фанатом айдол-групп? — доносится осуждающий голос со стороны двери. Чимин оглядывается. Юнги прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди, и разглядывал плакаты на стенах Чимина. — Они старые, — говорит он в защиту. — Со средней школы. — И что же это получается, два года назад? — спрашивает Юнги, и Чимин краснеет. — И кто же тогда был твоим крашем? — Это не твоё дело. — Я это к тому, что мы женимся. Разве я не должен знать о прошлой одержимости моего жениха айдолом? Обычно, Чимин лишь слегка был раздражён Юнги, не более. Но как-то странно видеть его здесь, в комнате, где он вырос, подружившегося с его бабушкой, знать о ней то, чего Чимин никогда не знал. Кажется, он постоянно напоминает себе, что это реально: он выходит замуж за парня, которого даже не знает, который вырос совсем иначе. — Ты же сказал, что не хочешь иметь со мной ничего общего, — выходит более едким, чем он намеревался. Взгляд Юнги скользит от плакатов к Чимину. Он ощущает себя открытой книгой. — И всё же. Рука Чимина нащупывает альбом для рисования. Он вытаскивает его, находя почти не начатым, и встаёт. — Мне пора на занятия, — бормочет он, проходя мимо Юнги. — Я поеду на автобусе. — Я и не предлагал. — Ты хочешь знать о моём прошлом, но не хочешь предложить подвезти меня? — Чимин усмехается. — Какой смысл предлагать, если я знаю, что ты откажешься? — Всё равно, — Чимин возвращается в гостиную и видит его сидящую на диване и ожидающую их бабушку. — Спасибо за обед, бабушка. Дай мне знать, если тебе нужно, чтобы я завтра принёс ещё обезболивающего крема. Она притягивает его к себе и целует в щёку. — Тебе и твоему соседу лучше время от времени есть что-нибудь другое, кроме лапши. — Конечно, бабушка. Он надевает ботинки, хватает рюкзак и уходит, не дожидаясь, пока Юнги последует за ним.

❦

Чимин не может уснуть. Это не такое уж редкое явление, но сегодня оно сопровождается каким-то беспокойным зудом, что Чимин, кажется, не может унять. Он переворачивается на другой бок, поправляет подушки и вздыхает. Затем он перекатывается на другой бок и снова вздыхает. В конце концов, он встаёт с кровати, чтобы принести ещё подушек и несколько своих любимых свитеров, бросив их на кровать. Он аккуратно раскладывает их и отодвигается, чтобы посмотреть на свою работу. Потом он стонет. Он сам не знает, как раньше не замечал этого, но он, блять, гнездится. Чимин падает лицом вниз на свою кровать. Наверное, всё дело в стрессе. В конце концов, есть миллион вещей, на которые следует обратить внимание. Брак с незнакомцем, новая жизнь. То, что Джебом сказал о его бабушке. То, что Джихён сказал о Джебоме. Чимин достаёт свой телефон. Там всё ещё открыт Instagram Юнги, который он просматривал час назад. В нём почти ничего нет. Прежде чем остановить себя, Чимин открывает чат с Юнги и набирает сообщение. «Ты храпишь?» Несмотря на то, что уже три часа ночи, ответ Юнги приходит быстро. «Нет». А потом, через мгновение — «А ты?» «Нет», — отвечает ему Чимин, — «но иногда мне снятся кошмары и я плачу». Ответ Юнги затягивается, но приходит: «Я тоже», — говорит он, и Чимин переворачивается на другой бок и засовывает телефон под подушку.

❦

Чимин и Чонгук пристально смотрят друг на друга. Чимин побеждает, он в этом уверен. Он отлично играет в гляделки; он почти никогда не проигрывает. Как и ожидалось, первым нарушил молчание Чонгук. — Ты не видел Юнги-хёна в последнее время? — Не-а. — Зато я видел Джебома. Чимин сужает глаза. За это мать бы разорвала его на части, но, к счастью, ни Юнги, ни его семья не сказали об этом ни слова. — Это не твоё дело. — Правильно, — Чонгук прочищает горло. — Так, эм, он дома? Он безуспешно пытается заглянуть в квартиру через плечо Чимина, который блокирует дверной проём. Чимин расправляется, блокируя обзор ещё больше. — У тебя с собой пистолет? — Если я скажу «да», ты скажешь мне, что его нет дома? Чимин фыркает, оглядывая его с ног до головы. — Возможно. — Знаешь, Юнги-хён почти всегда держит при себе пистолет. — Я не хотел этого знать. — Разве ты не знаешь, за представителя какой семьи выходишь? — Разве ты не знаешь, из какой я семьи? — парирует Чимин, а Чонгук улыбается. Во все тридцать два. Чимин внезапно понимает, что у Юнги не такая улыбка, как у Чонгука, Джихёна или Джебома. Улыбка Юнги слабая. — А кто не знает? — тянет Чонгук. Его улыбка немного смягчается. — Я рад, что он женится на тебе. Ты мне нравишься. — Ты не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы я тебе понравился. — Тогда давай это изменим, — он протягивает ему руку. — Мне бы хотелось стать с тобой друзьями. Скорее всего, мы будем часто пересекаться. Чимин берёт его протянутую руку и пожимает её. Он оглядывается и понижает голос. — Будь с ним честным, ладно? Он не такой, как мы. — И ты тоже. Чимин опускает взгляд, горько скривив губы. — Для меня всё по-другому, не так ли? У меня нет выбора. У него — есть. — Я буду хорошо себя вести, — обещает Чонгук. — Юнги-хён хороший человек, ты же знаешь. Он позаботится о тебе. Чимин вздыхает. — Не думаю, что ему это интересно, — это не та тема разговора, которую Чимин хочет продолжить с Чонгуком, поэтому он поворачивается в сторону квартиры: — Хосок-хён! Кое-кто пришёл к тебе. Хосок выглядывает из своей комнаты, выглядя потерянным, пока его взгляд не останавливается на Чонгуке. Он сияет, в его глазах ясно читается удивление. — Чонгук? Чонгук выглядит почти смущенным, взлохмачивая свои волосы и шаркая ногами. — Я… э-э… хотел спросить, не хочешь ли ты пойти поесть мороженого. Если ты не очень занят. — С удовольствием, — улыбается Хосок без всяких колебаний. Он ныряет в свою комнату и выходит оттуда с телефоном и бумажником в руках. — Увидимся позже, Чимини. — Повеселитесь, ребята, — Чимин слегка машет им обоим, пока Хосок натягивает ботинки. Он закрывает за ними дверь и надеется, что Чонгук один из честных людей.

❦

Мать Юнги очень красива в каком-то нереальном смысле. Губы у неё такие же, как у Юнги, маленькие, розовые и пухлые, но глаза большие и лисьи. Острота её скул придает ей царственный, надменный вид, а её идеальные брови только усиливают этот вид. Чимин находит её красоту одновременно пугающей и восхитительной; она обладает той аурой, которая заставляет отчаянно желать её одобрения. И он действительно нравится ей — или, по крайней мере, она хорошо притворяется. Она то и дело за всё их приключение по магазинам восхваляла Чимина; его румянец не сходил с тех самых пор, как она забрала его из его же квартиры. Конечно, к похвале примешивалась критика, но настолько скрытая, что Чимин даже не понимал этого, пока его не натолкнуло на это четыре предложения. «Ты бы выглядел таким красивым с тёмными волосами», или «когда ты стоишь прямо, ты выглядишь ещё выше». Против своей воли он был пойман в её паутину очарования, словно несчастная муха. Даже если бы он не знал этого по запаху, он бы понял, что та была альфой уже через мгновение после встречи с ней. — Мне не нравится покрой этой куртки, — говорит она продавщице, помогающей им. Она сидит на плюшевом диване, наблюдая за выходящим из гардеробной Чимином каждый раз, когда она выбирает для него новый наряд. — У него такая красивая, изящная талия. Мы хотим подчеркнуть это, а не скрыть. — Конечно, мэм, — отвечает продавщица. Она помогает Чимину снять ту куртку и переоблачиться в другую. Инхё выглядит довольной. — Гораздо лучше. Ох, как мило. Мы возьмём и это тоже. Чимин возвращается в гардеробную, чтобы переодеться в свою обычную одежду. Когда он выходит обратно, та уже расплачивается. — Позвольте мне заплатить, — возражает Чимин. — Пожалуйста, Вы и так уже много сделали. Она отмахивается от него так решительно, что Чимину почти хочется съёжиться. — Не говори глупостей, — она нежно гладит его по щеке. — Ты такой милый. Ты заставляешь меня хотеть избаловать тебя. Чимин краснеет. Её ассистентка берёт пакеты с покупками, и они покидают магазин. — Самое время выпить кофе, — объявляет Инхё. А потом, словно спохватившись, добавила: — Ты ведь не против выпить кофе, правда, дорогой? — Кофе звучит превосходно. Им предоставляется приватная комната в элегантном кафе недалеко от торгового района. Чимин заказывает какую-то сладкую ерунду, которая выглядит так красиво, что он делает снимок и отправляет Хосоку. — Твои родители сказали мне, что ты изучаешь искусство? — Инхё аккуратно откусывает крошечный кусочек своего печенья, а потом промакивает губы салфеткой. Чимин кивает. — Скульптура. — Как мило, — воркует она, хотя это звучит немного снисходительно. — Мой муж не решался взять тебя в семью, учитывая, что ты воспитывался одиночкой. Но я думаю, что будет приятно освежить свой взгляд, имея того, кто смотрит на вещи немного по-другому. Для Юнги будет хорошо, если у него появится шанс отойти от нашего образа жизни. Чимин готов поспорить, что настоящая причина её счастья от его незнания, что означало более лёгкий контроль над ним. Но он позволяет ей это. — Я приложу все усилия, чтобы преодолеть любые пробелы в моём понимании, — говорит он, чему она нежно улыбается. — Я знаю. Ты такой хороший мальчик, — она вздыхает и делает глоток кофе. — Мой сын… у него были тяжёлые времена. Я надеюсь, что часть твоей яркости передастся и ему. — Были тяжёлые времена? — с любопытством бормочет Чимин. — Ах, я и забыла, что ты, вероятно, не знаешь. Это общеизвестно среди кланов, — она ставит свою чашку на стол. — Два года назад убили лучшего друга Юнги. Он тоже был белой вороной. Удар нанёс клан Им. — О, нет, — выдыхает Чимин с неподдельным шоком. — Это ужасно. — Они говорят, что это был не приказ сверху, а просто киллер вышел из-под контроля. Клан Им жестоко наказал его. Но всё же, — она пожимает плечами. — Мне так жаль это слышать. — Спасибо тебе, милый. Это было очень тяжёлое время для него. Люди в кланах всё время умирают. Но друг Юнги был чужаком; Чимин полагает, что это задело бы ещё больше, если бы он узнал, что твой друг умер исключительно из-за связи с тобой. Неудивительно, что у Юнги и Джебома, казалось, были натянутые отношения. — Но теперь всё это в прошлом, — говорит она, по мнению Чимина, немного бессердечно. Он сомневается, что Юнги может так легко отмахнуться от прошлого. — Сейчас мы ждём только счастья, — она тянется через стол, погладив его плечо. — Добро пожаловать в семью, Чимин-а.

❦

У Чимина есть то, что можно назвать дилеммой. Иногда ему нравится разгадывать свои дилеммы, свисая вниз головой с кровати. Вся кровь, приливающая к его мозгу, должна, вроде как, ускорить его мыслительные процессы. Хосок говорит, что он смешон, но это никак к делу не относится. Итак, Чимин свисает с кровати, приклеенный к телефону, чьи волосы в дюйме от пола, и пытается решить дилемму, коей является сообщение от Им Джебома. Это достаточно простое сообщение. «Эй, давай сегодня выпьем кофе?». По сути, это вообще не дилемма. Есть довольно много плюсов, чтобы затусить с Джебомом:       1. С ним весело проводить время.       2. Чимину скучно.       3. Чимину действительно не помешала бы чашка хорошего кофе, сваренного не из тех зёрен, которые он использует.       4. Хосок был занят в последнее время, так что тусометр Чимина крайне низок. К сожалению, ничего не бывает поверхностным, поэтому список плюсов Чимина компенсируется столь же длинным (и, возможно, более тяжёлым) списком минусов.       1. По-видимому, была выдвинута кандидатура Джебома, так что теперь его намерения стали неясными.       2. Семья Джебома убила лучшего друга Юнги. Хотя, кажется, сам Джебом не имел к этому никакого отношения, но это всё ещё не даёт Чимину покоя.       3. В прошлый раз, когда он тусовался с Джебомом, его мать обругала его.       4. Сегодня вечером он встречается со своей семьёй и семьёй Юнги за ужином, так что времени крайне мало. С другой стороны, это не займёт много времени. Ещё рано, Чимин не задержится с ним. Он думает, что Джебом всё равно занят. Что касается третьего пункта, то он всегда может попросить Джебома встретиться в более укромном месте. Остаётся только два весомых минуса. Мать Юнги сама сказала, что убийца клана Им был мошенником, и их семья жестоко расправилась с ним. И Чимин знает, что его собственные намерения ясны в отношении дружбы с Джебомом, так что всё будет хорошо, верно? Джебом присылает ему адрес кафе, в котором, как он обещает, обычно очень тихо. Он предлагает подвезти, но Чимин садится на автобус для подстраховки. По дороге он надевает шапку-бини и маску, чувствуя себя какой-то знаменитостью под прикрытием. Джебом ждёт прямо в чудном кафе, расплываясь в улыбке при виде него. — Привет, рад тебя видеть, — он приветствует Чимина боковым объятием. Это достаточно целомудренно, но это немного сбивает Чимина с толку; весь этот запах означает, что люди, как правило, скупы на объятия. — Я заказал нам приватный столик. Он ведёт Чимина на балкон второго этажа кафе, где среди зелени стоял только один столик. Это великолепный вид: перила, украшенные цветочными корзинами, красивые гирлянды над верхней решёткой. Они достаточно высоки, чтобы Чимин чувствовал себя комфортно, снимая маску и шапку. Пока он поправлял волосы, Джебом отодвигает для него стул, и Чимин внезапно понимает, что это ужасно похоже на свидание. Но это не может быть свиданием. Джебом знает о его помолвке. — Как поживаешь? — спрашивает Джебом. — У тебя, наверное, скоро экзамены будут. — Хватит, я провёл всю ночь в студии, — Чимин застонал от этого напоминания. — Ты что, не спал? — Джебом выглядит вполне законно обеспокоенным. Чимин печально качает головой. — Я вернулся около шести, но был так взвинчен, что сна ни в одном глазу. — Прости, что пригласил тебя. Тебе стоило немного вздремнуть. — О нет, — Чимин отмахивается от него. — Со мной всё будет в порядке. Я плохо сплю днём. — Нам бы немного перекусить, — настаивает он. — Тебе нужны силы, ведь ты так много работаешь. — Я в порядке, правда, — начинает Чимин, но Джебом уже встаёт и зовёт официантку. Он не может не чувствовать себя польщённым. Приятно, когда о тебе заботятся. — Так что же ты изучал, когда учился в университете? — спрашивает он, когда Джебом снова садится. — Бизнес, — отвечает он, криво качая головой. — Думаю, именно этим мы все в конечном итоге и занимаемся. — Тебе нравилось? — Не думаю, что я — человек такой закалки, — он пожимает плечами. — Я предпочитаю практичность. — Это прослеживается. Похоже, ты из таких. Им приносят закуски и кофе, и Чимин делает радушный глоток своего кофе. Он уже выпил две чашки с утра, но после бессонной ночи ему не хватало этого. Джебом настоятельно отдал ему почти всю еду, наваливая больше в его тарелку каждый раз, когда тот уже расправлялся с ней. — Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты откармливаешь меня, чтобы потом съесть. — Иногда ты такой милый, что мне хочется тебя съесть, — хищно улыбается Джебом. — Джебом-щи! — предупреждающе осадил его Чимин. — Никакого флирта. Но бесстыдная ухмылка Джебома не исчезает. — Зови меня просто хёном. Я ведь старше, правильно? — Джебом-хён, — поправляется Чимин, и он не думал, что Джебом может выглядеть ещё самодовольнее, но так оно и есть. — Мне нравится, как это звучит, — говорит он, и Чимин заливается краской. — Ты просто смешон, — бормочет он. Часть его задаётся вопросом, не совершил ли он ошибку, придя сюда. Он, наверное, идиот, раз даже пытается притвориться, что намерения Джебома нетривиальны. Но намерения Чимина чисты, и… ладно. Он бы солгал, если бы сказал, что внимание не было лестным. Они погружаются в разговор, который плавно переходит от одной темы к другой. С Джебомом легко разговаривать, он забавный и приятный в общении. Когда они заканчивают есть, Чимин берёт свой кофе и встаёт с места, чтобы посмотреть на пейзаж. Кафе имеет сад на заднем дворе с красивым ландшафтным дизайном, что является редкостью в центре города. — Вы, люди, всегда, кажется, знаете лучшие места, — комментирует Чимин, перегибаясь через перила и позволяя ветру ласкать лицо. — Люди? — Джебом смеётся. — Кто это? — Богатые люди, — серьёзно говорит Чимин, и Джебом снова смеётся. — Это и ты тоже. — Я знаю. Пока не хочется думать об этом. Думаю, привыкну. — Каково это — расти вдали от семьи? — Джебом встаёт рядом с ним. Ветер смешивает их запахи, и Чимин вдыхает свежую мяту Джебома. — Я чувствовал себя немного нежеланным. Брошенным, — он пожимает плечами. — Но моя бабушка действительно замечательная, поэтому я не могу сказать, что многое упустил. И мы с Джихёном всегда тусовались, когда могли. — Я много слышал о твоей бабушке. — По-видимому, все наслышаны, — ворчит Чимин, всё ещё завидуя остальным, которые знают больше о самом важном человеке в его жизни, чем он сам. — Она больше не посещает деловые мероприятия, не так ли? — Не-а. Она даже не пришла на помолвку. Джебом поворачивается и опирается локтем о перила, чтобы смотреть на Чимина, пока тот говорил. — А как она относится к тому, что ты выходишь замуж? — Честно говоря, не знаю. Она почти ничего не сказала. Но я думаю, что ей нравится Юнги. Джебом понимающе мычит. Чимин делает последний глоток кофе в молчании. — Я уверен, ты часто это слышишь, — начинает Джебом, — но ты действительно прекрасен. — Не флиртовать — значит не флиртовать, — краснеет Чимин. — Не флирт, а констатация факта. Ты стоишь тут с таким видом и ждёшь, что я не буду тебя хвалить? Сердце Чимина тяжело бьётся. Он отводит взгляд, чувствуя, что Джебом слишком пристально смотрит на него. — Хён, — скулит он. — И ты продолжаешь это делать, — Джебом печально качает головой. — А что должен делать парень? Теперь он ближе, понимает Чимин, его запах затуманивает сознание. От этого у него кружится голова. Джебом тянет руку и кладёт её на талию Чимина. У Чимина перехватывает дыхание, а от взгляда Джебома по спине бежит дрожь. Джебом опускает взгляд на губы Чимина. Было бы легко позволить ему поцеловать себя. Легко не отойти. Но Чимин судорожно сглатывает, смахивая наваждение, и делает осторожный шаг от Джебома. — Джебом-щи, — твёрдо говорит он, — я помолвлен. — Он тебе даже не нравится, — бормочет Джебом, и Чимин хмурится. — Я всё ещё помолвлен. И не важно, нравится он мне или нет. Я бы расстроился, если бы он стал флиртовать с другими омегами. — Ты правда этого хочешь? Выйти замуж за парня, с которым ты даже не можешь поговорить? — Ты едва меня знаешь, — шепчет Чимин. — Ты не знаешь, чего я хочу. — Тогда скажи мне, что ты этого хочешь. Скажи мне, что ты хочешь выйти замуж за Мин Юнги. — Ты же знаешь, - Чимин на мгновение зажмуривает глаза, затем отводит взор, - я не могу этого сделать. — Это ещё не конец, Чимин. У тебя всё ещё есть шанс, — Джебом делает шаг в его сторону. — Ты не должен вот так перечёркивать свою жизнь. — Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж? — в голосе Чимина слышится недоверие. — Я знаю тебя не лучше, чем его. — Я бы лучше позаботился о тебе, чем он, — признаётся Джебом, и самое печальное, что Чимин верит в это. Чимин проглатывает ком в горле. Его глаза пылают. — Мне нужно идти. Я опаздываю. — Чимин… — зовёт Джебом, но Чимин уже хватает свои вещи и убегает обратно в кафе. Он не оглядывается.