Sunflower

Чимин находит Юнги у бассейна на крыше, зажавшегося калачиком в углу перил с погруженными в воду ногами. Он держал в руках стакан виски. Чимин еще не был на крыше и надумывал заглянуть сюда, прежде чем лечь спать. Он не ожидал, что Юнги окажется там. Развалившиеся на шезлонгах или за столиками у стойки бара сидят еще несколько человек. Чимин кладет полотенце на стул и опускается в воду. — Никогда не устаешь плавать, да? — подаёт голос Юнги. — Ты как чертова рыба. Чимин ухмыляется, подплывая к тому месту, где сидит Юнги. — А ты похож на кота. Я удивлен, что ты осмелился окунуть свои ноги. — Я подумал, что могу хотя бы раз прикоснуться к воде, пока я здесь. — Всего один раз? Ты такой храбрый. Юнги поднимает свой стакан в ответ. Чимин переворачивается на спину и смотрит в небо, полное звезд. Вода заполнившая его уши делает все приглушенным и далеким. Он закрывает глаза. Образ яркий, как и всегда, как будто он действительно там. Голая комната, человек, который похитил его; он даже чувствует призрачную боль в запястьях. Мужчина держит в руках фотографию с ним и Хосоком. «Кто это?» — спрашивает он. Глаза Чимина распахиваются. Он делает глубокий, долгий вдох и снова выпрямляется. Воспоминания, как правило, всплывают тогда, когда он меньше всего их ожидает. — Мне очень жаль, — говорит Юнги, — что я так обошелся с тобой в самом начале. Взгляд Чимина метнулся к нему, рот чуть приоткрылся. Юнги смотрит в стакан с виски и медленно вертит его в руках. — Я был придурком. Наверное, я думал, что если никогда не узнаю тебя лучше, то мне не будет больно, если я потеряю тебя. Чимин тихонько подплывает к самому краю, складывая руки на груди в нескольких метрах от Юнги. Он ждёт. — Но это была дерьмовая затея. Я знаю, что тебе было так же тяжело с этим соглашением, как и мне. Ещё хуже, я знаю, и я не помогал во многом. Так что мне очень жаль. Чимин моргает, глядя на него с удивлением, теплом и облегчением. Может быть, все-таки есть надежда.  — Спасибо, что извинился. Я просто… с этого момента, я надеюсь, что мы сможем сделать все возможное вместе. — Я сделаю все как можно лучше. Чимин не хочет любопытствовать, но признание Юнги о том, что он не хочет потерять его, заставляет задуматься над этим вопросом. — Можно тебя кое о чем спросить? — Ты уже это сделал, — поддразнивает Юнги как всегда. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, но твоя мама упомянула, что ты потерял своего лучшего друга. Глаза Юнги вспыхивают. Его рот сжимается в жесткую линию. — Она не сообщила мне никаких подробностей, это было лишь мимолетное упоминание, — выпаливает Чимин, не желая, чтобы он расстраивался из-за нее. — Она только сказала, что это как-то связано с кланом Им. — Так в чем же твой вопрос? Холодность его тона заставляет Чимина колебаться, но он продолжает. — Так вот почему ты не хотел иметь со мной ничего общего? Юнги вздыхает. Внезапно жесткие очертания его лица смягчаются. Он проводит рукой по волосам. — Он был похож на тебя. Нормальный. Он не имел ничего общего с этой жизнью, просто попал в самую её середину из-за меня. Я вышел из себя, сделал кое-что… кое-что чертовски глупое. И в качестве мести они убили его. — Мне так жаль, — шепчет Чимин, хотя знает, что эти слова ничего не значат. Он чувствует боль Юнги почти как свою собственную. Даже мысль о потере Хосока вызывает физическую боль в груди. — Тогда они сказали мне, что я должен вступить с тобой в брак, с тем, кто тоже ничего не знает об этой жизни. Который невиновен. И ты тоже очень молод. Я мог думать только о том, что я снова облажаюсь и потеряю тебя тоже, — он качает головой. — А потом ты ушёл и тебя похитили. Хотя это была в основном моя вина. Я должен был приставить к тебе охрану с самого начала. — Если бы это помогло, я, вероятно, стал бы бороться с тобой изо всех сил. Юнги улыбается. Это спокойная улыбка, смягченная теплыми огнями вокруг бассейна. — Меньшего я и не ожидал. — А как вы познакомились? — Чимин не обязан уточнять: Юнги знает, кого он имеет в виду. Его улыбка становится чуть более веселой. — Университет. Я переживал бунтарскую фазу, поэтому выбрал второе направление по искусству и переехал в общагу. Намджун был моим соседом по комнате. — Искусство? — уточняет Чимин, широко раскрыв глаза. — Реально?  — В центре моего внимания была живопись, — он кивает. — О, ничего себе. Ты же знаешь, я почти выбрал направление живописи, но потом все закончилось скульптурой. — Я ужасно работаю с 3D-материалами, — фыркает он. — Не могу этого сделать. — А Намджун тоже изучал искусство? — Именно. Он был действительно хорош. Даже лучше, чем я. — Твои родители, должно быть, ненавидели твой бунтарский период. — О да, они были в ярости. И Джун тоже был омегой, так что это не помогло. Ты же знаешь, как это бывает. — Для альфа-пары они более традиционны, чем я ожидал. — Бессмыслица какая-то, — усмехается он, а потом шумно вздыхает. Он смотрит на свое виски так, будто видит кинокадр, плавающий в жидкости. Может быть, он сейчас смотрит на него, на своего лучшего друга, который ушел из-за него. — Мы с Джуном хотели снять вместе студию после университета. Но, конечно же, я был обременен бизнесом, так что эта мечта так и не сбылась. Вместо этого Джун начал преподавать. Чимин кладет щеку на сложенные руки. — Можно мне как-нибудь посмотреть на твои работы? Юнги смотрит на него, подёргивая губами. — Ты забегаешь вперед, не так ли, Чимин-а? Мы только пять минут назад решили быть вежливыми. — Хён, — хнычет Чимин. Юнги отворачивается. — Ты же должен быть хорошим, помнишь? — И это тоже часть сделки? — Да. — Ну ладно, — говорит Юнги, — раз уж мы заговорили о клане Им… — Разве? — Что за дела у тебя с Джебумом, а? — Ох, ты опять ревнуешь? — Я думал, мы сошлись на том, что я никогда не ревновал. Ни в коем случае. — Угу, — многозначительно мычит Чимин, и челюсть Юнги сжимается. — Я удивлен, что ты так долго не спрашивал. Все остальные уже допросили меня об этом. — Ну да, конечно. «Держаться подальше друг от друга» означало, что это не мое дело. — Обнюхал меня, потому что я пах другим альфой — это не вмешиваться в мои дела? Юнги вздрагивает. — Ну… — затем он резко выпрямляется, прищурившись. — Это был Джебум? — Да, — признается Чимин, со вздохом поднимая голову. — Я ведь не изменял тебе, если ты об этом беспокоишься. — Я не беспокоился об этом, — перебивает Юнги, и это звучит так, как будто он действительно так думает. — Я просто… ну, ты понимаешь. Ненавижу его. — У меня было предчувствие, — бормочет Чимин. — Я думал, что мы друзья, но потом оказалось, что он хочет взять меня в мужья раньше, чем ты. Так что это все усложнило. — Я слышал, что его семья хотела слияния с твоей, — бормочет Юнги. — Чертов придурок не знает, когда сдаться. Чимин слегка качает головой в лёгком веселье.  — Ну, в любом случае, с этим все кончено, так что тебе больше не нужно ревновать. — Я вовсе не ревную. — Конечно, нет. — Неважно, — Юнги вытаскивает ноги из воды и встает, прихватив с собой стакан виски. — Тебе лучше убраться оттуда, пока ты не превратился в сморчок. — Эй! — Чимин карабкается следом, вылезая из бассейна и хватая свое полотенце. Он догоняет Юнги у лифта. — Значит, мы теперь друзья? Юнги бросает на него быстрый взгляд. На его лице появляется странное выражение, похожее на смесь горечи и веселья.  — Конечно, Пак Чимин. Мы можем быть друзьями.

❦

Чимин выбирает свой наряд из своей коллекции новой одежды с осторожностью для их ночи в баре. Он погуглил фотографии этого места раньше, чтобы почувствовать атмосферу, и он думает, что может позволить себе быть немного смелым. Он выбрал черную рубашку с завязками на рёбрах, сделанную из шелка с кружевной спинкой и рукавами. Кроме того, он надел узкие черные джинсы и пару тяжёлых ботинок. Юнги в свободной темно-фиолетовой рубашке, заправленной в черные джинсы. Он тоже хорошо выглядит с длинными серьгами и цепочке на шее. Его татуировки проглядывают здесь и там. — Ты хорошо выглядишь, — говорит он, когда Чимин встречает его в вестибюле, явно приверженный их новой вежливости. — Ты очень красивый, хён, — отвечает Чимин, просто чтобы увидеть, как покраснели уши Юнги. Бар находится недалеко от отеля. Они замечают Чонгука и его друзей у перил балкона второго этажа, который выходит на остальную часть бара, как только они переступают его порог. Прежде чем подняться наверх, они останавливаются у бара, чтобы заказать напитки, наконец направляясь вверх по деревянной лестнице. Энтузиазм Чонгука становится ощутимым, когда он замечает их. — Старик выполз из своей пещеры! — засмеялся он, обнимая Юнги за шею. Это забавное зрелище, учитывая, насколько Чонгук велик, практически согнутый пополам. Юнги похлопывает его по спине. Чонгук отпускает его, поворачивается к Чимину и небрежно целует в щеку. — Йа-а, — Юнги отталкивает его от Чимина, который удивленно смеется. Чонгук явно уже пьян. — Это же мой зять! — протестует Чонгук. — Без вариантов! — Прижми задницу, малышня, — бормочет Юнги, таща его за шиворот и усаживая на стул. Чонгук знакомит их со своими друзьями, большинство из которых Юнги уже знает. Они все, кажется, заинтересованы в встрече с Чимином; он догадывался, что все они уже слышали о нём. Он ведет светскую беседу, пока официант не приносит им напитки. — Извините, — говорит ему Чонгук. — Можно мне еще две рюмки водки? — Чонгук-а, притормози, — предупреждает Юнги, но Чонгук лишь бросает ему дерзкую ухмылку. Официант с поклоном уходит. — Ты кажешься довольно безрассудным, — говорит Чимин притворно серьезным голосом. — Я не знаю, достоин ли ты моего хёна. Лицо Чонгука комично быстро меняется.  — Я в форме! Я в порядке, я больше не буду пить. Я скажу официанту «нет, спасибо», когда он принесет выпивку. Больше никакого пьянства, Чимин-хён. Чимин смеется и протестующе размахивает руками. — Я просто пошутил! — восклицает он. — О боже, Чонгук, ты такой подкаблучник. — Ну и что? — вздергивает нос он. — Почему мы, как общество, думаем, что быть подкаблучником — это плохо? — Он напился, — сухо говорит альфа, сидящая рядом с ним — Чимин думает, что её представили как Юхон. — Я знаю, что ты шутил, — добавляет коротко стриженная девушка по имени Чэнг, — но, может быть, нам действительно следует сопроводить его отсюда подальше. Чонгук смотрит на нее так, словно готов развести руками, если она будет продолжать думать об этом. Рядом с Чимином тихо фыркает Юнги. — Ты позволишь своему Чимин-хёну выдворить тебя, но больше никому, да? — Чимин-хён — лучший друг Хосок-хёна, — говорит Чонгук, словно это все, что имеет значение. — А мы что, пустой звук? — возмущается омега по имени Мингю. — Да, — отвечает за него Юнги. — Мы пустой звук. Чимин хватает свое вино и быстро осушает его, заработав пристальный взгляд от Юнги. Он ставит стакан на стол и облизывает губы. — Ну чего? — Мне что, придется после этого тащить твою пьяную задницу домой? — Я довольно устойчив к алкоголю. — Устойчив? — Юнги равнодушно поднимает бровь. — Да, — настаивает Чимин, но взгляд Юнги по-прежнему полон сомнения. Чимин фыркает и просит официанта принести еще один бокал, когда тот возвращается с рюмками Чонгука. Несмотря на все притворство, Юнги, кажется, наслаждается продолжением ночи. Чимин задается вопросом: это алкоголь развязывает ему язык или то, что ему действительно нравится находиться рядом со своими друзьями? Он яркий, громкий и оживленный, когда он вступает в разговор с другими. Все, кажется, хорошо знают Юнги; у них есть общая история. Чимин обнаруживает, что это беспокоит его, поскольку ночь продолжается, и он становится все более пьяным. Интересно, сможет ли он когда-нибудь так разговаривать с Юнги? Они собираются вступить в брак, но, возможно, у них никогда не будет такого разговора. Может быть, Юнги никогда не будет смеяться с ним так, как он смеется с другими. Чимин пьет свой третий бокал вина, а Юнги рассказывает Лизе о том, как он принимал участие в гонках и врезался в перегородку. Он не говорил ему ни слова, как ему кажется, целую вечность. Чимин знает, что это не намеренно, что они оба были заняты разговорами с другими людьми, но пьяный Чимин недоволен. Он кладет голову на плечо Юнги. В голосе Юнги слышится заикание, но оно исчезает сразу же, как только появляется. Он не смотрит вниз на Чимина, продолжает говорить, и Чимин надувает губы. — Ты в порядке, Чимин-щи? — спрашивает Югём. Чимин кивает и показывает ему большой палец. Он поднимает голову, чтобы допить остатки вина, а затем снова склоняется к Юнги. Одна рука Юнги занята его напитком, но другая покоится на колене. Та, что с обручальным кольцом. Руки у него больше, чем у Чимина, увитые венами, с торчащими костяшками пальцев Чимин проводит пальцем по кольцу Юнги, затем играет с его пальцами, отмечая, насколько они длиннее, чем у Чимина. Лиза отворачивается, чтобы поговорить с Докём, и Юнги сдвигается. Его низкий голос раздается рядом с Чимином, щекоча дыханием его волосы.  — Малыш хочет внимания? — шепчет он, и, возможно, это насмешка, но в нынешнем состоянии Чимину нравится, как это звучит. Он поднимает голову, посмотрев на Юнги, и они оказываются ближе, чем он ожидал, их дыхание смешивается. — Да, — раздраженно роняет Чимин. — Бедный маленький омега, — воркует он, и теперь — определенно издевается. Внутри Чимина все сжимается. Он судорожно сглатывает. Юнги легонько проводит пальцем по щеке Чимина. Затем он отстраняется от него. Чимин еще сильнее надувает губы и заказывает еще один бокал вина. Он засыпает, откинув голову на спинку дивана, когда Юнги говорит всем, что они уходят. Он помогает Чимину встать, и Чимин прощается со всеми, становясь странно эмоциональным. Спускаться по лестнице немного трудно; Юнги держит его за талию, пока они не спускаются вниз до конца. — Мы должны пойти поплавать, — говорит Чимин, как только они выходят на свежий воздух, поворачиваясь туда, где, по его мнению, находится бассейн. Юнги обхватывает его за талию и тянет обратно. — Ты хочешь утонуть? — Я не утону. Я даже не пьян, — Чимин наваливается на него, позволяя Юнги поддерживать большую часть его веса. — Ты хорошо пахнешь. — От меня пахнет алкоголем, — Юнги бросает на него раздраженный взгляд. — Нет, ты же знаешь. Твой запах. Приятный. Приятный запах. — Спасибо, Чимин-а, — похоже, он старается не рассмеяться. Чимин считает это победой — он почти заставил Юнги смеяться. — Ты такой красивый, — бормочет Чимин, щипая Юнги за шелковую рубашку. — Ты знал? Юнги смотрит на него, скривив губы, не читаемым взглядом. — Я один раз извинился, и ты тут же набросился на меня. Ты слишком доверчив, щенок. — Разве ты не хочешь мне понравиться? — Чимин хмурится. Юнги отворачивается, он немного помолчал, а потом добавил: — Вот и отель. Чимин смотрит вперед и видит, что они почти на месте. — Мы можем заказать еду в номер? — оживляется он, спрашивая довольно взволнованно. — Конечно, Чиминни, — Юнги с одобрением качает головой, и, возможно, Чимин просто пьян, но ему хотелось бы думать, что в этом есть намек на нежность. К тому времени, когда они добираются до номера отеля, Чимин больше не чувствует голода. Он сонный и немного возбужденный; на самом деле, запах Юнги настиг его ещё тогда, когда он прижимался во сне к нему всю ночь. Он чувствует зуд под кожей, а во рту пересыхает каждый раз, когда он слишком долго смотрит на Юнги. — Закажем еды? — спрашивает Юнги, но Чимин отрицательно качает головой. От этого движения у Чимина кружится голова, и он хватается за руку Юнги, чтобы не упасть. — Я хочу спать, — объявляет он. — Пойдем спать. Он направляется в спальню, понимает, что Юнги не следует за ним, и снова тянет его за руку. — Хён, разве ты не идешь спать? Юнги свободной рукой потирает нос. — Ну, может быть, немного позже. — Хён, — хнычет он. — Пошли со мной. Юнги, похоже, хочет поспорить, но в конце концов не делает этого. Он следует за Чимином в спальню, и Чимин закрывает за ними двери. Присев на корточки возле своего чемодана в углу комнаты, он роется в поисках какой-нибудь одежды и, кажется, не может найти ничего подходящего. Он опирается о стену, чтобы помочь себе встать обратно. Юнги проверяет шкаф на свою одежду. — Хён, — говорит Чимин, спотыкаясь, и подходит к нему. Он показывает на ленту, удерживающую его рубашку. — Помоги мне развязать это. — Сделай это самостоятельно. — Пожалуйста, хён. Ну пожалуйста. Прошу тебя… — Ладно. Успокойся, — Юнги оборачивается, бросив футболку и штаны на кровать. Он тянется к ленте, завязанной на ребрах Чимина, и Чимин делает несколько шагов ближе, пока они не оказываются почти вплотную друг к другу. Пальцы Юнги возятся с ленточкой, пока Чимин держится за его предплечья в качестве поддержки, не упуская из виду то, как запах Юнги усилился. Он не может устоять перед искушением вдохнуть его. Юнги наконец-то удается развязать ленту, и рубашка Чимина распахивается. — Спасибо, хён, — шепчет он, снимая рубашку с плеч и позволяя ей упасть на пол. Он отступает назад, сбрасывая штаны. Юнги на секунду запоздало отвёл взгляд. Чимин запоздало осознаёт, что на самом деле он не нашел никакой пижамы, но он замечает свой халат, висящий на крючке двери, поэтому он хватает его вместо этого и надевает. Он ложится, и Юнги оборачивается на скрип кровати. Его глаза скользят вниз к ноге Чимина, торчащей из разреза халата, и он вздыхает. — Я буду спать на диване, — говорит он, хватая свою ночную одежду с кровати.  — Ты не собираешься спать со мной, хён? — лицо Чимина вытягивается. — Ты просто свинтус, — невозмутимо говорит он. — Спокойной ночи, Чимин-а. — Хён, — пыхтит Чимин, но Юнги уже вышел из спальни. Чимин полон решимости расстроиться из-за того, что его бросили, но он засыпает прежде, чем раздражение действительно овладевает им.