Sunflower

Чимин просыпается, чувствуя лихорадку снова. На этот раз ему не требуется много времени, чтобы понять, что происходит, особенно потому, что он просыпается в постели Юнги. Он уже зарывается в подушку Юнги, протекая через нижнее белье, когда приходит в себя. Со стоном он вылезает из постели, пошатываясь на ногах. В животе у него жар, а под кожей что-то зудящее, что он не может почесать. Его член уже затвердел, оттягивая спереди нижнее белье и даже футболку, которая на нем — одну из Юнги. — Хён, — бормочет он, спотыкаясь и выходя из комнаты, коротко поблагодарив всех богов за то, что сегодня выходные. Пока что эта течка ощущается как прошлая, так что он не знает, настоящая она или же псевдотечка. Юнги на кухне готовит что-то, что пахнет яйцами. Он что-то напевает себе под нос, и при виде его — стоящего в футболке и спортивных штанах, с широкими плечами и оголенными ключицами — жар усиливается до боли в животе. Чимин хнычет, спускаясь по лестнице, и Юнги чувствует его запах прежде, чем видит. Он оборачивается, приподняв брови, и его ноздри раздуваются, когда он снова вдыхает. — Черт, — шипит он. — Посмотри на себя. Чимин только скулит, спотыкаясь и обнимая Юнги за талию, уткнувшись носом в его пахучую железу и вдыхая его запах. Юнги сопротивляется ему достаточно долго, чтобы положить яйца на тарелку и выключить плиту, затем он поворачивается и тянет Чимина на себя. Как только его губы касаются пахучей железы Чимина, сильная дрожь пробегает по телу Чимина, а губы распахиваются в стоне. — Альфа. — Мой омега уже так нуждается, — размышляет Юнги, его руки скользят вверх по футболке Чимина. Прикосновение его рук к разгоряченной коже Чимина заставляет последнего дрожать от удовольствия. Он откидывает голову назад, закрыв глаза и обнажая шею в жесте покорности. Низкий рык раздается из горла Юнги, затем его губы снова оказываются на шее, оставляя отметины на коже. — Альфа, пожалуйста, — хныкает Чимин. — Ты нужен мне, альфа. Юнги отстраняется, и омега Чимина робеет, отчаянно следуя за ним и хватаясь за его рубашку. Юнги сдерживает взглядом. — Сначала завтрак. Чимин раздраженно скулит, чувствуя себя ребенком, но ничего не может с собой поделать. Потребность так велика, и боль в животе только усиливается с каждой минутой. Его кожа горит огнем, пот выступает на висках и ключицах — он не может завтракать. — Ты мне нужен, — настаивает он. — Ты должен заботиться обо мне, альфа. Он утыкается носом в Юнги, целуя его в шею, но рука Юнги хватает его за затылок. Не жестко, просто твердо, но эффект мгновенный — Чимин отходит, обмякнув и содрогаясь в его хватке — его омега полностью подчиняется. Он смотрит на Юнги широко раскрытыми глазами, во рту пересохло, и его желание угодить превосходит даже непрекращающийся жар в животе. — Сначала завтрак, — строго говорит Юнги, и Чимин понимает, что кивает. Они садятся за стол, где Юнги пододвигает Чимину омлет и рис, протягивая ему пару палочек для еды. Чимин отважно откусывает первый кусок, но он не голоден и не может думать о еде прямо сейчас. Он кладет палочки на стол, ерзает на стуле, сжимая руками стул между ног в попытке избежать прикосновения к тому месту, где оно ему больше всего нужно. Его член такой твердый до боли, и он так намокает, что стул, на котором он сидит, увлажняется. Юнги спокойно ест свою еду, и Чимин смотрит на него с растущим беспокойством. Он не голоден, он хочет своего альфу, и несправедливо то, что Юнги не позаботится о нем, как обещал. Он сидит слишком далеко и недостаточно близко, чтобы Чимин мог успокоить себя хотя бы его запахом. Его нижняя губа дрожит, и он чувствует себя глупым и эмоциональным, но это несправедливо, что Юнги так злится. Юнги поднимает голову, и кожа Чимина нагревается от одного взгляда. — Ты ничего не ешь, щенок, — строго говорит он, и Чимин сердито смотрит на него. — Я не голоден, — фыркает он. Юнги подсаживается так близко, что их стулья почти соприкасаются. Он берет палочки Чимина, взяв ими кусочек риса и омлета и протягивая его Чимину, чтобы тот поел. Чимин хмуро смотрит на него. Юнги вздыхает. — Ты пожалеешь об этом позже, если не будешь есть, — свободной рукой он похлопывает себя по бедру. — Иди сюда. Теперь Чимину ничего не мешает сделать это. Он садится к Юнги на колени, довольный, хотя и немного смущенный тем, что сразу же промокает прямо на его штаны. Ноздри Юнги раздуваются, но он не реагирует, и это тоже расстраивает Чимина. — Разве я плохо пахну, альфа? — бормочет Чимин. — Ты не хочешь меня? — Хён должен сначала позаботиться о тебе, — говорит Юнги мягче, чем раньше, и протягивает еду. На этот раз Чимин позволил накормить себя. Он старательно съедает каждый кусочек, борясь с желанием провести тазом по ноге Юнги, и надеется, что его похвалят за это. Конечно же, когда он съедает последний кусочек, Юнги целует его в щеку. — Хорошая работа, омега. Ты так хорошо справился. — А теперь ты меня трахнешь? — интересуется Чимин, обнюхивая его пахучую железу; мускусное сандаловое дерево вызывает у него легкое головокружение. — Пришло время для моего завтрака, — говорит Юнги, одаривая Чимина дерзкой улыбкой, прежде чем поднять его и усадить прямо на кухонный стол. Жар под кожей Чимина вспыхивает, сердцебиение учащается в предвкушении. — На живот. Чимин поворачивается, смущаясь от того, как быстро он подчиняется. Гранитная столешница холодит его щеку, когда он опирается на нее, и это приятно ощущается на его разгоряченном теле. Он чувствует руки Юнги на своих бедрах, раздвигает ноги и вздрагивает. — Ты такой бесстыдный, омега, — тянет Юнги, и что-то насмешливое в его тоне заставляет Чимина облизать губы. — Забрался ко мне в постель прошлой ночью в одной футболке. Ты надеялся, что я тебя трахну? Чимин краснеет и прячет лицо. Возможно, он надеялся что-то начать, да, но Юнги был слишком сонным, но он чувствовал себя немного возбужденным прошлой ночью. Теперь он знает, что это, должно быть, было из-за приближающейся течки. — Мило, — напевает Юнги, щекоча дыханием кожу бедра Чимина. Он стягивает нижнее белье Чимина вниз, не дразня, и Чимин прогибается от прохладного воздуха на его мокрой заднице, прижимаясь членом к столу. — Ты так плохо умеешь скрывать свои желания. Чимин бормочет что-то бессвязное, покачивая бедрами и надеясь, что Юнги поймет суть. Он так и делает. Он награждает Чимина звонким шлепком ладони по заднице Чимина, от чего бедра Чимина дергаются, а с его губ срывается судорожный вздох. — Наберись терпения, щенок, — предупреждает Юнги. Он тянет бедра Чимина вверх, хватая так крепко, что остаются синяки. Чимин задерживает дыхание, желудок трепещет от перспективы наконец-то получить то, что ему нужно. Юнги, будучи Юнги, сначала дразнит его. Он слегка покусывает задницу Чимина, зализывая и целуя место укуса. Его губы скользят по коже Чимина, посылая еще одну дрожь по спине, но он не приближается к его дырочке. Чимин пытается быть терпеливым, но внутри у него все горит, и он жалобно скулит. Рука Юнги снова опускается шлепком на его задницу, и на этот раз Чимин стонет, подергивая бедрами. — Не ставь хёна в трудное положение. — Извини, хён, я просто… мне так нужно, ты мне нужен… Юнги успокаивает его несколькими поцелуями в ягодицу, поглаживая ладонями вверх и вниз по бедрам. Чимин чувствует, как он сдувает холодные капли со своей дырочки, и хнычет, поддавась бедрами назад. — Посмотри на себя, ты уже такой мокрый и грязный, — напевает Юнги, а затем лижет полоску прямо по промежности Чимина. Чимин гнется, издавая сдавленный вздох, но Юнги уже обнюхивает его дырочку, раздвигая ягодицы, наконец, прижавшись языком к отверстию Чимина. Чимин вздыхает с облегчением, плечи расслабляются, а бедра и ноги напрягаются, готовясь к предстоящему удовольствию. Юнги двигает языком, а затем выводит круги по его краям. Чимин стонет, крепко сжимая веки, становясь все более влажным под ласками Юнги: его язык так же искусен, как и всегда. Он сильнее двигает языком, затем решительно проводит им по всему колечку, и Чимин вскрикивает, схватившись пальцами за поверхность столешницы. Она слишком гладкая, чтобы за нее можно было ухватиться, но ногти Чимина отчаянно царапают гранит, когда язык Юнги погружается в его дырку, трахая его. Он настолько абсурдно мокрый, что язык Юнги издает чмокающие звуки, когда облизывает его, и это одновременно смущающе и сексуально. Чимин уверен, что под ним есть лужица смазки и слюны, и уже одна лужица из слюней образуется под его щекой, когда он тупо стонет на холодной столешнице. Его бедра дергаются взад и вперед, растирая его член о столешницу, чтобы дать языку Юнги проникнуть глубже. Юнги мычит внутри него, и вибрация заставляет его глаза закатиться. Он стонет слишком громко и безостановочно, чтобы говорить, чтобы просить Юнги о большем, чтобы сказать ему, что он близко, чтобы что-нибудь сказать, но выходило только «ах, ах, ах». Пальцы Юнги давят на его промежность, когда он похотливо втягивает края его дырочки, и Чимин кончает с криком, оргазм накрывает его тело и сперма стреляет на столешницу. Язык Юнги двигается внутри него, даже когда он сжимает его, и не вырывается, пока Чимин не обмякает со сдавленным рыданием. Он оставляет последний поцелуй над его дырочкой, прежде чем поворачивает Чимина, не обращая внимания на мокрое месиво на столе. Все еще твердый член Чимина дергается при виде Юнги, его губы, челюсть и шея блестят от смазки. Юнги выглядит довольным, удовлетворенным, как будто он наслаждался задницей Чимина так же, как и Чимин. — Ну как, детка? — спрашивает он. — Альфа хорошо о тебе заботился? — Да, — горячо кивает Чимин. — Да, я… я хочу большего, альфа, хочу, чтобы ты был внутри… Как и в прошлый раз, оргазм не ослабляет жар. Его бросает в пот, живот изнывает от боли, а зуд не прекращается. Его член сильно прижимается к животу. — Давай, — Юнги вытирает рот рукавом и поднимает Чимина, помогая ему слезть со столешницы на шаткие ноги. — Пошли в твою комнату. — Ты можешь трахнуть меня прямо здесь, — нетерпеливо говорит Чимин, но Юнги твердо качает головой. Он дуется, но следует за Юнги в свою спальню, где на его кровати — впервые за долгое время — нет гнезда. Он перестал гнездиться несколько недель назад, и с тех пор он не чувствовал желания это делать. Но теперь, будучи течным, это зрелище его тревожит. Несмотря на непрекращающуюся боль, он ловит себя на том, что пытается сделать гнездо, сначала расставляя подушки и подбрасывая любимую толстовку. Юнги приносит ему одну из своих курток, и он тоже расправляет ее. Когда он всем доволен, боль возвращается, но Юнги хорошо это чувствует. Он уже толкает Чимина в кровать, оставляя горячие поцелуи на шее. Чимин выгибается, обнажая шею, позволяя Юнги стянуть футболку и провести губами по груди, соскам, животу. — Ты собираешься меня трахнуть сейчас? — задыхаясь, спрашивает Чимин, выгнув спину, пока Юнги оставлял отметину на бедре. — Ты собираешься… собираешься повязать меня своим узлом? Юнги отрывается от своего дела, глядя на Чимина из-под ресниц. Он с вызовом поднимает бровь. — Ты думаешь, что уже заслужил узел альфы? — Я хорош для тебя, альфа, — хмурится Чимин. — Ты доставляешь мне столько хлопот, омега, — мычит Юнги, возвращаясь к своим поцелуям, оставляя их на внутренней стороне бедра Чимин. Эффект мгновенный. Чимин скулит, дрожит губами, тянется к Юнги. — Извини, я буду лучше, я буду хорошим, альфа, обещаю… пожалуйста, ты нужен… Юнги позволяет Чимину подтянуть его, целуя. — Посмотрим, — говорит он, отстраняясь, с темнеющим взглядом. Он садится и берет ноги Чимина под колени, сгибая их к груди. — Подержи это для меня, детка. Чимин повинуется, обхватывая и раздвигая ноги, и Юнги опускает голову, лизнув полоску вдоль члена Чимина. Чимин задыхается, трепеща ресницами, и губы Юнги накрывают кончик его члена, слегка посасывая. Он отстраняется, целует головку и обхватывает рукой основание. Его рука намного больше, чем у Чимина, поэтому ему легко обхватить пальцами его член. — Такой милый маленький член, — гудит Юнги, затем вобрал его до руки. Чимин стонет долго и низко, борясь с желанием двинуть тазом в рот Юнги. Он смущающе близок к тому, чтобы уже кончить, пока язык Юнги очерчивает венки вдоль его члена. Он настолько ошеломлен, что не осознает, как Юнги перемещается, пока не почувствует, как его палец надавливает на отверстие, проталкивая до сустава. — Ох, хён, — задыхается он, извиваясь в своем в гнезде из подушек, когда палец Юнги массирует его стеночки и втягивает щеки, посасывая его член. — Хён, это слишком, я… Юнги проталкивает второй палец, прижимая к его стенкам, пока не находит то, что искал — Чимин дергается, отрывая спину от кровати, и раскрывает губы в беззвучном крике. Юнги нужна всего лишь секунда, массируя его простату и глубоко заглатывая член, чтобы Чимин кончил, изливаясь прямо в горло Юнги без возможности предупредить его. Юнги вылизал все до чиста, двигая пальцами, а затем оторвался от него с громким чмоком, когда Чимин обмякает на подушках. Чимин слабо всхлипывает, протягивая руку к Юнги, который позволяет себе подняться выше. Даже после всего этого, член Чимина отказывается смягчиться. — П-прости, — всхлипывает Чимин, отчаянно утыкаясь в шею Юнги. — Я не хотел, я не… — Где твои игрушки, детка? — Юнги нежно целует его в скулу. Чимин ощущает, как дрожь предвкушения пронзает его насквозь, вместе с таким же сильным разочарованием. Игрушки значили, что он еще не получит член Юнги. — Нижний ящик, там коробка, — бормочет он. Словно чувствуя разочарование Чимина, Юнги утягивает его в долгий поцелуй, прежде чем встает с кровати. Он садится на корточки перед комодом и достает коробку с игрушками, копаясь в них с бесстрастным выражением лица. Чимин чувствует, как краснеет от смущения, хотя думал, что уже давно оставил это смятение. — Не знал, что мой омега такой грязный, — говорит Юнги с лукавым оттенком в голосе. Он берет один из вибрирующих фаллоимитаторов Чимина, самый большой, с узлом в основании. — Тебе нравится брать большие, да? — он забирается обратно на кровать и подползает к Чимину с фаллоимитатором в руках. — Такие большие, что кажется, будто разбивают тебя на части? Чимин раздвигает ноги, приоткрыв губы, наблюдая, как приближается Юнги, и чувствуя жар его взгляда, словно прикосновение. Он хочет его внимания, хочет угодить, и ему нравится, как Юнги смотрит на него, будто он хочет проглотить его. — Твой мне нравится больше, — говорит он, вбирая пальцы в рот, чтобы увидеть, как сильнее темнеет взгляд Юнги. — Сначала заработай, — бросает вызов Юнги, останавливаясь между ногами Чимина. Он проводит рукой по обнажённому животу с довольным гулом. — Мой омега такой красивый. Тело Чимина реагирует на похвалу прежде, чем он успевает сдержаться; румянец распространяется по его груди, ресницы дрожат, когда он всасывает свои пальцы. Юнги не упускает этого, ухмыляясь ему с намеком на озорство. — Мой омега не менее бесстыдный, — говорит он, и Чимин скулит, в знак протеста отворачивая голову. — Тебе просто нравится, когда тебя хвалят, не так ли? Чимин не удостаивает это ответом, просто раздвигает ноги немного шире и надеется, что Юнги поймет намек. К его облегчению, Юнги решает больше не дразнить, подталкивая одну ногу вверх, чтобы он мог прижать вибратор к его дырочке. Чимин ерзает в предвкушении, прерывисто дыша с пальцами во рту. Когда Юнги начинает проталкивать фаллоимитатор, от чего Чимин вздыхает, выпуская пальцы и прикрывая веки. Ему всегда нравилось чувство полноты, но течка только усилила его, и игрушка, растягивающая его задницу, стала блаженством. Он стонет, когда Юнги останавливается, почти полностью проталкивая узел, и наслаждается интенсивностью растяжения. Боль в животе значительно уменьшается, его тело временно довольствуется поддельным узлом. Он расслабляется, растворяясь в постели, заполненный и довольный, хотя его член всё ещё прижимается к его животу. Затем Юнги включает вибрацию. Глаза Чимина распахиваются, спина отрывается от кровати, а рот раскрывается громким стоном, руки сжимают простыни. Юнги проталкивает фаллоимитатор дальше, растягивая его узлом, и вибрация доходит прямо до его простаты. Он скулит, изгибаясь сильнее над кроватью от удовольствия, подобное нападению, чтобы приспособиться к нему, и не совсем знает, что делать со своим телом. Его бедра дергаются, руки взлетают над головой, сжимают подушки, простыни, отчаянно нуждаясь в поддержке. — Ох, пожалуйста, я… ах, ах, я не могу… Юнги снова садится на корточки, наблюдая за ним с прищуренными глазами. — Какая грязная маленькая шлюшка, — рыкает он, и Чимин всхлипывает. — Так наслаждаешься этим большим членом, когда твой альфа рядом. Чимин скулит, тянется к нему, но удовольствие непрестанно и слишком велико, и его руки снова находят простыни для поддержки, стоны слетают с его губ. Затем вибрация ослабевает, замедляясь до тихого гула, и Чимин обмякает с облегченным рыданием. — Хён, — проговаривает он, протягивая руку. Юнги не берет ее и ползет ближе, нависнув над ним с суровым выражением лица. — Как ты думаешь, что твой альфа должен чувствовать? — спрашивает он. — Видеть, как его омега принимает ещё один член, пока он смотрит? — Хочу твой, но ты не дашь мне его! — кричит Чимин, слегка толкая его в плечо. Губы Юнги изгибаются в злобной усмешке. — И ты не получишь его, если будешь ныть, как маленькая шлюшка. Бедра Чимина дергаются, а ресницы дрожат. — Только… только твоя шлюшка. — Неужели? — размышляет Юнги. — Потому что мне так не кажется. Он наклоняется и снова включает настройку вибрации. Чимин вскрикивает, сжимая руки на рубашке Юнги, снова извиваясь на кровати. Губы Юнги находит его шею, оставляя засос, который он уже сделал на запаховой железе Чимина, и от легкого укуса глаза закатываются назад. Он вдыхает легкое сандаловое дерево Юнги и кончает, напрягая живот, дергая бедрами и сжимаясь так, что фаллоимитатор и его узел кажутся почти невыносимо большими. Юнги ловит его рот в грязном поцелуе, сплетая языки, крепко обхватив ладонью шею и подбородок. Он целует его, пока Чимин дергается в экстазе, целует его, пока он наполнен. Когда он отстраняется, Чимин задыхается. У него нет шанса упасть, ведь вибратор все еще стимулирует его с максимальной интенсивностью, но это не имеет значения. Как и до этого, его член не смягчается. — Альфа, — рыдает Чимин, отчаянно хватаясь за него. — Пожалуйста, ты нужен… хочу твой… мне нужен твой член, нужно, чтобы ты трахнул меня, глупый… ох. — Я же просил тебя быть терпеливым, Чимин-а, — спокойно говорит Юнги, и Чимин сильнее всхлипывает, на его лице смешиваются слюни и слезы. Он тянет его вниз, тычась носом в шею, и трётся о его бедро, втирая сперму и предэякулят по Юнги. — Трахни меня, — требует он, касаясь влажными губами его шеи. Юнги поворачивается и нежно целует Чимина в висок. Затем он вырывается из объятий Чимина и соскальзывает с кровати. — Куда ты… ах, блять… куда ты идешь? — плачет Чимин. Юнги устраивается в кресле у окна, удобно расставив ноги. Чимин видит, как его член натягивает штаны, и не понимает, почему Юнги сдерживается, когда он тоже хочет трахнуть его. — Ты должен быть хорошим, если хочешь, чтобы я тебя трахнул, — снова говорит ему Юнги, и Чимин разочарованно стонет. — Потерпи, и я дам тебе все, что ты захочешь. — Я буду х-хорошим, — клянется Чимин и решает принять его ультиматум без жалоб. У его вибратора нет пульта дистанционного управления, и Юнги ничего не может сделать с настройкой, пока сидит в этом кресле. Чимин не решается поменять ее сам, обещая себе, что будет вести себя наилучшим образом, поэтому он лежит и позволяет удовольствию захлестнуть его. Юнги наблюдает за ним, что сильнее разжигает огонь в нем, поэтому он пытается устроить шоу, жаждущее его похвалы. Он втягивает пальцы обратно в рот и широко раздвигает ноги, выгибаясь дугой и обнажая шею в жесте подчинения. Но выражение лица Юнги не меняется. Он просто ждет, и Чимину удается выглядеть красивым только на минуту, прежде чем удовольствие становится слишком сильным, и он вынужден ворочаться на кровати, раскрыв рот, пуская слюни и трепеща мокрыми от слез ресницами. — Ох, альфа, ах, я… ах! Он перекатывается на живот, устраивает одну из своих подушек между ног, отчаянно толкаясь в нее и чувствуя себя бесстыдным и распутным. — Давай, кончи еще раз для своего альфы, — говорит Юнги, и одного лишь звучания его голоса достаточно, чтобы Чимин дошел до пика. Он тяжело трётся о подушку, напрягая мышцы с головы до ног, а затем кончает на нее, замедляя движение бедер. Сквозь звук своего тяжелого дыхания Чимин слышит шаги Юнги, и его член дергается в предвкушении. Кровать прогибается под тяжестью Юнги. — Хороший мальчик, — воркует он, и Чимин дрожит. Он хватает основание фаллоимитатора и начинает толкать его глубже. Чимин стонет: узел теперь полностью внутри его задницы, широко растягивая его. Вибратор такой глубокий и длинный, что он чувствует его под животом, и дрожь пробегает по его коже, ведь его омега удовлетворена изменением. — Ты собираешься взять мой член так же хорошо? — спрашивает Юнги, и Чимин пытается его заверить. — Лучше, — бормочет он, с трудом выговаривая слова. Он на грани изнеможения, но все еще слишком возбужденный, чтобы поддаться этому. Юнги задумчиво мычит. Он вытаскивает вибратор, и Чимин скулит от пустоты, затем проталкивает его снова глубоко, до самого узла. Чимин хнычет, дергаясь на подушке, все еще лежащей под его бедрами, со стекающей по подбородку слюной. Его омега настолько удовлетворен полнотой узла, что перестает реагировать, отвечать взаимностью, поэтому лежит безвольной куклой, когда Юнги каждый раз глубоко двигает фаллоимитатором. Чимин перекатывается на бок, прижимая руку к животу, почувствовав движение фаллоимитатора под кожей. Он тихо хнычет и слышит шипение Юнги сквозь зубы. — Блять, — шелестит он, впервые за все утро почувствовав себя ошеломлённо. — Блять, детка, посмотри на это. Большой член в твоем крошечном животике, и ты так хорошо его принимаешь. Блять. Чимин бормочет что-то бессвязное, довольный похвалой, все ещё неконтролируемо дергая бёдрами от вибраций. Он давит себе на живот, когда Юнги двигает фаллоимитатором, стонет от интенсивности ощущений и наклоняет голову, наблюдая, как очертание фаллоимитатора движется под его кожей. — Я… я был хорошим? — спрашивает он, изо всех сил пытаясь сложить губы в звуки. — Ты такой хороший, — соглашается Юнги. — Прекрасно, детка, ты идеален. Не могу поверить, насколько ты хорош для меня. Мне так повезло. Чимин краснеет, довольный, похвала согревает его кожу и дает ему прилив энергии. Юнги двигает фаллоимитатором быстрее, и движение смешивается с вибрациями, что становится слишком. Чимин стонет, пальцами слабо сжимая простыни, и когда Юнги снова начинает хвалить его, он кончает, но на этот раз у него вытекает лишь капля семени. Юнги толкает фаллоимитатор глубоко, растягивая его узлом. Наконец, он выключает вибрацию. Когда он расслабляется, боль в животе ослабевает, и жар под кожей, кажется, исчезает. Теперь он просто измучен, его тело превратилось в желе, и он просто лежит без чувств. Юнги осыпает поцелуями его кожу, бормоча похвалу, которая заставляет его улыбаться, прежде чем он вытаскивает фаллос. К тому времени член Чимина, наконец, начал опадать. Хотя Юнги осторожно вытаскивает его, Чимин все еще дрожит, когда фаллоимитатор выскальзывает из него, из-за чего смазка начинает обильно вытекать из него. — Как ты себя чувствуешь, ангел? — спрашивает Юнги, убирая потные волосы Чимина со лба. — Устал, — бормочет Чимин, и Юнги целует его в щеку. — Я знаю, детка. А ты иди и вздремни, ладно? Я собираюсь позаботиться о подготовке к течке. Принесу нам немного еды и воды. Может быть, полотенца, — добавляет он криво, и Чимин находит в силы улыбнуться. — Я пока оставлю Хару с ее едой и лотком у себя в кабинете. — Это настоящая течка? — спрашивает Чимин все еще неуверенно. — Думаю, да. Твой запах усилился со вчерашнего дня. У меня было предчувствие, что это произойдет. — Оу, — бормочет Чимин. Он даже и не понял. — Можешь ли ты позвонить мне завтра после занятий? — Конечно. Я возьму нам несколько дней, — Юнги встаёт с кровати, проскальзывает в ванную Чимина и возвращается с влажным полотенцем и пушистым халатом. — Могу я перенести тебя на диван? Я сейчас постелю несколько полотенец. Чимин жалобно бурчит, но все равно позволяет Юнги тщательно вымыть его и одеть в халат. Он не в том положении, чтобы самостоятельно встать, поэтому он говорит об этом Юнги, который просто смеется и поднимает его. Он несет его к дивану и опускает на него. — Счастлив, принцесса? — спрашивает он, и Чимин раздраженно вздыхает. — А как же ты? — спрашивает он, не упуская из виду все еще очень выпирающий бугорок Юнги. — Я могу подождать, — говорит он. — Мне нужно подождать, если я хочу не отставать от тебя. — Не можешь поднять его достаточно быстро, да? — Я забочусь о тебе, и вот как ты относишься ко мне? — жалуется Юнги. — Я заставил тебя кончить пять раз, и это моя благодарность? Чимин слишком громко хихикает, чтобы ответить. — Хорошо, что я совсем выздоровел, да? В ближайшие дни ты можешь сломать мне еще несколько ребер. — Хён! — пищит Чимин, поднимая подушку с дивана и швыряя его в него. Юнги лишь смеется.