Sunflower

Он просыпается раньше Юнги. Должно быть, он задремал совсем ненадолго, потому что узел Юнги еще не спал. Ресницы Чимина трепещут, тихий всхлип покидает его, когда он чувствует растяжение и его твердый член, зажатый между животами и возбуждением, горящим под его кожей. На мгновение он разочаровывается. Что бы он ни делал, возбуждение никуда не уходит. Он чертовски устал. Но течка перевешивает его усталость, и он седлает живот Юнги, согнув ноги в коленях. Тот спокойно спит, слегка приоткрыв рот, со спавшими на лоб волосами. Чимин не хочет его будить. Но узел Юнги настолько огромен внутри него, что Чимин даже не думает, что ему понадобится двигаться, чтобы быть удовлетворённым. Юнги наполнил остатками спермы Чимина, пока они спали, и он с удовольствием отметил, что его живот немного раздут. Ему нужно еще несколько оргазмов, чтобы стать по-настоящему заполненным, но это только начало. Он двигает бедрами назад, чувствуя, как член Юнги движется внутри него, и насаживается на его узел, так что он сидит полностью проникает в его отверстие. Он задыхается, закатывая глаза, от восхитительно болезненной растяжки. Он медленно начинает двигаться, из-за чего член Юнги трется прямо о его простату. У него слезятся глаза. Он сует три пальца в рот, чтобы успокоиться, посасывая их, пока насаживается на член. Это не заняло у него много времени, поэтому он кончает, чувствуя полноту узла Юнги. То, как его задница сжимается вокруг него во время оргазма, причиняет боль, и он позволяет себе захныкать от боли. Затем он продолжает трахать себя, потому что его член все еще тверд, и ему это нужно, нужно, словно воздух. Юнги медленно просыпается — губы его подергиваются, брови хмурятся — и он стонет, бормоча что-то невнятное. Это так мило, когда он приходит в себя. Он моргает и с прищуром смотрит на Чимина. К тому времени Чимин уже кончил дважды, а узел Юнги начал уменьшаться. — Ты был очень занят, — голос Юнги хриплый ото сна. Он смотрит вниз, проводя пальцем по сперме на своей груди. — Очень занят. — Очень…очень хотел твой член, альфа, — краснеет Чимин, становясь маленьким. — Я знаю, — легко отвечает Юнги. — Сосалки другого и не хотят. Он вслепую тянется за пробкой, лежащей на столе. Когда он находит ее, Чимин скулит, не желая терять его член. — Веди себя хорошо, — предупреждает Юнги. — Альфе нужно убрать узел, прежде чем он сможет дать тебе новый, да? Чимин послушно приподнимается, всхлипывая, когда член Юнги выскальзывает из его задницы, и позволяет Юнги заменить его пробкой. Он слезает с бедер, но Юнги взглядом останавливает его. — Не собираешься отмыть меня? — он показывает на сперму на своей груди и животе. Чимин кивает, протягивая руку. Юнги ловит её. Он поднимает бровь. — Только не так, омега. Чимин прикусывает губу и осознает, от чего его член дергается. Он соскальзывает с кровати, опускается на колени и прижимается ртом к животу Юнги. Он слизывает капли спермы, а затем движется вверх, проводя языком по татуировке клана Юнги, дракону, которая покрывает его от ребер до груди. Он слизывает все до последней капли, как хороший мальчик, а затем садится обратно и ждет похвалы. — Хорошая работа, — воркует Юнги, поглаживая его по щеке. Он садится, проводит рукой по волосам и морщится, потягиваясь. — Иди и жди меня на своей кровати, детка. Чимин подчиняется. Он стоит на коленях в своем гнезде, сжав руки в кулаки, и ждет. Юнги тянет слишком долго — или, по крайней мере, за вуалью течки Чимина это кажется слишком долгим. Он уже корчится от отчаяния к тому времени, когда Юнги возвращается с двумя бутылками воды, одна из которых уже была полупустой. Он прижимает другую к губам Чимина и заставляет его пить. Чимин осознает, как сильно его мучает жажда, только когда холодная вода попадает ему в горло; затем он одним глотком осушает половину бутылки, что заставляет его бежать в ванную, а Юнги смеется у него за спиной. Когда он выходит, то видит, что на столе у кровати лежит коробка с игрушками. Чимин предпочел бы член Юнги вместо игрушки, но он обещал быть хорошим, желая похвалы своего альфы. Он устраивается на кровати и ждет, пока Юнги о чем-то думает. — Чимин-а, — отрывисто произносит он, словно приняв какое-то решение. Он поворачивается к нему лицом, забирается на кровать и берет с собой бутылку смазки из коробки Чимина. Чимин хмуро смотрит на него. Он такой мокрый, что почти уверен, что смазка совершенно не нужна. — Ты пробовал фистинг? — Ох, пожалуйста, — у Чимина слюнки текут, глаза расширяются. Его член слегка подергивается. — Это не ответ, детка, — смеётся Юнги. — Однажды, — Чимин проглатывает свое возбуждение и усиленно думает о том, что ему нужно быть хорошим. — Вот как? Бойфренд? — мычит Юнги, изучая флакон смазки. Чимин ёрзает. Каждая секунда, когда внимание Юнги не сосредоточено на нём, кажется вечностью. — Нет, — Чимин краснеет, не совсем желая думать о других альфах, когда он с Юнги. Какое-то время у него было несколько постоянных партнёров. — Я ревную, — Юнги ставит смазку и смотрит на него. — Я твой, — немедленно говорит Чимин, и Юнги одаривает его лёгкой улыбкой. — Только твой. — И тебе понравилось? Чимин нетерпеливо кивает, заползая к Юнги, чтобы потереться носом о его пахучую железу. Ему становится все труднее сохранять ясность ума, поддерживать разговор, когда все, о чем он может думать — трахаться. Он так старается быть хорошим, но если Юнги будет продолжать в том же духе, Чимин сойдет с ума. — Ты что, хочешь меня трахнуть рукой? Мне больше понравится, если это будешь ты. Юнги целует его. Чимин быстро забывает весь их разговор, тело оживает от желания, когда Юнги притягивает его к себе на колени и проводит руками по его телу. Он обнимает его и страстно целует в ответ, чувствуя, как горит огнем, где соприкасается их обнаженная кожа. Мягкий член Юнги прижимается к его бедру. Он касается пальцами основания пробки Чимина, и Чимин вздрагивает в предвкушении. — Я собираюсь трахнуть тебя кулаком, — говорит Юнги. — Но мне нужно, чтобы ты был очень добр ко мне, Чимин. Если ты так нетерпелив, я оставлю тебя здесь, чтобы ты мог успокоиться. — Я буду хорошо себя вести, — настаивает Чимин, целуя Юнги в шею. — Пожалуйста, я буду таким хорошим, что сделаю все, что ты скажешь. — Обещай, что будешь хорошо себя вести, — Юнги берет его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Его взгляд серьезен. — Обещаю. — На четвереньки, Чимин-а, — он кивает и отпускает его. Чимин буквально вибрирует от возбуждения. Он делает то, что ему говорят, и вытягивает шею через плечо, чтобы посмотреть. Юнги не тратит времени зря, возможно, осознавая, как долго уже ждет Чимин, и осторожно вынимает пробку, заменяя ее своим пальцем. Он сгибает палец и массирует Чимина изнутри, вытягивая довольный вздох из того, прежде чем добавить еще один палец. Пальцы Чимина белеют, сжимаясь на простынях, когда Юнги двигает пальцами с грязным хлюпаньем. Он просовывает в него третий палец, и живот Чимина сжимается от удовольствия и от увеличившейся полноты. — Ты прямо не выпускаешь меня, — говорит Юнги, оставляя поцелуй у основания позвоночника Чимина, когда сгибает свои пальцы. Чимин скулит, сдерживая желание качнуться на пальцах, зная, что он должен быть хорошим. Пальцы Юнги касаются его простаты, и Чимин стонет, теряя способность держать голову высоко. Он роняет ее, уставившись на простыни, и дрожь пробегает по его спине, когда Юнги снова и снова задевает его простату. Его зубы крепко впиваются в губу, картинка плывет, а мышцы начинают предательски напрягаться, готовясь к оргазму. — Сейчас… Сейчас кончу, хён, — хнычет Чимин. — Я тебя не останавливаю. Юнги сгибает пальцы точно так же, и Чимин задыхается, вздрагивая и дергаясь, когда он кончает. Юнги продолжает двигать пальцами, ожидая, пока Чимин отойдет от оргазма, прежде чем он начнет добавлять свой мизинец. — Хороший мальчик, — воркует Юнги. — Жаль, что ты не видишь, как красиво выглядит твоя дырочка, широко открываясь для меня. Чимин скулит, ресницы трепещут, его дырочка коротко сжимается от похвалы. — Я стараюсь для тебя, — напоминает ему Чимин, прекрасно понимая, как сильно ему хочется двинуть бедра назад и заставить пальцы Юнги двигаться глубже. Но он этого не делает, потому что ведет себя хорошо. — Я знаю, — успокаивает его Юнги. — У тебя все так хорошо получается. Он полностью убирает пальцы, и Чимин издает жалобный звук, который тут же игнорируется. Он слышит, как Юнги откупоривает баночку смазки, и когда Юнги толкает пальцы обратно, проникновение становится более плавным, а хлюпанье — громче. — Хорошо, детка, — говорит Юнги, прежде чем Чимин чувствует, как его пальцы сжимаются вместе и кончик большого пальца проникает внутрь. — Ох, — выдыхает Чимин. Юнги толкает их чуть дальше, и Чимин скулит от напряжения. Он хватается за подушку для удобства и подсовывает ее под голову, держа свою задницу высоко. — Еще, хён, — бормочет он, но темп Юнги остается прежним. Чимин чувствует, как рука Юнги проходит дальше костяшек, дышит и расслабляется во время растяжки, закатывая глаза. Он стонет, крепко вцепившись в подушку, впиваясь зубами в одеяло и выгибаясь, выгибаясь и выгибаясь. Он чувствует себя так чертовски хорошо, и его омега — взбудораженный течкой — одновременно удовлетворен и предвкушает. — Так хорошо, — стонет он, хватаясь за руку Юнги, пока тот не оказался внутри него по самое запястье. — Так хорошо, альфа, я… — Такой хороший маленький омега, принимающий меня вот так. Хорошая работа, ангел, ты так хорошо справляешься для своего альфы. Чимин снова стонет, одеяло выскальзывает у него изо рта, все в слюне. Пальцы Юнги медленно сжимаются и разжимаются внутри него, костяшки пальцев касаются его простаты, и Чимин вскрикивает, втягивая живот и выгибая спину. Это нереальное удовольствие, и он не думает, что продержится долго, чувствуя себя таким полным и нуждающимся, хотя у него есть все, чего он хочет. — Хён, — кричит он, когда Юнги снова сжимает кулак. — Ах, хён, х-хён… Юнги что-то ему говорит, но Чимин уже обмякает, рот его открыт, глаза закрыты, щека прижата к подушке. Его пальцы сжимаются, и Чимин думает, что издает какой-то звук, чувствует себя слишком далеким и довольным, чтобы правда понять, что собирается кончить, а тело содрогается и напрягается, и слезы брызжут из глаз. — Альфа, — бормочет Чимин, или он думает, что говорит, потому что рука Юнги все еще внутри него, а костяшки его пальцев прижаты к простате, и Чимин чувствует себя так хорошо, что даже не знает, что с собой делать. Его тело ощущается как желе и в то же время как натянутая струна, словно он снова кончит в любую секунду. И он кончает снова, и снова, и снова, рука Юнги так растягивает, а пальцы сжимаются и разжимаются. Он чувствует себя использованным и востребованным, и именно он хочет себя чувствовать, а к четвертому оргазму его член почти не истекает спермой. Только тогда он начинает приходить в себя, по крайней мере настолько, чтобы заметить, что Юнги очень осторожно вытаскивает один за другим пальцы. Он невнятно протестует, но Юнги осыпает его нежными поцелуями, бормоча похвалу. Чимин опустошен всего на секунду, а потом Юнги снова затыкает ему рот. Он вздыхает с облегчением, а бедра, наконец, опускаются на кровать, и слепо тянется назад. Юнги быстро кончает, вытирая руку об одно из полотенец и обнимая Чимина, словно защищая. Чимин тает рядом с ним, поворачивая голову для поцелуя, который он не может продлить, но Юнги все равно его целует. — Хороший мальчик, — пробормотал Юнги. — Такой хороший мальчик.

❦

Остальная часть дня и ночи проходит в пелене секса и сна. Юнги заставляет Чимина немного поесть на ужин, а затем они не спят до самого рассвета, пока Юнги трахает его пальцами, языком и членом. Чимин к тому времени уже бредит, не может выдавить из себя ничего, кроме слова «пожалуйста». Он так сильно погружен в течку, что даже не думает об усталости; его ум и тело полны только чистой потребностью. В то утро они снова дремлют, когда жар Чимина наконец спадает настолько, что он перестает просить трахнуть его. Он спит до полудня, а когда просыпается, то сразу чувствует, что что-то изменилось. Первое, что он замечает — это то, как истощено его тело; он чувствует себя так, словно его переехал грузовик, каждая частичка его тела болит и болит. Одна только боль заставляет его осознать, что его течка начала ослабевать. Он не может сказать, то ли все уже почти закончилось, то ли это просто еще один перерыв. Он сдвигается, оценивая свое тело на изменения, и обнаруживает, что его живот раздулся от всей спермы внутри него. Это зрелище доставляет ему нелепое удовольствие. Юнги нет с ним в постели, но ему слишком больно встать. — Хён, — слабо зовет он, поскольку отсутствие Юнги не устраивает его. Это заставляет его чувствовать себя потерянным и немного напуганным, хотя логически он знает, что Юнги никуда не ушел. Через мгновение Юнги уже стоит в дверях и откусывает последний кусочек батончика с мюслями. — Доброе утро, щенок, — говорит он, забираясь на кровать к Чимину, наклоняясь и целуя его в лоб. — Как ты себя чувствуешь? — Не очень, — бормочет Чимин. — Я устал. — Я знаю, детка. Могу я предложить тебе что-нибудь поесть? — Может быть, позже. — Как насчет горячей ванны, м? — Юнги откидывается на спинку кровати, и Чимин прижимается к нему. — Как ты думаешь, течка уже кончилась? — Я так не думаю. Твой запах еще не совсем исчез. Чимин вздыхает, и Юнги успокаивающе потирает ему спину. — Он уже почти на месте. — Ванна звучит неплохо, — соглашается Чимин, думая о тяге в своих ноющих мышцах. — Сначала прими душ, хорошо? Мы должны вымыть из тебя всю эту сперму, — Юнги кладет руку на живот Чимина, от чего тот корчится. — А это обязательно? — куксится он. — Да, — твердо говорит Юнги. — Когда твоя течка закончится, ты будешь ненавидеть все это внутри себя. — Ничего не знаю, — с сомнением говорит Чимин, и Юнги фыркает. — Честно говоря, я думал, что мой член уже совсем высох, но клянусь, ты только что заставил его снова дергаться. — Хорошо, — самодовольно говорит Чимин. — Ладно, я приму душ. Но ты должен отнести меня в ванную. И ты должен принять душ вместе со мной. — Как скажешь, принцесса. Чимин решает проигнорировать подкол, потому что Юнги поднимает его с кровати, и ему это нравится. Юнги сажает его на крышку унитаза, пока он стягивает с себя футболку и включает душ. Когда становится хорошо и душно, Чимин встает самостоятельно, шатаясь на своих негнущихся ногах, и входит в душ вместе с ним. Горячая вода на его усталых мышцах приносит его в рай, из-за чего он стонет, откидывая голову назад, чтобы почувствовать приятный барабан воды на своем лице. Руки Юнги скользят по его мокрым бедрам, и Чимин вздрагивает, открывая глаза. То, как Юнги смотрит на него, заставляет его покраснеть. — Ты же знаешь, что ты такой горячий, — он что-то бормочет, как будто ему очень тяжело. Он обнюхивает пахучую железу Чимина, оставляя после себя несколько поцелуев. — Чертовски нереально. — Ты и сам ничего такой, — поддразнивает Чимин, отстраняясь и проводя руками по груди Юнги. Он уделяет особое внимание его татуировкам, отслеживая их форму, запоминая тело Юнги. Он слышит тихий вздох Юнги и опускает руку ниже, слегка поглаживая его член. Юнги мгновенно схватил его за запястье и отдернул руку. — Хорошая попытка, — он толкает Чимина обратно под поток воды. — Сначала мы тебя приведем в порядок. — Ничего не могу поделать, — легко говорит Чимин. — Я люблю твой член. — Остановись, — предупреждает Юнги. Он тянется назад за шампунем Чимина и выжимает каплю себе на ладонь. Не то чтобы Чимину это не нравилось, но те подёргивания Юнги за волосы во время секса, означают, что его кожа головы нежна и чувствительна. Нежное прикосновение пальцев Юнги, когда он втирает шампунь в волосы, кажется таким приятным, что Чимин тает, тихо постанывая. Его глаза медленно закрываются, пока он наслаждается осторожным давлением рук Юнги. Если бы он был котом, то мурлыкал бы от удовольствия, снимая напряжение со своего тела. — Очень мило, — бормочет Чимин, глядя на Юнги сквозь полуприкрытые веки, когда руки Юнги спускаются к его затылку, слегка почесывая там. Он скулит, когда Юнги убирает руки, чтобы поправить душевую насадку, направляя ее на голову Чимина. Юнги проводит руками по волосам Чимина, смывая шампунь, затем отодвигает душ и достает кондиционер. Он намыливает кондиционер на волосы Чимина, затем ополаскивает руки, притягивая Чимина ближе, так что их тела соприкасаются друг с другом. — Сейчас я тебя обчищу, ладно? Чимин сонно кивает. Он обвивает руками шею Юнги и прижимается к нему, слегка морщась, когда тот осторожно вынимает пробку из его задницы и откладывает ее в сторону. Он сразу же чувствует, как сперма стекает по его бедрам, и морщит нос от этого ощущения. Юнги становится с ним под воду и погружает пальцы в отверстие Чимина. Он тщательно вычищает его, одной рукой массируя живот Чимина, другой проникая внутрь. Он осторожен, но его пальцы то и дело касаются простаты Чимина, что дает удовольствие. Знакомый жар снова загулял под кожей Чимина. Он прижимается щекой к плечу Юнги, издавая тихие всхлипы, когда тот трогает его пальцами. Юнги нежно целует его в губы и вытягивает пальцы, потянувшись за мылом. Намылив им руки, он проводит рукой по всему телу Чимина, пригибаясь, чтобы достать до его ног. Чимин чувствует прилив нежности, когда смотрит вниз на его склоненную голову ошеломлённо. В горле у него стоит комок. Юнги поднимается и целует его. Затем он ополаскивает его и выключает душ. — Пора мыться, — говорит Юнги, и Чимин радостно напевает. Юнги заворачивает его в полотенце, прежде чем обматывается сам. Чимин усаживается на столешницу и ждет, пока тот подойдет к ванне и начнет наполнять ее теплой водой. Он даже бросает в воду ванны бомбочку. — Это что, твое? — недоверчиво говорит Чимин. — Может быть, — фыркает Юнги. — Ты такой милый, хён. — Как скажешь, Пак Чимин. Юнги пробует воду рукой, затем удовлетворенно кивает. Они сбрасывают полотенца и скользят в воду, и Чимин вздыхает, когда тепло окутывает его. Юнги усаживает его между ног так, что его спина упирается в грудь Юнги, обхватив его рукой за талию. Чимин вздыхает, расслабляясь рядом с ним, закрыв глаза. — Спасибо, что так хорошо заботишься обо мне, — бормочет Чимин, поднимая руку Юнги и целуя его в костяшки пальцев. Он чувствует, как Юнги улыбается ему в шею, пока нюхал его. — Конечно, детка, — он целует Чимина в подбородок. — Спасибо, что позволил мне принять в этом участие. Чимин запрокидывает голову, ища поцелуя, и Юнги легко подчиняется. Это сладкий поцелуй, нежные прикосновения и мягкие облизывания. Жар под кожей Чимина, который возник, когда Юнги чистил его, все еще есть, поэтому он поддается желанию углубить поцелуй. Он лижет в рот Юнги, сосет его язык, все больше осознает места, где их обнаженные тела соприкасаются. Он чувствует, как мягкий член Юнги прижимается к его бедру. — Ммм, вот оно, — говорит Юнги, когда они открываются друг от друга. Он тянется и берет член Чимина в свою руку, большим пальцем массируя уретру. Чимин краснеет и задыхается; он даже не понял, что снова был тверд. Он знает, что это из-за его течки, но все равно стыдно быть таким твердым после нескольких поцелуев. — Я знал, что это еще не конец. — Хён, — хнычет Чимин, поворачиваясь и седлая его колени. — Ты собираешься взять мой член еще раз, ангел? — Юнги проводит большим пальцем по подбородку Чимина. — Да, — выдыхает Чимин, протягивая руку между ними, чтобы довести член Юнги до твердости. Когда он твердеет в руке Чимина, Чимин поднимает себя вверх, направляя в себя головку. Он медленно опускается до основания, удовлетворенно вздыхая. Юнги притягивает его к себе и целует. Чимин настолько погружается в поцелуй, что забывает двигаться, слишком занятый языком Юнги, вздрагивая, когда Юнги облизывает ему небо. Только когда Юнги обхватывает его задницу руками и толкается в него, Чимин вспоминает, как сильно ему нужно трахаться. Он отрывается от Юнги со вздохом, протягивая ниточку слюны, и качает бедрами в темп Юнги. Вода плещется вокруг них, выливаясь за края ванны, но ни одного это не заботит. Несмотря на потребность Чимина, это конец его течки, так что он может остро чувствовать боль в бедрах. Он перестает подпрыгивать и прижимает свою грудь вплотную к Юнги, вместо этого вращая бедрами, постанывая, когда его простата последовательно стимулируется. Поверхность воды ощущается настоящим прикосновением. — Хорошенький малыш, — пробормотал Юнги, и румянец залил щеки Чимина. — Все в тебе так прекрасно, Чимини, ты само совершенство. — Хён, — выдыхает он, втягивая его в очередной поцелуй. Ни один из них не может заставить себя продолжить этот разговор. Один поцелуй сменяется другим, а затем еще одним, Чимин медленно покачивает бедрами, руки Юнги бегают по его телу. Чимин чувствует себя горячим и чувствительным, как будто каждое прикосновение, их поцелуи тяжелые и чувства подобны чему-то глубокому. В горле у него снова стоит комок, а глаза горят. — Хён, я… — Чимин дышит в рот Юнги, затем, наконец, говорит то, что хотел сказать. — Я люблю тебя. Юнги тянет Чимина назад, обхватив рукой его затылок, и на мгновение Чимин замирает, беспокоясь, что слишком рано, что еще не пришло время… Но потом он замечает, как Юнги смотрит на него. Его взгляд невыразимо нежен, скользит по лицу Чимина, в уголках глаз появляются морщинки. — Я люблю тебя, — отвечает ему Юнги, и в новом поцелуе эмоции переполняют его. — Я б-близко, — заикается Чимин, впиваясь ногтями в плечи Юнги. Юнги проводит губами по шее Чимина, останавливаясь на его пахучей железе. Он легонько целует его кожу. — Мое, — рычит он, и Чимин чувствует его вибрацию. А потом Юнги кусает. Его зубы, впивающиеся в кожу Чимина, посылают его в пропасть. Чимин вскрикивает, выгибаясь навстречу ему, когда его оргазм сотрясает все его тело. Он видит звезды и не думает, что ему когда-либо раньше было так тяжело: в этот раз что-то необъяснимо изменилось, и он знает, что это чувство он испытает только один раз. Юнги облизывает рану языком, слизывая кровь, и Чимин всхлипывает. Он хочет упасть на него, картинка в уголках все еще черная и пятнистая, но желание пометить его в ответ еще сильнее. Чимин оттягивает голову Юнги назад, обнажая его шею, и обнюхивает его пахучую железу. Он глубоко вздыхает, трепеща ресницами, и впивается зубами в кожу Юнги. Юнги стонет, прижимая Чимина ближе к себе, когда его узел набухает и член дергается, выплескивая свое семя внутрь него. Чимин слизывает кровь, как Юнги, и отстраняется, любуясь своей работой. Это займет какое-то время, чтобы она превратилась в шрам. Внезапно Чимин понимает, что плачет. Он просто чувствует себя таким полным и повязанным, словно ему никогда не придется узнать, каково быть одному, потому что сердце Юнги всегда будет биться в тандеме с его сердцем. Эта эмоция переполняет его, и ему требуется мгновение, чтобы понять, что он может чувствовать то же, что и чувствует Юнги, может чувствовать его долю любви и тепла, как и свою. Юнги сцеловывает его слезы, скользя губами по щекам, глазам и уголкам рта. — Мой, — выдыхает Чимин. — Ты мой.