Огонь.

      У Ларри начался очередной рецедив. Снова этот страдальческий взгляд, море крови и какая-то херня на ключицах. Мачеха опять психовала и носилась как сумасшедшая, а папа не мог приехать, так как он был на вызове. В нашей семье водить машину могут только двое: я и отец. Не спрашивайте меня, почему, ведь я, как всегда, промолчу. Я имею свою личную тачку, ну и конечно же права. Поэтому мне пришлось в час ночи везти всю троицу в больницу. Как жаль, что сегодня я не смогу поиграть с огнём.       Огонь... Вечная страсть. Я помешан на нём больше, чем на наркотиках, алкоголе и сигаретах. Только огонь может показать истинные чувства, только он может заставить человека чувствовать страсть, накал эмоций, адреналин и при этом будет тихо убивать свою жертву, пока у последнего не лопнется кожа. Каждый раз я стараюсь выбрать место поглубже, чтобы продлить удовольствие, когда буду уходить. Он пылает ярким пламенем, мечется у моих ног, покрывает лицо жаркими поцелуями. Я уже привык, что после этого «обряда» у меня жжёт всё тело, ибо ожоги никуда не исчезли и продолжают воспаляться. Больно, очень больно, но приходится терпеть. Вы спросите про запах дыма, что впитывается в мою одежду, в волосы и даже в кожу. Ответ прост: я плаваю в озере, когда заканчиваю. Я не люблю это: дым выветривается и исчезает. Но что поделать? Ведь если я спалюсь, то могут быть неприятности. По крайней мере с мачехой. С отцом я общаюсь как со своим другом. И нас обоих это не смущает.        — Салли, Салли! — Эшли сжимала мою руку, впиваясь в неё ногтями и зовя меня, как-будто мы находились далеко друг от друга. Хорошенькая медсестра брала у неё кровь из вены и что-то ворчала.        — Заткнись. Тебе тринадцать лет, блять! Скоро красные пятна на трусах будут, женщина будущая, а ведёшь себя как маленькая, — прикрикнул я, не стесняясь в выражениях. Хотя и сам понимал, что ей не легко. Эшли замолкла, но всё ещё не отпуская моей руки.       Мачеха ушла за сыном, которого срочно реанимировали. Я вспомнил вчерашний день... Flashback.       Он опять полез в мой домик. Когда же он отстанет от меня? Что ему нужно? Чего он добивается? Любви? Пошёл на хуй!        — Привет, Салли.       Я не ответил, сидя на кровати и играя на гитаре. Пальцы проворно бегали по струнам, тем самым заставляя их издавать звуки, которые потом превращались в красивую мелодию. Это занятие является одним из тех, что успокаивает меня, когда мне действительно плохо. Ещё один наркотик.       Я почувствовал горячее дыхание на своей шее, а затем и тёплые пальцы, касающиеся её. Почему-то у меня забилось сердце, как тогда, когда я нахожусь рядом с огнём. Адреналин решил тоже не сидеть сложа руки и забегал по организму, вызывая судорогу. Бабочки запорхали в низу живота, а холод пробежал, когда губы Ларри коснулись шеи. Я издал тихий, еле уловимый вздох. Всё ещё сильные руки задрали низ моей кофты, оголяя спину... Что он делает?!        — Ларри? Эй!       Он не ответил, продолжая постепенно снимать кофту. Грубые пальцы начали массировать спину, заставляя меня прогибаться вперёд. Руки сами поднялись наверх и через несколько секунд кофта валялась на полу. Хм... Любишь меня, значит? Окей, давай сыграем в ещё одну игру.       Я резко повернулся, отбросив гитару, и повалил брата на пол. Упасть с кровати — та ещё шуточка. В моей руке появился скальпель и прислонив его к футболке Ларри, я одним движением распорол её. Скальпель — вещь острая, совсем не для малолеток и не для белых ручек. Одно движение и можно уже сказать, что ты мертвец. Идеальная игрушка для селфхарма. Не выпуская его из рук, я поцеловал Ларри, до крови укусив его за нижнюю губу, а металлическое, хорошо отпалированное, острое изделие, коснулось его торса, оставив тоненькую царапинку. Оторвавшись от его губ, я спустился к торсу и слизнул кровь, что вытекала наружу. Ещё одно касание, теперь в области соска и я снова припадаю губами, слизывая эти струйки крови. М-м-м... Божественно... Кровь брата такая вкусная, что хочется ещё! И так несколько раз, пока не утолю свою жажду.       Он стонал, прижимая меня к себе, что-то бормотал. Я тихо умехался, скальпелем выводя на его теле кровавые, но красивые узоры, а после и такие же чудесные багровые отметины. Мне мало этого. Хочу всадить эту железку прямо ему в печень, чтобы, как вампир, наслаждаться его вкусной, сладкой и манящей кровью. А ведь раньше у меня было другое мнение о его внутренностях... Но, увы, я не могу причинить слишком большой вред брату.       Зажав скальпель в руке, я быстро переместился к стене и сел, раздвинув ноги. Стояк.        — Ползи сюда, похотливый сучёныш.       Ларри послушно встал на колени, а с его губ слетелся непонятный звук. Да, чувствуешь, как раны горят на твоём теле? Чувствуешь эту боль, что проникает в тебя, заставляя трястись, как в агонии? Он подполз ко мне, устроившись между ног. Мой язык коснулся его шеи и провёл мокрую дорожку, закончив подбородком. Приставив тупой конец скальпеля к его затылку, я сильно нажал, тем самым направляя его взгляд куда надо. Он опустился ещё ниже и зубами растегнул молнию на моих штанах. Руки скользнули вперёд, стягивая их. Штаны улетели в неизвестном направлении, а его зубы теперь стягивали мои боксеры. Теперь я уже был полностью без одежды.        — Ты же знаешь, что делать, чёртов гомосек, — на его спине появилась ещё одна царапинка, вот только подлинее и поглубже. Он выгнулся вперёд, издав звук слабой боли.       Дрожащие, поледеневшие пальцы дотронулись до моего члена, после чего Ларри нагнулся и застыл, словно решаясь.        — Бесишь.       Свободной рукой я резко, сильно нажал на его затылок, заставляя уже немного офигевшего Ларри почувствовать мой член у себя во рту. Я знал, что кареглазый недоумевал, но мне как-то по фиолетовому. Я просто сильнее надавливал на затылок, чтобы брат полностью охватил половой орган. Жалко, что химиопрепараты лишили его волос. А ведь можно было бы сейчас рвать их, притягивая его к себе. За затылок просто не удобно.       Ларри так неумело сосал, что мне стало даже смешно. Он пытался играть языком, нежно прикусывать член зубами, но получалось у него хуёво. Я испытывал только совсем маленькое удовольствие. Но мне нравилась его неопытность, боязнь навредить мне. С горем пополам я всё же излился ему в рот, хоть он меня не слишком уж и возбудил. Капелька спермы упала на пол и я, кончиком пальца убрав её, приподнёс к своему рту, после чего слизнул, быстро проглотив.        — Вкусно... Ты так паршиво отсасываешь, мерзость.       Моя ступня оказалась на его груди и я откинул его от себя. Он полетел в другой конец комнаты, сильно ударившись головой об стену. С его губ стекала сперма, вперемешку с кровью, которую он старательно слизывал языком.        — Я... Кха... Люблю тебя... Салли...        — Я тебя тоже, уёбок. Но второго ты не получишь — не заслужил. Одевайся и вали отсюда, а то твоя мамаша уже весь дом на уши подняла. Конец Flashbacka.       Сначала был огонь, но потом он исчез и я взял вверх. А хочется, чтобы было наоборот. Хочется, чтобы мной владели, а не я кем-то. Как с Трэвисом, когда мы, напившись и приняв очередную дозу наркоты, начали ебаться. Тогда он взял высоту, вдалбливая меня в кровать. Он же и научил меня всем премудростям секса, «объяснив» что, где и как.       В палату вошла мачеха, с грустным лицом. Я хмыкнул — сейчас начнутся поминки о здоровом. Она села рядом со мной, взяв мою свободную руку.        — У Ларри царапины по всему телу... — пробормотала она, а на глазах уже выступили слёзы, — Неужели он хочет покончить с собой?

Легко огонь вначале затушить Дай разгореться — не зальёшь рекою.