***
Джокер поднялся с кровати и лениво взял телефон, лежащий на тумбочке. Он уже хотел сбросить вызов, но увидел, что звонил ему Стив, а этот парень никогда не звонил по пустякам в отличие от Генри или Майкла. — Две минуты в распоряжении. — сказал мужчина и лег обратно в кровать. — Здравствуйте, Мистер Джей. Нам нужна... Нет, нам срочно требуется Ваша помощь! — тревожно произнес шестерка. — Мать Терезу нашли что-ли себе? Что, этот идиот снова упал в лужу и порвал брюки? Или в казино задолжали? — скучающе вздохнул Джокер. — Да нет, с Генри и бюджетом все в порядке. А вот Ваша Челси, походу, в полном дерьме. — с издевкой усмехнулся Стив. — Ты хотел сказать, в дерьмо? Это я и сам знаю, видел. — Дослушайте, пожалуйста. Она, и ее подруга Мэри Бёрк, в пьяном угаре угнали чужую машину и разбили бампер. — тревожно проговорил головорез. — Стив, что вы там курите? Какие машины? Что мне до чужого авто и проделок этой дуры? — произнес Джокер и нервно поправил прическу. — Вы знаете, как решаются такие проблемы. — Это машина Картера Доунхейма. Неужто Вам не знать, кто это такой? — Мне все равно. Так даже лучше. Он вообще тоже молодец, как же так, не поберечь свою любимицу... — с наигранной жалостью сказал мужчина. — Так что нам делать? — непоколебимо спросил Стив, ожидая указаний. — Сорвать банан и подружиться с обезьянами. — Что? — А ты что за бред у меня спрашиваешь? Валите оттуда и поскорее, а утром разберемся. Да хотя что там, буду ли я ради нее извиваться перед Картером? Очевидно, нет. — сказал Джокер и поднялся с кровати. — Хорошо, мы сейчас приедем. — сказал Стив и бросил трубку. Джокер зажмурил глаза в попытке сосредоточиться, но ничего у него не вышло. Спать он уже не мог, хотя был только час ночи. И как заблудившееся привидение, он стал бродить по огромному дому, по привычке засунув руки в карманы брюк.***
— Девушка, подойдите пожалуйста! — крикнул седой мужчина сидевший за столиком у окна. — Здравствуйте, Вы уже решили, что будете заказывать? — к нему подскочила Харли, проворно вытащив из кармана блокнот и ручку. — Я буду латте и какой-нибудь десерт. — задумчиво протянул мужчина, листая меню. — Вот вы что посоветуете? — Берите черничный капкейк, не пожалеете. У нас они просто пальчики оближешь! — лучезарно улыбнулась девушка. — А давайте. Сколько с меня? — спросил гость, ища свой кошелек. — С Вас четыре евро, сорок центов. — не переставая улыбаться, сказала Харли. — Хорошо, спасибо. — Вам спасибо. Ожидайте, скоро я принесу Ваш заказ. — сказала Харли и убежала к барной стойке. Она сказала бармену, чтобы тот сделал кофе и побежала за капкейками. Отнеся заказ и вернувшись обратно, она заметила, что около барной стойки уже стоит хозяйка кофейни и внимательно наблюдает за гостем, которого Джонс обслуживала пять минут назад. — Привет, Харлин. Подойди сюда. — сказала высокая женщина в строгом костюме, слегка улыбнувшись. — Здравствуйте, что-то не так с этим мужчиной? Я его обслуживала. — с опаской произнесла девушка. Миссис Эвелин Смит — женщина сорока лет, с весьма скверным характером. У нее постоянно была одна и та же прическа — зализанный пучок с сеточкой, так что многие сотрудники подшучивали, что она лысая и носит парик. А вот на деле — ее все ужасно боялись. Раньше этот бизнес принадлежал ее мужу — Ройсу, но он скончался от рака и все полномочия перешли Эвелин. Она была строгой хозяйкой, чуть что — так сразу уволит, и глазом не моргнет. Поэтому, если она просто так непринужденно подзывает к себе, то все, жди беды. — У меня вопрос. Почему у него на столе капкейки, а не мятный чизкейк, м? — тихо спросила она у Харли. — Он захотел капкейки, я и принесла. Или не надо приносить людям то, что они заказывают? — осторожно съязвила Харли. — Что ты, нет, конечно нужно. Но чизкейк стоит на два евро дороже, а это чистая прибыль, смекаешь? И ты, как опытный официант, должна была дойти до этого сама и впарить ему то, что стоит больше. — сказала Эвелин и строго взглянула на съежившуюся девушку. — Ну не могу я. У него такой взгляд добродушный, я не смогла бы его обмануть. — Харли виновато опустила голову. — Это работа, деточка. Ты правда, как святоша. Если бы тут все такими добродушными были, то твоя зарплата была бы не четыреста тридцать евро в месяц, а триста, понимаешь? — женщина поправила очки и продолжила наблюдать за стремительно наплывающими гостями в своем заведении. — На этот раз прощаю, иди. Вон, смотри, сколько людей пришло, бегом! — Да-да. Иду! — испуганно буркнула Харли и побежала собирать заказы, попутно представляя, как разбивает этой женщине голову своим любимым молотом.***
Джокер все продолжал измерять шагами просторную спальню, пытаясь понять, что его вообще с ней держит? Красивая — да; умная — ну, так себе, на троечку; хитрая — наоборот, примитивная. И что получаем? А получаем мы самовлюблённую бьюти-дурочку, каких сейчас слишком много развелось. А хотя, Джокер, ты же сам в это вляпался, тебя никто не заставлял цеплять первое попавшееся и везти домой. Харли была и вправду полной противоположностью — она сочетала в себе все хорошие и плохие качества, создавая гармонию. Придурковатость сливалась с хитростью, самовлюбленность с жертвенностью, хладнокровие с неконтролируемой горячностью. И это было так прекрасно: никогда не знаешь, что от этой чертовки ожидать. Тем-то она и привлекала. Одно сейчас он знал точно — рисковать чем-то ради спасения задницы своей нынешней подружки он не собирался. Ну засадят ее, ему же и хлопот меньше останется. Джокер услышал какую-то непрекращающуюся возню с другой стороны под дверью. — О, ну здравствуйте. — Джокер открыл дверь и увидел валяющуюся на полу Челси. Ей наверное самой было непонятно, как она сюда вообще доползла. — Миилый, а я соскучилась... — протянула девушка, пытаясь встать. — Класс. Меня просто разрывает от радости. — безразлично сказал мужчина, подхватил блондинку на руки и небрежно положил на кровать. — Ну Мистер Джей, ну Вы чего? Я знаю как вызвать улыбку на Вашем лице... — соблазнительно произнесла Челси и поманила его к себе пальцем. Всё бы и ничего, но когда-то так говорила Харли, и Джокер помнил эту, принадлежащую ей, фразу. Он грозно посмотрел на девушку, отчего та мигом потеряла всякий настрой, отползла и съежилась, ожидая страшного. Но он лишь сказал: — Не смей произносить эти слова в моем доме. Не смей. — после же он резко сорвался, и ушел вниз по лестнице, в зал. Челси искренне не понимала, почему он в последнее время стал таким задумчивым и… Мутным. Нет, ну, у Джокера настроение часто меняется за долю секунды, но его глаза просто, так скажем, опустели. Видно было, что он мечется между каких-то двух огней, выбирая что-то, но вел он себя намного флегматичнее, чем ранее, что не могла не заметить даже такая дура, как Челси. Он вел себя так, словно он неработающая игрушка, у которой просто вынули все батарейки. Пропали те огни, тот уникальный драйв. Но, как вы понимаете, в таком состоянии думать о высоком и пытаться расшифровать странное поведение Джея, Челси не могла, и, лишь непонимающе пожав плечами, плюхнулась на кровать и почти сразу же захрапела.***
Джокер спустился вниз и сел на пол, прислонившись спиной к остывшему камину. — Что я делаю? Что я делаю... Что я делаю... Что я делаю?! — лихорадочно повторял он, но каждый раз с разной интонацией, схватившись за голову, подобно умалишённому на последней стадии. Он полностью потерялся в своих суждениях, придерживаясь правила «Лучше синица в руке, чем журавль в небе». Он как-будто заблудился в лабиринте и уже понял, что это непреодолимый тупик, но все равно продолжает пытаться сломать эту злосчастную стену. Ему очень хотелось повернуть время вспять и оказаться там, на Лангкави, вместе с Харли. Услышать её смех, почувствовать мягкость ее прикосновений, ощутить её дыхание на своей шее. Но он понимал, что это все лишь мечты, за которые такому как он должно быть втройне стыдно. Он знал, что нужно жить только настоящим, да и своей вины, впрочем, в ее уходе до сих пор не видел. Он ненавидел ее за то, что она просто так, сама того не желая, поселилась у него в голове и не выходит оттуда ни на минуту. Сейчас ему хотелось подняться наверх и пристрелить дрыхнущую там Челси, и одновременно сесть в машину, разогнаться до предела и со всей скорости влететь в бетонный столб. Ему хотелось сразу всего, и при том ничего из этого. Он резко поднялся, накинул пиджак и вышел на улицу. Сейчас было полпятого утра, начинало потихоньку светать и небо уже наливалось сиреневым цветом, слегка отдавая багрянцем. В траве стрекотали кузнечики, а из ближайшего леса доносился вой одинокого волка. Сколько же в этом вое было боли и отчаяния… В этом завывании Джокер словно услышал все чувства, которые сейчас бушуют внутри него, не поддаваясь четкому описанию, но быстро отогнал от себя все сентиментальные мысли и сел в машину. Он решил поехать в то место, которое являлось одним из самых значимых в его жизни, в место, где родился тот самый Джокер — легендарный Ace Chemicals.***
Уже начинало темнеть — рабочий день близился к концу, и количество гостей в Старбаксе поубавилось. Харли сидела за барной стойкой и скучающе наблюдала за тем, как бармен Чарли делает алкогольный коктейль. — Э, э, э! Ты чего, у нас вроде никто не заказывал такое... — возмутилась Харли и нахмурила брови. — Это Лонг Айленд. Чуток текилы, джина, рома и ликера. Ну и апельсиновые корки. — Чарли самодовольно озвучивал каждое свое действие во время приготовления напитка. — Он же вообще убойный! После него еле доползешь до выхода, не то что до дома. Кто мог такое попросить? — Харли настороженно оглядела зал, в котором было только трое мужчин тридцати лет и женщина лет пятидесяти. — Да не важно. Подожди-ка, — бармен подозрительно уставился на девушку. — А ты откуда так хорошо знаешь про последствия? Харли немного смутилась, убрала прядь волос за ухо и тихо произнесла: — Да так. Было дело... Чарли усмехнулся и наконец поставил на стол свое творение, но не понятно пока, для кого «сотворенное». — Да ты давай, колись! Кому это? Ну не той же женщине, и не мужикам, которые за рулем. — Харли улыбнулась и хитро посмотрела на бармена. — Ну ладно. Это наш арт-директор, мистер Кроул. Он когда посетителей меньше становится, да и рабочий день к концу подходит — заказывает эту штуку, чтобы по-быстрому накидаться. Вот. — шепотом произнес мужчина. — Ой, фу, — скривилась девушка — такой скверный дядька, он на извращенца чем-то смахивает. Да уж, зря Смит придумала это нововведение в виде бара. И, главное, взяла Кроула в сотрудники. — Ну что есть то есть, особенно плешь его, как у попугая во время линьки… Что-то с чем-то. — таинственно озираясь по сторонам, сказал Чарли. Они вместе рассмеялись, но их счастье продлилось недолго, ведь из своего кабинета вышел тот самый арт-директор. Он быстро прошагал к барной стойке, сжимая в руке потрепанный кожаный портфель. — Чарли, здравствуй. Что-то люди не особо расходятся, им что, тут медом намазано что-ли? — произнес мужчина и с одышкой уселся на стул, небрежно шлепнув свой портфель на стол. — Добрый вечер, мистер Кроул. — сказала Харли и не без усилий выдавила из себя дружелюбную улыбку. — О, и тебе привет, Харлин. Как всегда прекрасна! — сказал мужчина и оглядел ее с ног до головы. Этот взгляд показался девушке настолько мерзким и недвусмысленным, что она невольно отодвинулась от него подальше. — А, Харлс, зайди-ка ко мне в кабинет через часик. Ну, это как раз конец рабочего дня будет. Нам нужно обсудить кое что. — сказал мистер Кроул и с наслаждением отпил чуть-чуть из своего стакана. Харли нервно сглотнула, потому что и так побаивалась его, а тут он ее к себе в кабинет зовет, заведомо зная, что никого из работников уже не будет. Это явно было более, чем странно. Почему именно она? Но делать нечего, терять работу сейчас было не самым подходящим вариантом для нее, так что пришлось повиноваться. — Да, конечно. Я зайду. — с дрожью в голосе сказала она и закивала, нервно сжимая в кармане фартука шариковую ручку.***
Джокер подъехал к самому заводу и вышел из машины. Здание Ace Chemicals вблизи казалось еще более величественным и мрачным. Удивительно, что здесь еще кто-то может работать. Да, а вот с охраной и сигнализацией у них тут до сих пор туго — Джею не составило труда пробраться внутрь, как и в тот день, когда он стал тем самым Джокером. Повсюду стояли огромные чаны с надписью Acid, а в них бурлила мутная, желтоватая жидкость, которая когда-то превратила и доктора Харлин Квинзель в безбашенную Харли Квинн. Джокер ходил внизу, между рядами и вслушивался в звуки своих шагов, которые раздавались в этом огромном здании мощным эхом. Это мог кто-то да и услышать. Например, охранники, которые уже давно дрыхли в своих комнатах наверху. Джею было не от кого прятаться, да и незачем. Он уже и не видел особого смысла в своей жизни, это его и настораживало. Нет, он до сих пор ненавидел всех людей, и ни во что не ставил человеческую жизнь, но вот что-то пропало точно, а вот что, — он и сам понять не может. Этот завод был для него как своеобразный отчий дом, ведь больше ему поехать, как ни странно, некуда. Только здесь он мог собраться с мыслями и придумать выход из ситуации, но сегодня видимо был уж точно не его день. Было бы странно назвать это место — местом силы короля преступного мира, но оно им и являлось. Как неприкаянные души тянутся к месту своей смерти, так и Джокер тянулся туда, где фактически погиб. Да, и всё-таки он тосковал по ней. По своей Харли, как ребенок без своей игрушки. Он часто представлял ее лицо, представлял как она усмехается и издевательски произносит: — Ты думал что сможешь приручить меня, а в итоге стал зависеть от меня сам. Джокер прерывисто вздыхает и резко ударяет ногой по чану. И это сейчас все, что он может. Отвратительно слабо. Он толком-то и не спал все эти дни, и к тому же, он, без сомнений, абсолютно сломлен. Он хочет видеть ее рядом с собой, но в то же время и не хочет становиться романтичным слюнтяем на побегушках. И даже сейчас он не может выбрать, хотя для Джокера выбор очевиден, но сейчас все не так просто. Он считает любовь болезнью, язвой, которую непременно нужно уничтожать в самом начале ее развития, но вместе с тем же и изменяет своим убеждениям, думая о той, равнодушие к которой лишь успешно изображал. Мужчина поднимается наверх, и оказывается именно на том месте, где он разговаривал с Харли перед ее прыжком в кислоту. Он смотрит вниз, именно на тот чан, и придается воспоминаниям. — Умрешь ли ты за меня? — Да. — Нет, это слишком просто. Будешь ли... Будешь ли ты жить для меня? — Да. Как же она ужасна, но при этом так хороша... Она — отрава, но на вкус слишком сладкая. Такая сладкая, что и подслащивать не надо. Он знает, что ее яд смертелен, но страстно жаждет вернуться за добавкой. Джокер сел на пол и прислонился спиной к бетонному столбу, пытаясь хоть сейчас найти какое-то решение для всех его проблем. Вдруг он вспомнил, что где-то там, далеко подрастает его наследник, или наследница. Ему даже стало на мгновение интересно, как он выглядит, как Харли его назвала, похож ли он на него? Джокер тряхнул головой, чтобы отогнать эти дурные мысли и опровергнуть заинтересованность в своем отпрыске. Он еще раз вспомнил Харли, просто чтобы не забыть, как она выглядит. Потому что некоторые черты ее лица уже стирались из памяти, а он этого совсем не хотел. Джей встал, отряхнулся и еще раз посмотрел вниз, напоследок. Да, это место его и вправду лечит, ведь сегодня он всё же сумел кое-как собраться с мыслями и принять чуть ли не самое важное решение в своей жизни. Настоящий Джокер никогда не сдается сразу и не оставляет своё, а значит, он найдет свою королеву, чего бы ему это ни стоило.***
Харли помялась у входа, но все же постучала в дверь и услышала пугающее: «Входите!». — Мистер Кроул, Вы просили чтобы я зашла. — сказала девушка и осторожно закрыла дверь. — Да, присаживайся. — произнес мужчина и указал на кожаный диван, стоящий у стены в его кабинете. Кроул сидел в кресле за своим рабочим столом, улыбался и хитро смотрел на Харли, у которой сейчас вся жизнь от страха пролетала перед глазами. Девушка сидела на краю дивана и смущенно смотрела в пол, закусив нижнюю губу. — Ну так и зачем Вы меня позвали? — неуверенно спросила она. — Да так, пообщаться. Мне тут, понимаешь, скучно. А в компании красивой девушки стало бы намного лучше. — сказал он и открыл свой личный мини бар. — Шампанское будешь? — Если у Вас ничего дельного ко мне нет, то я, пожалуй, пойду. У меня дома ребенок. — быстро проговорила Харли и уже собралась встать и уйти, как к ней подсел ненавистный начальник. — Да тихо ты, чего убегаешь-то сразу? Я же тебя обижать не буду. — противно протянул Кроул и положил руку на колено девушки. Харли резко сбросила его лапу со своих ног и отодвинулась еще дальше. Так она и знала, что ничего хорошего от этого старого, плешивого алкоголика ожидать нельзя. А теперь уж деваться некуда. — Не распускайте руки. Вы только чтобы полапать меня позвали? — девушке стало не на шутку противно и страшно, и у нее уже действительно начиналась истерика, подкрепленная усталостью после рабочего дня. — Ну почему же только полапать? Я надеялся на продолжение этого замечательного вечера... — прошептал мужчина. Вот тут Харли не выдержала и вскочила с дивана, намереваясь поскорее сбежать домой от этого приставучего извращенца. — Не смейте даже думать об этом, Вы противны мне. Я завтра же пойду в полицию и все узнают успешного и хорошего мистера Кроула с другой стороны! — девушка перешла на крик. Харли отвернулась и вытерла слезы, которые не смогла сдержать из-за такого унижения. Мужчина даже не дернулся, он вальяжно расположился на диване и снисходительно разглядывал Джонс со спины. Потом он медленно поднялся и налил себе шампанского, все продолжая сверлить взглядом беззащитную девушку. Он одним залпом выпил содержимое бокала и спокойно произнес те слова, которые все это время Харли боялась услышать больше всего, те слова, от которых прямо сейчас ее накрыло непреодолимой волной страха: — Сам Бог видит, что я хотел по-хорошему. Да ты-то беги, беги. Все равно не убежишь от меня, моя обворожительная Харли Квинн.