***
В Хельсинках сегодня был необычайно теплый день и Харли даже подумывала о походе на пляж. Вода, конечно, еще не очень прогрелась, но попробовать наверное стоило. Девушка сидела на диване и красила ногти, иногда отводя взгляд на Тиффи, которая самозабвенно играла в уголке и разговаривала сама с собой. — Мама, а почему ты решила уйти с работы? Чтобы со мной побыть, да? — спросила девочка, не отвлекаясь от своих игрушек. Харли замешкалась, не зная что и ответить, ведь ребенок все равно не поймет. Девушка взяла десятидневный отпуск, потому что просто не могла видеть этого Кроула и боялась, что не сможет подавить в себе те оставшиеся нотки кровожадности и наконец расправится с этим человеком, разом потеряв все: здравый рассудок, работу, уважение и наверное, свою дочь. Поэтому приходилось выбирать. Но больше ее конечно тревожили слова, которые он сказал тем вечером. «Моя обворожительная Харли Квинн» Откуда он вообще это все узнал? Девушка понимала, что стоит на краю пропасти, ведь он по-любому решит шантажировать ее, а иначе зачем ему вся эта информация? А если люди узнают, то ей точно не спастись. Она даже больше боялась не за себя, а за Тиффани. Что с ней сделают, если узнают, чья она дочь? Все эти мысли не давали Харли спокойно существовать уже на протяжении недели, то и дело заставляя шугаться от каждого постороннего звука. Иногда она даже задумывалась о том, чтобы сорваться и приехать к Джею, ведь сейчас только он мог помочь ей. Но девушка сразу вычеркивала эту идею, считая это полным безрассудством. Если бы она знала, что Джокер только этого и ждет... — Эм, я просто захотела отдохнуть и побыть с тобой. Вот и все, солнце мое. — как можно убедительнее и спокойнее произнесла Харли. Девочка улыбнулась, ведь это так здорово, играть с мамой днями напролет, не опасаясь, что она может резко сорваться и убежать на свою работу. Правда, она не знала сколько мама еще будет дома, но надеялась что еще очень долго. — Мама, а у меня же есть папа? — сказала Тиффи и подошла к шокированной таким вопросом Харли. — Ну конечно есть. Иначе как бы ты тогда родилась? — усмехнулась девушка, надеясь на то, что любопытство дочери на этом закончится. — А ты его еще любишь? — невинно спросила девочка, положив голову на колени матери. — Нет, не люблю. — А если честно? — спросила Тиффи и хитро посмотрела на Харлин. — А если честно, то маленьким любопытным девочкам надо бы носы поотрывать. — сказала девушка и щелкнула по носу дочки, отчего та захихикала. — Собирайся, пойдем пройдемся с тобой. — Ура! А купишь мне мороженое? — Куплю, чучундра маленькая! — засмеялась Харли и пошла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед прогулкой. Конечно Харли знала, что все еще любит Джокера, но признаваться в этом, тем более четырехлетнему ребенку, она не хотела. Да что там, она и себе боялась признаться в этом. Как же она могла разлюбить его? Ведь только с ним она узнала что такое животная страсть, только к нему ее тянуло как к магниту; только из-за него она совершала поступки, которые ей совсем несвойственны; именно из-за него она провела не одну бессонную ночь и именно из-за него она стала той, кем является на данный момент. Харли и сама не знала что это такое было. Помешательство, одержимость, безумство, тяжелое заболевание... Что угодно, но точно не просто любовь. И вот вопрос, разве можно разлюбить того, кого не просто любишь, того, кем живешь?***
Джокер отпустил Стива, чтобы тот еще поискал всевозможные видеоматериалы, которые могут помочь с поиском и сам взял в руки ноутбук. Вот уже два часа подряд он беспрестанно что-то набирает на клавиатуре, а потом просматривает результаты и снова что-то печатает, ведь не появляется никаких зацепок. Челси сегодня особо не высовывалась, из-за страха получить очередной нагоняй от мистера Джея. Ну и еще ей до сих пор было стыдно за тот случай недельной давности, да уж, повеселилась она на славу, особенно на следующий день после своего увлекательного времяпровождения, мучаясь от жуткого сушняка. Девушке вдруг стало интересно, почему это с самого утра происходит какой-то лютый движ и все носятся туда сюда. Пораскинув своими, чаще всего не работающими мозгами, она решила, что Джей узнал про ее залет с чужим авто и сейчас прикладывает все свои силы к тому, чтобы ее выручить. Челси стояла на лестнице и наблюдала за мужчиной, который лихорадочно что-то искал в мировой паутине. Она улыбнулась, умиляясь его заботливости о ней и решила спуститься вниз, чтобы кое-что предложить. Блондинка не понаслышке знала, кто такой Картер Доунхейм и очень боялась, что как раз он быстрее доберется до нее, нежели копы. И чтобы спасти свой зад от очередных приключений, она решила, что ей стоит побыть пока в другой стране, чтобы искать ее было сложнее. А если еще под боком и Джокер, то это уже вообще тройная система безопасности. — Дорогой, я тут подумала... — сказала девушка и села на черный ковер, лежащий около дивана. — Ну ничего себе. — восхищенно произнес Джокер, не отвлекаясь от экрана. Девушка подкола не поняла и продолжила делиться своими «гениальными», как ей казалось, идеями. — Ну так вот, у тебя дом где-то есть же, да? Ну или вилла… Короче не важно, где он? — В Таллине. — сухо ответил мужчина и отвел свой взгляд на картину, висящую на стене напротив. — А тебе это вообще зачем? — Ну, знаешь, меня же наверняка будут искать и я вот что думаю — давай мы там переждем, пока все не уляжется, а потом вернемся через месяц-два. — неуверенно проговорила она, с надеждой смотря на Джокера, которому, похоже, было вообще плевать. — Всё равно это затишье меня пугает. А вдруг ты не успеешь меня защитить? У меня ведь и нет никого… А это… Это Картер Доунхейм! — Хах, ну кто тебе мешает уехать из страны самой? Если ты думаешь что мне есть дело до тебя и чьей-то дешевой, или не очень тачки, то ты заблуждаешься. — мужчина потер уставшие глаза и с издевкой посмотрел на Челси. — Так ты же... Я считала, что ты сидишь тут и ищешь выход из моей ситуации, а тебе абсолютно все равно на мою свободу, да? Ты же понимаешь, что меня в любой момент могут засадить, или еще чего похуже?! Почему ты не поможешь мне? Для тебя ведь это — как пальцами щёлкнуть! — девушка вскочила и перешла на крик, пытаясь разбудить какие-то чувства в собеседнике. Джокер прищурился и наклонил голову набок, с интересом наблюдая за истерикой блондинки. Он находил ее поведение забавным, особенно его веселила ее наивность и вера в то, что она ему интересна. Нет, конечно, она ему интересна, но только как домашняя кошка, или собака, которая постоянно его развлекает своими нелепыми выходками. Ему даже, наверное, было бы довольно скучно без всего этого, но Джокер прикинул один расклад, который был бы для него очень удобен, и вот в чем он заключался: Они едут в Эстонию вместе с Генри и Стивом, и останавливаются в Таллине, где у Джея есть дом. Челси целыми днями шляется по городу, магазинам и прочим развлекаловкам, а у Джея остается время на то, чтобы подумать в тишине и отдохнуть от назойливой подружки. Другая же идея была еще очевиднее — просто пустить ей пулю в лоб прямо сейчас, но это было как-то неинтересно и примитивно. — Ну ладно, ладно, я понял. Уймись. Мы можем поехать завтра. Сегодня у меня много дел и ты не должна мне докучать. Поняла? — спокойно произнес он и направился на кухню, чтобы заварить себе крепкий кофе. Девушка выдохнула и мысленно поставила флажок на горе «Джокер», якобы только что ею покоренной. — Спасибо, сладкий! Я так тебе благодарна, а то сижу сиднем в доме целыми днями и не бываю нигде, ура! — восторженно запричитала она, уже придумывая список магазинов, которые она обязательно там посетит. Джокер ничего не отвечал и просто стоял и смотрел в панорамное окно, думая что он еще мог упустить и почему ничего у него не получается. Самым его диким поступком за это время было рассматривание всех возможных направлений с Готэма на расстояние от двухсот километров, в надежде найти хоть что-то. Да уж, так заморачиваться может только Мистер Джей. — Я же найду. Я же обязательно тебя найду. — шепотом произнес он и загадочно усмехнулся.***
Вот тебе и хорошая погода, и пляж в том числе! Одним словом — Финляндия. Выходишь утром в шортах и футболке, а вечером так и тянет натянуть шубу и валенки. Температура понизилась до всего лишь шести градусов тепла, и, судя по черным тучам, неспешно собиравшимся в небе, скоро будет неплохой такой ливень. — Харлин, ну ты же не можешь сидеть дома вечно и панически бояться идти на работу! В конце концов, есть полиция; ты заявляла? — миссис Томпсон сидела на диване рядом с Харли и шепотом успокаивала ее. — Да нет же, он только и хочет, чтобы я пришла, очевидно. Он уже не успокоится, пока не испортит мне всю жизнь, понимаете? — чуть ли не со слезами на глазах причитала девушка, стараясь не заплакать, чтобы не разбудить спящую Тиффани. — Мне этого короткого «разговора» хватило, чтобы понять всю подоплёку. — Я и говорю, обратись к копам! У нас тут с этим все в порядке, — ну не могу я уже больше смотреть как ты рыдаешь каждый день, надо что-то делать, дорогая. — спокойно говорила женщина и поглаживала девушку по спине. — Да, Вы правы. Я должна держать себя в руках. — уже спокойно сказала Харли и шмыгнула носом. — Но понимаете, Вы всё же не знаете многого. Я не могу обратиться к копам, — каким бы мерзким он ни был, он все слишком хорошо продумал. — Я, может, и не знаю особых подробностей, но в таком состоянии я тебя ни на минуту не оставлю. Ты будешь чай? Я заварю травяной, так дело не пойдёт… — сказала женщина, встала с дивана и медленно побрела на кухню. — Спасибо, да, было бы неплохо. — тихо сказала девушка и посмотрела на спящую в кресле дочь. Харли за эту неделю перепробовала всевозможные успокоительные, травяные чаи, просто пыталась унять страх самостоятельно, но ничего не получалось. Все же по образованию она психиатр, а вот себе помочь не может, увы. Да и мало кто тут может ей чем-либо помочь. Хорошо ей было только тогда, когда она была вместе с Джокером. Твори что хочешь, убивай кого хочешь, круши все на своем пути — все с рук сойдет. Но сейчас все не так, сейчас девушке придется разбираться во всем самостоятельно, рискуя всем, чем только можно. На первый взгляд, тут все просто. Нужно просто уволиться с работы и найти что-нибудь подальше, чтобы избежать пересечения с бывшими коллегами. Но даже если она уйдет, то ничего не изменится — он знает ее истинное имя и сделает все, чтобы не дать ей спокойно жить. Иногда Харли думала о том, что он может попросить у нее взамен на неразглашение ее тайны, но, впрочем, тут и думать было не о чем, понятно что. Она испытывала ужасное отвращение лишь при одной мысли о том, что ей придется стелиться под этого старого извращенца с дурацкой плешью на голове. В студенческие годы, лет этак девять, а может и десять назад, она не брезговала такими «штучками», ради заветных пятёрок, но это, конечно, совсем другое, да и ей уже целых тридцать два года, о чем тут думать? Но во всяком случае, рано или поздно ей всё же придется вернуться в этот злосчастный придорожный Старбакс, ведь это было чуть ли не единственное, более менее успешное заведение, предлагающее весьма приличную оплату труда своим сотрудникам, да и находится не так уж далеко от дома. Но этот Кроул… Теперь он занимал чуть ли не все ее мысли, чтоб его черт побрал. — Скажи, а жив твой чудак этот, заделавший тебе ребенка? Может, ты к нему обратишься? — спросила миссис Томпсон, размешивая липовый мед в чашке с горячим чаем. — Все-таки, выбора у тебя больше и нет. — Да жив конечно. — грустно усмехнулась Харли. — Но вот только его я ни о чем просить не буду и точка. — А ведь по твоим словам, вы мирно разошлись. Так чего ж не сообщить? — непонимающе спросила женщина. — Все не так просто, как хотелось бы. — сухо сказала девушка и встала из-за стола. Становится только тяжелее.***
Мистер Адам Кроул сидел в своем кабинете за столом и курил. Он горевал о том, что Харли умудрилась сбежать от него на время, взяв отпуск, но, с другой стороны, ведь еще оставалась пара жалких дней, и она обязана будет здесь появиться. Эта мысль радовала его и согревала его поганую душу. Как же ловко он ее уделал, думалось ему. Эта недалекая считает, что такую личность как Харли Квинн знают только в Готэме? Вот же действительно смешно. Кроулу удалось разгадать этот «ребус» совершенно случайно и без применения каких-то там связей, или стукачей. Однажды, месяц тому назад, у Харли задрался рукав рубашки и он заметил красующиеся на ее руке ромбы. Кроул вспомнил, как часто эта татуировка мелькала в новостях, когда показывали снимки, сделанные в тех горячих точках, в которых развлекалась эта скандально известная безумная парочка. До чего же роковая глупость… Он давно испытывал интерес к Харли и все не знал, как к ней подобраться, чтобы ненароком не нарушить закон и не пошатнуть свою репутацию. И вот, час настал. Адам долго продумывал все от начала и до конца, представлял, что она станет его личной рабыней и будет ползать перед ним на коленях, лишь бы он никому не рассказал. Он догадался, что, судя по всему, Джонс прячется от своего некогда «возлюбленного» и сделает все, чтобы ее не рассекретили. Кроул не боялся ее, ведь всегда воспринимал ее как бесплатное приложение к Джокеру, и что без него она не способна, ровным счетом, ни на что. А он ведь даже не догадывался, что уже подписал себе смертный приговор.***
— Слушайте, босс, а мы когда поедем-то? — спросил Генри и уселся стул. — Завтра, в десять часов утра. Чтобы готов был, без твоего любимого: — «Я кажется чемодан забыл!», ясно? Иначе вылетишь из самолета как парашютист, но без парашюта. — строго и на полном серьезе произнес Джокер, потягивая кофе. — Да не буду я, честно. А все же…Там еда вкусная? Че там вообще пожрать можно? — сказал Генри и поймал на себе косой взгляд Стива. — А что такого? Что там делать еще? Всем ясно, что это только для отвода глаз. — непонимающе проговорил шестерка. — Да то, что мы не жрать туда едем, а работать. Пока эта курица будет шляться по достопримечательностям, мы хотя бы будем разбираться во всем в полной тишине. — пугающе спокойно произнёс Джокер и осуждающе посмотрел на Генри. — Кхм, мистер Джей, Вы нашли что-нибудь? — осторожно спросил Стив. — Нет, ничего дельного. Имя у нее редкое, даже если вводить в поиск без фамилии, никаких результатов. Ну или может быть я просто не обратил внимания. — сказал мужчина, нервно постукивая пальцами по столу. — Хотя, это крайне маловероятно. Стив молча кивнул и задумался о том, что еще можно попробовать, чтобы найти «беглянку». К слову, никто из головорезов Джокера не знал, почему именно она сбежала, а о том, что у их босса уже подрастает четырехлетняя дочурка, никто даже и не догадывался. Джей не хотел посвящать их в такие подробности и хранил эту тайну. Никто даже и подумать не мог, что почти каждый вечер король преступного Готэма достает из своего сейфа тот старый плед с вышитыми буквами HQ и чистит его от пыли, а потом аккуратно складывает и, положив на стол перед собой, долго задумчиво смотрит на него, восседая в своем кресле. Вот это уж точно Джокер никому раскрывать не собирался, чтобы не прослыть ванильным глупцом. Да и не хотел, чтобы его нынешняя подружка об этом узнала, — она часто шарится у него в кабинете, думая, что остается незамеченной, поэтому велик риск того, что она просто возьмет и выкинет эту «старую, ненужную тряпку». Мужчина действительно опасался того, что когда-нибудь это произойдет, и у него ничего не останется в память о его нежной Харли, о его неповторимой королеве. Тогда король точно выйдет из своей холодности, приводящей в ужас всех, кто его окружает, и по его жилам потечет черный, неконтролируемый гнев. А на что способен Джокер в гневе — точно не знает никто. Только по причине того, что в таких случаях он никогда не позволяет себе повторяться. Блондинка и так уже успела присвоить себе тот золотой браслетик, который однажды выпал из сейфа, когда Джокер доставал оттуда какие-то документы. Но бывает в жизни и так, что рядом со святыней ошиваются дворовые псы. Нет, Джей не претерпел каких-то грандиозных метаморфозов, как многие могли бы подумать. Он просто очень сильно скучал, и не хотел чтобы кто-нибудь рылся в его мыслях и чувствах, пытаясь докопаться до истины. Он даже хотел опять сотворить что-то, чтобы привлечь внимание Бетмена в надежде на то, что он наконец убьет его, или хотя бы просто засадит в Аркхем. Там будет еще хуже, с учетом того, что в последнее время выявилось слишком много желающих ему отомстить. Но позволить думать об этом всём сейчас он не мог. Хоть и испытывал без неё ломку, как без наркотиков, но сейчас стойко держался. Сейчас нужно думать, а не переживать. Думать и действовать, раз уж он сделал этот шаг.***
На улице темнело, а вдали, на багряном небе виднелось солнце, которое медленно утопало в прозрачной поволоке, уходя за горизонт до следующего дня. Харли сидела на ковре вместе с дочерью и, нахмурив брови, сосредоточенно изучала инструкцию по сборке того самого металлического конструктора. Вообще, должен был получиться поезд, как указано на коробке, но на данном этапе у Харли в руках был лишь какой-то недоделанный драндулет, который был похож на помесь вертолета и грузовика, и несказанно веселил Тиффани, которая каталась по полу от смеха. — Маам, неправильно все! Маам, это тоже не туда, ну маам! — издевательски протягивала девочка и продолжала хихикать. — Да иди ты отсюда! — Джонс слегка отпихнула дочь и продолжила бездумно смотреть в инструкцию. — Ой, я кажется поняла, это мы рано прикрепили, это на следующем шаге! — воскликнула она и отшвырнула бумажку, снова принимаясь за улучшение своего «творения». Это было лекарством для Харли. Хотя бы так она могла на что-то отвлечься, пускай и мысли ее все еще были размытыми. Миссис Томпсон сидела на диване и коротала тихий вечер за просмотром «Шоу Эллен Дедженерес», попивая горячий глинтвейн и изредка поглядывая на играющих в уголке Харли и Тиффи, умиляясь их идиллии. Казалось бы, очередной ничем не примечательный выходной вечер, как и у всех семей, но это было не так. Харли играла с дочерью в надежде отвлечься от своей паранойи и успокоиться. Но в некоторые моменты, она чувствовала как жуткий, холодящий ком подкатывает к горлу, заставляя ощутить собственную уязвимость и страх перед неизведанным. Она знала, что послезавтра ей придется вернуться на работу, а еще она знала, что он снова оставит ее вечером у себя, и вот тогда ей уж точно не спастись. От мысли о неизбежном девушка ощущала слабость и непреодолимый страх. Она интуитивно чувствовала, что ничем хорошим эта история не закончится. Вот что-что, а чуйка за то время, пока она была напарницей Джокера, развилась у нее достаточно неплохо, и она даже думала, что Кроул может ее и убить, а это не самый лучший расклад, мягко говоря. Тиффани всегда чувствовала перемены в настроении матери, но сейчас она ничего не могла понять. Мама то веселая и жизнерадостная, то плачет и смотрит отсутствующим взглядом на стену. Она боялась — а вдруг ее маму кто-то обидел? Девочка была умна не по годам, и понимала, что ее сил недостаточно чтобы помочь, а к кому еще можно обратиться — она не знала, и поэтому тоже ощущала боль и отчаяние, но не подавала виду, чтобы не расстраивать маму лишний раз. — Ну крышу я скрепила, а сейчас надо разобраться с остальным. — сказала Харли и облегченно выдохнула, но через мгновение же ужаснулась, увидев количество деталек лежащих рядом с ней. — Мам, а тут должны быть рельсы? — спросила Тиффани, разглядывая красочную картинку на коробке. — Я не знаю, нет по-моему, здесь только сам поезд и все. — задумчиво сказала девушка, снова всматриваясь в следующий шаг сборки, изображенный в инструкции. — А что он будет нам привозить? А кого он вообще возить будет? — поинтересовалась девочка, собирая в одну кучку разбросанные элементы еще несобранного поезда. — Не знаю что, но он мне уже привез печаль и ненависть. Жуть какая-то, чего так сложно-то?! Четыре плюс! Девочка тихонько хихикнула со слов матери и покосилась на миссис Томпсон, которая напряженно наблюдала за тем, что происходит на экране телевизора. По всей видимости, она переключила на новости и слушает очередной бред про новоявленных преступников, при этом удивленно и до глупости драматически охая, и прикрывая рот рукой. — Чего Вы там? Что-то случилось? — крикнула Харли и посмотрела на женщину. — Нет, все в порядке! Иди сюда, скорее! Девушка встала и наказала дочери ничего не разбирать, пока она не вернется. Подойдя к миссис Томпсон и посмотрев на то, что показывают по телевизору, она ужаснулась — это были очередные проделки Джокера и его подружки. Вернее, только ее. В новостях показывали видеоматериалы с камер наблюдения: судя по качеству, записано это было ночью. На видео две молодые девушки поджигают ближайший ларёк и весело смеясь, вскрывают дорогую машину черного цвета, предположительно марки Panamera Turbo и уезжают на ней, пропадая из поля зрения. — Нет, ну ты видела? Вообще уже обнаглели! — негодовала Томпсон. — Давно бы пора было изничтожить это сосредоточение маргиналов, называемое городом… — Ну и что тут такого, это же Готэм, тут такое каждую ночь случается. — безэмоционально произнесла Джонс и уже собралась уйти обратно к Тиффи, как вдруг ее за руку схватила женщина. — Это Джокерская подружка! Вполне уверена, что девочка не случайно ступила на эту тропу, бедняжка… Он как червь, въелся в спелое яблоко, и ее под себя подогнал — хоро-ош. — продолжала возмущаться Томпсон. — А еще, неделю назад показывали, как они за ручки и со смехом выбегают из какого-то ресторана, который взорвался пять минут спустя — конченые люди! Зверь, змей искуситель… Дай же Господь, что Готэму когда-нибудь удастся вздохнуть спокойно… Мечты… Утопия… У Харли все как будто рухнуло внутри в этот момент. Тупая, тянущая боль все нарастала и нарастала внутри, то несомненно была боль от обиды и бессилия. «Как он мог? Он совсем забыл?» — эти два вопроса все повторялись и повторялись в голове, но здравая частичка больного рассудка усмиряла: Ты сама покинула его. Он вправе делать все, что захочет, ты больше не его, а он никогда не был твоим, пойми наконец! Харли осела на пол и отдаленно слышала как плачет Тиффани и как кричит миссис Томпсон, а за пеленой подступающих слез она видела их силуэты и понимала, что они пытаются ей чем-то помочь. Девушка и так до последнего надеялась, что он еще не забыл ее, хотя и откладывала эту мысль на самую дальнюю полочку своего разума, но сейчас уже окончательно поняла, что просто рисовала для себя обычную сказку все это долгое время, и вот сегодня, она так трагически закончилась. У каждого из них теперь разные, отдельные жизни, которые, скорее всего, никогда больше не пересекутся. Она живет так, как и хотела когда-то — обычной жизнью, а он продолжает развлекаться, но уже с другой игрушкой. Возможно, так даже лучше для них обоих — оба получили того, чего желали. Но Харли не хотела верить в увиденное и услышанное, надеясь что это сон. Увы, это всё же была ядовитая, жестокая реальность. Она чувствовала в этом предательство, оскорбление. Он променял ее… Все же променял ее. Джонс хоть и строила из себя недотрогу, обычного среднестатистического человека, но в глубине души оставалась той же Харли Квинн и каждой клеточкой обожала своего пудинга и ждала, когда он придет. Но он не придет — перегорело. Смогло даже и у глубоко душевнобольного Джокера, иногда не понимающего, в какой реальности он находится. Харли жадно хватает ртом воздух, сжимается от вновь резко нахлынувшей боли и чувствует, что уже не может контролировать свое тело, постепенно отключаясь. Она еще чувствует, как ее настойчиво тормошит Томпсон, потом смотрит на свою шокированную дочь, улыбается своей фирменной улыбкой и тихо шепчет: — Ты так похожа на него. А потом лишь темнота. Она уже ничего не слышит и не ощущает, лишь странную невесомость и облегчение, как перед смертью. Всё наконец-то становится слишком просто.***
Джокер снова сидит за компьютером, уже без особой надежды пытаясь найти хоть малейшую зацепку. Челси обзванивает подруг, хвастаясь им тем, что завтра улетает в Эстонию и принимает заказы на сувениры, а Генри дрыхнет на диване в гостиной. Лучше и быть не может. Джокер задумывается о том, что ему до одури мерзко находиться сейчас в этой комнате, и омерзение он ощущает лишь по отношению к себе — во что он превратился? Что его окружает? На кого он становится похожим, участвуя в этих заведомо безуспешных розысках непонятно чего? Но вдруг, как это бывает в те моменты, когда всякий человек теряет надежду, после пятичасового изучения просторов Facebook, он натыкается на страничку, ник которой Харлин Квинзель. Он кликает по ней и перед ним открывается действительно ее страница, но уже давно заброшенная — последнее посещение осуществлялось 16 июля, 2017 года в 14:37. Джокер скоро понял, что ловить и здесь нечего, и уже собрался закрывать вкладку, как вдруг обратил внимание на фотографии и записи, которые она оставляла на своей страничке. Вправлять мозги людям с помощью биты гораздо интереснее! 14/04/17 Голос в голове: Спокойствие —это самое главное. Запомни это, Харли. Харли: Не могу я быть спокойной. НЕ МОГУ!!! 23/05/17 Там было много таких шутливых записей, приколов, иногда даже жалоб на Джокера и откровений. На аватарке стояла фотография сделанная еще тогда, когда она была подающей надежды гимнасткой. На снимке она лучезарно улыбается, держа в руке золотую медаль, видимо, полученную на одном из соревнований. Джокер грустно улыбнулся и зачем-то поставил лайк. Пусть она его никогда и не увидит, но сейчас ему было совершенно все равно. Он создал еще одну новую папку на рабочем столе и опять же, не совсем понимая причину, перекинул туда все ее фотографии, размещенные на этой странице, чтобы иногда просматривать их и любоваться ее красотой, вспоминая ее лучезарную, голливудскую улыбку. Она наверное и сейчас так улыбается, но уже не с ним. И Джея эта мысль очень раздражала и расстраивала. Жалкий король, уже и не желающий своей власти — по крупицам собирает все, что осталось от прошлого, хотя оно для него и сосредоточилось лишь в одном человеке. — Чего ты не спишь еще, нам завтра утром вылетать, не забыл? Что ты там разглядываешь? — скороговоркой прошептала Челси и положила руки на плечи мужчины. Она подкралась так незаметно, что Джей вначале даже слегка опешил. Но все же Джокер быстро среагировал и захлопнул ноутбук, прежде чем девушка успела что-либо там рассмотреть. Как же отвратительны ее руки. — Я сейчас приду, ты иди наверх. Я перекурить хотел еще. — сухо произносит мужчина и кладёт гаджет на невысокий комод. Девушка пожимает плечами, подозрительно смотрит на него, но все же в итоге отправляется в спальню, как ей и велит сделать Джей. Джокер садится за большой обеденный стол и закуривает сигарету. Он все чаще начал затягиваться, в надежде почувствовать тот горький привкус сигаретного дыма и причинить максимальный вред своему здоровью. По своей сути он мазохист, раз позволяет себе совершать такие поступки, постоянно отказываясь от лучшего и выбирая самый трудный путь. Но в итоге он всегда приходит к той желанной для него победе, и этот раз физически не может стать исключением.. Вдруг, сумрачную звенящую тишину прерывает громкий звонок телефона, и это как и в прошлый раз звонит его верный напарник Стив. Джокер тихо ругается сквозь зубы, но все же берет трубку. — У тебя развилась мания звонить мне по ночам? Полуночник чертов. — с нарастающей в его спокойном голосе злостью произносит Джей. — Это правда важно! Серьезно. Я тут ночью сидел в соцсетях и... — Разглядывал фотографии голых женщин… Нет, мне это не надо, поделись с Генри. — шутливо протягивает мужчина и тушит сигарету о стол. — Нет! Я вспомнил решил еще раз попытать удачу и поискать Харли, но уже без фамилии. Там было конечно много вариантов, но я терпеливо все перерыл. Я, кажется, нашел то, что нужно! — взволнованно протараторил Стив. — Что нашел? Ты нашел ее контакты? — уронив рядом стоящий стул, Джокер моментально вскочил из-за стола. — Я нашел ее страницу, ну это конечно еще не подтверждено, но очень похоже — Харлин Джонс, вот ник. Там лишь одна фотография, ее селфи. Я не знаю, она очень похожа на Харли, только волосы темные, но может она перекрасилась, понимаете? — продолжал нетерпеливо говорить шестерка. — Сейчас же езжай ко мне, мы разберемся на месте. — сказал Джокер и нервно поправил прическу. — Отбой, жду. Вызов был остановлен, и Джокер откинул телефон в сторону, разбив его вдребезги, но даже не взглянув впоследствии в его сторону. — Не должно все быть так легко... — прошипел он и яростно ударил рукой по столу.***
Харли очнулась уже в своей кровати наверху, а напротив нее сидела миссис Томпсон с кружкой воды в руке. — Боже, пришла в себя! Харлин, ты меня слышишь? — взволнованно спросила женщина и отставила кружку в сторону. Девушка ощущала лишь адскую тупую боль в голове и слабость. Сейчас она не была в состоянии даже разговаривать, не то что встать на ноги. — Где Тиффани? Что с ней? — тихо спросила она. — Я ее уложила спать, она в порядке. Я сказала ей, что ты просто перенервничала. Ты вообще как? — грустно спросила женщина и погладила Джонс по руке. — Я и вправду перенервничала, спасибо, могло быть и хуже. Врачи приезжали? — Нет, я хотела вызвать, но ты уже очнулась. Или вызвать? — обеспокоенно спросила Томпсон. — Не надо, все нормально. Я позову Вас, если что. Вы же останетесь сегодня на ночь у нас? — еле слышно спросила Харли. — Это не обсуждается, конечно останусь, девочка моя! Отдыхай, я тогда вниз пойду, буди меня, если уж что. Женщина улыбнулась и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Харли приложила ладонь ко лбу, отметила, что температуры у нее нет, и на мгновение почувствовала небольшое облегчение. Ну, хоть что-то. Ну как можно было потерять сознание из-за такого пустяка? Видимо, она давно держала все это в себе, чего делать категорически нельзя. Запомните, никогда нельзя держать все в себе. Плачьте, когда хотите плакать — не надо терпеть. Это как снежный ком, — чем больше ждешь, тем разрушительней результат. Харли уже просто не могла ни плакать, ни кричать, ни даже переодеться в более подходящую для сна одежду. Она просто лежала и смотрела в потолок, не думая ни о чем, и не выражая никаких эмоций. Точно так же, как и Джокер, когда думает о чем-то. Девушка боковым зрением заметила, как сине-белым светом загорелся дисплей ее смартфона — пришло новое сообщение. Харли медленно протянула руку к лежащему на тумбочке гаджету и поднесла его к себе. На экране красовалось смс от пользователя, которого у нее не было в сохраненных контактах. Привет, моя дорогая. Ты все еще считаешь, что тебе удастся спрятаться от меня? Ошибаешься. Мы еще увидимся, обязательно увидимся. Покоренный тобой, мистер Кроул. Доброй ночи. Харли прерывисто вздохнула и зажмурилась, в надежде на то, что это просто галлюцинации, вызванные ее нынешним состоянием, но эта была реальность. Вновь та мерзкая, трусливая реальность, так не щадящая ее последнее время. Она медленно, дрожащей рукой отложила телефон и инстинктивно свернулась в позу эмбриона. Люди делают так, когда понимают, что обречены, и больше спасения им ждать неоткуда. Ведь в подсознании остаётся тот момент, когда мы все были в животе у матери, и нам ничего не угрожало — мы еще не знали, что такое мир, и насколько он жесток. Девушка опять не сдерживает слезы и чуть не срывается на крик. Она зажимает зубами край одеяла, чтобы случайно не разбудить спящую дочь и тихо плачет, снова ощущая ту невыносимую и неотступно следующую за ней боль, которая хладнокровно ломает ей ребра изнутри.