31 марта
Каждое утро для меня особенное. Не важно, какой сегодня день недели, что мне нужно делать или какая погода за окном — утро всегда дарит радость. Ведь это так здорово: начинать день с новыми мыслями и планами, знать, что впереди тебя ждут победы и свершения, понимать, что в ближайшие несколько часов случится что-то радостное и интересное! Не знаю почему, но я никогда не просыпалась в плохом настроении! Стараясь не переносить негатив из одного дня недели в другой, я представляю, что ночь — это ластик, который стирает всю грязь прошлого, давая утру возможность начать всё с чистого листа. Ами говорит, что это — мой дар и талант, и она всё бы отдала за то, чтобы быть неподвластной ПМС. Меня всегда это веселит! Может, я просто очень люблю жизнь? Поэтому любые её капризы воспринимаю не как чёрное пятно, а как… приключение, новую ступень на моём длинном пути. Вот и сегодня, открыв окно нараспашку и впустив в комнату свежий весенний воздух, я вдохнула полной грудью и улыбнулась первым солнечным лучам, мягко ласкавшим кожу. Внезапно вспомнив, что обещала перед школой заскочить к Ято и Юкинэ, я заторопилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. К сожалению, собраться быстро у меня не получилось, поэтому, выйдя из дома, я поняла, что уже опаздываю. "Надо шустро навестить друзей и поспешить на первый урок, иначе мистер Шимото оставит после школы", - думала я по пути. Хоть солнце уже вовсю освещало каждый закуток города, температура воздуха была по-зимнему низкой. Весна будто не хотела вступать в свои права, оставляя нас на растерзание колкому, ледяному ветру. Поёжившись, я заторопилась по брусчатому тротуару, на ходу жалея, что не надела что-то более теплое. Спустя десять минут, ступив в упоительный уют храма Богини Нищеты и сняв тонкие холодные кожаные туфли, я почувствовала неимоверное облегчение. Сильней запахнув лёгкую кофту и потирая замёрзшие руки, я прошла на кухню, где все домочадцы как раз пили чай. — Хиёрин! Какой сюрприз! Проходи, садись! — пропела Кофуку, одаривая меня ослепительной улыбкой. Упоительный фруктовый аромат чая ужасно манил меня, а тёплый, поднимающийся от кружек пар — и того сильнее. Так хотелось поддаться искушению и согреться обжигающим вкусным напитком, но… разум взял верх. — Нет, прости, в школу опаздываю. Кстати, всем доброго утра! — сказала я, обращаясь к остальным. — Привет, Хиёри! Сегодня будем заниматься? — спросил Юкинэ, разламывая свежеиспеченную булочку с яблоками. — Да, если ты не против… Ну и если у Ято нет на тебя никаких планов этим вечером. Я перевела взгляд на новоиспеченного Бога Удачи, всем своим видом давая понять, что жду ответа. Как назло, именно в этот момент он засунул в рот огромную порцию тамаго, поэтому с должным достоинством ответить мне явно не мог. Спустя секунд десять, видимо, поняв, что говорить с набитым ртом всё-таки неприлично, но надо, он совершил воистину гигантский глоток и по прошествии ещё секунды, кашляя и стуча себя по груди, сказал: — Хиёри, конечно, я не против! Пусть учится, а то так и останется оболтусом! — Что? — крикнул Юкинэ в притворном ужасе. — Сам оболтус! Я хотя бы что-то делаю для саморазвития! Смерив паренька высокомерным взглядом, Ято скрестил руки на груди и надменным, деловым тоном произнёс: — Я — Бог, а значит, уже стою выше тебя во всём! Не спорь! Кажется, это он сказал зря… Надувшись от обиды и в ехидстве сощурив глаза, Юкинэ постарался как можно сильнее поддеть своего хозяина в ответ на его колкость: — Ага, Бог, у которого одни спортивки на весь год. У меня хотя б нормальная одежда есть, неудачник! — смеясь, крикнул он, запустив в Ято щепотку варёного риса. Такого поворота наш Ятогами явно не ожидал! С криком «Это война!» он кинул в Юкинэ порцию недоеденного омлета, после чего от души рассмеялся, наблюдая, как тот выковыривает его из своих белых кудрей. Казалось, на этом бой окончен, но не тут-то было: с бешеным криком Юки подхватил стоявшую в центре стола вазу со льдом и лимоном и, несмотря на протесты и крики, умудрился высыпать всё её содержимое за шиворот наставника. Скорчив неимоверно смешную рожицу и со слезами вытряхивая кусочки льда из олимпийки, Ято поливал Юкинэ последними словами, а малец при этом бегал вокруг и показывал ему язык. Я стояла в проходе и с улыбкой наблюдала за ними: как же здорово иметь таких друзей! Да, порой они ругаются и жалуются друг на друга, но ведь это не всерьёз! Юкинэ уже доказал, что готов отдать жизнь за своего хозяина, да и Ято не раз рисковал ради орудия. Я так их люблю и так рада, что они у меня есть! — Эй, а чего это Хиёри стоит такая радостная и чистенькая? — спросил Ято, снимая рисинку с пряди волос. — Айда и в неё кидаться! Хорошо, что у меня быстрая реакция! Не успели ребята ничего сообразить, как я уже кинулась к выходу и босиком, держа туфли в руках, побежала вдоль асфальтированной дорожки. Кажется, мои преследователи сначала не хотели отпускать меня, но судя по громогласному выкрику Дайкоку: «Куда? А ну быстро убрали за собой весь этот срач, а то головы пооткручиваю!» — этот бой остался за мной! Когда до ворот школы оставалось буквально несколько шагов, я внезапно почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо. Обернувшись, я увидела Ято и уж было решила, что наша воображаемая игра в войнушку продолжается, но заметила, что Юкинэ рядом с ним нет, а лицо у моего друга чуть более серьезное, чем десять минут назад. — Эй, вот ты резвая! Еле догнал! — сказал он, засовывая руки в карманы. — Даже не попрощалась! — Ну так я пыталась уйти от вас чистой, только и всего, — ответила я, смеясь, и двинулась дальше, так как до звонка оставались считанные минуты. — А где Юкинэ потерял? — Да его Дайкоку припахал убирать, а я убежал по очень важному делу. — Какому такому «очень важному делу»? — с сарказмом спросила я, подразумевая, что он, наверно, просто откосил от нудной работы, чтобы побить баклуши. — Вот, — сказал Ято и протянул мне свою тёплую куртку, — я заметил, как ты дрожала, когда пришла, а сегодня ещё дождь обещают. Надень её, как будешь идти со школы, а то не хватало заболеть! Оторопев, я медленно протянула руку и взялась за мягкую шерсть. Я знала, что эту куртку он купил совсем недавно на отложенные деньги, и также понимала, как сильно эта вещь ему дорога. Признаюсь, то, что он не просто доверил мне её носить, но и принёс сам, льстило, а ещё… неимоверно умиляло. Внезапно я почувствовала, как все моё тело наполнялось теплом, шедшим из самого сердца. Краем сознания я понимала, что это значит, но, наверно, боялась признаться самой себе. Я, похоже, спятила… Резкий и громкий звук колокольчика прервал мои мысли. Ну вот, всё-таки опоздала! — Спасибо огромное, Ято! Вечером отдам! И… — я сама не знала, что хотела сказать, но сердце требовало чего-то нежного, душевного, поэтому вместо продолжения фразы я просто быстро чмокнула его в щёку и со всех ног побежала на первый урок.***
Фух, наконец, я иду домой. День сегодня был какой-то сложный, напряженный… И если утром всё было ещё куда ни шло, то вот к обеду накал страстей возрос. Во-первых, меня сильно отругали за опоздание и, как я и ожидала, оставили после школы (я помогала ученикам младших классов делать украшения из бумаги к надвигающемуся весеннему балу). Во-вторых, Ами и Яма заболели, что немудрено в такую-то погоду, поэтому все перемены я скиталась по коридорам в полном одиночестве. Ну и в-третьих, весь день меня не покидало странное чувство тревоги. Из-за него я была какая-то рассеянная, на всех уроках «ловила ворон» и ни на чём не могла сосредоточиться. И теперь, помимо домашнего задания, нужно прочитать дополнительную литературу, чтобы не отстать от одноклассников, а тут ещё и моё обещание зайти вечером к ребятам… Прохожие странно на меня косились. Не знаю, виной было моё отсутствующее выражение лица или то, что на мне мешком висела чёрная мужская куртка, но эти взгляды меня напрягали. Быстрей бы дойти до храма и выпить ту самую, желанную с утра, кружечку ароматного чая! Ох, и надеюсь, парни больше не будут устраивать свои гастрономические войны: сегодня и так не самый простой день, не хватало получить от мамы втык за испачканную форму. Ещё в обед не слишком тёплое, но ласковое и яркое солнце скрылось за стальными облаками, и тяжёлое небо, нависшее над Токио, вот-вот готово было накрыть всех прохожих тоннами ледяной воды. Теперь всё вокруг было серым и хмурым, будто подталкивая к унынию и печали. «Солнышко, ау, где ты? Завтра 1 апреля, а такое ощущение, что 1 февраля. Так и до депрессии недалеко… Стоп, не накручивай себя! Будет новый день, новые приключения и открытия! Ночь — ластик, помнишь? Нужно лишь пережить остаток вечера, вот и всё!» — подбадривала я себя. Но стоило мне собраться с мыслями и настроиться на положительный лад, как случилось ещё одно неприятное событие: какой-то незнакомец, видимо, задумавшись о своих проблемах, врезался в меня прямо посреди тротуара. От неожиданности я упала на спину, но боли не почувствовала: удар смягчила куртка Ято. И всё бы ничего, но от резкого рывка моя сумка, перекувыркнувшись и открывшись в воздухе, упала, разбросав всё своё содержимое по земле. Я кинулась собирать имущество, но спешащие по своим делам японцы постоянно задевали меня ногами и топтались по школьным тетрадкам и учебникам. Хорошо хоть, виновник аварии додумался мне помочь, иначе пришлось бы мне сегодня идти в магазин за новыми принадлежностями. — Прости меня, я что-то очень рассеян! Так стыдно, вот ещё и сумку чуть не порвал! Ты, кстати, не ушиблась? — Вроде нет, ничего страшного! Я сегодня тоже не в ладу с собой. Бывает! — проговорила я, улыбнувшись. Мне хотелось поскорее уйти с улицы и оказаться в уюте и тепле храма, но незнакомец просто так отпускать меня явно не хотел. — Мне всё равно очень неудобно! Столько хлопот доставил, ещё и куртка вон испачкалась! Позволь пригласить тебя на чашечку кофе в качестве извинения? — спросил он, подавая мне очередную тетрадку. — Не нужно, честно! Ваших слов мне вполне хватило! Такое с каждым может случиться, никто же не умер, — пошутила я, одарив улыбкой моего слушателя. — Хм, ну да, ну да, — промямлил он, подавая мне руку и помогая наконец встать на ноги. — Может, хотя бы разрешишь купить тебе пирожное? Я знаю отличную пекарню за углом! Иначе совесть не даст мне уснуть всю ночь, — проговорил парнишка, поглаживая руками волосы. Не могу объяснить моё упрямство, но эта встреча не внушала доверия. Внутренний голос будто кричал: «Беги!» — и мне как никогда хотелось ему подчиниться. Поэтому, закрыв сумку и повесив её на плечо, я ещё раз заверила нового знакомого в том, что не держу на него зла и двинулась вперёд, мечтая поскорей оказаться подальше от этого места. — Эй, ты забыла! — услышала я вслед. И действительно: обернувшись, я увидела, как парень протягивал мою школьную ручку. Наверно, не заметила её на асфальте. Я потянулась, чтобы забрать, наконец, недостающую часть моих принадлежностей и уйти, но незнакомец решил иначе. Крепко схватив меня выше локтя, он резко наклонился к самому уху и тихо, но вкрадчиво, словно змей, произнёс: — Хиёри, если ты любишь своих родителей и не хочешь завтра плакать на их похоронах — ты пойдешь со мной и не будешь звать на помощь! Всепоглощающий страх горячей волной прошёл от макушки до самых кончиков пальцев. Я не понимала, что происходит и как быть, а парень, ласково мне улыбнувшись, уже пошёл вперед, заставляя подчиниться его словам. Откуда он знает моё имя, ведь мы так и не познакомились? И причём тут мои родители? Зачем я вообще ему нужна, ведь мы никогда не встречались прежде?! Пройдя ещё полтора квартала, мы резко ушли влево, ступив на территорию тихого спального района. Не раздумывая, будто точно знает, что делает, парень остановился возле пожарной лестницы одного из домов и, без особых усилий подпрыгнув, зацепился за нижнюю её ступень. С тихим шорохом она спустилась к нашим ногам, открывая проход на верхние этажи. — Дамы вперёд, — елейно произнёс он, жестом приглашая меня подниматься наверх. Я не знала, зачем мне это делать, к тому же этот дом был мне абсолютно не знаком. — Кто вы? Откуда вы знаете моё имя и что от меня хотите? — мой голос слегка дрожал, но я старалась сохранять хладнокровие и трезвость мыслей. На миг закатив глаза, словно мои вопросы были для него слишком просты и даже предсказуемы, он перевел на меня взгляд и сложил руки на груди, будто собирался отчитать маленькую девочку за то, что она ест мало каши. — Ну я не то чтобы знаю тебя… точнее, да, мы не знакомы. Но… — он погладил руками щёку, — я очень даже наслышан об Ики Хиёри! Незнакомец медленно обошёл меня сбоку, закрывая пути к отступлению, и добавил: — Именно поэтому ты нужна мне для одного дела. — Какого? Что вы обо мне слышали? — страх начал разъедать меня изнутри. Находясь в нескольких метрах от оживлённого проспекта, средь белого дня я чувствовала себя запертой в клетке птицей, которая не может вырваться на волю. — Пусть это пока останется сюрпризом! Скажу одно: после того, как ты выполнишь то, о чём я тебя… хм… попрошу, я отпущу тебя. Ты станешь свободной, обещаю! И твои родители никогда не узнают о нашей встрече! — Но… — в полном смятении от услышанного я даже не сразу нашла что ответить, — с чего вы взяли, что я справлюсь с этим делом? — Оу, я не сомневаюсь в тебе, красавица! — ответил он, при этом нежно, но одновременно твёрдо взяв меня за локоть. — Ты сделаешь всё в лучшем виде! После этих слов он насильно затащил меня в окутанный арматурой тоннель пожарной лестницы и встал сзади, давая понять, что выхода у меня всё равно нет. Делать нечего — медленно перебирая ногами и оскальзываясь на промокших от начавшейся мороси ступенях, я карабкалась вверх, оставляя внизу землю, а вместе с ней — надежду на побег. Спустя минуту мои руки закоченели от постоянного соприкосновения с холодным металлом и к общему ужасу теперь добавился ещё и страх падения. Я не переносила высоту, по крайней мере находясь в своём теле. В виде полупризрака я становилась лёгкой, прыткой и очень сильной и высь не доставляла мне дискомфорта, а вот сейчас… Наконец ступив на твердую поверхность крыши, я вздохнула с облегчением. Кожа на ладонях болела и покалывала, поэтому я сразу спрятала руки в карман куртки, чтобы хоть немного их согреть. Следом появился виновник вечерних бед и, поравнявшись со мной, жестом пригласил пройти дальше. Под ногами скрипел мелкий гравий, которым была посыпана поверхность крыши, а при особенно сильных порывах ветра эти камушки летели в лицо, неприятно обжигая щёки. Дойдя до самого края, я остановилась у парапета, не понимая — куда дальше? Незнакомец тоже встал рядом со мной, будто наслаждаясь происходящим. За эти несколько минут я перебрала в голове кучу вариантов развития событий: от розыгрыша (не зря завтра 1 апреля) до попыток отнять мою честь. Первое было бы очень жестоким, а второе — странным, по крайней мере выбранное место явно не походило на логово маньяка. Я не знала, чего хочу больше: чтобы всё это поскорее закончилось или чтобы я никогда не узнала цели нашего путешествия. Посильней запахнув куртку и вдохнув аромат Ято, исходивший от неё и вселивший в меня больше сил и уверенности, я повернулась к уже ненавистному мне собеседнику. — Я всё ещё не понимаю, что мы здесь делаем. Надеюсь, всё это розыгрыш? Если да, то он затянулся! Одарив меня всё той же дьявольской улыбкой, парень развёл руки в стороны, будто предлагая мне оценить декорации для своего спектакля. — А ты ещё не поняла, что я от тебя хочу? — Нет! Крыша пустая, здесь ничего нет, — крикнула я, стараясь показать этому болвану, что его игры уже вышли за всякие рамки. — Не совсем! Пойдём, я покажу! Подойдя вплотную к самому парапету, он поднял голову к небу, вдыхая свежий морозный воздух, а после этого, снова переведя на меня взгляд, произнёс: — Открою тебе маленький секрет. Эта крыша идеальное место для демонстрации твоих способностей. — С… способностей? — в моей голове мысли окончательно перемешались. Я перестала понимать, что происходит, и просто ждала дальнейшего объяснения, но мой собеседник не торопился. Театрально нагнувшись ко мне и откинув прядь волос, он, почти касаясь моего уха губами, произнёс: — Ты умеешь летать… До меня не сразу дошёл смысл этих слов. Как это — умею летать? Он знает, что я иногда покидаю тело? Но я не летаю, а просто высоко прыгаю! И при чём тут демонстрация… демонстрация… способностей… Осознание ситуации словно громом поразило меня изнутри. Резко отшатнувшись от края крыши, я сделала три шага назад и в ужасе застыла, не сводя глаз со своего спутника. — Я не умею летать. О чём вы вообще говорите? — Ну-ну, давай мыслить шире, Хиёри! — парень нежно взял мою руку в свои ладони и почти с любовью заглянул в глаза. — Как ты можешь утверждать, что что-то не умеешь, если не пробовала! Если бы Пабло Пикассо в своё время сказал: «Я не умею рисовать», то мир не увидел бы его шедевров! Я больше не могла сдерживаться. Горячие слезы потоком хлынули по щекам, а по ногам пробежала дрожь, мешающая сохранять равновесие. — Люди не летают, — прошептала я не в силах вернуть голосу прежнюю стойкость, — я упаду вниз, и вы знаете это! — Неа, не знаю! — он усмехнулся, правда, вся ситуация меня ни капли не веселила, а, наоборот, внушала неподдельный ужас. — Я упаду, разобьюсь, вы понимаете? Это уже не смешно, я хочу уйти! — повернувшись к нему спиной и двинувшись в сторону лестницы, я надеялась, что меня оставят в покое, но… — Стоять! — крикнул он, резко толкнув меня. Не выдержав удара и потеряв-таки равновесие, я всем своим весом упала на колкий гравий, в кровь стесав колени и локти. — Ты уйдёшь с этой крыши только шагнув вниз, Хиёри, и никак иначе! — со злостью крикнул он, куда-то подевав свою обходительность. — А если попытаешься звать на помощь или выкинуть какой-то трюк — пожалеешь! Твои родители, друзья, родственники — все, кого ты знаешь, будут страдать, обещаю! — Но почему? За что? Я ничего плохого вам не сделала! — Ты — да! Но жизнь такая странная штука, — он потер подбородок, будто подыскивая нужные слова. — Ты не всегда расплачиваешься только за свои успехи и поражения. Порой приходится отдавать долги за других. Вот такой парадокс! — Но я… Я не хочу умирать! Не хочу… Пожалуйста, отпустите меня! Я никому не расскажу о нашей встрече! Буду молчать, как рыба, только отпустите! Зачем вам это? — слёзы начали капать на куртку, замерзая на ней. — Не беси меня! Я думал, ты умная и поймешь с первого раза! Ты расплачиваешься… — За кого? — крикнула я, понимая, что этот человек не шутит. — За того, кто сделал из моей жизни ад, кто растоптал её, перед этим разорвав на мелкие кусочки! Этот моральный урод буквально убил меня, хотя я о нём даже не знал! Теперь моё существование больше походит на пытку, а виноват в этом твой друг, Хиёри! — Мой… друг? Кто? — спросила я, при этом догадываясь, о ком идёт речь. — Не важно, не думай о нём. Лучше о себе задумайся. Хотя, — он поднял меня и снова подтолкнул в сторону края крыши, — времени у тебя на это осталось немного. Я понимала, что каждый сделанный мною шаг был будто обратным отсчетом окончания жизни. Раньше я редко задумывалась о смерти. В конце концов, я ещё подросток и впереди меня ждали годы… десятки лет! Столько планов, желаний… Такие яркие и красочные мечты… Мечты, которым уже не суждено сбыться. — Шустрей, я уже замерз на этой крыше! Да и стемнеет скоро, а я хочу насладиться представлением! — Представлением? — со злостью спросила я, обернувшись через плечо. — Да, я хочу увидеть твой прекрасный полёт над облаками… Не заставляй меня ждать! Сделав последний шаг на борт крыши, я осознала, что сейчас, вот в этот самый момент, всё закончится! Я больше не почувствую вкуса пищи, не увижу фильм и не послушаю музыку. Я вдруг поняла, какое это чудо — человеческое тело: глаза, которые видят на многие метры вдаль, кожа, которая ощущает холод ветра, обоняние, которое различает запах города, дождя, пекарни за углом и… запах куртки, его запах! Подняв глаза к небу, я больше всего на свете желала увидеть Ято! Вдруг так случится, что в этот самый миг они с Юкинэ будут неподалёку и увидят, что мне угрожает опасность? Ну бывают же на свете чудеса, а? Почему бы и сейчас чуду не произойти? Ято, пожалуйста, услышь мои слова и помоги мне! Умоляю, сделай что-нибудь!.. Но, как я и думала, фортуна сегодня была не на моей стороне — небо всё так же было чистым и холодным, словно лезвие ножа. Сердце стучало как ненормальное! Оно как будто знало, что времени осталось не так уж и много, и пыталось наверстать удары за всю не прожитую жизнь. Я чувствовала на спине обжигающий взгляд парня и знала, что скоро терпение моего палача закончится. Посмотрев на него и в последний раз набравшись сил, я спросила: — Могу я узнать ваше имя? Откинув со лба огненно-красные волосы и снова наградив меня дурацкой улыбкой, он произнёс: — Акаджи! Приятно познакомиться, Хиёри! Улыбнувшись ему с нескрываемым сарказмом, я опустила голову, всматриваясь в голый асфальт девятью этажами ниже. Вот тут меня найдут. Сюда придет моя мама, чтобы положить цветы на то место, где погибла её дочь. Сюда будут приходить мои подруги, чтобы подарить игрушки и фотографии того, что мне было дорого. Сюда, наверно, придёт и Ято, чтобы навсегда проститься… — Могу я сказать последние слова? — произнесла я, вытирая рукавом бегущие слёзы. — Это тебе всё равно не поможет, красавица! — Знаю, но во все времена приговорённым давали шанс высказаться. Я разве многого прошу? — моё сердце замерло на те несколько секунд, пока ответом была тишина, но вскоре я дождалась его утвердительного кивка и вздохнула с облегчением! Я могу попрощаться! — Мамочка! Я знаю, ты этого не услышишь, но я очень люблю тебя, знай это! Папа, спасибо что вырастил свою дочь хорошим человеком! Я знаю, тебе будет горько, но прошу — не сдавайся и живи дальше с лёгким сердцем! Тебя я тоже очень сильно люблю! Братик, хоть виделись мы и редко, знай — я очень тобой горжусь! Поддержи родителей, пока меня не будет. Ами, Яма — девочки, вы были моим утешением долгие годы, мы пережили много разных событий, и рядом со мной всегда была ваша поддержка! Я надеюсь, что вы обе проживете долгую и счастливую жизнь! Юкинэ, прости, что не проверю сегодня твоё домашнее задание, — я усмехнулась, давая себе последний повод к веселью, — надеюсь, ты будешь заниматься и без меня! Я буду по тебе скучать! Кофуку, Дайкоку, Бишамон и остальные — спасибо, что были в моей жизни! Я остановилась, переводя взгляд на воротник черной куртки. Вдохнув как можно глубже наполнявший её запах, я закрыла глаза и подумала, что хотела бы чувствовать его вечно! — Ято! Знай, я не сержусь и… Я люблю тебя! Надеюсь, когда-нибудь ты об этом узнаешь! В мою спину упёрлась рука Акаджи, толкнув вперёд. Сердце замерло в груди, лицо обжигали резкие порывы ветра, но страх пропал. Сильная боль. Темнота. Тишина…***
— Девушка, на вид 15-16 лет, упала с крыши, возможно, самоубийство, пришлите медиков, — мужчина в форме стоит над моим телом, вызывая подмогу. Мне не больно и не страшно. Откуда этот приятный запах?***
— Нет, Хиёри, нет! Я не верю, Такамаса! Но это действительно она! Она! За что, боже, за что это ей? — какая-то женщина, вроде… это моя мама, плачет надо мной. Ей грустно, что я умерла… Мне тоже грустно. Наверно, я очень любила её…***
— О господи, Ами, как мы будем теперь без нашей Хиёри? — спросила рыжеволосая девушка у своей подруги. Каждая из них положила какие-то вещи на место, над которым я парила. Их лица кажутся мне знакомыми, но я никак не могу вспомнить, почему… А кстати, кто я?***
— Такамаса, я не верю, что стою сейчас здесь. Как такое могло произойти? Как наша милая Хиёри решилась спрыгнуть с крыши? — спросила стоящая возле могилы женщина. — Она наверняка этого не хотела, — ответил незнакомый мне мужчина, прислонившись щекой к её макушке, — мы воспитывали наших детей в любви и заботе, мы всегда давали им понять, что жизнь священна и ценна, что это — дар Богов и не в наших правах отнимать её, даже у себя самих. Интересно, они это обо мне? Выходит, это мои родители? Жаль, что я их не помню, но так хочется сказать им, что вижу их, что мне легко и спокойно! Интересно, что за парни с ними? Мои друзья? Эх, крикнуть бы им, но голоса нет, а они не замечают, что я совсем рядом!***
— Ах вот ты где, — сказал запыхавшийся парень, который подбежал ко мне спустя пару часов, — я уж думал, потерял тебя или кто раньше забрал! Он стёр со лба капли пота, откидывая назад пряди ярко-красных волос. — Пошли со мной, теперь у тебя будет хозяин! Кажется, я видела его раньше, но… где? И когда? Что со мной случилось? И что будет дальше?