Назад в никуда. Оковы рабства

— Помоги мне! — раздалось из-за спины, когда я уже потерял всякую надежду и был готов разорвать все узы с ней, забрать имя… Да выбить себе мозги к чёрту, лишь бы больше не думать о Хиёри.       Я замер не в силах поверить, что действительно это слышу. Неужели смог до неё достучаться?! Или… может, мне показалось? — Повтори! — сказал я резче, чем хотел, пытаясь понять: это игра воображения, злая шутка или… — Помоги мне, пожалуйста! Я… — сзади донёсся резкий стон боли, на который я тут же обернулся. — Готова сделать всё, что скажешь! Прости, что не верила в себя… И в тебя…       Я понял, что Акинэ говорила это искренне. Получилось добиться того, что она сама захотела жить, захотела бороться! Я верил, что характер, сила духа, стойкость и храбрость, которые я так любил, сохранились в ней и после смерти.       Я уже хотел было ответить, но вдруг заметил, что она резко побледнела и начала падать. Мне хватило секунды, чтобы не церемонясь кинуть Сэкки в сторону и подхватить Хиёри раньше, чем она ударится о пол.       Почти сразу внимание привлекла рана на её ноге, которая снова открылась, всё больше пропитывая кровью и без того красное платье. Обведя взглядом комнату, я попытался найти материал для повязки, однако вокруг были лишь голые стены, светильник, ковёр на полу да потухший камин в углу. Делать нечего: придётся выкручиваться подручными средствами!       С тоской вспоминая, как сложно было накопить на новую спортивку, я резким движением дёрнул рукав, слушая треск рвущихся ниток. Аккуратно, стараясь не причинить Акинэ ещё больше боли, я поднял платье и быстро перемотал рану. Да, возможно, это нестерильно: у меня нет лекарств или трав, но хотя бы кровь остановит.       После того, как я закончил нехитрые манипуляции, взгляд скользнул по её голому бедру, по изгибам талии, по груди, мерно вздымающейся от вдохов, по пухлым губам… Встретившись с ней глазами, я слегка смутился. О чём вообще сейчас думаю? Нужно выбираться из этого места, поскорее решив вопрос с Валаамом.       В попытке нарушить гнетущую, по моему мнению, тишину, я прошептал: — Теперь кровь должна остановиться, но лучше бы тебе всё равно полежать.        Не сдержавшись, я прикоснулся к её лицу, поощряя себя в желании почувствовать нежную, бархатистую кожу. Я удивился, что её глаза закрылись, будто она так же наслаждалась этим моментом и была рада, что мы вместе.       С неприятным ощущением кончики пальцев скользнули по влажному лбу: у Акинэ был жар. — Ты немного горишь, — констатировал я, думая лишь о том, чтобы поскорей доставить её домой. Мне было больно… и я не имею в виду нашу связь — было горько осознавать, что, если бы не мои поступки, Хиёри бы здесь не было. — Я в порядке, только мутит немного, — еле слышно проговорила она, будто успокаивая. Она лукавила: нога всё также горела огнём, но мне было приятно, что она не хочет меня расстраивать. — Познакомить тебя кое с кем? — спросил я, решив, что настало время призвать моё первое орудие.       Дождавшись кивка, я вздохнул полной грудью, всем сердцем надеясь, что малец меня не подведёт. — Вернись, Юкинэ, — проговорил я, наблюдая, как на месте яркого белого света появляется знакомый мне силуэт.       Повисла неловкая пауза. Довольно странно представлять их друг другу, но нельзя было показывать своё смятение, по крайней мере Акинэ. — Эм, знакомься, это Юки, мой священный сосуд. — Привет, — чуть смущаясь, ответила Хиёри, улыбнувшись так искренне и задорно, что в комнате будто стало светлей, — я Ки… Акинэ, приятно познакомиться! — И мне! — ответил парнишка, отводя взгляд в сторону. Я верил, что он не станет делать глупостей, но всё равно страшился того, что он может по привычке назвать Акинэ её прежним именем. — Так ты священный сосуд? Это здорово! — сказала она, нарушая повисшую паузу. — Угу, — послышалось от Юкинэ, который, похоже, был не в своей тарелке. — Не скромничай! — вставил я, подтягивая его за рукав ближе к нам. — Если бы не этот малец, в паре случаев мне бы точно не поздоровилось, — обратился я к Акинэ, одновременно взлохмачивая белокурые волосы Юки. — Эй, ну опять ты за своё! Всю причёску испортил! — сказал тот с раздражением, приглаживая стоящие торчком вихри. — Эм, не хочу тебя расстраивать, но провести два раза расчёской — не значит сделать причёску! — наружу просился бешеный смех, и я прикрыл кулаком рот, делая глубокий вдох.       Пытаясь ответить какой-нибудь колкостью, Юкинэ долго смотрел мне в глаза, открывая и закрывая рот, словно рыба, попавшая на сушу, после чего, промычав что-то похожее на «да ну тебя», плюхнулся рядом, скрестив руки на груди.       Я почувствовал счастье и тепло, которые согревали изнутри, вселяя надежду в завтрашний день. Мы снова были все вместе, как одна семья, но краем сознания я всё равно ощущал беспокойство, ведь ещё ничего не кончено! Акинэ, как и прежде, находится в опасности, особенно в связи с сегодняшними событиями. — Нужно решить вопрос с Валаамом, — резко вставил я после небольшой паузы. — Подождите здесь, я скоро приду!        Но стоило встать и повернуться лицом к двери, как я услышал в спину: — Стой! Что ты собираешься делать?       Хм! Я и сам не понимал до конца свой план. Как обычно, пустить всё на самотёк, а потом разбираться по ходу дела? Нет, нельзя рисковать жизнями моих орудий. Тогда… — Пойду к этому алчному идиоту и дам то, что он любит больше всего — деньги, — озвучил я первую и самую удачную, по моему мнению, идею.       Раздался короткий смешок, донёсшийся от Юкинэ: — Ха, да у тебя на нормальные кроссовки бабла нет! Откуда ты возьмешь столько? — Сколько «столько»? — передразнил я. — Найду, украду, займу — вариантов масса! У меня много богатых товарищей, кто-нибудь да откликнется. — А отдавать чем будешь? — спросил малец, не скрывая в голосе скептицизма. — Ой, да отстань! Главное выкупить Акинэ, а дальше будем решать проблемы по мере поступления!       Эти разговоры пугали меня. Я и правда «славился» тем, что монет в кошельке у меня не больше, чем у школьника, но, в конце концов, можно положиться на Тэндзина, Кофуку и Бишамон! У них-то с этим делом всё обстоит намного лучше — не пожалеют, надеюсь, на Хиёри пару тысяч йен. — У тебя очень щедрые друзья, раз готовы занять тебе сто миллионов, — с грустью проговорила Акинэ, складывая руки в замок. — Сколько?! — вырвалось у меня. — Да не может быть! Откуда такая сумма? Я же не полуостров в океане покупаю!       Невесело усмехнувшись, она посмотрела мне в глаза, подбирая слова, после чего, обняв себя, сказала: — Именно такую цену заплатил в последний раз Бог, купивший орудие у моего… бывшего хозяина. Я слышала, как Джун говорила об этом.       Понимая по моей реакции, что таких средств у меня не было и, наверно, никогда не будет, она облокотилась на стену и с грустью посмотрела в окно. В душу противно просочилась безнадёга, передающаяся мне от Акинэ — этого-то я и боялся: она снова впадает в тоску! — Погоди, — начал я, решив во всём разобраться, — почему он требует такую цену? Ведь орудия можно найти и бесплатно! Да, это не так легко, как выключить свет, но души частенько попадаются в городе — нужно только дать имя! Поэтому пусть не делает из меня дурака…        Я снова попытался выйти из комнаты, но остановился, когда услышал довольно странный вопрос: — У тебя есть сотовый телефон? — Чего? — не понял я. — Мобильный, говорю, у тебя ведь есть? — повторила Хиёри. — Ну да, — опешил я. Она что, звонить кому-то собралась? — Сколько он стоил, если не секрет? — настойчиво продолжала она. — Ну, около четырёх тысяч, — медленно проговорил я, не понимая, куда она клонит. — Хорошо, а если бы я, скажем, нашла в парке этот телефон и предложила выкупить его назад за… десять тысяч, ты бы согласился?       Кажется, я совершенно не улавливал хода её мыслей, но всё же решил ответить: — Нет, конечно! Зачем, если я могу купить новый дешевле? — Да, верно! — Акинэ перевела взгляд на пол, прежде чем продолжить. — А если представить, что этот телефон подарила тебе погибшая мать… Или отец, купивший его, работал сутками напролёт, чтобы порадовать сына? Ну или если, скажем, в нём единственная фотография любимой девушки, которая навсегда уехала от тебя и больше не вернётся… Тогда ты бы задумался о его покупке за такую цену?       Смутившись и на минуту представив эти ситуации, я утвердительно качнул головой, давая понять, что смысл слов мне ясен. — Погодите, я что-то не просёк. Акинэ не гаджет какой-то! Она живая: с чувствами, желаниями, мыслями — как и все мы! Разве можно вот так?.. Разве справедливо ставить на неё ценник, как на книгу в магазине, лишь бы сорвать куш побольше?       Шею слегка кольнула нарастающая злоба Юкинэ. Кажется, он наконец понял, в каком непростом положении находится моё новое орудие… Да и все мы! Сейчас Акинэ действительно являлась предметом торга, как бы ужасно это не звучало. — Цена и ценность… — тихо произнесла она, обращаясь к мальчику, — разные вещи, и Валаам как никто другой различает эти понятия. Возможно, если я перестану подчиняться и буду доставлять больше проблем, чем пользы, он продаст меня кому-то другому намного дешевле, стараясь получить хоть какую-то выгоду. Но ты… — она печально мне улыбнулась, будто одновременно радовалась и грустила, — привязался ко мне, а я — к тебе. Мы важны друг другу, поэтому… поэтому он не сдастся просто так.       Всё это уже выходило за рамки обычной алчности. Получается, этот урод готов продать Акинэ какому-нибудь хмырю за цену ниже, лишь бы она и я не были счастливы? То есть ему доставляет кайф видеть, как другие страдают, и он готов даже жертвовать возможной выгодой? Ублюдок!       Я был зол! Мысль, что Хиёри могут снова забрать у меня, отдав, как ненужную куклу, любому садисту, просто сшибала с ног. В голову лезли ужасные картины новых страданий, которые обрушатся на неё, если сейчас я сделаю неверный ход. — Не важно, какую цену он назовёт! — громко проговорил я, стараясь придать голосу решительности. — Я заплачу сколько нужно, даже если придётся самому себя продать в рабство, но… заберу тебя отсюда. Этот вопрос решён — осталось узнать условия договора!       Забыв обо всём на свете, со слезами на глазах Акинэ вдруг поднялась и, насколько могла быстро, бросилась ко мне в объятия. — Я буду сильной ради тебя, Ято! И спасибо… что ты есть! — прошептала она, делая глубокий вдох. — Кстати, очень приятно пахнешь!       Немного смутившись от её слов, я замер. Нравится мой запах? Вот-те раз! Совсем как… нет, не может быть! — Эй, меня забыли! — крикнул Юкинэ, прыгая на нас сбоку. — Я что же, не член нашей банды, что ли?       Акинэ рассмеялась, а я, обнимая его второй рукой, ответил: — Ты наш главарь, Юки! Мы без тебя никуда!       Ох, вот так стоял бы и стоял! Как здорово! На сердце — умиротворение, тёплым бальзамом льющееся на душевные раны и затягивающее их. Я понимал, что это ненадолго, что радостная минута — просто затишье перед очередной бурей, но чёрт возьми, мне было хорошо! Давно не ощущал себя таким счастливым и таким… целым. Да! Сейчас будто несколько частей меня соединились, дав миру нового Ято. — Можно заработать на тех боях, про которые ты рассказывал, — раздался приглушённый голос Юкинэ. — Раз у Акинэ получилось выиграть, то и у нас выйдет!       Резко отпрянув, я всмотрелся в это знакомое лицо маленького мальчика, который в душе был уже настоящим взрослым мужчиной! Сейчас он предлагал мне рискнуть жизнью, снова и снова побеждая в тяжёлых раундах, чтобы спасти девушку, которая нас даже не помнит! — Нет, я не хочу такого для вас! — подала голос Хиёри, делая шаг назад. — Я смогла победить благодаря удаче и… не знаю чему — просто смогла, но это крайне сложно, а выйти оттуда невредимыми практически невозможно! — Хех, меня не пугают какие-то там царапины, — снова начал было Юки, но я перебил: — Она права! Это не вариант! Я не могу ценой жизни одного пытаться спасти другого. Нужно искать более безопасный метод… — И какие будут предложения? — спросил низкий мужской голос, обладатель которого скрывался в тени входа. — Может, и меня просветишь?       Резко повернувшись к двери лицом, я спрятал за собой Акинэ, которую, чувствовал, снова накрыл животный страх. — Ко мне, Сэкки! — крикнул я и спустя секунду поймал тёплые рукоятки двух длинных острых клинков. — Оу, ты настроен решительно, — снова ответил мой собеседник, выходя на свет. — Я это предвидел!       Да, это был Валаам, только сейчас он не походил на ленивого титана. Стоя перед нами в полном обмундировании, он потирал руки, ехидно ухмыляясь и давая понять, что происходящее его веселит, но никак не пугает. — Кинха, детка, чего ты стоишь там как не родная? Не хочешь обнять своего хозяина? — спросил он, протягивая к Акинэ руки. — Я соскучился!       Подбирая слова для предложения выкупить душу Хиёри, я предчувствовал, что происходящее здесь давно спланировано, а будущее Акинэ — предрешено. Не могу сказать, предвидение это или банальная логика, но уверен: никакие слова и предложения не убедят Валаама отдать её мне. — Нет, — раздалось сзади меня, — я не хочу ни обнимать, ни прикасаться, ни даже видеть Вас! Мой хозяин — Бог Ято, и я прошу забрать имя «Кинха».       Обернувшись, я увидел совсем другую Акинэ. Её голос был твёрд, интонация — не терпела возражений, а руки, сжатые в кулаки, показывали, что она не собирается сдаваться. Да, в ней до сих пор сидел ужас, но она научилась его скрывать. — Как грубо, — ответил Бог Алчности, притворно надув губы. — Ты ранила меня в самое сердце!       То, что случилось дальше, было предсказуемо, хотя я всей душой верил, что боя можно избежать. С громким криком из коридора выбежали четверо наёмников, которые, как я полагал, служили Валааму в качестве охраны. Такой «большой босс», наверно, не любит марать руки, поэтому оставляет грязную работу тем, кто готов продать свою честь за пару тысяч йен.       Сосредоточившись на врагах, я скрестил мечи в районе груди и ждал подходящего момента. Три… Два… Один… Первый погиб ещё до того, как успел воспользоваться своей палицей: Сэкки разрезал его пополам, не дав нанести мне даже царапину. Понимая, что в руках погибшего беззащитное орудие, арендованное Валаамом на время боя, я просто отпихнул деревянную дубинку подальше, переключившись на остальных.       Второй враг не был так глуп, поэтому попытался зайти сзади, рассчитывая, что я отвлекусь на нападавших с других флангов. Как бы не так — Юкинэ предупредил меня о возможной угрозе, одним движением убив второго и зацепив третьего, давая понять, что шутить со мной — крайне нежелательно. Держась за кровоточащую ногу, светловолосый охранник отполз подальше, в качестве подчинения отпихивая металлический молот в другой конец комнаты. — Ято, берегись, — услышал я новый выкрик своего священного сосуда, но поздно спохватился — сюрикен воткнулся мне в плечо, оставив глубокую рану, заливающую кровью белую футболку. Резко выдернув металлическую звездочку из мышцы, я метнул её в хозяина, но промахнулся — с легким звоном она воткнулась в наличник двери и завибрировала, словно завывая на ветру. Видимо, в запасе у этого наёмника оставалось немало козырей, поэтому он начал метать острые ножи один за другим, не давая вздохнуть и перевести дух. Уклонившись почти ото всех, в самый последний момент чувствуя, как холодный металл рассек кожу на ноге, я, сцепив зубы, зарычал от боли и метнул один из мечей в сторону не сдававшегося воина. Надеясь, что Юкинэ сможет найти цель самостоятельно, я перевел взгляд на входную дверь, но Валаама там не увидел.        По громкому крику я понял, что оставшийся божок, не сумев увернуться, был застигнут Сэкки и поражён в самое сердце. Основная опасность была устранена, но где же Валаам?        Повернувшись вокруг своей оси, я увидел, что он стоит позади Хиёри, положив руку ей на плечо. Призвав второй меч, я направил его в сторону оставшегося врага, но тут же опустил, подчиняясь его еле заметному движению.       Короткий, но несомненно, острый нож лёг на шею Акинэ, оставив за собой небольшую царапину. Я видел, что он не шутит и готов был обсудить условия выкупа: — Что ж, рад, что ты решил встретить меня с фанфарами! — тихо проговорил я, стараясь, показать тоном голоса, что нацелен на переговоры. — Как видишь, я победил твоих прихвостней и хочу сделать предложение: я забираю орудие, которому дал имя, а взамен даю такую плату, которую ты посчитаешь достойной.       Мой голос эхом отозвался в полупустой комнате, оставив после себя звенящую тишину. Казалось, время застыло, на миг давая мне возможность просчитать в голове варианты отступления, помогая принять правильное решение.       Всего секунду Валаам был задумчив, делая вид, что всерьёз раздумывает над предложением, но, не изменяя своим принципам и характеру, рассмеялся надо мной, стирая в пыль последнюю надежду на мирный исход встречи. — Как ты думаешь, Ято, сколько у меня денег, м? У Бога, который имел целое состояние, когда ты ещё пешком под стол ходил? — он залихватски мне подмигнул, будто я его лучший друг. — Что мне могут дать десять, сто… даже тысячи миллионов, когда вокруг нет никакого прогресса?       Валаам состроил театрально драматичную рожу, будто желал разжалобить всех присутствующих. — Каждый день одно и то же: все что-то от меня хотят, что-то просят, пытаются торговаться, даже не подозревая, что мне давно плевать на цену! Я никогда не отдаю ничего просто так — мне мешает алчность, которая вместо крови течет по венам, но… — Валаам повёл плечами и, закинув голову на бок, будто показывая скуку, продолжил: — То, что дорого мне больше всего на свете, нельзя посчитать, обменять или купить. Я ценю верность, подчинение… покорность! Мне нравится чувствовать судьбы в руках, распоряжаться ими, как разменными монетами!       Перенеся свободную руку к шее Акинэ, Валаам сжал её, перекрывая кислород. В этот же момент чувство удушья пришло и ко мне. Пытаясь схватить ртом как можно больше воздуха, я упал на колени, стараясь сосредоточиться на поиске его слабых мест. — А вот чего я не люблю больше всего, так это платить за рабов, которые вместо покорности выказывают сопротивление и неуважение! Ясно тебе, сука? — спросил он, отпуская шею Хиёри и мертвой хваткой стискивая её руку выше локтя, снова приставляя нож — на этот раз к спине.       Кашляя и потирая горло, она готова была упасть, но всё же начала говорить. Голос был хриплым и еле слышным, но в тишине пустой комнаты мы отчетливо уловили: — Вы не платили за… за меня. Не платили за меня!        А ведь правда! Я не придал значения его словам, но, давая имя, мы не платим душе — она подчиняется, потому что так устроена вселенная, Боги и само нанесение имени. Мы заботимся об орудиях, а те, взамен, верно служат хозяину. — Ох, это ты так думаешь! На самом деле, вы даже не подозреваете, как глубоко корнями ушла эта наша история. Разве твой друг не посвятил тебя в детали, Ятогами? — спросил Валаам, на секунду указав ножом в мою сторону. — Акаджи продал мне эту шлюху взамен на небольшой храм на окраине Идзу. Он обещал, что я не пожалею, ведь она ценный экземпляр для моей коллекции!        Валаам покачал головой, как бы показывая своё глубокое разочарование. Хоть он потрясающе играл свой спектакль — я видел ярость в этих темно-зеленых глазах. Он был зол, ведь просчитался с «товаром». Акаджи обещал золотые горы, а взамен дал лишь орудие, не считающееся с прихотями нового хозяина и позволившее другому Богу увести себя. — Я! Не! Товар! — тихо и вкрадчиво проговорила Акинэ, поворачивая голову. — И не стану делать то, чего не хочу! Не заставите! — она с вызовом смотрела ему в глаза, показывая, что уже никогда не будет подчиняться.        Молниеносно дернув ножом, Валаам оставил на щеке Хиёри порез, заставив вскрикнуть. — Стоять! Я не советовал бы делать резких движений! Поверь, я убью эту потаскуху даже глазом не моргнув! — крикнул он, заметив, как я дернулся в его сторону.       Снова развернувшись лицом к своей жертве, он почти любовно взял в руку её подбородок, принуждая встретиться с ним взглядом. — Тогда могу сказать одно — ты сама выбрала эту судьбу! Раз ты шлюха в душе — будь такой и на деле! Я продам тебя в одно заведение, куда приходят отвести душу разные садисты. Конечно, заплатят мне немного, — Валаам с грустью вздохнул, — но я буду наведываться туда иногда: мне доставит наслаждение видеть, как с каждым годом твоё прекрасное тело превращается в труху!       Больше я не мог терпеть! Ярость волной прошла по всему телу, заставив вибрировать каждую мышцу, обнажая нервы и обостряя чувства. Этот подонок ответит за всё, что сделал Хиёри и другим! Он больше никогда и никому не причинит зла! — Акинэ, ложись! — крикнул я, запуская в полёт оба меча.       На секунду мне показалось, что победа за мной, ведь противник даже не пытался увернуться. Будто в замедленной съемке я видел, как два лезвия скользнули по металлическим доспехам, оставив на них лишь царапины, а в голове появился гул, как если бы я со всей силы стукнулся о бетонную стену. — Сэкки! — крикнул я, призывая орудие в руки. — Ты в порядке?       Медленнее обычного Юкинэ оказался рядом, но отвечать не спешил. Я чувствовал некую дезориентацию, исходящую от него, поэтому сделал несколько шагов назад, оттягивая время. — Ято, я не знаю, что на нём, но эту железяку не пробить, — промямлил он слабым голосом, отдающимся в моей голове. — Нужно попробовать ещё раз, ради Акинэ, — тихо ответил я, стараясь передать орудию свою уверенность, — не поможем ей сейчас — можем никогда больше не увидеться!       Жалость к этой маленькой и хрупкой девушке, находящейся в нескольких метрах от меня, накрыла с головой. Отбросив все мысли и чувства, относящиеся к Хиёри, я взглянул на Акинэ другими глазами: она в этом мире совсем недавно, но уже успела испытать на собственной шкуре боль, несправедливость, алчность и жестокость, которые являются неотъемлемой частью существования. Но если остальные могут найти отдушину в чем-то хорошем, будь то семья, работа, путешествия… да в чем угодно — Аки не видела света в конце туннеля. И единственным лучом свободы, маячившим перед ней, была возможность уйти со мной и Юкинэ, попробовав начать жить с чистого листа. Если я не справлюсь, если оплошаю или сдам назад, то навсегда оставлю эту невинную душу в лапах зверя, который не пощадит и не отпустит. Я не смогу с этим жить! Поэтому остаётся действовать… Всё или ничего!        Собрав волю в кулак, стараясь не упускать из вида Акинэ, я внимательно всмотрелся в обмундирование Валаама. Внизу — высокие сапоги, защищающие ноги даже выше колена, локти и запястья плотно облегают тугие кожаные накладки, а на голове блестит шлем, сделанный из того же металла, что и закрывающие основную часть тела доспехи. На поясе виднелись револьвер, три коротких ножа, сабля и кожаный хлыст, а к опоясывающим бёдра ремешкам были прикреплены с десяток метательных звёзд различной формы. Я не слишком разбирался во всем этом, но вот в чём точно был уверен — это были орудия! Каждая вещь, каждый нож и даже цепь на его шее были невинными душами, которым ничего не оставалось, кроме как подчиняться.       Но… Погодите… Шея! Вот единственное незащищенное место, которое можно попробовать атаковать! Если получится ударить между шлемом и доспехом, то победа на нашей стороне!        Направив мечи вниз и делая вид, что собираюсь сбить соперника с ног, я с громким криком ринулся на врага, стараясь трезво мыслить и примечать любую деталь. Вот его рот расплылся в улыбке, когда он в мгновение ока снял с пояса револьвер. Вот его рука медленно поднялась вверх, целясь мне в голову, а палец, мягко спустившись со ствола оружия, нащупал курок. Мне нельзя уклоняться до самого последнего момента, я должен бежать на встречу опасности так долго, сколько смогу, ведь от выстрела он на секунду прикроет глаза и не сможет увидеть, куда направлена атака.       Три… Два… Один… Я видел, как поток ярких искр на мгновение вылетел из дула, отправляя пулю в полёт. Я заметил, как Валаам, двигаясь согласно моему плану, по инерции моргнул, отреагировав на громкий звук. Я почувствовал, как горячая пуля прошла через бок, словно ужалив кожу и плоть, когда я не смог правильно увернуться. Боль, наступившая спустя секунду, была адской, но нельзя уступать: было важно завершить план, являющийся единственной надежной на спасение.       Перекувыркнувшись в воздухе, я прыгнул почти к самому потолку и, держа один из мечей под прямым углом, устремился на Валаама. Секунда… Один удар сердца — и я понял, что проиграл. Цепь, что так невинно висела на его шее, служила вовсе не украшением, а дополнительной защитой, способной отразить атаку даже священного сосуда.        Мысли пронзил крик парня, и к своему ужасу я увидел, как по стальному и нетронутому доселе лезвию прошла трещина, заставившая Юкинэ выпасть из состояния орудия и вернуться в человеческий облик. — Ято, — прошептал он испуганно, приложив руку к кровоточащей груди, — что это было?!       Я и сам не понимал. Как такое возможно? Получается, Валаам на самом деле непобедим, и Кофуку не преувеличивала, рассказывая, что за всю историю ни один Бог не смог добиться его перерождения?       Опустившись рядом с Юки, я положил руку ему на плечо, стиснув зубы от боли, накрывающей со всех сторон. Я чувствовал, как кольнуло сердце Акинэ, когда проиграл. Я осознавал, что рана, нанесенная мне, была серьезней, чем предполагалось. Да и малец был не в самой лучшей форме. — Думал, припрешься ко мне домой и сможешь вот так просто забрать всё, что заблагорассудится? — спросил Валаам, снимая с крючка на поясе кожаный хлыст. — Думал, я отпущу тебя живым после этого плевка в лицо? Я был гостеприимным… Готов был пойти на уступки… Ты даже немного нравился мне своей дерзостью, но хамства и пренебрежения я не потерплю! — Валаам медленно сделал шаг вперед, словно гора, возвышаясь над нами. — Ты желал безнаказанно отобрать мою собственность? Что ж, возможно, у тебя это получилось, но только с одним условием — я отниму твою!        Смысл его слов стал ясен мне уже через мгновение. Он хочет отнять Юкинэ: но не забрать себе, а убить, чтобы я прочувствовал перед смертью, каково это — терять орудие. Чтобы я понял, что значит утратить последнюю надежду…