Танцующий в облаках

      Тренировка закончилась. Как я говорил, идем в душ. Раздевалка там, коридорчик, а в него выходят двери трех душевых кабинок. Пока Рэм раздевался, я на всякий случай в противоположную сторону смотрел. Потом он ушел в душ. Ни о чем таком не думая, я разделся и пошел следом. Вот честное слово! Все мои мысли были о том, как бы себя невзначай не выдать.       Рэм занял первую от входа кабинку, поэтому мне пришлось пройти по коридорчику дальше. Почему он не закрыл дверь? Случайно, скорее всего. У Рэма никаких задних мыслей уж точно не было. Да и у меня, пока я не скользнул по этой полуоткрытой двери взглядом, проходя мимо. Тут мои ноги приклеились к полу, а взгляд – к тому, что за этой полуоткрытой дверью происходило.       Струйки воды облизывали золотистую кожу, мокрые черные волосы змеями скользили по плечам, легкая мыльная пена казалась взбитыми сливками на роскошном торте. Широкие плечи и дракон на бицепсе, который от движений мочалкой казался живым. Тонкая талия, узкие бедра, совершенной формы ягодицы, длинные сильные ноги… Я просто захлебнулся даже не восторгом – чем-то острым и бесконечным.       Рэм мой взгляд не сразу почувствовал, а когда почувствовал, повернулся ко мне.       – Макс, ты чего?       Мне нужно было сказать «Ничего» и пройти дальше, но я вместо этого сделал шаг внутрь кабинки.       – Макс? – в голосе Рэма удивление смешалось с тревогой.       И тут его глаза стали квадратными. И я понял, почему. Потому, что мое тело прореагировало так, как должно было прореагировать на красивую обнаженную девушку. Вот только передо мной была не девушка.       Я в ужасе вылетел из душа, обмотал вокруг бедер полотенце и упал на скамейку в раздевалке – ноги просто не держали. Докатился!       Рэм появился через три минуты, я даже не успел выйти из шока, справиться с возбуждением, одеться и сбежать. Он вообще все делал быстро: двигался, думал, принимал решения. За исключением тех случаев, когда по сценарию нужно было медленно.       – Макс, – говорит, – ты мне ничего объяснить не хочешь?       Я на него не смотрю, от стыда не то что уши – пятки горят.       – Рэм, прости, сам не знаю как получилось! – я почти в истерике.       – Ты гей?       – Нет! – ору. – Ты что? Никогда со мной такого не было! Это случайно, Рэм! Клянусь, больше такое не повторится.       А он спокойно так:       – Чего орешь? Успокойся. Ты последнее время какой-то странный. Макс, если у тебя проблемы – скажи, я пойму.       Что это он поймет, интересно? Как такое понять можно?       – Прости, – говорю. – Нашло что-то. Затмение какое-то. Сам не знаю.       Тут он меня тихонько так по плечу похлопал.       – Тебе девчонка нужна срочно. А то уже на парней кидаешься. Я тебя сегодня же с одной познакомлю. Хорошая девочка, в нашей команде работает. По-моему, она давно на тебя поглядывает.       – Кто? – мне аж странно стало: неужели мной кто-то интересуется, а я и не заметил?       – Кэти.       Я ее знал, конечно. Она из «Эс Би Продакшн», помощник юриста. Черненькая такая. Я брюнеток люблю (и брюнетов тоже – ехидненько так внутренний голос напоминает).       – Макс, я сейчас спешу.       Врет, точно. Не хочет со мной наедине оставаться.       – Так что подвозить тебя не буду.       И, слава богу!       – Сам доберешься. А вечером в клуб пойдем, я Кэти позову. Давай, Макс, пора забыть эту Дину.       Да она тут при чем? А тебя фиг забудешь, если ты на глазах все время.       Вечером Рэм, как и обещал, привел в клуб Кэти. Сели мы за один столик, выпили по коктейлю, и он ушел, а мы остались.       С Кэти мне было легко, не то что с Диной. Мне всегда умные и симпатичные девчонки нравились больше, чем глупые и очень красивые. А Кэти была и красивой, и умной. И я ей нравился, это сразу было видно. Именно я, а не великолепный Рэм Ален. Потому, что к Рэму она и так могла подобраться, раз в нашей команде работала.       Отношения у нас развивались бурно и стремительно. Захваченный этим водоворотом, я про Рэма почти не думал. Практически забыл о нем на несколько недель. Ну, не совсем, конечно. Время от времени ловил себя на мысли, что опять на него засмотрелся, но тут же себя одергивал. Одним словом, я радовался, что, кажется, близок к выздоровлению. Рэм держался со мной немного насторожено, но это было только к лучшему.       Но первая волна, вызванная новизной, улеглась, и я с ужасом стал замечать, что Кэти все меньше меня заводит. А о Рэме я думаю все больше. Паниковать по этому поводу я еще не начал, но становилось все тревожнее. Может быть, слишком мало времени прошло?       Кто знает, как бы все обернулось, если бы однажды Кэти не сказала:       – Макс, ты не сердись, но мне поработать немножко надо.       – Ты что берешь работу домой?       Разговор происходил в квартире Кэти. Мы только что пришли из клуба, куда ходили отмечать выход клипа. Вернее, вся команда отметила это событие раньше, а это мы придумали повод для себя сходить развлечься вечерком. Как бы отметить это события повторно, но уже только вдвоем.       Я немного выпил, Кэти тоже. Хотелось спать, но она вдруг собралась работать.       – Понимаешь, Рэм меня попросил кое-что подготовить, а я не успела. Я часок-другой посижу с бумажками, а ты ложись, – сказала Кэти и поцеловала меня.       – Рэм тебя попросил? Что-то в частном порядке? – удивился я.       – Только пообещай, что никому не скажешь, – взмолилась Кэти.       – Не скажу. А в чем дело? – меня разбирало любопытство.       Вот идиот! Лучше бы я не спрашивал!       – Рэм просил подготовить проект брачного контракта.       – Что?!!!!       У меня все внутри оборвалось. Алиска! Добилась-таки своего!       – Как брачного контракта?! Ты шутишь?       – Нет. Что ты так волнуешься? Это просто проект. Рэм хотел бы посмотреть, какие могут быть условия. Так, на всякий случай.       – На какой такой всякий случай?!       Что со мной творилось – описать трудно. Даже не знаю, почему я эту новость так воспринял. Жизнь Рэма не должна была меня интересовать. Почему я так взбесился? С трудом взял себя в руки, но хватило меня ровно на десять минут. Через пятнадцать я уже хлопнул дверью и ушел, оставив плачущую Кэти одну. Зацепившись за какой-то пустяк, я наговорил ей таких гадостей, что до сих пор вспоминать стыдно. Кэти месяц разговаривать со мной не хотела.       Я пошел в первый подвернувшийся бар и нажрался как свинья. На следующее утро не мог голову от подушки оторвать с похмелья. Ветлиг меня полчаса держал под прохладным душем, прежде чем я пришел в состояние, позволившее мне, хоть и морщась, отправиться на репетицию.       В тот же день я поругался с Алисой просто на ровном месте. И с Ветлигом, тоже из-за ерунды. Иными словами, за последующую неделю дня не было, чтобы я с кем-нибудь не поскандалил.       Дошло до того, что я поругался с Рэмом прямо на репетиции. Лора пыталась меня урезонить, потом к ней подключилась Марина. Я их всех обхамил самым гнусным образом, а потом бросил все и сбежал. Бродил до ночи по городу. Опять надрался в стельку.       Такое поведение не осталось незамеченным руководством. Меня вызвали к Шефу. Там были еще Марк и Рэм.       – Макс, я вынужден поднять вопрос о расторжении контракта с твоим коллективом, – окатил меня холодным душем Шеф. – И с этого дня Марк начнет искать вам замену.       – Я – против, – хмуро сказал Рэм. – У нас гастроли на носу, а новый коллектив пока обкатает программу…       – Зато мы можем быть уверены, что концерты не будут сорваны по причине бесконечных пьянок и скандалов, – парировал Шеф. – И пресса не будет перемывать нам косточки.       Я только молчал, опустив голову. Между прочим, эта голова еще и зверски болела.       – Ты ничего не хочешь сказать в свое оправдание? – спросил Марк.       А что я мог сказать?       – Коллектив тут не при чем, – буркнул я. – Меня выгоняйте, а девчонок и Ветлига оставьте. Они подстрахуют, если что. А тем временем найдете мне замену.       – Ты что же, сам хочешь уйти? – удивился Марк.       Я только еще ниже голову опустил. Это было бы наилучшим решением. Так я буду вдали от Рэма и смогу избавиться от этого наваждения. О том, что будет с моей карьерой и смогу ли я найти другую работу, в тот момент я не думал.       – Я – против, – снова сказал Рэм. – Это скандал будет, тем более после выхода клипа. Моего друга уволили за пьянку. Представляете, что раздуют газеты?       – А что они раздуют, если Макс сорвется на людях? – огрызнулся Шеф. – После выхода клипа его начнут на улицах узнавать. Хочешь, чтобы в газеты попали снимки твоего друга, пьяного до бесчувствия?       – Давайте дадим ему шанс, – настаивал Рэм. – Его увольнение сейчас не ко времени. У него некоторые трудности. Сорвался парень. С ним такое в первый раз, но это пройдет.       – Я не уверен, что пройдет, – высказал свое сомнение Марк       – Что-то вроде испытательного срока? – спросил Шеф.       – До окончания гастролей, – подтвердил Рэм.       – Ладно, под твою ответственность, – ткнул в него пальцем Шеф. – А ты, Макс, учти: одно замечание – вылетишь мгновенно.       Рэм подвез меня в гостиницу. Всю дорогу мы молчали. В коридоре Рэм подтолкнул меня к своему номеру (считай отдельная квартира – спальня, гостиная, ванная с джакузи, даже кухня с микроволновкой и холодильником).       – А ну зайди. Поговорить нужно.       В номере он первым делом полез в холодильник и подал мне бутылку холодного пива. Молча ждал, пока я жадно пил, а потом сказал.       – Что с тобой происходит, Макс? Мне Кэти все рассказала.       Я хмыкнул.       – Нажаловалась.       – Я понимаю, что ты искал повод с ней расстаться. Но зачем же так грубо?       Я молчал.       – Ты совсем с катушек съехал, – продолжал Рэм. – О себе не думаешь, о других подумай. Ветлиг и девочки. Они-то чем виноваты? А я?       Поднял на Рэма глаза.       – Ты?       Я сидел на диване в гостиной, Рэм стоял передо мной со второй бутылкой пива в руке. Он сел рядом, открыл бутылку, отхлебнул.       – Я пытаюсь помочь тебе, Макс. А ты отвергаешь мою помощь. И ты знаешь, что твой уход из шоу невозможен.       – Незаменимых нет. Хороших танцоров много.       – Танцоров много, – согласился Рэм. – Друзей нет.       – Ты считаешь меня своим другом? – я скосил на него глаза.       – А ты – нет? – снова отхлебнул пиво Рэм и протянул мне бутылку.       Я посмотрел на горлышко, которое только что побывало у него во рту и мне стало жарко.       – Если бы ты знал, что я думаю – разговаривать бы со мной не стал, – проворчал я, отворачиваясь.       – А что ты думаешь? – спросил он.       И я сорвался. Выложил все, что чувствовал, не глядя на Рэма. Потом опустил голову, в ужасе ожидая бури.       Рэм поставил пиво на журнальный столик передо мной, поднялся с дивана и ходил по комнате молча. Украдкой я взглянул на его лицо. Оно было хмурым и сосредоточенным. Ни гнева, ни отвращения.       – По-моему ты запутался, Макс.       Я невольно улыбнулся: на Рэме была его любимая черная футболка с серебряной паутиной.       – Ага, как муха в паутине, – согласился я. – Отпусти меня, Рэм. Не могу я быть рядом с тобой. Ничего у меня не получается. Кэти – замечательная девушка и, наверное, меня любит, но ничего не могу с собой поделать. Как только узнал, что ты жениться собрался – от ревности крыша вмиг слетела.       Рэм странно так на меня взглянул.       – Это пока только проект. Пунктирная линия. Пока о свадьбе речь не идет.       – Рэм, не мучай меня. Я пытался бороться, честно. Но с каждым днем все хуже и хуже. Раньше хоть эротических фантазий не было. А последнее время…       И я покосился на бутылку с пивом.       – Макс, пойми, – сказал Рэм ровным тоном. – Не могу я тебя отпустить из шоу. После выхода клипа многие придут на концерт, чтобы не только меня послушать, но и на тебя посмотреть. А я, между прочим, придумал новый номер. Танцевальный. Только ты и я. И я петь не буду, только танец.       Я представил. Наверное, хороший номер получился бы. Рэм танцует не хуже меня, а может даже лучше – с его-то грацией.       – Кроме того, увольнение будет означать конец твоей карьеры. А она только начинается. Хочешь все зачеркнуть?       Я с удивлением смотрел на него. Я только что ему в таком признался, а он о моей карьере, о шоу.       – Рэм, ты меня плохо понял?       – Да прекрасно я тебя понял.       – И это тебя не возмущает? Не волнует?       Он снова сел рядом со мной.       – Ты можешь с этим справиться. Мы можем с этим справиться.       Я покачал головой.       – Ничего не получится.       – Я пока жениться не собираюсь. Пойми, Алиса мне очень дорога, – при этих словах я невольно дернулся, но Рэм продолжал, не обращая внимания. – А денег брать у меня не хочет. Даже серьезные подарки не принимает, так, по мелочи. Она одна, у нее никого и родственников нет, как и у меня. Вот я и подумал – брачный контракт. Чтобы она после развода получила часть. Вникаешь?       Я на него посмотрел с удивлением.       – То есть женитьба с целью развестись?!       – Ну да. Вечного же ничего нет, Макс. И не будет она меня любить вечно. Да и ты тоже. Я хочу, чтобы документ был готов заранее. Как почувствую, что я ей надоел, уговорю выйти замуж. Процесс расставания затянется, конечно, но зато я буду спокоен, что ее обеспечил. А другого варианта просто нет. Разве что составить завещание в ее пользу и повеситься.       Я невольно фыркнул.       – Почему она денег не берет?       – Наверное, не хочет, чтобы я думал, будто она со мной из-за денег.       – Ничего глупее в жизни не слышал, – снова фыркнул я. – С тобой из-за денег?! Да тебе еще приплачивать нужно и немало.       Рэм засмеялся.       – А знаешь, вчера мне на электронку письмо пришло. Что интересно, в мой частный ящик, куда доступ строго ограничен. Понятия не имею, как оно туда попало. Может, кто пошутил из наших? Но содержание как раз такое: миллион долларов за одну ночь.       – Вот видишь!       – Надо же, как я дорого стою, – хихикнул Рэм. – А вы все на дурняк норовите.       Я не выдержал и засмеялся.       – Короче, Макс, кончай дурить. Давай работать. Сегодня поговорю с Лорой, на днях начнем репетиции.       – Рэм, я не смогу.       А сам смотрю на него: тень от ресниц, губы приоткрыты, сережка в ухе покачивается. Все, сейчас что-нибудь сотворю такое… Или поцелую, или того хуже… Заставил себя отодвинуться. Миллион долларов… Я бы и больше дал.       – Макс, ты не хочешь мне помочь. Это все же твоя жизнь, не моя. Приложи хоть какое-то усилие.       – По-твоему я не прикладывал усилий? Да я чуть не головой о стенку бился. А толку? Это сильнее меня.       Я схватил его за руку и стал целовать длинные тонкие пальцы, теплую ладонь, браслет на запястье. У меня просто в голове помутилось. А пусть поймет, что я не шучу!       Рэм руку не отнял, не закричал на меня, не оттолкнул, вздохнул только грустно.       – Что ты хочешь, Макс? Чтобы я бросил Алису и стал жить с тобой?       От неожиданности я даже его руку выпустил. Он что – серьезно?       – Издеваешься? – спросил я подозрительно. – Я же не голубой, Рэм. И ты тоже. Или… я чего-то не знаю?       Он встал с дивана, засунул руки в карманы.       – Да нет, таких приключений в моей жизни пока не было.       Меня его реакция сбивала с толку. Как будто он меня вовсе и не осуждает. Его злило, что это мешает работе, а в остальном – вроде ничего особенного. Легкий насморк, пройдет.       –Ты не понимаешь, – снова попытался объяснить я. – Это серьезно. Не каприз, не легкое недомогание. Я же мучаюсь, Рэм. От стыда, от ревности, от невозможности быть с тобой и быть без тебя. Ты для меня – постоянная пытка. День, два – и я снова сорвусь. Это же не лечится. Не придумали еще таких таблеток. Я сам себя боюсь. Не знаю, что в следующую минуту выкину. Я так окончательно умом тронусь. Или сотворю с собой что-нибудь.       И тут Рэм разозлился. Он вдруг двинул ногой по столику, тот опрокинулся, бутылка покатилась по полу, оставляя за собой липкую лужу. А Рэм как встряхнет меня за плечи – аж зубы застучали.       – Хватит слюни распускать, Макс! Ты мужик или нет? Ты что думаешь, я тебе позволю погубить мое шоу и твою карьеру только из-за того, что у тебя на меня встает?       – Тебя только шоу и интересует, – заорал я. – А что я чувствую – наплевать!       Рэм лбом мне в лоб уперся, глаза в глаза, навис надо мной. Я хоть и выше, но как-то уж очень грозно это у него получилось, не по себе даже стало.       – А что я чувствую тебе наплевать? – громким шепотом сказал он. – Я же не распускаю слюни: ах, Макс! Ох, Макс! Умираю, жить не могу! Я даже Алису не бросил.       И оттолкнул меня, а сам отвернулся и отошел к двери. Я в диванную спинку влип и сижу с открытым ртом, словно меня обухом по голове стукнули. Не меньше десяти минут я так сидел, глазами хлопал, ушам не верил.       – Рэм… Ты? – все что я мог промямлить невнятно.       Только я с дивана приподнялся, Рэм как рявкнет, не оборачиваясь.       – Сиди, где сидишь!       А у самого спина каменная, мускулы так и вздулись под футболкой. Потом плечи как то обмякли, словно он с собой справился, наконец, обернулся, посмотрел из-под челки. Я от такого его взгляда всегда с ума сходил, а тут меня просто порвало. Сижу, ртом воздух хватаю как рыба.       – Макс, – голос опять ровный, – не пей больше. Я за тебя поручился. И хватит свои проблемы на других перекладывать. Нервишки в порядок приведи. И помни – не одному тебе так трудно.       А потом ушел в спальню и дверь за собой запер. Я еще посидел минут пять, собираясь с мыслями, и поплелся к себе в номер. На кровать завалился, лежу – в голове пусто, словно все мысли метлой вымело.       Что это было? Признание? И что мне теперь делать? В моем сознании мысль о взаимности никогда вообще не возникала как нечто настолько нереальное, что и думать нечего. А теперь я по идее радоваться должен. Но стало еще тяжелее. Зная такое, как теперь с этим справляться?       У Рэма не воля – сталь. И он меня еще с Кэти знакомил!       Да нет, это полный бред! Рэм не мог. Это у меня уже крыша окончательно съехала и я желаемое за действительное принимаю. Ничего он мне не говорил. Вернее, я его не так понял. Я каждый взгляд его, каждое слово стал вспоминать, только в новом контексте. Ничего явного. Точно как в клипе – трактуй, как хочешь. Только сегодня и сорвался в ответ на мое откровенное признание. Или мне показалось?       Я с этой головоломкой всю ночь промучился. Да? Нет? И что теперь делать?       Бежать, бежать! И как можно дальше! Наивно полагать, что вместе мы справимся. И я теперь буду делать вид, что ничего не было?! Бежать! Только как, если этот дурак меня отпускать не хочет?       Наверное, Рэм к такому же выводу пришел, потому что утром поджидал меня в коридоре.       – Макс, я договорился с Марком и Шефом, что тебе нужен отпуск на пару дней. Поезжай к сестре, к родителям. Приедешь, начнем новый номер репетировать.       Я обрадовался. Собрался быстренько и на поезд. Два дня без этого наказанья! Всю дорогу я старался о Рэме не думать. Только черта с два! Слишком глубоко эта зараза корни во мне пустила. Да и напоминало все кругом. Машина мимо едет – голос Рэма из динамика. Реклама опять же на каждом шагу. Навстречу идет стайка тинейджеров – у одного рваная челка и сережка со звездочкой, у другого на футболке – Рэм возле байка.       Родители, конечно, обрадовались. Я их своими посещениями не баловал из-за постоянных разъездов. Отец только как-то странно поначалу держался. Я его и спросил, что случилось. А он и говорит.       – Сынок, то что о тебе и об этом парне в газетах пишут – правда?       И показывает мне местную газетенку, а там мы с Рэмом в обнимку на полстраницы и заголовок еще тот. А я-то думаю, что это соседи все на меня косятся?       Как раз в прессе наш клип смаковали. Центральные газеты более осторожно высказывались, ну а местные издания ради тиража пускались во все тяжкие.       – Нет, – говорю, – па, это все газетная шумиха. Ради сенсации.       Он явно обрадовался. А мне больно стало. Ведь правда же! А что будет, если не из клипа фото, а папарацци нас с Рэмом подловят? Не могу я так свою семью опозорить! А может я и вправду голубой? И Рэм тут не при чем. Я сам так тихонечко ориентацию поменял и даже не заметил когда?       Решил проверить. Вышел вечерком прогуляться и стал всех симпатичных парней по дороге разглядывать. Ничего. Спокойно так, как и раньше. И доразглядывался, пока один не стал мне глазки строить. Я отвернулся и шаг ускорил, а самого холодом окатило. Бр-р! Фу! Зато девчонка по дороге попалась – ноги от ушей, а юбочка… Не юбочка, а так – поясок. Засмотрелся. Она мой взгляд заметила, улыбнулась кокетливо, глазками стрельнула. У меня и уши порозовели.       Ага, думаю, Макс, жертва сексуальной революции, реакции-то у тебя нормальные.       Ночью в своей комнате комп включил, залез на сайт с гейской порнухой. Стошнить не стошнило, но и энтузиазма ни когда один парень другому отсасывал, ни когда другая пара увлечено трахалась мой организм не проявил. Но стоило мне представить губы Рэма на моем члене, как пришлось срочно лететь в ванную и со вкусом отдрочить, словив нехилый оргазм.       Сижу на полу, голова кружится, а сам думаю: что же меня так на Рэме заклинило?! И ведь был бы на девчонку похож – так нет! Черты лица тонкие, конечно, но фигурка совсем даже не девичья. А кулак такой… побольше моего будет.       Два дня быстро прошли, и настало время к моему мучителю возвращаться.       С утра еще я позвонил Такеру (это наш тренер) и перенес тренировку на другие дни – подальше от искушения. Но, избавившись от одной проблемы, тут же получил другую – Рэм слово сдержал, и мы начали репетировать танцевальный номер. Он, я, Лора и музыка. Номер, сами понимаете, должен быть в стиле Рэма. То есть довольно провокационный. Первых две репетиции, пока общую схему прорабатывали, я с трудом выдержал. Но потом пошли детали…       Рэм своей челкой тряхнет, бедром повел – все. Я то с ритма сбиваюсь, то забываю, что должен делать. Лора орет, Рэм сердится. В общем – ад. Через неделю этой пытки я был готов руки на себя наложить. Слава богу, начались гастроли, и репетиции мы отложили на некоторое время.       Я опять ударился «в бега», то есть стал от встреч с Рэмом уклоняться по возможности. Весь день от него бегаю, всю ночь о нем мечтаю.       И тут со мной казус приключился прямо на концерте. Номера все отработаны до автоматизма, но первые несколько выступлений все равно немного напрягаешься – чисто психологически. Другая страна, другая публика. Рэм был прав, меня стали узнавать и даже брать автографы. Он пошутил, что скоро ко мне придется охрану приставлять, чтобы от поклонниц отбивали.       И вот первый напряг прошел, я втянулся и стал обращать внимание не только на то, чтобы за шнур микрофона не зацепиться или вписаться в узкое место между синтезатором и ударными, но и на то, что Рэм делает. Я его, конечно, видел только со спины или сбоку. Но мне хватило, чтобы сбиться и налететь на Ветлига.       После концерта был скандал. Меня ругали все, кроме Рэма. Он молчал.       И тогда я принял решение: нужно заставить его меня отпустить.