Осколок звезды

Все закончилось как-то внезапно. Северийн слышал далекие крики, но не обратил внимания, может, пленники вопят. Не один же он тут такой. Но потом как будто от пинка распахнулась дверь и на пороге возник… Северийн аж моргнул, боясь поверить увиденному. Но это был он, блистательный повеса герцог Хиршва собственной персоной. Красивый, как прежде, изысканно одетый и, кажется, злой. Сверкая своими синими глазами, вошел стремительно в камеру и, увидев Северийна, заметно расслабился. Заулыбался пакостно, протянул: – Что-то ты хреново выглядишь, советник. Подошел вплотную к кровати, наклонился, разглядывая его. Глаза его потемнели, но голос остался прежним, нахально-веселым: – Я смотрю, тебя тоже приобщали к радостям любви. Северийн, наконец, обрел дар речи: – Хиршва? – А на кого похож? – герцог бесцеремонно плюхнулся на его лежанку, недовольно оглядываясь. – Это правда ты? Северийн и верил, и не верил. Его так замучили эти проклятые сны, что он уже иногда понять не мог, наяву или во сне его насилуют и бьют, может, он так хотел увидеть Хиршву, что ему это просто снится. И ведь приснился, точно такой, как прежде! Красивый, нахальный, бесцеремонный, и как там говорили придворные сплетники? Бессердечный подонок. Хиршва ухмыльнулся и вполсилы ударил его в живот. Северийн задохнулся от удара, засипел, Хиршва преспокойно заявил: – Еще раз врежу, если такие тупые вопросы задавать будешь. Приходя в себя, Северийн подумал, что, пожалуй, это не сон. – А какие вопросы можно? – просипел он. – А что тебя интересует? – подняв брови, высокомерно спросил Хиршва, включая аристократа. – Про звезду. – И что именно? – Ты знаешь, кто ты? – Теперь знаю. – И давно ты знаешь? – Мммм… – герцог нахмурился, потом все-таки сказал: – Перед самым ритуалом мне приснилось кое-что, а потом, после, когда я очнулся, мне она все рассказала. – Она – это… – Да. Северийн с трудом сел, двигая непослушные ноги к краю кровати. Ему требовалось еще кое-что узнать, прямо горело внутри. Та, что явилась к нему когда-то, не особо хотела с ним говорить, но, может, хотя бы Хиршва расскажет. Он спросил: – А в чем разница между ними? Мира и вторая, не знаю, как ее зовут. С цветом я разобрался, пока лежал тут, у одной красный, у второй синий, так? – Тебе реально это интересно? – с удивлением спросил Хиршва: – Ты бы лучше о своей заднице побеспокоился. Отступник. – Я всю жизнь занимался поисками осколка звезды, – упрямо сказал Северийн, – я должен понять. Узнать правду. Нам всегда говорили про звезду, и про благоденствие, которое наступит, если ее свет снизойдет до нас. И нигде ни слова о том, что звезды две. Хиршва помолчал, потом сказал нехотя: – Я не спрашивал у них, да мне и похуй. Но я заметил, что Мира, она какая-то… Не от мира сего. Такая милая, добрая, аж тошно. Я б такую не трахнул. Скучно. А Кара змеища, такую тоже ебать не захочешь, себе дороже. Отравит еще потом. Северийн усмехнулся, добрый старый герцог Хиршва вернулся во всей своей циничной красе. Он оценивал женщин только с позиции трахнуть – не трахнуть. А Северийн еще боялся, что вернется некое озлобленное чудовище в облике Хиршвы, или наоборот, какая-нибудь благостная смирная овечка. Но следовало подумать. Скорее всего, та, что явилась к нему, это Кара. Он согласен был с определением «змеища», оно как нельзя более подходило ей. Ее цвет – синий. И что там говорила ведьма про цвет силы искры? Розовый у других трех и сиреневый у Хиршвы. Сиреневый это есть голубой плюс розовый. Значит, это правда. В Хиршве сила двух звезд, именно это помогло ему выжить, он и сам чуял тогда, хоть не мог увидеть цвет – все иначе. И сила мощнее. И… кокон! Кокон ведь был синим! То-то ведьма орала, что должен быть красный цвет. А там были только проблески желанного цвета. Выходило по всему, что в Хиршве больше от Кары, ну или очень много от нее. Хотя изначально оба осколка были одинаковы, во всяком случае, так предполагал Северийн. Но синяя оказалась сильнее… Его размышления прервал толчок, Хиршва недовольно спросил: – Чего сидим, кого ждем? Если ебарей, так я их всех прикончил с особым удовольствием. Но могу предложить свои услуги. Хиршва похабно ухмыльнулся, вызывая у Северийна даже некоторую восхищенную оторопь. Абсолютно прежний. Совершенно такой, как раньше. Но пришлось возвращаться на грешную землю. Северийн сказал: – Я потерял магию во время ритуала. Я теперь не маг. – И что? Ты мне нужен в качестве советника, а маг ты там, не маг, неважно. Мне бы во дворец пролезть, – он кровожадно ухмыльнулся, глаза засверкали, – должок с короля взять. Хотя, если б ты был маг, было бы проще. Намагичил бы мне другую внешность, а то меня каждая собака знает. – И я не могу двигаться. – Как это? – герцог откровенно удивился, окинул Северийна с ног до головы: – Сидишь же? – Ходить не могу, – Северийн грустно улыбнулся, – разве что до толчка добреду. И руки… не слушаются. – Ага, – сказал Хиршва и прищурился. Потом резко встал и вышел из камеры, Северийн даже растерялся, но удержался от позорного зова. Что, в самом деле. Кто он Хиршве? Один из главных палачей. Оставить его, беспомощного, в этой глуши – чем не награда за прошлые подвиги. За дверью послышались крики, и Северийн прислушался. Хиршва бушевал: – Какого хуя, Кара! Он мне нужен, понятно? – Он наказан! – Да бля. Мне. Он. Нужен. Как я, блядь, во дворец пролезу? А он как раз советник. Не кто-нибудь там! – Я могу тебе помочь в Карнее. – Развлекайся с орденом, у тебя их вон сколько, а этого мне оставь! Я хочу сам с королем разобраться. Сссукой такой. – Магию я ему не верну! – А мне бы не помешало мага под боком иметь! – У тебя две богини под боком! – Ладно. Хрен с тобой. Пусть без магии. Совсем не вернешь? – Пусть заслужит. Вдруг силой налились руки, Северийн неуверенно встал на ожившие ноги и покрутил перед собою кистями. Даже голова закружилась от счастья, как же хорошо, оказывается, владеть своим телом! В камеру вошел как ни в чем не бывало Хиршва, окинул Северийна с ног до головы взглядом и безмятежно сказал: – Ну что, погнали?